Какое наказание было за тунеядство в ссср. В россии могут ввести уголовное наказание за тунеядство

Последние годы активно обсуждается вопрос о принятии закона о безработице в России. Таковой предполагает введение налога на отсутствие работы. Для граждан возникает актуальный вопрос, в чем суть законопроекта, кто попадает под его действие и о каких суммах идет речь. Проект закона о тунеядстве призван перенять опыт Белоруссии и адаптировать его к Российской Федерации.

Краткое содержание Закона о тунеядстве сводится к тому, что граждане будут платить за социальное обеспечение. Д. Медведев указал, что формулировка с использованием слова “тунеядство ” не является верной. Речь идет не о том, чтобы выявить безработных и заставить их платить. Закон о безработице в России направлен на те категории граждан, которые не платят налог, но пользуются социальной поддержкой государства.

Согласно данной формулировке, налог определяется как социальный платеж за возможность пользоваться теми социальными услугами, которые рассчитаны на официально трудоустроенных граждан. Если уплата налога гражданину покажется обременительной, предполагаются следующие альтернативы :

приобретение медицинского полиса;
покупка патента;
регистрация в качестве индивидуального предпринимателя;
официальное трудоустройство.

Назначение закона о тунеядстве рассчитано на устранение социальной несправедливости, когда одни категории граждан выплачивают налоги, а другие пользуются теми же социальными услугами без оплаты. Предполагается тщательный анализ тех категорий граждан России, которые попадут под действие налога на тунеядство. Действие закона не будет распространяться на всех безработных.

Кто платит?

Закон о тунеядстве в России рассчитывается на тех граждан, которые не уплачивают налоги с доходов, но продолжают пользоваться социальной инфраструктурой государства. Законопроект о безработице предполагает при этом ряд исключений — те категории населения, на которых его действие не распространяется :

официально трудоустроенные граждане, с которых уже взимается налог;
пенсионеры вне зависимости от занятости;
женщины, которые воспитывают детей до 14 лет;
лица, ухаживающие за больными родственниками или инвалидами;
граждане, состоящие на учете в Центре занятости;
несовершеннолетние, нетрудоспособные, студенты;
жители деревень, получающие заработок от продажи сельскохозяйственных продуктов.

Отдельным вопросом становится учет тех граждан, с которых актуально взимание налога на тунеядство. Предполагается, что если человек не пользуется бесплатными социальными услугами, то и платить ему не нужно. Как этот аспект закона о безработице будет реализован в России на практике, эксперты пока затрудняются ответить.

Сумму налога на тунеядство предполагается рассчитывать от 20 тыс. рублей в год . Если она и будет пересматриваться, то в большую сторону. Оплачивать ее придется всем безработным, не входящим в указанные категории граждан.

Налог на тунеядство в России

Свежие новости про закон о тунеядстве в России показывают, что споры вокруг отдельных моментов до сих пор продолжаются. Эксперты выявляют следующие недостатки данного проекта:

сократятся официальные заработки — если раньше работника удерживала высокая заработная плата, то с принятием закона о тунеядстве работодатели сократят зарплату;
не меняется процедура снятия с учета в Центре занятости — если безработный отказывается от трех предложенных вакансий, то он вновь получает статус безработного тунеядца;
введение законоположения о безработице коснется людей творческих профессий и фрилансеров, занятость которых не определяется договорными отношениями — таковым придется оформляться индивидуальными предпринимателями или искать официальную работу в ущерб своей деятельности;
отдельные эксперты указывают на несоответствие закона о тунеядстве положению статьи 37 Конституции РФ о том, что труд в России является добровольным и каждый вправе самостоятельно решать вопрос о своей занятости (на помощь придет );
в Трудовом кодексе РФ (читайте все о законе о труде в ) также указывается на неприемлемость принудительного труда, таковой противоречит и некоторым международным конвенциям;
мнения экспертов сводятся к тому, что закон о тунеядстве не решит проблему с безработицей, но значительно снизит уровень жизни отдельных категорий граждан;
выгода от поступлений нового налога будет нивелирована снижением доходов и, соответственно, официальных налоговых отчислений.

Отдельно эксперты высказываются по поводу аналогичного закона о тунеядстве в СССР . Указывается, что в то время государство регламентировало уровень заработка своих граждан, а также обеспечивало рабочие места на законодательном уровне. На текущий момент в России таких возможностей не имеется.

Согласно последнему заявлению министра труда М. Томилина на 2017 год, в ближайшее время закон о тунеядстве не будет приниматься . Проект на неопределенное время отложен.

В советское время, как часто слышат сегодня молодые люди, все были равны, нищих не было, все работали добросовестно, а уж о такой пакости, как гомосексуализм и прочие извращения никто и не слыхивал! Однако, стоит взглянуть в уголовный кодекс СССР, как станет ясно, что далеко не все так однозначно. УК СССР способен поразить современных россиян очень необычными статьями.

Нищенство

Быть нищим в СССР запрещал закон. Статья 209 УК РСФСР гласила, что «Систематическое занятие бродяжничеством или попрошайничеством, продолжаемое после повторного предупреждения, сделанного административными органами» карается лишением свободы на срок до двух лет или исправительными работами на срок от шести месяцев до одного года. Считалось, что для нищенства в Стране Советов нет социальной основы, поэтому люди, которые этим занимаются, являются попросту бездельниками. Тем не менее, основы, может быть, и не было, но нищие были. Особенно много их было после Великой Отечественной войны, когда появилось много искалеченных и лишившихся крова людей.

Спекуляция

Согласно статье 154 УК РСФСР спекуляцией назвали «скупку и перепродажу товаров или иных предметов с целью наживы» и карали лишением свободы от двух до семи лет с конфискацией имущества. Сегодня нам даже и понять сложно, в чем тут заключается состав преступления, поскольку все вещевые рынки заполнены этими самыми «спекулянтами».

Самогоноварение

Гнать самогон без цели сбыта в наши дни не запрещено. А при советской власти это, невинное по нашим меркам занятие, было чревато крупными неприятностями. Статья 158 УК РСФСР за изготовление и хранение без цели сбыта самогона или самогонного аппарата грозила исправительными работами до шести месяцев или штрафом до 100 рублей. Если речь шла об изготовлении самогона с целью сбыта, то можно было сесть на срок до трех лет или отделаться штрафом до 300 рублей. Законы об отделении церкви от государства и школы от церкви Гражданам СССР верить в Бога не возбранялось, но жизнь религиозных общин строго регламентировалась. Так, статья 142 УК РСФСР «Нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви» запрещала принудительный сбор в пользу религиозных организаций и служителей культа, изготовление и распространение сообщений, листовок, призывающих к неисполнению законодательства о культах и т.п. Наказание за это преступление – исправительные работы сроком до одного года и штраф до 50 рублей. Впрочем, верующие, живущие при храмах, принявшие постриг и занимающиеся трудничеством при монастырях, чаще карались за попрошайничество и тунеядство.

Контрреволюционная деятельность

Печально знаменитая «58-я статья» УК РСФСР в редакции 1922-го года. Включала в себя измену Родине, побег за границу, вооруженное восстание, контакты с иностранными государствами, шпионаж, причинение ущерба советской промышленности и народному хозяйству, саботаж, недонесение о готовящемся контрреволюционном преступлении и т.п. По этой статье в лагере, в ссылке и у расстрельной стенки оказывались и военные заговорщики, и простые работяги, по несчастной случайности поговорившие не с теми людьми. В 1961 году эта статья утратила силу, но в УК появилась другая, за номером 69 «Вредительство». За «Действие или бездействие, направленное к подрыву промышленности, транспорта, сельского хозяйства, денежной системы, торговли» грозил срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества. Оказаться за решеткой мог руководитель предприятия или рабочий, допустивший безо всякого злого умысла промашку на производстве.

Мужеложство

Уголовная ответственность за мужеложство была введена в СССР лишь в 1934 году. Мужеложство относилось к преступлениям против личности и каралось лишением свободы до пяти лет. При отягчающих вину обстоятельствах, например, при сношении с несовершеннолетним или с применением насилия, срок увеличивался до восьми лет. В 20-х годах наша страна шла по пути гей-толерантности. Сразу после революции соответствующая статья царского законодательства была упразднена. В 1926 году СССР посетил по приглашению советского правительства основатель Всемирной лиги сексуальных реформ Магнус Хиршфельд. И когда в 1928 году в Копенгагене проходил конгресс «Institut für Sexualwissenschaft», СССР был объявлен участниками конгресса образцом сексуальной терпимости. Статью вернули в 1934 году по инициативе Генриха Ягоды, который в служебной записке в Кремль сообщал о раскрытии целой сети подпольных притонов, где педерасты устраивали свои оргии: «Педерасты занимались вербовкой и развращением совершенно здоровой молодежи. Закона, по которому можно было бы преследовать педерастов в уголовном порядке, у нас нет. Полагал бы необходимым издать соответствующий закон об уголовной ответственности за педерастию». Статья УК РСФСР 121 «Мужеложство» была отменена только в 1993 году.

Вслед за Беларусью, где недавно был принят президентский декрет "О предупреждении социального иждивенчества" , российские власти также озаботились проблемой тунеядства. Так, в Законодательном собрании Санкт-Петербурга предложили ввести наказание за уклонение от трудоустройства в виде исправительных работ сроком до одного года. Соответствующие поправки в федеральные законы будут в ближайшее время внесены в Госдуму РФ , - сообщает Russia Today. «Уклонение от трудоустройства (занятости) свыше шести месяцев при наличии подходящей работы наказывается исправительными работами на срок до одного года либо принудительными работами на срок до одного года», - приводит газета «Известия» текст поправки.

По словам автора законодательной инициативы, депутата Андрея Анохина (запомните имя этого героя!), для установления уголовной ответственности нужно прописать в Конституции РФ, что труд - это не только право, но и обязанность каждого гражданина. Отмечается, что не будут считаться тунеядцами лишь граждане до 18 лет, инвалиды, родители детей-инвалидов, женщины с детьми в возрасте до 14 лет и ряд других категория граждан. Как цитируют Анохина "Известия", россияне, не имеющие или потерявшие работу, обязаны будут встать на биржу труда. "Это неправильная практика, когда население не пользуется услугами службы занятости - государство должно обеспечить работой каждого. Тогда будет намного проще контролировать тех, кто уклоняется от работы ", - считает он.

Это далеко не первая попытка законодателей внести дополнительные ограничения по работе для российских граждан. Так, в декабре прошлого года сайт "Медуза" о том, что Госдума собирается рассмотреть поправки в Трудовой кодекс, которые сделают невозможной работу по той или иной специальности без соответствующего диплома об образовании. Поправки предусматривали обязательное применение профессиональных стандартов — требований к работникам по уровню образования, стажу работы и набору умений. Однако подобную инициативу решили все же отложить до более подходящих времен. Нынешние же поправки вызывают гораздо больше тревоги, поскольку такая практика уже применялась в советские годы, а сейчас принято копировать все худшее из советского опыта взаимоотношений государства с людьми.

Но давайте подумаем, для чего это делается именно сейчас и почему такая тема вновь возникла в повестке дня? Ведь, казалось бы, наоборот, согласно последним , официальное количество безработных сейчас растет, а количество вакансий, которыми располагают официальные службы занятости, столь же стремительно сокращается. Государство при этом сбрасывает с себя все социальные обязательства, уже объявлены сокращения во многих учреждениях, включая государственный сектор, предприниматели сворачивают свой бизнес и также сокращают штаты сотрудников. Всё это, однако, повышает для власти риски возникновения массовых акций протеста граждан, которые потеряли работу. Чтобы этого не допустить, нужно каждого обеспечить хоть какой-то работой, - например, той, которую раньше выполняли гастарбайтеры из Средней Азии. Уже известно немало случаев, когда опытному врачу с ученой степенью кандидата наук при увольнении предлагали занять место санитара , а музейному сотруднику с многолетним стажем - стать слесарем-сантехником и т.п.

Андрей Анохин

Борис Шапиро вспоминал , что "в СССР статья о тунеядстве использовалась властями для запугивания и для преследования . Она очень удобна для них, потому как с этой статьей они создали себе право определять: выгнать или не выгнать, принять или не принять на работу. Тогдашнюю систему отдела кадров контролировал КГБ, поэтому легко можно было человека выгнать с работы и не дать никуда устроиться, и тогда он подпадал под эту статью. То есть это был дополнительный способ оказывать давление на людей. Самим громким процессом, связанным со статьей о тунеядстве, стал суд над поэтом и переводчиком Иосифом Бродским. В советском государстве поэтическое творчество фактически не признавалось работой. И абсурдность обвинений в адрес Бродского должна была указать творческой интеллигенции на ее место и припугнуть тех, кто желал высказывать свое особое мнение.

Сейчас, очень похоже, что российская власть хочет вернуться к этому порочному опыту, тем более, что никто уже и не скрывает, что у нас взят курс на построение корпоративного (по сути - тоталитарного) государства с непогрешимым и бессменным дуче во главе бюрократической пирамиды. Согласно этому курсу в стране не должно быть никакой независимой от государства общественной активности и никакого финансирования из-за рубежа. Все люди должны полностью и целиком зависеть от чиновников и не проявлять какого-либо вольномыслия. Самое удобное средство контроля - это давление на человека через его работодателя, чтобы чиновник мог позвонить и приказать уволить досадившего ему оппозиционера, угрожая в противном случае создать проблемы у компании в целом. За последний год мы стали свидетелями того, как в путинской России после звонка неких лиц многие площадки отказывались от сотрудничества с попавшими в опалу культурными или общественными деятелями (достаточно вспомнить о травле и срыве концертов Андрея Макаревича, попытках "Открытой России" и др.). Если же вызвавший недовольство власти гражданин сам является работодателем, то можно надавить на него через налоговую службу. Ведь как поясняют в Комитете Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов, "данная инициатива основана на идее увеличить налоговые доходы государства". Понятно, что как и все прочие законы, эта мера также может применяться сугубо избирательно. К слову сказать, не далее как вчера в Госдуму был внесен законопроект , наделяющий налоговиков правом на свое усмотрение признавать сделки незаконными и доначислять налоги.

Многие помнят, как два года назад вице-премьер Ольга Голодец призналась , что правительство не знает, где работают 44% трудоспособных россиян. А этот факт сам по себе свидетельствует о том, что через официальное место работы контролировать многих граждан в стране пока что невозможно. Главной же мишенью нового закона, по всей видимости, должен стать так называемый прекариат, которым принято называть новый социальный класс эпохи гибкого рынка труда. Это фрилансеры, люди, которые часто меняют профессии и род занятий, и отличаются повышенной мобильностью. Не секрет, что к прекариату относятся и многие популярные блогеры и интернет-публицисты, активные деятели оппозиции и критически настроенные по отношению к действующей власти граждане. Поскольку они, в большинстве своем, не работают в бюджетной сфере, а по причине кризиса ряд из них был вынужден уйти в тень, то они и создают для власти наибольшую угрозу ввиду отсутствия прямых механизмов контроля над ними.

Возвращение уголовной ответственности за тунеядство, если Госдума все-таки поддержит соответствующие поправки, будет означать еще один шаг в сторону фашизации страны. Пострадают от этого закона, главным образом, творческие люди, для которых права и свободы человека - не пустой звук. Именно такие люди, не готовые бездумно соглашаться с любым решением властей, являются, по мнению нынешнего режима, лишними и опасными, и против них и принимаются в последнее время ряд репрессивных мер, включая эту.

Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке:

1 В содержательном и формальном отношении этот указ воспроизводил и ужесточал правовые документы сталинского времени: Статью 12 Конституции СССР 1936 г.: «Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина по принципу: кто не работает, тот не ест», а также Постановление Совнаркома СССР, ЦК ВКП(б) и ВЦСПС «О мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины» от 28 декабря 1938 г. По сути, характер массовой репрессивной практики носило также применение указа от 26 июня 1940 г., вводившего уголовную ответственность за нарушение трудовой дисциплины. Даже при относительно заниженных темпах применения этого постановления в период 1943–1945 гг. ежегодно регистрировалось более миллиона осуждений по указу (главным образом, за прогулы). Даже в 1945 г. осуждения составляли 51,5 % всех уголовных приговоров
по СССР в целом [Соломон 1998: 312].

Принятие указа о борьбе с тунеядством нельзя не счесть парадоксальным: время правления Н.С. Хрущева принято интерпретировать - и у нас есть для этого очевидные основания - как время относительной (по сравнению с предшествующей порой) либерализации советского общества, получившей впоследствии поэтически-прекраснодушное наименование «оттепели». На фоне событий, обнадеживавших современников мечтами о новом этапе советской истории («антисталинская» речь Хрущева на XX съезде КПСС, начало реабилитации и восстановления в правах освобожденных политических заключенных, принятие указа «О сокращении продолжительности рабочего дня для рабочих и служащих в предвыходные и предпраздничные дни» и устава сельхозартели, изменившего принципы оплаты труда в колхозах и позволившего колхозникам самим определять размеры находящейся в их распоряжении личной собственности, отмена в том же 1956 г. закона 1940 г., прикреплявшего трудящихся к предприятиям, проведение в 1957 г. грандиозного VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве и т.д.), указ об усилении борьбы с тунеядством представлял собою меру, которая могла показаться противоречащей общему идеологическому настрою эпохи 2 .

2.Характерно, что А.А. Аронов, определяя поздние 1950-е и ранние 1960-е гг. как исключительно позитивный этап в развитии советской культуры, совсем не упоминает о преследовании «уклонявшихся от работы» на общем фоне мер по десталинизации социальной и политической жизни [Аронов 2008].

Предосудительные тенденции в еще большей мере усилились в 1970-1980-е гг. на фоне расширения трудовой и кооперативной деятельности, побуждая законоведов и политпропаганди-стов к уточнениям в различении трудовых и нетрудовых доходов, а также к рассуждениям о природе социальной справедливости при социализме /коммунизме. В определении последней тунеядцами считались все, кто мог быть отнесен к собирательному образу нарушителей социалистической законности. Юридическая специфика в этих случаях уступала место обществоведческим обобщениям в духе научного коммунизма, например, в рассуждениях Н.Н. Кондрашкова, одного из главных специалистов по проблемам тунеядства, автора многочисленных публикаций на эту тему и члена редакционного совета журнала «Социалистическая законность»:

Важно подчеркнуть поэтому, что хотя декларативно закон и был направлен на пресечение самой возможности к получению «нетрудовых» доходов и превентивное ограничение складывавшегося рынка теневой («черной») экономию! [Тимофеев 1999: 61-78; Клямкин, Тимофеев 2000], его характер и публицистически - пропагандистский пафос обнаруживает культурно-антропологическую составляющую, имеющую непосредственное отношение не только к «базисным» (т.е экономическим), но и к «надстроечным» (социально-психологическим и внешне репрезентативным) элементам советской идеологии.

В данном случае нам хотелось бы подчеркнуть несколько обстоятельств, объясняющих принятие закона, применение которого даже по мнению советских юристов было затруднительным и непоследовательным. Указанная непоследовательность выражалась прежде всего в юридической неопределенности состава и субъекта преступления 3 . Содержательным прообразом закона 1961 г. стал указ Верховного совета от 5 октября 1956 г. «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством», приравнивавший кочевых цыган к тунеядцам. Реакция на этот указ, насколько нам сегодня известно, была двоякой как со стороны местных властей, так и со стороны цыган. Местные власти исполняли этот указ, либо выдавая цыганам жилье и побуждая или принуждая их вместо кустарного ремесла и гадания официально трудоустраиваться, либо просто прогоняя цыган со стоянок и подвергая их дискриминации на бытовом уровне [Бессонов, Де-метер, Кутенко 2000].

4 Приговоры по статье 209 УК РСФСР Томского областного суда и Кировского суда Томска за период 1975-1980 гг.

5 Наряду с основной мерой наказания в виде лишения свободы, принудительное лечение от алкоголизма назначалось в соответствии со статьями 101-102 УК РСФСР, статьями 368 и 369 УПК РСФСР и статьей 58 НТК РСФСР, если во время следствия судмедэкспертиза устанавливала у подсудимого хронический алкоголизм. При этом если в период отсрочки исполнения приговора выявлялось, что осужденный являлся алкоголиком, то суд также был вправе назначить принудительное лечение от алкоголизма. В этом случае принудительное лечение становилось основной мерой наказания [Улицкий 1989: 65].

Приговор № 106от 10мая 1972 г. по делу гражданина М.: «В ноябре 1968 г. М. устроился на работу на Томский завод режущих инструментов, начал пить и в августе 1969 г. был уволен с завода как самовольно оставивший производство. До 29-го октября 69 г. М. не работал, жил на иждивении бабушки, затем устроился на работу в Тимирязевский лесхоз, где проработал до 14-го января 70 г. и уволился. До мая 1971 г. М. не работал, пьянствовал. 10-го мая временно устроился на работу в землеустроительную экспедицию, где проработал до 15-го июня и самовольно оставил работу. По день ареста М. не работал. С 1-го января 72 г. был зачислен в цех № 2 Томской карандашной фабрики, но к работе не приступил. <...> М. был подвергнут приводу в органы милиции, где ему было сделано официальное предостережение об устройстве на работу. <...> Решением исполкома Томского районного Совета депутатов трудящихся от 30 декабря 1971 г. М. был привлечен к общественно полезному труду и направлен на работу в Тимирязевский ЛПХ. М. от выполнения данного решения уклонился, на работу не устроился. Привлеченный и допрошенный в качестве подсудимого М. признал себя виновным полностью. 1971 г. и 1970 г. нигде не работал, пьянствовал. О немедленном трудоустройстве был предупрежден органами милиции, но не устроился на работу из-за пьянок, В декабре 1971 г. решением райисполкома был направлен на работу в Тимирязевский леспромхоз, но от выполнения решения уклонился. 17-го января устроился не работу на карандашную фабрику, но проработал два дня и работу бросил, так как снова запил. По день ареста не работал, жил и питался у бабушки в Курлеке, пил, когда его угощали друзья.

Согласно заключению наркологической экспертизы М. является хроническим алкоголиком, нуждающимся в принудительном лечении. Противопоказаний к этому не имеется, а поэтому суд считает необходимым направить его на принудительное лечение от алкоголизма в период отбывания им наказания в соответствие со ап. 62 УК РСФСР».

1979 г. не работает. Причиной является злоупотребление спиртным. Пытался трудоустроиться в июне 1978 г., однако работать не смог. 3 ноября 1978 г. ему было сделано официальное предостережение о необходимости трудоустроиться в месячный срок, и 6 декабря он трудоустроился. Однако 23 декабря работу прекратил, так как она ему не нравилась. Жил на средства родственников, часто выпивал. Причиной совершения преступления является неустроенность в личной жизни и пьянство. Свидетели И. и. Б. дали суду аналогичные показания. Вина И. подтверждается также официальным предостережением органа внутренних дел, сделанным И. 3 ноября 1978 г., а также с места работы И.

С учетом данных о личности Д. суд считает необходимым лишить его свободы в колонии строгого режима, где подвергнуть принудительному лечению от хронического алкоголизма. Руководствуясь ап. 301-303 УПК РСФСР, суд ПРИГОВОРИЛ Д.С.П. признать виновным по cm. 209. ч. 1 УК РСФСР и определить ему наказание в виде одного года лишения свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима. Срок наказания исчислять с 14 апреля 1980 г., меру пресечения Д. оставить (содержание под стражей). На основании cm. 62 УК РСФСР в колонии подвергнуть Д. принудительному лечению от хронического алкоголизма».

С учетом того, что понятие «тунеядство» в русском языке и традициях русской культуры подразумевало самый широкий спектр негативных морально-нравственных характеристик, юридическая терминологизация превращала его в термин, удачно обозначавший преступность как таковую. Упоминавшийся уже выше юрист Н.Н. Кондрашков специально подчеркивал взаимосвязь и взаимозависимость тунеядства и преступности вообще:

Но как выявить и определить этого врага? Что объединяет кочующих и попрошайничающих цыган, привокзальных проституток, запойных пьяниц, спекулянтов, фарцовщиков и стиляг? Если обратиться к тому, как изображались все эти лица на страницах сатирической периодики, то общим мерилом для их социального выделения служила их подразумеваемая инаковость, резко контрастирующая с рекомендуемым образом «настоящего советского человека». Определение последнего предстает при этом отчасти доказательством от противного: для того чтобы судить о том, каким должен быть советский человек, важно знать, как выглядит его антипод. В изображении последних советская сатира была исключительно щедра. Чтобы в этом убедиться, достаточно пролистать подшивки журнала «Крокодил» (значение которого в этом отношении трудно преувеличить) 6 . Даже в юридической литературе классификация тунеядцев не в последнюю очередь основывалась на внешнем облике потенциальных обвиняемых.

6 См. подробнее о роли журнала «Крокодил» как основного сатирического издания СССР: [Каспэ 2009].

Бродяги, как правило, это неряшливо одетые люди, «обшарпанные», в старой затасканной, истрепанной одежде, такой же обуви; личного имущества обычно не имеют, а небольшой запас (кое-что из белья, полотенце или тряпка, бритвенный прибор и непременный атрибут - граненый стакан) носят обычно в вещмешке, сумке («сидоре») либо просто в авоське («все свое ношу с собой»). Характерные испитые, опухшие, сморщенные, рано состарившиеся, заросшие щетиной лица. Кстати, эти признаки используются органами внутренних дел в качестве ориентировки при проведении рейдов по выявлению и задержанию бродяг на вокзалах, пристанях, аэропортах и в иных общественных местах [Кондрашков 1989: 47-49].

Многочисленные статьи в юридическом журнале «Социалистическая законность», затрагивавшие тему тунеядства, также носили преимущественно либо «художественно-повествовательный», либо манифестационный, декларативный характер. Здесь можно было прочесть об осужденной молодой женщине, имевшей малолетнюю дочь и «превратившей свою квартиру в место постоянных пьянок» [Московская правда. 1961. 11 июня], об осужденном по той же статье гражданине, жившем на средства от продажи овощей и ягод со своего садового участка [Ленинское знамя. 1961. 12 июля], о необходимости «покончить со стяжательством и сутяжничеством» как проявлением того же тунеядства [Холявченко, Яновский 1962: 14] 7 , а также о тех, кто «открыто, на глазах у всех „шикует", бравирует своим богатством, покупает дорогие вещи, гарнитуры, мебель, хрусталь, автомашины, дачи и т.п.» [Кондрашков 1989: 96].

Образ «тунеядца» - при всей своей многоликости - подразумевал при этом только то, что он внешне несхож с типичным советским человеком. Каким рисовался надлежащий «тип», оставалось по-прежнему не слишком ясно 8 .

7 Статьи на тему «Общественность на страже социалистического правопорядка» в журнале «Социалистическая законность»: [Бахаров 1962: 32-36; Данильчик 1962: 32-36; Рохленко 1962: 37-38; Миронова 1962: 47-49; Мурзин 1962: 61].

8 Здесь уместен анекдот, приводившийся в том же «Крокодиле» о художнике, который должен нарисовать портрет стахановца, но не удовлетворен его нетипичностью: «Мне нужно написать портрет стахановца Петрова. Не согласишься ли позировать? - А сам Петров? - Что ты! Он ведь не типичен!» [Крокодил. 1953. № 3 ].

Но сам поиск такого типажа оставался идеологически востребованным на протяжении и 1960-1970-х гг. Общественная реакция на применение законов о борьбе с тунеядством была при этом весьма неоднозначной. С одной стороны, законы о тунеядстве соотносились с инструментами властного принуждения в сфере экономики, а с другой - воспринимались на фоне объективных трудностей социалистического хозяйствования, хронического дефицита товаров и услуг, роста экономических преступлений . Юридическая софистика комментаторов закона о борьбе с тунеядцами также сегодня может показаться курьезной, но это впечатление обманчиво, так как представление о «внутренних врагах» соотносилось в данном случае не с риторикой эпохи сталинизма, а с контекстом относительной «гуманизации» культурной и социальной жизни.

Вершиной общественных и научных дискуссий на эту тему стал принятый на XXII съезде КПСС «Моральный кодекс строителя коммунизма» (шесть из двенадцати пунктов которого касаются надлежащего отношения к труду и безделью), включенный в текст Третьей Программы КПСС, провозгласившей начало реализации двадцатилетней программы построения коммунизма. В том же 1961 г. выходят в свет первый университетский учебник и первая хрестоматия по марксистской этике [Шишкин 1961; Марксистская этика 1961]. На страницах журнала «Философские науки» начинается обсуждение этических категорий, природы и структуры моральных норм, соотношения счастья и смысла жизни, знания и нравственности, теории и практики социалистической нравственности периода развитого социализма [Назаров 2003]. Важно заметить, что сама ситуация по выявлению «внутренних врагов» значимо отличалась на этом фоне от прокламируемого сталинской идеологией представления о тех, кто скрывает свое истинное обличье под маской простого советского гражданина. Призывы сталинских пропагандистов к «срыванию масок» и разоблачению законспирированных врагов меняются в хрущевское время на поиски тех, кто вносит внешний диссонанс в идеальный облик советского общества.

Смена акцентов в идеологически рекомендуемой репрезентации советских людей представляется в этом пункте весьма важной: несмотря на то что вся советская идеология оставалась вполне последовательной в своей установке на создание и воспитание «нового человека», время правления Хрущева обозначило начало эпохи, когда внешний - пусть и вполне воображаемый - облик «строителя коммунизма» становится не менее (если не более) важным, чем его внутренние качества (пародийной иллюстрацией к этому вниманию позже станет цитата из фильма Леонида Гайдая «Бриллиантовая рука» (1968 г.) «Руссо туристо - облико морале!»).

Симптоматично и то, что «Моральный кодекс строителя коммунизма» помимо идеологических и нравственных черт, вменяемых идеальному советскому человеку, называет и такие его особенности, как «скромность» и «простота». Настоящий советский человек прост, скромен и, конечно, надлежащим образом трудолюбив (в формулировке того же Кодекса: «непримирим к тунеядству»), С этой точки зрения, рассматриваемый нами закон был направлен прежде всего на поддержание такого представления о советском строе, которое по умолчанию подразумевало, что коммунистическая идеология привлекательна не только своими внутренними ценностями, но и внешними характеристиками. Репрессивная «хирургия» сталинской эпохи трансформируется при этом в своеобразную «косметику» хрущевской поры. Усилия Хрущева, весьма небезразличного, как известно, к вопросам литературной, изобразительной и музыкальной эстетики (начало очередному политическому санкционированию которой было положено речью генсека на встрече с деятелями литературы и искусства 17 декабря 1962 г.), всецело выразились и в заботе о внешнем облике советского общества. Неслучайно и то, что основным наказанием обвиненных в тунеядстве предполагалась их высылка за пределы городов. Понятие «город», хотя и не акцентировавшееся в тексте самого указа о тунеядстве, этому указу сопутствовало не только семантически, но и на практике, предопределяя как понимание, так и судебное применение соответствующей ему статьи 209 УК.

Ознаменованная хрущевскими реформами сравнительная открытость советского общества для внешнего наблюдения превращала города в объект повышенного идеологического внимания. Именно по городу, а не по деревне (остававшейся, как и вся провинция, закрытой для подавляющего числа иностранцев, посещавших СССР в 1960-е гг.) надлежало судить о торжестве коммунистической идеологии. Фасадом идеологии 1960-1970-х гг. стали большие «столичные» города, а не деревни и поселки, в которых продолжало жить большинство советского населения. Такие помпезные мероприятия хрущевской поры, как VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов, собравший в Москве 34 тысячи юношей и девушек из 131 страны мира, были призваны создавать пропагандистки рекомендуемую декорацию СССР. Характерно, что именно повышенное внимание власти к городу выразится в середине 1970-х гг. в протесте писателей-деревенщиков, не без основания сетовавших на то, что власть «забыла» о «непарадной» - деревенской - стороне советской страны.

Характерно, что хотя доля осужденных по статье 209 УК РСФСР в общем числе осужденных была сравнительно невеликой (составляя в целом по стране в начале и середине 1980-х гг. 6-7 %), этот показатель был значительно выше в крупных городах и курортных зонах (в Москве тех же лет он составлял 14 %) [Кондрашков 1989: 51-52]. При этом сам характер применения указа подразумевал активную задействованность городской общественности в деле выявления и осуждения тунеядцев. Выявлением последних занимались и комитеты при жилищных конторах.

Судить о том, как происходила борьба с тунеядцами, можно, в частности, по материалам Ленинградского обкома и горкома партии, дающих, например, представление о том, что парторганизация жилконторы № 2 «в IV квартале 1961 г. <...> привлекла 80 человек общественного актива для массовой проверки взятых предсъездовских социалистических обязательств. Эти товарищи обошли и ознакомились с жизнью жителей 1100 квартир, где не только проверяли выполнение обязательств “За культурный быт”, но и выявили неблагополучные семьи, количество пенсионеров, а главное пьяниц, тунеядцев и других. Они провели большую индивидуальную воспитательную работу» [ЦГАИПД. Ф. 2. Выборгский райком (1917-1992). Оп. 1-69, указатель к описям, перечень вопросов. Л. 30-36] 9 .

9 Тематика уклонения от работы непосредственно связана с соотношением работы и досуга в Советском Союзе. Проблематика досуга освещается в социологических и экономико-политических работах по советской культуре: , Наряду с этими исследованиями упомянем книгу Н. Хренова [Хренов 1994]. Он подытожил свою работу, на наш взгляд,эвристически продуктивным (но требующим дополнительного обоснования) тезисом о том, что идеологический крах СССР вызван не в последнюю очередь ценностным подчинением сферы идеологически подконтрольного труда практикам неподконтрольного досуга.

Не увеличивая числа соответствующих примеров, подчеркнем, что указ и статья 1961 г., ставшие одними из «прецедентных текстов» советской эпохи, могут быть названы городскими текстами, включенными в «каталог» не только законодательных, но и своего рода фольклорных нормативов по поддержанию рекомендуемого идеологического содержания в его бытовых формах. Характерно, что в области публицистики, литературы и кино 1960-1980-х гг. тема «тунеядства» нашла проблемное освещение, служа стимулом к рефлексии о пределах и допустимости социального контроля в сфере приватного. Тематизация принудительности труда становится поводом к тематизации досуга и его роли в условиях официальной идеологии, противопоставлению идеологически рекомендованного и «произвольного» выбора в распределении рабочего и свободного времени.

Важным социально-психологическим обстоятельством, сопутствовавшим теме тунеядства, было, однако, и то, что основной целевой группой для применения законов по борьбе с тунеядством было молодое и именно городское население страны. Непредусмотренным эффектом «законов о тунеядстве» (их юридическая неэффективность была впоследствии признана властными и юридическими структурами) 10 стало то, что контроль над надлежащим обликом советской молодежи только усилил процессы социального и психологического отчуждения молодого поколения от идеологии. Это проявилось - вопреки идеям, имплицитно заложенным в статье 209 - в узнаваемых приметах городской жизни последних лет советской власти: многочисленности тех, кто явно не спешил на работу в течение рабочего дня.

10 В 1985 г. после принятия постановления Президиума Верховного совета РСФСР от 13 декабря 1984 г. «О порядке применения статьи 209 УК РСФСР» понятие нетрудовых доходов (как полученных только противоправным путем) сразу во много раз сузило круг привлекаемых по статье 209 УК РСФСР. Число осужденных по ней сократилось при этом в пять раз [Кондрашков 1989: 51-52].

Татьяна Витальевна Ластовка
Университет Санкт-Галлен, Швейцария.
Журнал "Антропологический форум" № 14 / 2011

Список сокращений

ЦГАИПД - Центральный государственный архив историко-политических документов, Санкт-Петербург

Библиография

Уважаемые посетители!
На сайте закрыта возможность регистрации пользователей и комментирования статей.
Но чтобы были видны комментарии под статьями прошлых лет оставлен модуль, отвечающий за функцию комментирования. Поскольку модуль сохранен, то Вы видите это сообщение.

Проект приказа о налогах на тунеядство подготовлен белорусскими властями. Предполагается, что ежегодная сумма выплат по нему может составить 2,6 млн белорусских рублей (около $ 280. — РП ). По мнению чиновников, тунеядцы должны «оплатить то, что уже потребили», а именно бесплатное образование и медицину.

Периодически о желании наказывать тунеядцев выступают и представители российской власти. Летом этого года такую инициативу предложило законодательное собрание Самарской области, ее поддержала член Комитета СФ по социальной политике Валентина Петренко: «В СССР действовал закон о тунеядстве, согласно которому отлынивавшие от работы подлежали уголовной ответственности. Думаю, неплохо было бы к нему вернуться. Многие же просто не хотят работать: им легче жить на пособие, перебиваться попрошайничеством, переезжать из города в город якобы в поисках лучшей жизни. Закон же, как мне кажется, мог бы быть неким сдерживающим фактором. Хотя бы часть людей осознали, что за уклонение от труда их ждет не пособие по безработице, а суровое наказание».

За гадание и попрошайничество — на Север

В большинстве популярных статей годом появления в Уголовном кодексе РСФСР наказания за тунеядство называют 1961-й. Однако пресловутая 209 статья лишь дополнила ряд ранее действовавших указов, в которых прописывалась ответственность за «асоциальный образ жизни».

Социальный состав задержанных был таков: нищие и инвалиды войны и труда составляли 70 %, лица, впавшие во временную нужду — 20 %, профессиональные нищие — 10 % (в их числе трудоспособные граждане — 3 %).

В СССР лицам, обвиненным в тунеядстве, присваивалась аббревиатура — БОРЗ (без определенного рода занятий), а несколько позже в уголовной среде появилась формулировка на жаргоне — «борзой», то есть человек стойко не желающий работать.

Выявление и отлов тунеядцев возложили на МВД, но их сил на это не хватало, и тогда на помощь милиции пришли так называемые общественные суды — группы активистов, состоящие из дружинников, комсомольцев, партийных и хозяйственных деятелей. Фактически до половины тунеядцев проходили через этих активистов. Через три месяца действия Указа в служебной записке для Бюро ЦК КПСС приводилась статистика: «В РСФСР выявлено 130 тысяч тунеядцев. После проведения разъяснительной работы большинство лиц, уклоняющихся от общественно полезного труда, приступило к работе на предприятиях, стройках, в колхозах и совхозах».

Самый известный в советской истории тунеядец — поэт Иосиф Бродский. После масштабной травли в газетах он чуть не умер в камере от сердечного приступа, а весной 1964-го получил максимальное наказание по 209 статье — пять лет принудительных работ на Севере. Как сообщала советская печать, «постановление суда было встречено горячими аплодисментами людей с честными рабочими руками». «Перевоспитывался» Бродский в совхозе «Норинское» Архангельской области, где он провел чуть менее полутора лет (под давлением мировой общественности приговор поэту был сокращен).

Поэт Евгений Рейн вспоминал про жизнь Бродского в ссылке:

«Были у него несколько раз. Ему там отвели половину избы, очень просторной, уютной. В основном он занимался стихами, иногда их вывозили на какие-то работы. Он помогал убирать урожай, раскидывал на поля навоз. Как потом рассказывал сам Бродский, это было самое счастливое время в его жизни. Помню, поехали вместе с Найманом поздравлять его с 25-летием. Привезли икры зернистой, водки ящик, американские сигареты и японский радиоприемничек. Очень хорошо отпраздновали. А через несколько месяцев его амнистировали. Жан-Поль Сартр попросил председателя Верховного Совета повлиять на ситуацию, и это сработало».

Тогда же закрытые социологические исследования показали , что около половины людей, привлекавшихся по 209 статье, — случайные люди, попавшие под раздачу из-за нерасторопности местных властей. Так, характеризуя причины и условия своего поведения, большинство опрошенных (21,2 %) назвали отсутствие профтехучилища, где они могли бы приобрести профессию. 16,8 % обследованных заявили, что не выполняют норм выработок из-за отсутствия достаточного фронта работ. Большинство осужденных (80 %) не имели постоянного места жительства и лишь 18,3 % были жителями городов. Объясняя причины бродяжничества, 50,8 % опрошенных лиц указали на отсутствие желания прописаться там, куда отправили их после отбытия наказания.

Почти четверть осужденных за тунеядство (22,2 %) работали на частных работах. Людей, заявлявших о принципиальном несогласии работать где-либо, была половина (50,6 %).

Антрополог Татьяна Ластовка в журнале «Антропологический форум» (2009, № 14) описывает несколько приговоров тунеядцам в Томском областном суде и суде Кировского района Томска:

В ноябре 1968 года М. устроился на работу на Томский завод режущих инструментов, начал пить и в августе 1969 года был уволен с завода как самовольно оставивший производство. До 29 октября 1969 года М. не работал, жил на иждивении бабушки, затем устроился на работу в Тимирязевский лесхоз, где проработал до 14 января 1970 года и уволился. До мая 1971 года М. не работал, пьянствовал. 10 мая временно устроился на работу в землеустроительную экспедицию, где проработал до 15 июня и самовольно оставил работу.

М. был подвергнут приводу в органы милиции, где ему было сделано официальное предостережение об устройстве на работу. По день ареста не работал, жил и питался у бабушки в Курлеке, пил, когда его угощали друзья.

«Приговор № 1-194/78 от 10 июля 1975 года по делу А., ранее судимого по части 1 статьи 209 УК РСФСР, приговоренного к 6 месяцам лишения свободы, освобожденного по истечении наказания, отрицательно характеризующегося, признанного наркологической экспертизой хроническим алкоголиком, преданного суду по части 2 статьи 209 УК РСФСР.

Суд приговорил: А. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 209 II УК РСФСР и подвергнуть его лишению свободы по указанной статье на срок один год шесть месяцев с содержанием в ИТК строгого режима. Применить к А. принудительное лечение по поводу хронического алкоголизма».

Доля осужденных по статье 209 УК РСФСР в общем числе осужденных была относительно небольшой, составляя в целом по республике 6—7 %. Лишь в Москве и Сочи этот показатель был в разы выше — по 14 % от всех уголовных дел. Реальным сроком заканчивались лишь 10—12 % от общего числа дел по тунеядству.

Статья 209 оставалась хорошим способом воздействия на диссидентов. За политическую деятельность многих из них увольняли с работы, а новую найти не давали возможности. Хроника «Московской Хельсинкской группы» приводила множество примеров, как власти преследовали диссидентов за тунеядство:

«Недавно представители административных органов являлись домой к таким известным писателям, как Георгий Владимов — вышедший из Союза советских писателей, Владимир Войнович и Владимир Корнилов — исключенные из того же Союза, Александр Зиновьев, лишенный всех званий и уволенный с работы философ, — и требовали отчета о средствах существования. Даже к Льву Копелеву пришел милицейский чин, интересуясь, почему он не работает (Копелев давно достиг пенсионного возраста).

Летом 1977 года был арестован и затем осужден к двум годам ссылки преподаватель иврита Иосиф Бегун. Преподавание иврита суд не счел "общественно полезным трудом", так как власти отказываются регистрировать эту работу в финансовых органах, тем самым фактически накладывая запрет на преподавание иврита в СССР. Срок ссылки Бегуну был сокращен по амнистии в связи с 60-летием Октябрьской революции, и недавно Бегун возвратился в Москву, но ему отказывают в прописке, хотя он москвич и жена его живет в Москве».

Новая волна борьбы с тунеядцами прошла уже на исходе советской власти — при Андропове. Советским гражданам 1983 год запомнился облавами в рабочее время на людей в парикмахерских, банях и кинотеатрах. Со смертью Андропова эта кампания была свернута, а официально тунеядство исчезло из УК вместе с распадом СССР — в декабре 1991 года.

Главная » Понятие » Какое наказание было за тунеядство в ссср. В россии могут ввести уголовное наказание за тунеядство