Естественно-правовая онтология - это точка зрения юснатуралистов о бытие права, которая представлена в двух противоположных формах: в форме подлинного бытия права (это бытие естественного права) и в форме неподлинного бытия (это существование позитивного права).

Онтологическая трактовка права содержится у Марчича. Поясняя смысл своего подхода, он писал: " я рассматриваю действительность бытия или мира как действительность права. Право есть черта бытия (природы, натуры)".
Согласно такой правовой онтологии, в основе любого исторически данного, позитивного правопорядка, позитивного права лежит допозитивный порядок бытия (естественный порядок, порядок вещей), который и трактуется Марчичем как препозитивное право, как право бытия, как естественное право.

Марчич подчеркивает, что "право есть бытие реальное, а не бытие рациональное.
Важно, что естественное право)рассматривается в качестве "основной нормы" позитивного права.
Естественное право относится к миру бытия, правовой смысл которого в мире явлений выражается (проявляется) в виде позитивного права. "Позитивация, - пишет он, - есть смысл естественного права. Позитивное право необходимо ради права бытия. Позитивное право предполагает право бытия, но и право бытия, со своей стороны, не может надлежаще действовать без позитивного права.
Такая концепция соотношения естественного и позитивного права предполагает их сущностное единство.

Понятие, структура и виды философии правосознания.

Как явление духовной жизни, право принадлежит к сфере общественного и индивидуального сознания. Нормы права, нормативные акты, правоприменительные решения и другие юридические феномены могут рассматриваться как своеобразные теоретические и практические проекции культуры, для обозначения которых в этом качестве науке необходимо специальное понятие. Таким понятием, отражающим особое измерение правовой реальности, в правоведении выступает категория правосознания.

Правосознание – это совокупность представлений и чувств, выражающих отношение людей, социальных общностей к действующему или желаемому праву. Правосознание – одна из форм общественного сознания. Как и иные формы общественного сознания: мораль, религия, искусство, наука, философия, – правосознание выступает специфическим способом духовного познания действительности. Правосознанию в духовной культуре присуща относительная самостоятельность. Правовые взгляды, идеи, теории, чувства живут как бы обособленной жизнью, независимой от экономики, политики, государства и даже позитивного законодательства. Изменения последнего задает, конечно, определенные параметры для развития правосознания, но никогда не способно кардинально «перестроить» и тем более устранить исходного культурно-исторического смысла правосознания.

Поэтому правосознание – весьма независимое, целостное и как бы даже «рядоположенное» праву явление, требующее изучения в качестве особого объекта правовой теории, через которое теория права «выходит» на такие сокровенные вопросы, как сущность права, его генезис, культурная специфика юридического регулирования в рамках той или иной цивилизации, деформации правового поведения, источники и причины преступности и иной социальной патологии и т.д.

Правосознание наиболее полно и разносторонне отражает идеальную, духовную сущность права как элемента культуры, своеобразной архетипической инварианты жизненного уклада данного народа. Замечено, что в разных типах цивилизации, различных культурно-истори- , ческих сообществах существуют весьма неоднозначные представления! о нормах поведения, о должном, о способах регулирования тех или \ иных ситуаций и т.д.

Речь идет об этноправовых закономерностях социального регулирования, выявить которые можно, только рассматривая правосознание как феномен, «подчиняющийся» определенной внутренней логике своего развития, которая детерминируется не приказами государственной власти и экономическими решениями, а прежде всего накопленным культурой духовным, мыслительным потенциалом мирового и национального права.

Онтология (ontology) -- раздел философии (и метафизики), занимающийся установлением природы фундаментальной сущности вещей в мире (например, существуют ли разумы).

Онтологические аргументы -- также явная (или неявная) особенность социологической теории, например, материализм Маркса и его упор на способах производства и производственных отношениях.

Один из аргументов (представление Юма) состоит в том, что онтологические вопросы ограничены незавершенностью или даже бессмысленны.

Термин «Онтология» был предложен Рудольфом Гоклениусом в 161 году в его «Философском словаре», и чуть позже Иоганом Клаубергом в 1656 году в работе «Metaphysika de ente, quae rectus Ontosophia», предложившем его (в варианте «онтософия») в качестве эквивалента понятию «метафизика». В практическом употреблении термин был закреплён Христианом Вольфом, явно разделившим термины «онтология» и «метафизика».

Основной вопрос онтологии: что существует?

Основные понятия онтологии:

• · бытие,
• · структура, свойства,
• · формы бытия (материальное, идеальное, экзистенциальное),
• · пространство,
• · время, движение.

Онтология, таким образом, представляет собой попытку наиболее общего описания существующего, не ограничиваясь данными отдельных наук. Иное понимание онтологии даёт американский философ Уиллард Куайн: в его терминах онтология -- это содержание некоторой теории, то есть объекты, которые постулируются данной теорией в качестве существующих.

Вопросы онтологии -- это древнейшая тема европейской философии.

В средневековой философии центральное место занимала онтологическая проблема существования абстрактных объектов.

В философии XX века была сформулирована концепция трёх миров: (1) мира физических объектов и состояний, (2) мира психических и ментальных состояний сознания и (3) мира объективного содержания мышления (сюда входят содержание научных гипотез, литературные произведения и другие не зависящие от субъективного восприятия объекты).

Онтология права также была разделена на 3 составляющие - легистскую, естетсвенно-правовую и либертарно-юридическкую онтологию.

1. Легистская онтология - отрицание объективной правовой сущности, независимой от субъективной воли и произвола законодателя, и сведение права к закону в онтологическом плане означает, что бытие права для легистов -- это наличное существование эмпирически-реального явления, т.е. определенного феномена официально-властного характера.

Реальность данного феномена представлена в виде текста соответствующего официального документа, который трактуется в качестве нормативно-правового акта и источника права. Этим обусловлен и повышенный интерес легистов к юридико-догматическому анализу текста акта, к его трактовке с позиций легистской лингвистики и герменевтики (теории толкования текстов).

Легистская онтология права, таким образом, носит феноменалистский характер, причем право как феномен лишено правовой сущности. Здесь бытие права не зависит от каких-либо объективных оснований, а целиком и полностью определяется и задается авторитетом власти, ее собственным субъективным усмотрением и решением.

• 2. Естественно-правовая онтология -согласно онтологии юснатурализма, представлено в двух противоположных формах: в форме подлинного бытия права и в форме неподлинного бытия. Под подлинностью имеется в виду объективная преданность (богом, природой, разумом и т.д.) права как определенной сущности, выражающей истинный смысл того, что есть право. Естественно-правовая онтология впадает в другую крайность -- в отрицание необходимости инобытия права, т.е. выражения сущности права в форме установленного государством общеобязательного правового явления -- правового закона. Однако подлинность права -- это не только его истинность как сущности, но и его реальность как общеобязательного правового явления.
• 3. Либертарно-юридическая онтология -- это реальное, наличное бытие правового закона, т.е. позитивно-правового явления, выражающего объективную сущность права (свойства и требования принципа формального равенства). Бытие права, его существование и действие предполагают необходимую связь между правовой сущностью и правовым явлением, взаимосвязанное единство которых и есть право как особая форма и специфический регулятор общественных отношений.

Либертарно-юридическая онтология направлена против односторонних представлений, будто право -- это либо некая идеальная сущность, существующая сама по себе, без ее внешнего выражения в виде общеобязательного явления, как считают юснатуралисты, либо некое общеобязательное явление, лишенное объективной правовой сущности, как полагают легисты. Согласно либертарно-юридической онтологии правовая сущность -- это сущность общеобязательного позитивно-правового явления (закона), а общеобязательное позитивно-правовое явление (закон) -- это государственная форма проявления, выражения и конкретизации этой объективной правовой сущности (формального равенства).

Бытие права включает в себя всю совокупность внутренне взаимосвязанных и предполагающих друг друга свойств и характеристик права как необходимого единства правовой сущности и правового явления, права как общеобязательной формы равенства, свободы и справедливости в общественной жизни людей.

3 декабря на юридическом факультете Дагестанского государственного университета состоялся круглый стол, посвященный Дню юриста России, и обсуждение монографии судьи Конституционного суда РФ, доктора юридических наук, профессора Г. А. Гаджиева «Онтология права: (критическое исследование юридического концепта действительности)», куда в числе ученых Москвы, Санкт-Петербурга и Северного Кавказа были приглашены представители сообщества ученых-юристов Чеченской Республики.

День юриста — профессиональный праздник всех юристов России, независимо от сферы их профессиональной деятельности. Праздник был установлен в 2008 году. По одной из версий, дата 3 декабря была выбрана, так как 20 ноября по старому стилю — в 1864 г. в России была принята серия судебных уставов и других законодательных актов, ставших основой судебной реформы, и именно этот день вплоть до 1917 г. считали своим профессиональным праздником российские юристы.

Приглашение для участия в работе круглого стола ученых-юристов нашей республики ведущим научным и образовательным учреждением Северного Кавказа — юридическим факультетом Дагестанского госуниверситета являет собой еще один пример того, как в стране создаются условия для полноценного вовлечения во все жизненно важные сферы общественной жизни страны представителей Чеченской Республики. На мероприятии присутствовали руководители всех правоохранительных структур федерального и регионального уровня, функционирующих на территории Республики Дагестан.
Значительным событием в жизни юридической общественности Республики Дагестан, да и всего Северного Кавказа явилась презентация монографии Г. А. Гаджиева: «Онтология права: (критическое исследование юридического концепта действительности)».

Онтология права всегда, на всех этапах развития правоведения представляла значительную часть философии права, а с расширением ареала охвата общественных отношений правовыми средствами их разрешения в постсоветский период она выдвинула ряд новых задач, поставила ряд новых вопросов, что превратило ее в кладезь дальнейшего развития и обогащения правовой реальности и реальностей права. Представляется, что Гадису Абдуллаевичу в качестве теоретика и практика права не раз приходилось выбирать свое решение по конкретному юридическому вопросу, опираясь на тезис, провозглашенный им во введении представленного труда: «…философско-правовые знания являются действительным основанием юриспруденции, а все более или менее значимые шаги вперед в этой сфере являются результатом приложения философского знания к юридической действительности».

Автора труда более всего интересует практическое приложение онтологии права, его задачи прагматичны. С этим и надо согласиться, ибо правоприменение, достижение результатов торжества справедливости и является назначением юриспруденции. Позиция автора находит свою иллюстрацию на конкретных примерах из области римского частного права, при этом с разъяснением значения для каждой позиции практического решения вопроса именно ее философского обоснования. Далее автор раскрывает вопросы системы онтологии права.
В первой главе монографии, названной «Философские основания практической онтологии права», показывается, что мир права — это совсем особый мир, как бы надстраивающий юриспруденцию над эмпирической действительностью, причем он очень широко пользуется не только предпосылками нравственного жизнепонимания, которые при непременном желании можно признать всецело метафизическими, но и целым рядом презумпций, конструкций и фикций, весьма далеких от эмпирической действительности. Рождение идеи прав человека неразрывно связано с уважением к достоинству человека. В ст. 21 Конституции РФ читаем: «Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления».

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч. 2 ст. 2 Конституции РФ). Право, по мысли Канта, — это совокупность условий, при которых произвол одного лица совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы, отмечает автор монографии. При этом в качестве связующего звена между учением о позитивном праве (т. е. правоведением) и чистым учением о праве (т. е. философском его понимании) нужна еще одна, особая часть учения о праве (политика права), задача которой — помогать законодателю создавать разумное и соответствующее праву позитивное законодательство. Разработку этой дисциплины, считал Кант, должны осуществлять правоведы. В этой «системе координат», предложенной Кантом, практическая онтология права, являясь, безусловно, частью «чистого учения о праве», должна формулировать идеи, которыми должны воспользоваться юристы, занимающиеся и ответственные за выработку политики права.

Во второй главе «Реальность права и правовая реальность» указывается, что в современной российской философско-правовой литературе в рамках правовой онтологии используется понятие правовой реальности. Право зарождается в реальной действительности социальных отношений, в гуще конфликтных правовых ситуаций. Возникающее при этом право объективируется либо в авторитетном решении суда, либо затем в законе. Источником же таких правообразующих ситуаций чаще всего является соприкосновение пространства морали и пространства права. Между этими отдельными способами рассмотрения, методологическими рядами правопознания могут существовать большая и меньшая близость и отдаленность.
Действительность юридического мира — не физическая, не психическая, а моральная, подчеркивает Г. Гаджиев. Это такая же действительность, как действительность логических и математических истин. Но в отличие от нравственности в узком смысле мир права познается путем совершенно осязаемых внешних признаков, сообщающих юридическому опыту весьма конкретный характер. У норм объективного права есть вполне осязаемые документальные источники.

Правовая онтология — это учение о мире права и формах его существования. Практическая онтология права представляет собой ее часть, выступающая связующим звеном между философией права и практической юриспруденцией. По сути, это применение философско-правовых выводов о мире права для решения сложных проблем юриспруденции, причем порой таких сложных, что кажется, что у них вообще никогда не будет решения.
Правовая реальность не представляет какую-то субстанциональную часть реальности, а является лишь способом организации и интерпретации определенных аспектов социальной жизни, бытия человека, причем настолько важным, что при его отсутствии распадается мир человеческого общения. Поэтому это реально существующий мир, отличный от бытия собственно социальных объектов и субъектов. При этом понятие «существующий» не отвергает, а, наоборот, предполагает, что мир права — это в основе своей мир долженствования, а не существования. И это не только форма общественного сознания в духе социологического детерминизма, это особый мир, имеющий собственную логику и свои закономерности, с которыми нельзя не считаться.

Анализ структуры правовой реальности привел автора к следующему выводу: не закон является наиболее полной формой выражения права. Право не находится в готовом виде в законе, из которого может быть непосредственно извлечено. Но при этом закон не является необязательной рекомендацией для судьи. Напротив, судья связан имеющим силу законом. Но закон должен быть соотнесен с признанными в данном обществе принципами справедливости, с природой вещей, т. е. со справедливостью в конкретной ситуации.
В Конституции РФ, в ее главе 1 содержится своего рода компендиум, т. е. сжатое, суммарное изложение основных положений конституционного права. Особое положение этой главы подчеркивают и ее название — это основы, т. е. юридические принципы, на которых зиждется весь строй. Таким образом, некая неопределенность позитивного закона — вовсе не врожденный порок, это нечто имманентно присущее всякому позитивному закону. Причем и тут есть свои закономерности: по мере «старения» законов в силу происходящих в реальной жизни изменений эта неопределенность только усиливается.

В третьей главе «Онтология конституционного права (критика интерпретационных теорий в праве)» указывается, что онтологическая структура конституционного права значительно отличается от онтологической структуры уголовного, финансового или экологического права. В ней чрезвычайно важную роль, помимо позитивного закона, т. е. текста конституции и других законов, играют конституционные принципы и сложившиеся концептуальные представления об их нормативном содержании и правоприменительной практике, особенно решения высших судов, раскрывающие смысл юридических символов — принципов. Именно поэтому так называемое толкование конституционных норм на самом деле таковым не является или, во всяком случае, разительно отличается от толкования норм в иных отраслях права.

Анализ онтологической структуры конституционного права помогает выявить новые универсалии и категории философии права — такие, как спор и согласие, определенность в праве, правовое концептуальное пространство. Однако обнаружить правовую реальность очень сложно, поскольку в течение веков наслоились догматические юридические представления, камуфлирующие то, чем на самом деле руководствуется человек при совершении юридически значимых поступков. Право — это важнейшая система регулирования в обществе, и его предписания — это не рекомендации, а то, что должно исполняться, а поэтому оно должно состоять из ясных, понятных, непротиворечивых, определенных норм, доступных сознанию большинства людей. Право — один из побудительных мотивов поведения человека в обществе.

Реальность права — это, прежде всего, такое существование права, когда оно получает внятную юридическую форму, объективируется. Философы и юристы полагают, что помимо реальности права в виде позитивного права есть еще нечто иное в сфере правовой реальности. Конституционное право в его современном виде, очевидно, ос-новывается на естественно-правовой концепции, которая содержит скрытые потенции, важные импульсы для развития реальности права на основе «признания» новых прав (ст. 2,55 Конституции РФ). Именно поэтому стоит обратить внимание не только на общую картину онтологии права, но и на то, что находится «в тени» в сфере правовой реальности — на принципы естественного права, т. е. попытаться найти его место в онтологической структуре права.

Основные категории онтологии конституционного права, отмечается в монографии, — это конституционно-правовой спор, согласие (компромисс), баланс частных и публичных интересов и конституционно-правовое концептуальное пространство. Последняя категория является составной частью правовой реальности и основой для формирования доктрины конституционно-правового концепта действительности.
В четвертой главе «Онтологические основы юридического концепта действительности» показано, что онтология права в качестве объекта познания рассматривает один из сегментов бытия человека — правовую реальность. Она систематизирует онтологические категории, имеющие отношение к миру права. Практическая значимость онтологии права состоит в том, что она представляет собой разновидность методологической науки, причем не всеобщей, а отраслевой, юридической.

Главным звеном в познании признается система юридических норм, являющихся продуктом воли государства, облеченной в форму закона и других официально признанных источников права. Вторым звеном в этом познании является осуществление правовых предписаний, реализация субъективных прав и обязанностей.
В конце XX в. российские философы права признали достижения в области правовой мысли, существующие на Западе. Д. А. Керимов, В. С. Нерсесянц и другие ученые пришли к следующему выводу: право следует понимать не только как совокупность законов и иных источников права, установленных волей государства и обеспеченных принуждением. И генетически, и функционально, и с точки зрения развития право представляет собой, прежде всего, определенную систему общественных отношений, природа которых объективно имеет правовой характер и которые именно в силу этого требуют законодательного регулирования.

В процессе изучения онтологии права стало очевидно, что юридический концепт действительности реально существует и является частью правовой реальности. Реально существуют три мира — физический, духовный, моральный (юридический), три анклава в рамках одной всеобщей реальности. В пределах психического общения обнаруживается онтология языка, искусства. В сфере юридического общения, в юридической действительности появляются такие правовые субъекты, как юридические лица. Одним из них является государство — субъект сугубо юридический, искусственный, несмотря на реальность армии, полиции, тюрем и т. д. Критическое исследование юридического концепта действительности предполагает описание не только его достоинств, но и недостатков. Поскольку правовая реальность — это не только настоящее, но и прошлое, будущее, в юридическом концепте следовало бы развивать идеи о правах будущих поколений человечества. Уже сейчас есть отдельные нормы экологического и финансового права, касающиеся прав будущих поколений россиян. На международно-правовом уровне также появляются нормы, связанные с правами будущих поколений, обретающие тем самым новую правоспособность, которая пока еще не стала обсуждаемым элементом юридического концепта. Элементы футуристического права есть в конституционном праве. Даже положение конституционного права о правовом государстве имеет футуристические элементы, ориентирующие, каким должен быть образ государства в будущем.

Юридический концепт находится в постоянном развитии, он учитывает ритмы, задаваемые развитием смежных порядков (этического, экономического и прежде всего политического).
В заключение автор полагает, что исходя из идеи юридического концепта о том, что право — это часть порядка части порядка, оно должно тесно взаимодействовать с пространством политики, этики, экономики, исключая риски утраты собственной уникальности, самобытности, иначе говоря, риски синкретизма. А поэтому источником развития юридического концепта могут быть не только внутренние противоречия, но и противоречия с элементами иных интеллектуальных пространств. Этика, и прежде всего идея справедливости, является источником постоянного развития права, возбудителем беспокойства о естественных правах человека.
Представляется, что анализируемый нами труд известного теоретика и практика юриспруденции Г. А. Гаджиева будет встречен широкой юридической общественностью страны с большим интересом.

Лабаз Гумашвили, заведующий кафедрой правовых дисциплин гуманитарного факультета ЧГПИ,
Ваха Муртазалиев,заведующий кафедрой конституционного и административного права юридического факультета ЧГУ

Онтология права. Проблема определения сущности права.

Многообразие образов права отражает многообразие форм его проявления: закон, правило, идея, обычай, судебное решение и т.д. однако все это многообразие предполагает некое единство, которое и обозначается понятием права. В чем заключается единство права? Единство нельзя свести к какому либо из проявлений права: норме, обычаю, идеи. Поскольку право это многоединство, единство во множестве. Именно на такое понимание нацеливали славянофилы (Хомяков). Поэтому надо отвлечься от различных проявлений права к его очевидной сущности.

Говоря «право», мы можем предполагать за этим с одной стороны оправданную свободу поступать так или иначе, но с другой стороны мы можем вкладывать сюда и смысл общеобязательного правила поведения. Вот эти два полюса: право как свобода и право как принуждение являются наиболее очевидным содержанием права. Между этими полюсами и разворачивается большинство теоретических споров вокруг сущностного определения права.

Определение права как диалектического единства прав и обязанностей само по себе не снимает проблемы, т.к. требует разъяснения того, в чем состоит это единство. Диалектический метод лишь указывает на то, что это единство существует. Но на чем основывается это единство?

Являются ли основания этого единства метафизическими (абсолют, естественный закон) или мы можем найти их в очевидной реальности?

Метафизика как метод рефлексии ориентирует нас на поиск безусловного основания единства, но когда пытается содержательно определить эту безусловность, она либо сводит все единство к единству формы, тем самым, абсолютизируя формальный принцип, либо, как мы это уже видели на примере юснатурализма сводит все содержание к безусловному долгу, т.е. обязанности. В этом случае метафизика приходит к единству, уничтожая многоединство.

В поисках адекватного метода философия права обращается к поиску очевидного в праве, а не запредельного. Но это должна быть очевидность не его условных форм, а безусловного содержания.

Позитивизм как метод обратившись к рефлексии реального права абсолютизировал его различные формы. Он принял за неизменность структуры права относительные формы его воплощения (нормы, обычаи). В результате он вообще должен был отказаться от поиска безусловного в праве.

Попытка преодолеть эти недостатки как позитивизма, так и метафизического метода наметились в российских метафизических концепциях, ориентирующих на поиск безусловного содержания не за пределами человеческого сознания а в очевидных данностях человеческого опыта.

Российские метафизические концепции значительно ближе к феноменологии, чем к метафизике.

Современная философская рефлексия сущности права или определение онтологического статуса права основывается в основном на сочетании коммуникативного подхода, герменевтики и феноменологии.

Коммуникативный подход ориентирует на то, где находится право: право – есть результат смысловой коммуникации (смыслового взаимодействия).

Герменевтика позволяет толковать смысл этого взаимодействия именно как со-мыслие, т.е. двусторонний процесс, который предполагает активность как того, кто сообщает нам правовой тест, так и активность того, кто его воспринимает и в соответствии с ним действует. Т.е. герменевтика ориентирует нас на поиск сущности права не только в объективированном тексте, но и его казуальном контексте.

Феноменология нацеливает на выявлении в этой казуальности (случайности) некой очевидной данности, которую мы и принимаем за право, а не за что-либо другое. Она нацеливает на выявление того безусловного содержания коммуникации, т.е. смыслового взаимодействия, которое позволяет нам считать это взаимодействие именно правовым, а не моральным, или вообще произволом.

Феноменологическая редукция – это процесс «вживания» в предмет, «схватывание» того, что составляет его первоначальную данность. Она предполагает «заключение в скобки» всего того, что соотносится не только с самим предметом (правом).

В результате проведения такой редукции мы должны будем заключить в скобки понятия нормы (могут быть не только нормами права: технические и т.д.), волю (не всякая воля есть право, бывает и произвол), принуждение (то же самое), интерес.

Что же все-таки является очевидным в праве? Что вы имеете в виду, когда говорите, что вы имеете право, или, что вам предоставили право? То есть вы имеете что?

Вы имеете возможность действовать свободно в определенных границах. Но этого еще не достаточно для определения права. Вы ведь имеете возможность жить. Человек всегда имел возможность жить. Когда эта возможность становится правом? Только тогда, когда эта возможность соотнеслась с требованием к другим лицам признать за вами эту возможность.

Другими словами, вы имеете возможность притязать. Притязание всегда предполагает наличие другого субъекта, способного воспринять ваше притязание в соответствии с этим действовать.

Таким образом право – это оправданное притязание . В юриспруденции используют обычно термин правомочие. Но наличие в этом понятии слова «право» затемняет смысл редукции. Предложение: право- есть правомочие требует прояснения первой половины этого слова.

Оправданное притязание или правомочие – это наличная возможность для субъекта свободно (тем или иным образом) действовать в определенных границах и требовать от других действий, соответствующих этому притязанию .

Правомочие (притязание) – это и есть не выносимая за скобки реальность, через которую проявляет себя право.

Поскольку правомочие не возможно без поддерживающей его обязанности, как север невозможен без юга, постольку в правомочии и находят свое единство свобода и долженствование.

Эта возможность притязать и есть та очевидность, которая не требует логического обоснования в силу простой своей данности нашему опыту. Притязание (правомочие) далее уже не определимо, его в праве можно только усмотреть. Это непосредственно переживаемая нами правовая реальность, как стыд – есть непосредственно переживаемая нами нравственная реальность.

Все остальные формы и элементы смыслы права соотносятся с этим его содержанием. Выводятся из него.

Так, правомочие всегда предполагает его носителя, т.е. правового субъекта . Правомочие всегда чье-то, оно не существует само по себе.

Правомочие, следовательно возникает лишь как правоотношение.

Правомочие как наличная возможность применима только к такому субъекту, который способен понять смысл и значимость притязания и действовать в соответствии с ним. Но это возможно только, если данное притязание будет значимо и для того, на кого оно направлено, т.е. будет воспринято как оправданное. Ваше право на жизнь воспринимается как оправданное притязание, потому что значимость этого права воспринимается и другими субъектами как ценность, как объективная значимость, а потому соблюдение вашего права на жизнь может стать правилом, т.е. нормой, т.е. признаются обществом нормальными (оправданными).

А вот возможность добровольной смерти не становится оправданным притязанием. Поскольку не может со-мыслиться другими субъектами как и их ценность, как то, что может иметь объективную значимость. Поэтому и невозможно говорить о праве на смерть как именно праве. Это есть воля человека, субъективная воля. Но это не правовая воля, т.к. это не оправданное объективной значимостью (не нормальное) притязание. Человек здесь не является субъектом правовых отношений.

Если человек не признает общественно признанное притязание ценностно значимым для себя, он все равно ориентирует свое поведение на общественную значимость данного притязания. Скажем, вор, тем, что скрывает свой поступок ориентируется тем самым на значимость норм уголовного права.

Другими словами правомочие является правомочием, а обязанность – обязанностью является только тогда, когда они вытекают из общезначимых, а потому общеобязательных правил поведения (норм). Но эта нормативность предполагается самим содержанием правоотношения.

Точно так же и обязанность становится юридической обязанностью, если только она соотносится с чьим-то притязанием, чьим-то правом.

Обязанность любить своих ближних не есть юридическая обязанность, потому что ни какое человеческое сообщество не признает за кем либо права (не оправдывает притязания) требовать, чтобы его любили. Обязанность благотворительности будет нравственной обязанностью, если не будет признано за кем-либо право требовать ее выполнения. Так в Англии существует налог на бедность, превращающий благотворительность в обязанность. И эта обязанность является юридической, т.к. в этом случае за органами власти признается право требовать ее выполнения.

Правомочие (субъективное право) не создает правила (нормы), оно предполагает правило (общеобязательность), оно исходит из этой общеобязательности правила, которое делает притязание правовым (оправданным). Другими словами правомочие не существует без нормы, вне нормы. Другое дело, что норма не всегда имеет законодательно-текстуальную форму. Норма не вытекает из правоотношений, она включена в правоотношения. Составляет с ними неразрывное единство.

При этом надо иметь в виду, что юридические тексты (законы и судебные решения) значительно обедняют жизненную нормативно-правовую интерпретацию правовой реальности, в которой норма и отношение существуют в единстве. Вычлененное (эксплицированное) из реальных отношений текстуальное оформление нормы (правила) содержательно беднее реально существующей нормы. Шпенглер писал по этому поводу, что ни в каком праве мира не говорится о самом «последнем и глубоком», потому что это само собой разумеется. Каждое право молча предполагает это. Право обращено к людям, «которые кроме содержащихся в нем положений внутренне понимают никогда не высказываемое и знают как это использовать. Любое право всегда представляет собой право обычая, и какие бы слова не находил закон, толковать их будет жизнь».

Таким образом, норма существует не в юридическом тексте, но и не рождается из отношений, она связывает юридический текст и правовые отношения в единый процесс коммуникации, в котором реализуется общественно оправданное притязание субъекта.

Таким образом, отталкиваясь от правомочия как очевидной данности права, как его сущностной основы, мы смогли связать в единство (вернее многоединство) различные аспекты права: норму, отношения, ценность (идеал).

Норма и отношения становятся правовым единством только через общественно оправданные (принятые в качестве ценности, признанные справедливыми) притязания субъекта права.

Право предстает в качестве ценностно значимой для общества системы норм и отношений, структурным свойством которой является притязание как единство прав и обязанностей.

Норма и отношение – это элементы структуры права. Справедливость – это характеристика правовой системы в ее взаимодействии с обществом (которое для права является средой). Т.е. справедливость – это требование общества к правовой системе, а не ее собственное свойство. Структурным свойством правовых элементов (придающим этим элементам правовой смысл) является правомочие (притязание) правового субъекта, адресующего свои притязания второй стороне правоотношений.

Исходя из этого не важно, с какого элемента мы начнем определение права (определим ли мы его как систему норм или систему отношений), главное, чтобы мы увидели в нем целостный комплекс, в котором реализуются ценностно осмысленные и общественно признанные правомочия.

Общеобязательность правовых норм поддерживается в том числе и государственным принуждением, но это не является обязательным признаком права.

Итак, нормы становятся правовыми тогда, когда они получают коммуникативный смысл и значение: когда они объективно получают признание со стороны общества в качестве оснований для прав и обязанностей субъектов и реально их ими наделяют. Но нормы создаются в результате интерпретации различных «нормативных фактов», имеющих языковую (текстовую) форму.

Поэтому существование законов, которые содержат правила или никем не выполнимые, или никем не выполняемые, говорит, что в этом случае правовой нормы не возникло и право в них отсутствует (дефект коммуникации). Но и фактические отношения, связывающие двух субъектов, с их точки зрения правами и обязанностями, таковыми не являются, если они не нормативны, т.е. не вытекают из социально признанных правовых текстов (не обязательно текстов законов или судебных решений).

Мы с вами говорили, что первичным фактом правовой реальности является притязание.

Вспомним, что притязание – это наличная возможность действовать в определенных границах и требовать от других действий, соответствующих этому притязанию.

Т.е. это 1) требование лица о признании его действий лица не только социально допустимыми, но и ценностно общезначимыми; 2) требование ответных действий соответствующих первичным ценностно означенным действиям лица.

Не будучи ценностно означенным для других, притязание остается субъективным желанием, но не правовым требованием (как мы и увидели это на примере права на смерть)

Но верно и обратное, когда речь идет о субъективном отказе лица признать социально признанное притязание ценностно значимым для себя. Скажем, вор, тем, что скрывает свой поступок, ориентируется тем самым на значимость норм уголовного права.

Мы оговорили, что такие внешние признаки права как нормативность , социальная значимость определяются внутренними особенностями притязания как онтологической основы права. Чтобы верно опознать в реальных социальных отношениях признаки права, надо обосновать наличие в них обоснованного притязания.

Посмотрим как могут заявлять себя притязания со стороны государства, со стороны юридических лиц и со стороны физических лиц.

1. Притязание государства . Законодатель предлагает законопроект, обязывающий замужнюю женщину просить письменного разрешения мужа на аборт. Законодатель при этом апеллирует к равенству супругов в принятии решений, касающихся семьи.

2. Притязание юридического лица . Может ли трактоваться как оправданное притязание модель кредитования банками физических лиц, когда банк в одностороннем порядке может повышать процентную ставку по кредитам, при этом, используя электронную версию формы самого договора и формы оповещения об изменении в договоре, а также норма о первостепенном погашении очередными платежами сначала штрафных санкций, а затем только обусловленной договором суммы выплаты. Используя такую модель, банк фактически затрудняет лицу возможность выбраться из долговой ямы. При этом возможность реструктуризации долга банк считает своим правом, а не обязанностью, и как правило очень неохотно идет на такую процедуру.

3. Притязание физического лица . Девушка, принявшая приглашение молодого человека посетить вместе ресторан, оказалась в ситуации, когда молодой человек исчез, не предупредив ее и поставив в ситуацию необходимости самой расплатиться по счету в ресторане за проведенный вечер. Она не просто считает себя обманутой, но и хочет оспорить действия молодого человека через суд.

Пытается ли девушка реализовать через суд право или свою прихоть?

Во всех трех ситуациях мы имеем в наличии правовой конфликт. Апелляция к норме не решает дела, т.к. в первом случае, норма еще только предлагается, в последнем случае законодательной нормы нет, а в случае с банком, мы имеем пробел в праве, поскольку ст. 10 ГК РФ о злоупотреблении правом слишком абстрактно трактует это понятие.

Чтобы разрешить конфликт, требуется ответить на вопрос, что является правом, основаны ли предлагаемые модели на оправданном притязании?

Но для этого надо внимательнее вглядеться в само притязание как исходный правовой факт.

Проблемой притязания в философии права занимались многие исследователи. Истоки можно проследить уже у Петражицкого. Активно разрабатывал это понятие Н.Н. Алексеев. В рамках коммуникативного подхода рассматривает ее А.В. Поляков.

Мы будем рассматривать с вами притязание в интерпретации современного правоведа В.П. Малахова (Основы философии права. М. 2005)

• 1. Онтологические основания права в теории и философии права.
• 2. Основные онтологические понятия.
• 3. Гуманистическая онтологическая традиция.

Онтологические основания права в теории и философии права

Особенность определения природы права заключается в нахождении предметной области и ее соотнесении с личностной, коллективной и научной рефлексией. Способы исследования права зависят от установок исследовательской программы (например, юридического позитивизма), от дисциплинарной принадлежности (теории права или философии права), от типа научной рациональности (например, классического понимания права от Платона до Гегеля), от социологической картины реальности (например, философии права модерна). Попытка синтезировать указанные исследовательские позиции, в той мере, где интегрирование, возможно, приводит к абстракции традиции.

Для аналитической традиции важна правовая реальность сама по себе. Главным оказывается вопрос «Что такое право?». В этой традиции ярко выражен эссенциализм, знание сущности права оказывается знанием логики его бытия, направленности развития. При этом развитие понимается как разворачивание сущности, заложенной Природой, Богом.

К базовым онтологическим понятиям аналитической традиции относятся категории естественного права и позитивного права. Данная категориальная пара позволяет решить многие эпистемологические и практические проблемы:

• в определении природы права действует принцип основы и обоснованного как характеристика сущности;
• через эти понятия раскрывается цель правотворчества, объясняются целесообразные действия индивида, проявляется рациональность права;
• в этих понятиях отражается норма (как полнота признаков права) и движение к норме, которое закрепляется в позитивном праве как результат, как форма правотворчества и служит ориентиром в правоприменении. При этом естественное право выступает характеристикой явлений, а позитивное право - характеристикой сознания;
• в этих понятиях отражается взаимосвязь должного (идеала, необходимости) и сущего (степени его осуществления в действительности);
• эти понятия позволяют прояснить конституирующую роль идеи права. Идея права понимается в гегелевском варианте как понятийная схема сущности, которая реализуется, или в узком значении, как у Платона, идея права - это идеальная сущность, образец;
• в этих понятиях отражается связь нематериальной формы права (предзаданной логики развития) и материально-деятельностной формы права (функционирования государства);
• благодаря различению и соотнесению естественного и позитивного права объясняется связь правового атомизма, индивидуализма и правового холизма (концепции этатизма, коммунитаризма и др.).

В XX столетии окончательно оформляется классическая мысль, согласно которой естественное право касается не только природы человека, но и природы государства. Государство обязано реализовать свою истинную сущность, оно является Благом в его правовом значении. Индивид также может раскрыть свою сущность только в государстве, которое является Благом. Даже в концепциях Нового времени, когда, казалось бы, преобладал правовой атомизм, фигурировал общественный договор как вид правового холизма. В классическом учении Гегеля раскрывается предельная естественная природа государства. Оно понимается как «шествие Бога в мире», в государстве проявляются и познаются все закономерности развития права.

Согласно категориальной паре «естественное и позитивное право» выстраиваются основные онтологические понятия. Время права субстанционально, так как сущностные признаки права тождественны и не зависят от исторического контекста (для концепции естественного права). Пространство права ограничивается государственной территорией (для концепций позитивного права). Правосознание понимается в естественном праве как степень вызревания сущности индивида. Осознание человеком прав - это осознание природных потребностей человеческой сущности, уходящей корнями в природно-социальный холизм. Для естественного права важен прогресс правосознания, повышение его уровня в направлении близости к моральным параметрам. В позитивном праве правосознание проявляется в правотворчестве, в адекватном познании требований естественного права. Соблюдение этого требования симметрии обеспечивается ресурсами формальной и диалектической логики.

В современной отечественной теории права аналитическая традиция представлена весьма широко. Право описывается по внешним признакам его проявления:

• как деятельность законодателя;
• как реализация права в правоотношениях (право выступает как правопорядок).

По-прежнему есть сторонники социологического позитивизма, ищущие природу права в естественных социальных фактах. Есть сторонники возрожденного естественного права, ссылающиеся на природу человека и универсальную справедливость права.

В отечественной аналитической традиции явным или неявным образом принимается сильное допущение о том, что не следует опираться на куайновский тезис онтологической относительности. Методологические дискуссии возможны, но в конечном счете порядок вещей и порядок идей будет один и тот же. Единая логика бытия права определяет единую логику познания, единственно верное правопознание возможно.

В отечественном юридическом знании зачастую отождествляются теория права и философия права. Каковы онтологические взгляды «юридического крыла» философии права? Краеугольным камнем понимания права является его онтологический статус в общественной жизни. В отношении социальной жизни право понимается как ее атрибут, выявляется основа права, а остальные правовые феномены от нее производны:

• правовые нормы (нормативизм);
• правоотношения (социологическое направление);
• правовые эмоции (психологическое направление);
• установленность норм права государственной властью (позитивизм);
• объективность права как вида общественных отношений (объективизм);
• определение смысла права (субъективизм).

Во втором значении право понимается как несубстанциональная часть реальности, модус общественной жизни, способ ее организации. Право имеет поэтому статус обоснованного бытия и может определяться по внешним признакам:

• наличие законодательства;
• правопорядок в обществе;
• эволюция права.

Согласно этой точке зрения одна и та же сущность права проявляется в различных исторических условиях. Существуют общие закономерности в историческом развитии правовых культур. Принципы права коренятся во всей истории права, и многие из них восходят к римскому праву.

В третьем значении снимается классическая проблема основы и обоснованного в общественной жизни и бытии права. Право объясняется вне контекста социальной реальности:

• право - это формальное равенство перед законом;
• право - это форма юридической материи (законодательство);
• право - это текст в самом широком смысле слова;
• право - это диалог.

Недостаточная методологическая проясненность этих позиций приводит к распространенному в теории права утверждению о дуалистической природе права. В узком смысле право - это нормы, а в широком - остальные правовые феномены: правоотношения, правосознание, правовые институты. В отличие от теории права классическая философия права утверждает, что сущностей не умножают, дуализма сущности не бывает. В классической аналитической традиции все характеристики права являются сторонами одной сущности.

Главная » Собственность » Правовая онтология. Естественно-правовая онтология