Предмет иска в римском праве. Понятие, значение и виды исков в римском праве

Но что делает наиболее ценным отражение этого римского юридического собрания, является центром устройства. Вещь, составленная как священная, к которой впоследствии добавляются другие вещи, остается единственной, которая остается постоянно недоступной. Это, если можно так выразиться, юридически бессмертно. Нет лучшего понимания сингулярного статуса этих вещей, и он не раскрывает в этой степени абстракции, реализованной на практике юристами Рима, когда им приходилось формировать режимы которые заставили бы их убежать от времени и неопределенности. - Этого было достаточно, чтобы положить конец напряжению, что оставило их, как представляется, иметь свое звание только сами по себе. - Римское право представляло меньший интерес для людей, чем для вещей, без необходимости двойного тела, он проецировал свою организацию продолжительности в последнем, а не в первом.

Это, вероятно, менее вопрос культурной антропологии, чем долгой истории. Формы родовой организации, т.е. истории права, о чем свидетельствует чрезвычайная пластичность, с которой в течение долгого времени этот аппарат поддерживался из святилищ античности, основами периода Юстиниана, который обеспечивает их административную структуру средневековым фондам больницы и тем реальным сущностям, которые сегодня являются вотчинами присвоения, без необходимости их формального анализа настаивать на воображаемых дискурсах или убеждениях, которые неизбежно сопровождают их в социальной истории.

Мы всегда имеем дело прежде всего с вещами или местами. Самое первое, святилище, место, было учреждено в священном достоянии, где другие товары, которые не были или были только на время, стекались. В этом первоначальном месте богатство последовательно данные, проданные, замененные и в конечном счете накопленные были связаны с принадлежностью или, как теперь принято говорить, вменением. Он управлял ими, управляя своим богатством, и по этой причине функциональный и логичный, он был для себя недоступным в той же степени, что и любой человек, чем он, кроме того, что он не был человеком, но одна вещь, представленная государственными администраторами священного, доходы земли, используемые для жертвоприношений и банкетов, проданные сокровища были пополнены для содержания и приукрашивания святилища. стали священными, в свою очередь, до следующего обмена, и, наоборот, вещи или деньги, оставленные храмом и приобретенные во внешнем мире, стали оскверняющими.

Именно это заставляет нас понять надпись святилища Юпитера в Фурфо, посвященная в 58 г. до н.э. которая воспроизводит архаическую форму, чрезвычайно точную, чтобы квалифицировать в законе объекты этих движений вперед и назад, но, согласно единственный критерий чувства, в котором они идут, нечестивые, когда они выходят, священны, когда они входят.

Если имущество было пожертвовано, предназначенное для этого храма, оно может быть использовано и продано. Деньги, полученные от этих продаж и аренды, будут использоваться для покупки, аренды, аренды, отчуждения, чтобы улучшить состояние и красоту этого храма. Деньги, предоставленные для этих операций, если это так без мошенничества, будут осквернены.

Правовая значимость этих движений, подтвержденная другими эпигрессивными священными законами, проливает свет на такие, казалось бы, неясные и сложные судебные практики, но понимается, как только контекст реконструируется, как схема, в которой проходят те же объекты от священного до светского и обратного, в непрекращающейся торговле.

Движение одно и то же, хотя теперь оно наблюдается со стороны святилища - от эго, субъекта частной юридической торговли. Таким образом, он обязуется выплатить священное имущество во время обещания, но стал оскверненным перед истекает срок его обязательства, или он обязуется выплачивать профанов во время обещания, но позже стал священным; или заплатить оскверненную вещь, тем временем, стать священным, а затем восстановить его состояние профана. Независимо от того, какое решение принято, только гипотеза о интенсивной цепи от священного к светскому и возвращению, за короткое время отделяет обещание от его исполнения.

Чтобы сделать оскверненную вещь приобретает техническое значение, свойственное римскому праву: это означает восстановить священное дело в мире, где вещи свободно присваиваются и обмениваются; чтобы восстановить его в цепи обменов, из которых он был временно отклонён.

В этом смысле тоже было сказано, что оно делает «чистым», а не потому, что сначала оно было нечистым, а потому, что оно лишилось его священного и религиозного рабства, чтобы вернуть его в мир торговли. Когда дело доходит до определения режима патримониальности, мысль утверждает себя и наиболее четко, в виде отрывка, перехода от священного к его противоположному. В этом отрывке, на этом выходе, категории религии появляются как можно яснее, как противоположность закону.

Но запрещенный подъем только позитивен только после того, как все уже контролируется или контролируется. Что впервые появляется из работы материи или встречается в первый раз в природе, является вакантной и неконтролируемой только до того, как она «оккупирована» немедленно, в соответствии с режимом воина первый ие и трофеи, ассоциация идей, предложенных этим словом и иногда развитая юристами классической имперской эпохи.

Таким образом, согласно представлению, что современные юристы будут делать свой мед, казалось, что они оказались в первом домене, где закон дает им призвание, прежде чем наследования, обмены и подарки не заставят их перейти от одного к другому. Именно по обходу вычитания и исключению, что торговля представляется нам обычным законом. Либо они впервые попадают в первый домен.

Для него обязательно все, что касается всех, и только по последовательным специализациям вводится квалификационный объем слова, разрешающего статус. Любое расследование с онтологической точки зрения, от вопроса «что это такое?», Блокирует возможность доступа к вещам закона или, скорее, понятие «вещь», которая их абстрагирует. Это ложная траектория, предусматривающая их, как это часто делалось, с точки зрения греческой физики и метафизики, поскольку в настоящее время не известно, что их режим зависел от конституции их ценности.

Юридический анализ стоимости

С самого начала римское право представляется нам в форме ценности, связанной с квалификацией, которая действует в процессе -. Поскольку почти все курорты были квалифицированы из-за их родовой доступности, согласно категориям, в которых была организована юридическая экономика римского мира, они приняли значение, которое, собственно говоря, сделало их собственностью.

То же самое относится к претию. стоимости вещей, которая была реализована в обмене вещи на количество денег, но они также подумали, что особенно важно, что вещь была сведена к ее цене, что это была ее цена: значение тогда было тождеством самой вещи. Теперь это сокращение. Эта последняя особенность, из которой мы увидим, насколько она архаична, вероятно, объясняет, почему юридическая теория цены так часто занимает свое место в гражданском процессе, кроме продажи и других обременительных контрактов, где, как считается, исключительно для того, чтобы найти историки экономики.

Адвокаты часто называют сумму спора и осуждение, которое его устанавливает: сумма, определяемая оценкой судьи. Затем стоимость определяется арбитражем третьей стороны и «общим суждением» Как говорится, Секстус Педиус, юрисконсульт флавийского периода, говорит об убийстве рабыни, который оказался естественным сыном его хозяина. Может ли хозяин, чей раб был убит, требует возмещения за несчастье, которое исходит из того факта, что то, что он потерял, является его сыном? Нет, потому что «ценность вещей не измеряется в зависимости от привязанности, которая есть, или от полезности, которую каждый находит в них, но устанавливается общим суждением» 52.

В действительности, арбитражная оценка, которую судья может обоснованно установить потере раба, в обществе, где нередко для свободных и вольноотпущенников являются отцами детей, рожденных от вспомогательной любви, но где этих связей недостаточно считается предполагаемым, чтобы не добавлять цену к этой утрате. «Общее суждение» - это не что иное, как арбитражная оценка судьи, который полагается на здравый смысл своего времени и места. Когда стоимость определяется суждением, это процесс, чуждый процессу договора, но столь же старый и в какой-то мере абстрактный.

В римском праве именно к этой арбитражной ценности «вещи», другими словами «вещи, оспариваемые», были уменьшены. Юристы Рима знали, воспринимали, анализировали феномен, который для них приобрел смысл в сфере судебного разбирательства. История римской правовой теории стоимости и цены, для которой изобилуют тексты, остается полностью написанной, поскольку ее основное место не является, как кажется соблазн поверить, на месте.

Классически обсуждался в римской юриспруденции, после Аристотеля, различие между двумя фигурами обмена вещи против вещи и обменом вещи на цену. Менее известны - но более решающее значение для истории юридического образования в стоимостном выражении - являются тексты, которые инициируют анализ цен в качестве критерия идентичности оспариваемых вещей был задан вопрос, в частности, о появлении справедливости гарантиях. Согласно указу претора, период времени, указанный в обещании, не должен превышать пределы, за которые спорная вещь рисковала бы исчезнуть, «смертельная опасность», например, после кражи, пожара или кораблекрушения или «погибнуть по времени», поскольку сроки действия были бы предписаны.