Как осуществлялась смертная казнь в ссср. Он догадывается, что это его последние минуты? Коллеги знали, что это палач

Правда ли то, что палачей из Азербайджана, Узбекистана и Таджикистана отправляли в командировки в другие союзные республики, где годами не находилось желающих привести в исполнение «вышку»? Правда ли то, что в Прибалтике вообще никого не казнили, а всех приговорённых к высшей мере наказания увозили расстреливать в Минск?

Правда ли то, что за каждого казнённого палачам выплачивали солидные премиальные? И правда ли то, что женщин в Советском Союзе расстреливать было не принято? За постсоветский период вокруг «вышки» было создано столько расхожих мифов, что разобраться, что в них правда, а что домыслы, едва ли возможно без кропотливой работы в архивах, на которую может уйти не один десяток лет. Нет полной ясности ни с довоенными казнями, ни с послевоенными. Но хуже всего обстоит дело с данными о том, как же приводили в исполнение смертные приговоры в 60–80-х годах.

Как правило, осуждённых казнили в следственных изоляторах. В каждой союзной республике было как минимум по одному такому СИЗО особого назначения. На Украине их было два, в Азербайджане – целых три, а в Узбекистане и Таджикистане вообще по четыре. Сегодня смертные приговоры приводят в исполнение только в одном-единственном СИЗО советских времён – в Пищаловском централе Минска, известном также под названием «Володарка». Это уникальное место, единственное в Европе. Казнят там примерно по 10 человек в год. Но если пересчитать расстрельные СИЗО в советских республиках сравнительно легко, то сказать с уверенностью, сколько таких специализированных изоляторов было в РСФСР, едва ли сможет даже самый подготовленный историк. К примеру, до последнего времени считалось, что в Ленинграде в 60–80-е годы осуждённых вообще не казнили – негде было. Но оказалось, что это не так. Не так давно в архивах обнаружились документальные подтверждения того, что приговорённого к высшей мере наказания 15-летнего подростка Аркадия Нейланда расстреляли летом 1964 года именно в Северной столице, а не в Москве и не в Минске, как считалось ранее. Стало быть, нашлось всё-таки «подготовленное» СИЗО. И едва ли Нейланд был единственным, кого там расстреляли.

Есть и другие расхожие мифы о «вышке». К примеру, принято считать, что в Прибалтике с конца 50-х годов вообще не было собственных расстрельных команд, поэтому всех осуждённых к высшей мере наказания из Латвии, Литвы и Эстонии этапировали на расстрел в Минск. Это не совсем так: смертные приговоры приводили в исполнение и в Прибалтике. Вот только исполнителей действительно приглашали со стороны. В основном из Азербайджана. Всё-таки целых три расстрельных команды на одну небольшую республику – многовато. Казнили осуждённых в основном в бакинской Баиловской тюрьме, а заплечные мастера из Нахичевани часто сидели без работы. Зарплаты им всё равно «капали» – члены расстрельной команды получали примерно по 200 рублей в месяц, но при этом ни премий за «приведение в исполнение», ни квартальных. А деньги это были немалые – квартальные составляли примерно 150–170 рублей, а «за исполнение» платили по сотне членам бригады и 150 – непосредственно исполнителю. Вот и ездили в командировки – подзаработать. Чаще – в Латвию и Литву, реже – в Грузию, Молдавию и Эстонию.

Другой расхожий миф – о том, что в последние десятилетия существования Союза к смертной казни не приговаривали женщин. Приговаривали. В открытых источниках можно найти информацию о трёх таких казнях. В 1979 году расстреляли коллаборационистку Антонину Макарову, в 1983-м – расхитительницу социалистической собственности Берту Бородкину, а в 1987-м – отравительницу Тамару Иванютину. И это на фоне 24 422 смертных приговоров, вынесенных в период с 1962 по 1989 год! Что же, расстреливали одних только мужчин? Вряд ли. В частности, до сих пор окутаны покровом тайны приговоры валютчицам Оксане Собиновой и Светлане Пинскер (Ленинград), Татьяне Внучкиной (Москва), Юлии Грабовецкой (Киев), вынесенные в середине 60-х.

К «вышке» их осудили, но казнили или всё-таки помиловали, сказать сложно. Среди 2355 помилованных их фамилий нет. Значит, скорее всего их всё-таки расстреляли.

Третий миф – о том, что в палачи шли, так сказать, по зову сердца. В Советском Союзе палачей назначали – и только. Никаких добровольцев. Мало ли что у них на уме – а вдруг извращенцы? Назначить же палачом могли даже обычного сотрудника ОБХСС. Среди работников органов правопорядка отбирали, как правило, тех, кто был недоволен зарплатой, кому срочно требовалось улучшить жилищные условия. Предлагали работу. Приглашали на собеседование. Если испытуемый подходил, его оформляли. Надо сказать, что работали советские кадровики отменно: с 1960 по 1990 год не было ни одного случая, чтобы палач уволился по собственному желанию. И уж точно среди сотрудников расстрельных не было ни одного случая суицида – крепкие нервы были у советских палачей. «Да, меня именно назначили, – вспоминал бывший начальник учреждения УА-38/1 УИТУ МВД Азербайджанской ССР Халид Юнусов, на счету которого приведение в исполнение более трёх десятков смертных приговоров. – Я шесть лет до этого ловил взяточников. Надоело, только врагов себе наживал».

Как же, собственно, проходила сама процедура казни? После оглашения судом приговора и до приведения его в исполнение проходило, как правило, несколько лет. Всё это время смертника содержали в «одиночке» тюрьмы того города, в котором шёл суд. Когда все поданные прошения о помиловании отклонялись, приговорённых перевозили в специзолятор – как правило, за несколько дней до печальной процедуры. Случалось, что заключённые томились в ожидании казни по нескольку месяцев, но это были редкие исключения. Зэков стригли наголо и переодевали в одежду из полосатой ткани (светло-серая полоса чередовалась с тёмно-серой). О том, что их последнее ходатайство о помиловании было отклонено, приговорённым не сообщали.

Тем временем начальник СИЗО собирал свою расстрельную команду. В неё помимо врача и палача входили сотрудник прокуратуры и представитель оперативно-информационного центра УВД. Эти пятеро собирались в специально отведённом помещении. Сначала сотрудник прокуратуры знакомился с личным делом приговорённого. Затем так называемые контролёры по надзору, два или три человека, вводили в помещение осуждённого в наручниках. В фильмах и книгах обычно следует пассаж, в котором смертнику объявляют о том, что, мол, все его ходатайства о помиловании отклонены. На самом деле отбывающему в последний путь об этом никогда не сообщали. Спрашивали, как звать, где родился, по какой статье сидит. Предлагали расписаться в нескольких протоколах. Затем сообщали, что нужно будет составить ещё одно прошение о помиловании – в соседнем помещении, где сидят депутаты, и подписать бумаги нужно будет при них. Уловка, как правило, действовала безотказно: осуждённые на смерть бодро шагали навстречу депутатам.

А за дверью соседней камеры не было никаких депутатов – там стоял исполнитель. Как только приговорённый заходил в помещение, следовал выстрел в затылок. Точнее – «в левую затылочную часть головы в области левого уха», как того требовала инструкция. Смерт-ник падал, раздавался контрольный выстрел. Голову убитого обматывали тряпкой, смывали кровь – в помещении был специально оборудован кровосток. Входил врач, констатировал смерть. Примечательно, что палач никогда не стрелял в жертву из пистолета – только из мелкокалиберной винтовки. Говорят, что расстреливали из «макарова» и ТТ исключительно в Азербайджане, но убойная сила оружия была такова, что с близкого расстояния осуждённым буквально разносило головы. И тогда решено было расстреливать осуждённых из наганов времён Гражданской войны – у них был более щадящий бой. Кстати, только в Азербайджане осуждённых на казнь перед процедурой накрепко связывали, и только в этой республике было принято объявлять осуждённым, что все их просьбы о помиловании отклонены. Почему так – неизвестно. Связывание жертв действовало на них настолько сильно, что каждый четвёртый умирал от разрыва сердца.

Примечательно и то, что документы о приведении приговора в исполнение сотрудники прокуратуры никогда не подписывали до казни (как предписывала инструкция) – только после. Говорили – плохая примета, хуже некуда. Далее покойника укладывали в заранее приготовленный гроб и везли на кладбище, на особый участок, где хоронили под безымянными табличками. Ни имён, ни фамилий – только порядковый номер. Расстрельной команде выдавали акт, и в тот день все четверо её членов получали отгул.

В украинских, белорусских и молдавских СИЗО, как правило, обходились одним палачом. А вот в грузинских специзоляторах – в Тбилиси и Кутаиси – таковых числился добрый десяток. Разумеется, большинство из этих «палачей» никогда никого не казнили – только числились, получая по ведомости большую зарплату. Но к чему правоохранительной системе было содержать такой огромный и никому не нужный балласт? Объясняли так: сохранить в тайне, кто именно из сотрудников СИЗО расстреливает приговорённых, не представляется возможным. Всегда проговорится бухгалтер! Так вот, чтобы ввести в заблуждение и бухгалтера, в Грузии и ввели такую странную систему выплат.

Самое страшное наказание для преступника - смертный приговор . Даже длительный срок заключения даёт надежду на какое-то снисхождение в будущем. При этом осуждённый получает право умереть собственной смертью. А вот её постоянное ожидание может привести к безумию. Поэтому никогда не верьте тем, кто говорит, что пожизненное заключение страшнее смертной казни. Это абсолютно неверно. Иначе в тюрьмах, где сидят пожизненно осуждённые, постоянно случались бы самоубийства, несмотря на все меры безопасности.

Полное понимание сущности сурового приговора приходит к осуждённому через несколько дней после того, как его переводят в камеру смертников. Томительное ожидание может длиться несколько месяцев, пока выносит своё окончательное решение высшая судебная инстанция - Верховный суд. В подавляющем большинстве случаев приговоры остаются без изменения. Но есть ещё один шанс - помилование высшего должностного лица государства. В большинстве случаев эта последняя надежда не оправдывается. Как же происходит исполнение смертной казни?

Данный вопрос, поставленный в настоящем времени, для подавляющего большинства стран неактуален. После Второй мировой войны в мире наметилась тенденция, направленная на отмену смертных приговоров. Прогрессивно мыслящие люди стали утверждать, что лишение преступника жизни является жестоким и бесчеловечным деянием .

В 1978 году этот вид наказания был отменён в Испании. В 1981 году то же самое сделала Франция. С 1990 года началось повальное подражание вышеупомянутым странам. Кровавое наказание отменили 40 государств. К 2008 году насчитывалось 89 стран, в которых преступников перестали лишать жизни за тяжкие преступления. 30 стран наложили на это дело мораторий. На сегодняшний день в 130 государствах мира смертных приговоров нет, а в 68 есть.

Что касается цифр, то на первом месте стоит Китай. В нём каждый год приговаривают к смерти в среднем 1700 человек. В США соответствующая цифра равна 38 в 2010-2012 годах (в 2009 году 106). В Иране этот показатель соответствует 345. А в Саудовской Аравии в среднем 105 человек лишают жизни каждый год. В 2009 году в 30 странах были казнены 2812 преступников.

Исполнение смертной казни в СССР

В России на данный вид наказания наложен мораторий. Действует он с 1996 года. Последний расстрел датируется 2 сентября 1996 года. А вот во времена СССР преступников лишали жизни за особо тяжкие преступления. Для этого существовала специальная расстрельная команда. Официально она называлась - спецгруппа по приведению в исполнение смертных приговоров.

Состояло такое подразделение из 12-15 человек. В это количество людей входили и исполнители, и врач, и надзорный прокурор. Назначался он генеральным прокурором страны. Непосредственных исполнителей, кто в затылок стрелял, было 2. Но в случае необходимости их могли заменить другие члены группы. То есть универсальность поощрялась, но обычно каждый сотрудник исполнял только свой круг обязанностей.

Комплектовался такой коллектив физически крепкими и психически уравновешенными мужчинами. Расстреливали сразу по несколько человек. Поэтому подобные процедуры случались не так уж и часто. Перед выполнением задания каждый сотрудник брал с собой табельное оружие. После инструктажа часть сотрудников отправлялась к месту исполнения приговора, а другая часть организовывала вывод смертников из камер, их посадку в транспорт и доставку к месту назначения.

Согласно инструкции, в случае нападения на транспорт со смертниками, сотрудники спецподразделения должны были тут же расстрелять всех конвоируемых и только после этого покинуть автомобиль. Но данная мера безопасности никогда не осуществлялась на практике, так как подобных нападений просто не было.

После прибытия к месту назначения смертников размещали в специальной камере. Напротив находилась комната, где садились за стол надзорный прокурор и командир спецподразделения. Перед ними клали личные дела приговорённых к расстрелу.

Опять же в соответствии с инструкцией осуждённых заводили по одному в кабинет, и прокурор, уточняя анкетные данные, убеждался, что перед ним находятся именно те люди, личные дела которых лежат на столе. Каждому приговорённому прокурор объявлял, что его ходатайство о помиловании отклонено, и приговор будет приведён в исполнение немедленно. Смертник в это мгновение превращался в безропотное существо и уже практически не понимал, что с ним происходит.

Следующий этап исполнения смертной казни заключался в этапировании приговорённого к месту расстрела. Преступнику завязывали глаза и вели в специальную камеру, где уже ожидал сотрудник с пистолетом. Двое других сотрудников заламывали осуждённому руки, опускали его на колени, а исполнитель производил выстрел в затылок. Смерть наступала мгновенно. Её констатировал врач. После этого подписывался акты об исполнении приговора и акт о захоронении. Все эти документы подшивались к личному делу расстрелянного. Тело упаковывали в мешок и производили захоронение. Место погребения казнённого являлось государственной тайной.

Казнь на эл. стуле в США в XX веке

Исполнение смертной казни в США

В США на сегодняшний день смертный приговор практикуется в 36 штатах. Эту меру наказания также применяют федеральные судьи. Всего существует 5 способов лишения жизни: смертельная инъекция, газовая камера, эл. стул, повешение и расстрел. Самой популярной считается смертельная инъекция. На втором месте находится эл. стул. Расстрел в Америке не популярен. Повешение и газовая камера в XXI веке не применялись, хотя в законах штатов предусматриваются наравне с другими способами умерщвления.

Только в штате Небраска единственным способом лишения жизни являлся эл. стул вплоть до 2008 года. Во всех остальных административных делениях осуждённые сами могли выбирать способ ухода из жизни.

Исполнение смертной казни в США имеет определённые правила и традиции. Приговорённый имеет право на последний ужин. Ему также предоставляется последнее слово непосредственно перед смертью. Сам процесс осуществляется в присутствии свидетелей. Это обвинитель, адвокат, родственники жертв. Обязательно наличие священника. Переход в иной мир стараются делать абсолютно безболезненным.

Перед казнью в Китае

Исполнение смертной казни в Китае

Китай - страна экзотическая. К тому же она жутко переселена. Поэтому людей, склонных к преступлениям, в процентном отношении больше, чем в других странах мира. В связи с этим руководство страны практикует публичные смертные казни. Расстреливают чиновников, замешанных в коррупции, торговцев наркотиками, содержателей подпольных публичных домов, контрабандистов. Всего же насчитывается 68 статей уголовного кодекса, которые допускают лишение жизни.

На сегодняшний день преступников расстреливают и вводят им смертельную инъекцию. Во втором случае делают 2 укола. Вначале под кожу вводится анестетик, а затем смертельная доза цианистого калия. Приговорённый умирает в течение 1 минуты. Планируется вообще отказаться от расстрелов, так как это более жесткое и бесчеловечное действие по-сравнению с инъекцией.

В других странах исполнение смертной казни самое разнообразное. Приговорённых вешают, расстреливают, убивают ядом. Те же государства, которые отказались от подобного вида наказания, содержат преступников в специальных тюрьмах. Вопрос о полной отмене смертной казни во всём мире пока не стоит .

Cтатью написал Юрий Каширин

В настоящее время только в одном месте Европы продолжают расстреливать людей. Это - центр Европы, центр Беларуси, центр Минска. В декабре Конституционный суд страны рассмотрит вопрос о соответствии расстрела в качестве наказания главному закону страны - Конституции, гарантирующей всем гражданам право на жизнь.

Место расстрела приговоренных к этом мере наказания теперь известно многим - Минский следственный изолятор. Здание в виде старинного замка, обнесенное высокой стеной, - памятник архитектуры под названием «Большой замок Пищалова». Все, что происходит за этой стеной, покрыто тайной. Впрочем, подробности исполнения смертной казни остаются тайной со времен создания советского государства. Белорусский Уголовно-исполнительный кодекс лишь коротко поясняет, что смертная казнь производится путем расстрела. Тело казненного родственникам не выдается.

Во времена СССР в Минский СИЗО привозили расстреливать людей из Литвы. Вот именно в Литве и всплыли подробности приведения в исполнение приговоров для людей «с зеленкой на лбу» (на тюремном сленге мазать лоб зеленкой означает приговаривать к расстрелу). Итак.

После вынесения судом смертного приговора на осужденного надевают наручники. Сразу усиливается охрана и изоляция. Теперь наручники снимают только в камере. Когда приговоренного из здания суда привозят обратно в СИЗО, там его уже ждет усиленный наряд надзирателей. Приговоренного переодевают в специальный костюм.

Камеры для «смертников» находятся в старом корпусе следственного изолятора, в его подвальном помещении, так называемом спецкоридоре, который изолирован от основного. Далеко не каждый охранник имеет туда доступ. По некоторым данным, в коридоре примерно полтора десятка двухместных маленьких камер. Небольшое окно заделано не только решетками, но и толстым листом железа с небольшими дырочками для вентиляции. Окна камер «смертников» выходят на южную сторону, во внутренний двор СИЗО. Обстановка в камере минимальная даже по тюремным меркам. Иметь телевизор, кипятильник, бритвенные принадлежности и многое другое, как и в остальных камерах, не положено. Пищу подает в камеру через дверное окошко («кормушку») не хозобслуга из осужденных, как и в других камерах, а охранник. Прогулка для «смертников» не предусмотрена. Каждый день в камере производится обыск.

Все передвижения за пределами камеры (к адвокату, в баню) осуществляется только в наручниках и преимущественно ночью. Приговоренных часто переводят из камеры в камеру для предотвращения сговора между ними. Делают это еще и для того, чтобы не вызвать подозрений и день, когда действительно будут выводить на расстрел. Причем периодически придумывают различные способы передвижения по тюрьме: то на корточках, держа при этом руки за спиной, то низко наклонившись, задрав за спиной руки вверх, широким боковым шагом. В бане заключенного пристегивают наручниками к водопроводной трубе, в кабинете при встрече с адвокатом - вмонтированной в пол табуретке. В камере днем матрац с постельными принадлежностями должен быть свернут. Присесть можно только на железные нары. При открытии двери заключенные должны моментально стать на растяжку. За малейшее неповиновение - жестокое наказание. Через несколько недель такой жизни приговоренные становятся похожими на роботов, машинально выполняющих приказания. Практически все приговоренные становятся верующими, пишут жалобы на приговор и прошения о помиловании. Бывает, что в ожидании расстрела, пока жалобы на приговор и ходатайство о помиловании будут рассмотрены (и, как правило, отклонены), приговоренные проводят более года. Если кого-то и помилуют, заменив расстрел, пожизненным заключением, психика у такого человека уже нарушена навсегда.

Пик расстрелов, по косвенным данным, пришелся на 1996 год, перед референдумом о дальнейшем применении смертной казни, поскольку тогда власть сомневалась, что большинство населения Беларуси одобрит смертную казнь. В 30-е годы людей в массовом порядке расстреливали в лесных массивах на расстоянии 10-15 км от городов. Теперь порядок иной.

Согласно Уголовно-исполнительному кодексу при исполнении смертной казни присутствует прокурор, представитель учреждения, в котором исполняется смертная казнь, и врач. По разрешению прокурора в исключительных случаях при исполнении смертной казни допускается и присутствие «других лиц». Последнее добавлено, видимо, для зрителей типа Дмитрия Павличенко.

Поздно ночью, когда за приговоренным прибывает «расстрельная команда», внешняя и внутренняя охрана на короткое время снимаются: никто не должен видеть ни исполнителей, ни приговоренного. Вероятность побега в это время минимальна, так как все заключенные, естественно, ни о чем не подозревают. В прессе были сообщения, что в некоторых случаях заключенным надевают наручники на ноги. Есть совершенно неожиданная и официально не подтвержденная информация, что расстрел производится не в специальном помещении (вход в СИЗО с огнестрельным оружием запрещен), а в движущейся из тюрьмы в морг машине - некоем микроавтобусе «УАЗ» армейской скорой помощи, что делает невозможным установить место расстрела. Возможно, это слух, вызванный закрытостью темы и различными фантазиями «по поводу»…

Расстреливают приговоренных из специально переделанного пистолета Макарова. Благодаря утечке информации по делу Красовского и Захаренко, бывший начальник Минского СИЗО, а теперь политический беженец Олег Алкаев рассказал про отличие этого пистолета от остальных. Пистолет приспособлен для бесшумного выстрела с уменьшенной мощностью: глушитель плюс просверленный во многих местах ствол. Сила выстрела рассчитана таким образом, чтобы пуля не шла навылет. А стреляют, судя по рассказам Олега Алкаева, только в голову, поскольку при попадании в сердце человек иногда умирает не сразу. Труп, по некоторой информации, доставляют в морг одной из минских больниц, где врач извлекает из головы пулю и выписывает свидетельство о смерти. На основании этого свидетельства работники «расстрельной команды» на следующий день получают в спецкомбинате на ул. Ольшевского гроб, в котором хоронят казненного на одном из номерных участков вместе с бомжами и прочими неопознанными лицами. Родственникам казненного выдаются личные вещи убитого (как правило, его бумаги по делу иконка, нательный крестик, одежда, в которой он был до помещения в расстрельную камеру) и справка о приведении приговора в исполнение. Место захоронения родственникам не сообщается. Поэтому если на одном из крупных кладбищ под Минском, в его дальнем конце, обычно в самом плохом месте, увидите номерные могилы, то, возможно, вы видите итоги работы последних в Европе палачей в законе.

Василий Семашко
«БДГ»

До сих пор ходят разговоры о том, как именно и где приводили в исполнение расстрельные приговоры. Одни говорят, что преступников просто ставили «к стенке», что в тюрьме было специальное приспособление для расстрела... В моем журналистском блокноте – рассказ человека о том, как «это» происходило на самом деле. Он попросил называть себя Иваном Ивановичем.

Было несколько мест, где исполняли высшую меру наказания: Харьков, Днепропетровск, Житомир, Львов, Киев, Луганск, Днепропетровск, - рассказывает Иван Иванович. - Порядок исполнения высшей меры наказания (ВМН) регламентировался только ведомственным нормативным документом, то есть приказом. В свое время этот документ подписывали в МВД СССР. Даже когда Украина стала независимым государством, то, по-моему, все же пользовались старым приказом и инструкциями о порядке применения ВМН. Ознакомиться с ними мог только ограниченный круг людей.

Кто расстреливал преступников?

Из числа сотрудников следственного изолятора назначался исполнитель – человек, который приводил приговор в исполнение (он был, как правило, офицером). У него было два помощника из контролеров – физически крепкие ребята, подготовленные. Они как обычно несли свою службу, а когда приходило время исполнять наказание – выполняли эту работу.

В народе судачили, что исполнители в конце концов не выдерживали – или спивались, или становились психически неуравновешенными людьми.

Я не помню, чтобы они спивались. Но из практики знаю, что такая работа немного влияла на их психику. Бытует утверждение о том, что этих людей якобы через некоторое время переводили в другие области для прохождения службы. Такого не было. Удовлетворяли, может быть, просьбу об «отставке»… Если бы исполнителей часто меняли, тогда расширялся бы круг лиц, а значит, тайну сохранить было бы труднее.

Какова технология самой казни? Что предшествовало ей?

В изоляторе заседает комиссия. В нее входит четыре человека. Председательствует работник прокуратуры. С ним заседают представитель следственного изолятора, медработник и сотрудник информационного центра МВД. Комиссия заседает в отдельной комнате. Это, как правило, полуподвальное помещение. Она изучает личное дело осужденного: смотрит, есть ли приговор на такого-то человека (смертная казнь), имеется ли указ Президента Украины об отказе в помиловании, имеется ли распоряжение суда об исполнении этой меры наказания. К личному делу еще должна быть приложена сопроводительная бумага начальника УВД, в которой говорится, что, дескать, направляем личное дело такого-то, приговоренного к высшей мере наказания, для исполнения приговора. Изучив все это, дается команда доставить осужденного.

Помощники исполнителя идут в корпус и выводят его. Тут еще надо рассказать, как заходят члены комиссии в следственный изолятор. Заходят они так, чтобы их никто не видел.

У них что, шапки-невидимки были?

Все гораздо проще. Накануне прокурору поступает звонок от руководства следственного изолятора, мол, завтра есть дело. И все, никаких подробностей. Это уже договорено. На следующий день в определенном месте, в определенное время на некотором расстоянии от прокуратуры останавливается микроавтобус с зашторенными окнами. В него садится работник прокуратуры, который допущен к этому делу. По пути подбирают представителя информационного центра и заезжают в следственный изолятор через КПП. Охрана этот автомобиль не осматривает.

Так было приказано?

Да. Микроавтобус подъезжает к корпусу СИЗО. Члены комиссии выходят и проходят в кабинет для заседаний.

А врача в каком месте они подбирают?

Врач местный, из СИЗО.

Зачем такая таинственность?

Чтобы не вызвать подозрений. Кстати, таким же образом они и выезжают. Когда приговор привели в исполнение, гроб с телом расстрелянного ставят в эту же машину. Туда же садятся исполнитель, два его помощника, а также работник прокуратуры и представитель информационного центра. И в этот же день они покидают пределы следственного изолятора. В условленном месте микроавтобус останавливается и прокурор с представителем информационного центра выходят и расходятся по домам. А машина следует в крематорий.

Что делает в комиссии работник информационного центра МВД?

Он списывает осужденного. Снимает с учета как жителя этой страны.

По каким дням расстреливали?

В самые разные дни.

Кто решал, что комиссия должна собраться?

Решали тогда, когда приходило личное дело осужденного. Руководитель следственного изолятора, получив личное дело, определял, когда приводить приговор в исполнение. Если приходит дело и есть указ Президента, приговор по возможности приводился в исполнение в ближайшие дни.

Каким образом преступника выводили из камеры?

К нему приходили и говорили: «Осужденный такой-то – на выход с вещами!» И сразу надевали на него наручники. Руки за спину.

Они не пристегивали его наручниками к себе?

Нет. Они придерживали его по бокам.

Догадывался ли преступник, куда его ведут?

В большинстве случаев человек чувствует, что это его последний выход. Поэтому ведет тоже по-разному, некоторые пытаются вырваться, некоторые перед комиссией падают на колени, плачут, мол, простите, я больше не буду, я докажу всем и так далее.

А были ли такие, которые спокойно шли на «плаху»?

Были и такие. Хотя все они были подавлены. Смотреть на них – одно отвращение.

Куда девались их личные вещи?

Как правило, их клали в гроб вместе с грузом.

Помощники исполнителя были вооружены?

Нет. Но от таких ребят мало кто вырвется. Они ведут осужденного на комиссию в полуподвальное помещение. Приводят. И прокурор его допрашивает.

Все члены комиссии сидят за одним столом, как в президиуме?

Как в президиуме. Контролеры придерживают осужденного, потому что у некоторых ноги слабые, некоторые дрожат, а некоторые плачут. Прокурор спрашивает фамилию, имя, отчество, где родился, где женился, короче, задает вопросы, на которые может ответить только это лицо. То есть прокурор убеждается в том, что именно в отношении этого человека вынесен приговор.

Как долго длится допрос?

Минут десять. Другие члены комиссии редко задают вопросы. Конечно, они могут спросить, например, ты согласен с приговором или что-то вроде такого: как ты, такой-сякой, мог женщину изнасиловать, ограбить и убить? Медик обычно вопросов не задает.

А дальше осужденному говорят, мол, иди в соседнюю комнату, там сидит комиссия из высокопоставленных официальных лиц. Они выслушают, может быть, заменят высшую меру наказания на лишение свободы. Заводят его в помещение. Там, конечно, никакой комиссии нет, закрывается дверь и раздается выстрел, а потом еще два – контрольных. Это уже работает исполнитель. После этого из комнаты выходят исполнитель, его помощники, а труп оставляют там, чтобы отлежался, так сказать. Заходит медик, констатирует смерть, о чем составляется два документа: первый – о том, что исполняется мера наказания, санкционированная прокурором, второй – о том, что эта мера наказания исполнена. После этого накрывается стол… и пьется по чарке. Для этого выделяются деньги, за которые приобретают продукты питания. Коньяк там не пили, только водку. Так было заведено. Но пьют по чарке не для того, чтобы напиться (таких случаев не было), а для того, чтобы снять стресс. Это предусмотрено. Выпили две-три чарки, потом помощники исполнителя занимаются уже трупом. Его кладут в гроб из обычных досок и вывозят за пределы следственного изолятора на этом же микроавтобусе. Гроб сбивали в СИЗО, в производственных мастерских. Занимались этим помощники исполнителя – чтобы не было лишних подозрений.

Помощники исполнителя тоже пили по чарке?

Да. Им больше всего и надо.

Потому что выполняли всю грязную работу?

А если человек, к примеру, непьющий?

Бывает и такое. Никто никого не заставляет брать чарку.

Ну а что говорят, когда принимают по сто граммов? Или пьют молча?

Первую чарку молча пьют – за упокой. Перед второй могут что-то говорить на различные отвлеченные темы.

Все сидят за тем же столом?

Да, за столом, где заседала комиссия.

Расскажите о помещении, где приводили приговор в исполнение.

Под одним из корпусов есть подвальное помещение. Там две комнаты. В одной заседает комиссия, а во второй исполняются приговоры. Это маленькая комнатушка. Без окон. Ни столов, стульев. Она предназначена только для этих целей.

Неужто никто не слышал выстрелов?

Не слышал, потому что расстреливали из мелкокалиберной винтовки. Стреляли с близкого расстояния в затылок. У мелкашки достаточно убойной силы, чтобы лишить человека жизни. Стрелять из пистолета было бы очень громко.

А где находился исполнитель, когда в комнату для расстрелов заводили приговоренного?

Исполнитель стоял за дверью. И его не видел осужденный. Исполнитель подходил сзади и нажимал курок. Расстояние между ним и осужденным – метр – полтора.

Случались осечки?

Такого не помню.

Стреляли в голову?

В затылочную часть.

А второй и третий выстрелы тоже в затылок?

Трех выстрелов всегда было достаточно?

Бывает, что и одного достаточно. Но по правилам надо сделать еще два контрольных выстрела.

А где исполнитель хранил оружие, патроны?

Там же, в СИЗО, в металлическом сейфе. Он стоял в этом же подвале. Туда никто из посторонних не проникает. Там не один замок. Ключи
были только у исполнителя и его помощников.

И что, в Киеве все время расстреливали одним и тем же оружием?

Одним и тем же.

После расстрела кто моет и убирает кровь?

Это делают помощники исполнителя. Кровь стекает в канализацию. Они смывают ее шлангами.

Иван Иванович, какие требования предъявлялись к исполнителю высшей меры наказания?

У него должна быть крепкая рука, чтобы не дрожала. Нельзя было допустить случайный выстрел. И выдержка нужна была собачья.

Эту работу ему предлагали благодаря его хорошим деловым качествам?

Конечно. Надо, чтобы человек был дисциплинированным, волевым, крепким, нервы чтобы в порядке были. Кандидата в исполнители изучали в течение определенного времени. Человека подбирали с твердым характером, как говорят, нордическим. Он должен был быть грамотным и порядочным.

Мог ли быть исполнителем начальник следственного изолятора?

Семья исполнителя знала, какую работу он выполняет?

Они сами не хотели рассказывать, или это запрещалось?

Это было не принято.

Что переживал человек, выполняя, по сути, роль палача? Может, ему жертвы снились?

Исполнитель делал дело, которое ему поручено. И ни о чем не переживал.

А как быть с угрызением совести?

Государство принимало решение о том, чтобы привести приговор в исполнение. Какие могут быть угрызения совести? Это у преступника должны быть угрызения совести за погубленные человеческие жизни. А исполнитель всего лишь выполнял приказ, реализуя волю государства.

А если человек привыкал расстреливать? И испытывал уже какую-то потребность в этом?

У тех, кого я знал, такой потребности не возникало.

А не было такого, чтобы кто-то отказался нажимать на курок?

Не было. Помню только, что люди просили «об отставке» или в связи с болезнью, или из-за пенсионного возраста.

У палача есть напарник?

А если заболеет или уедет в отпуск?

Значит, кто-то из помощников его заменит, эти люди были тоже подготовлены.

Сколько преступников казнили за один день?

Исполнение приговора в течение одного дня приводилось только в отношении одного осужденного. Так предусмотрено нормативными актами МВД.

А в какие часы все это происходило?

Ну, выбиралось обычно обеденное время.

Я когда-то опубликовал серию статей о бывшем начальнике Киевавтоматторга. Его приговорили к высшей мере наказания. Затем расстрел заменили 15-ю годами. Он рассказывал, что его дважды выводили на расстрел. Были ли такие ситуации, то есть имитация расстрела?

Таких провокаций не было. И никто на это не пошел бы. Было очень сложно даже попытаться куда-то вывести осужденного из камеры.

Но ведь его выводили на прогулку. Что стоило поставить лицом к стенке?

Это исключено.

Каждый месяц расстреливали?

По-разному бывало. Бывало, что и целый месяц не исполняли приговоров (документы ни на кого не поступали). А бывало, что и по два раза в месяц приходилось работать.

Палач видел лицо жертвы?

Первая встреча только при расстреле?

А были среди приговоренных те, кто просил позвать священника или умолял дать сигаретку?

Это выдумки, что перед смертью просят дать закурить. Может, осужденному еще и чарку налить? Знаете, у этих людей были свои сигареты, и они уже успевали вдоволь накуриться. А потом, их мысли в последнюю минуту не о сигарете – они думали, чем все это закончится.

И все-таки странно, что расстреливали из мелкокалиберной винтовки, ведь пистолет намного удобнее.

Выбор оружия – дело исполнителя. Главное приговор исполнить…

Приговоренного к смертной казни держали за обе руки помощники исполнителя. Тот с винтовкой подходил сзади и…

И нажимал на курок.

А если перед казнью преступник падал на колени или на пол, тогда как?

Его все равно поднимали. В лежащего не стреляли.

Как исполняли приговор в отношении женщин, приговоренных к смертной казни?

По-моему, за период независимости в Киеве не был приведен в исполнение ни один приговор в отношении женщин.

- … Выстрел, человек падает. И только после этого с него снимают наручники?

Да. Медик зафиксировал смерть – и снимаются наручники. Бывали такие случаи, что уже и смерть наступила, но из трупа еще выходит воздух, слышен хрип. Но это редко случалось.

Доплачивали исполнителям за эту работу?

Доплачивали. И дополнительный отпуск давали, по-моему, до 15-ти суток. Мы делали грязное дело, для себя грязное.

Почему вы так считаете?

Одно дело - сидеть в кресле, а другое – убирать грязь на улице.

Простите за натурализм, но не могу не спросить: когда расстреливали, кровь на стоящих рядом не брызгала?

Нет, пуля от мелкашки брызг не дает. Исполнитель и его помощники надевали обычные синие халаты, такие выдают уборщикам.

Где хоронили смертников?

До открытия крематория их хоронили в одном из районов Киевской области. В лесу был выделен участок примерно полтора гектара, обнесенный забором… Он был под круглосуточным надзором, то есть его охраняли, дабы никто туда не залез…

И на этом участке никаких могильных холмиков нет?

Холмиков нет. Может только столбик стоять и там какая-то цифра написана… С появлением в Киеве крематория трупы стали сжигать там.

Захоранивали без священника?

А родственникам какие-то личные вещи, ценные, к примеру, передавали?

Если были ценные вещи, то их отдавали родственникам. Но, как правило, у казненных ценностей не было. Одно барахло.

Ну а если золотые коронки?

Их никто не снимал.

В крематории знали, кого сжигали?

Была договоренность с руководством СИЗО… И в очереди там никто не стоял. И никаких вопросов не возникало.

Напоследок спросим вас, Иван Иванович, почему вы решили пооткровенничать с журналистом на столь деликатную тему?

Надоела писанина и выдумки несведущих людей в средствах массовой информации на эту тему. Кроме того, все тайное рано или поздно станет явным, а в нашем случае это очевидно, ведь высшая мера наказания отменена.

P.S. В нашей стране уже давно отменена «расстрельная статья». В апреле 2001 года Верховна Рада приняла Уголовный кодекс, в котором смертная казнь была заменена на пожизненное заключение. А в 2002-м Украина присоединилась к Протоколу №13 Европейской конвенции о правах человека, предусматривающего полную отмену смертной казни при любых обстоятельствах - в мирное и военное время.

Сайт "Белорусский партизан"

На снимке: Казнь педофила-убийцы в Йемене

О том, как расстреливают в Беларуси, писал в своей книге "Расстрельная команда" Олег Алкаев, работавший в 90-е годы прошлого века начальником минского СИЗО №1 на улице Володарского, где содержатся приговоренные к исключительной мере наказания и где смертные приговоры приводятся в исполнение.

Думаем, сегодня самое время напомнить отрывок из этой книги, посвященный процедуре исполнения смертного приговора в Беларуси:

«Расстрельная команда» имеет официальное название: «Специальная группа по приведению в исполнение смертных приговоров». Так написано в инструкции МВД, регламентирующей этот вид деятельности. Количественный и персональный состав группы также определен инструкцией и объемом задач, стоящих перед ней. Группа, которую я возглавлял, состояла из тринадцати человек. Помимо непосредственных участников "расстрельного" процесса, в нее входили также врач и представитель МВД. Обязанности врача были далеко не врачебные, он только констатировал смерть казненного, а представитель МВД - осуществлял контрольно-регистрационные функции. Главной государственной надзорной инстанцией над деятельностью "расстрельной" группы являлся прокурор, назначаемый Генеральным прокурором Республики Беларусь. Именно прокурор является главным должностным лицом, контролирующим отправление правосудия в строгом соответствии с законом. И только прокурор не является членом группы по приведению в исполнение смертных приговоров. Все остальные члены группы подбираются её руководителем, после чего утверждаются руководством ГУВД Минска (в прежнее время) или МВД (сегодня).

Распределение обязанностей среди членов группы возлагается на его руководителя. Он подбирает не менее двух исполнителей приговоров и не менее трех водителей-профессионалов. Лично я добивался универсальности членов моей группы, где каждый мог выполнить любую задачу, поставленную перед ним, в том числе и привести в исполнение приговор. По понятным причинам, я не могу раскрыть персональный состав моей группы и рассказать о каждом её члена. Скажу только, что я категорически избегал от зачисления в это подразделение каких-либо «суперменов».

В группу подбирались просто физически крепкие мужчины, с устойчивой психикой и крепкими нервами. Комплектовалась "расстрельная" группа, как правило, за счет действующих сотрудников СИЗО, но в целях обеспечения безопасности разрешалось привлекать к сотрудничеству и других граждан.

Все члены группы в рабочее время занимались исполнением своих обычных служебных обязанностей. По поданному мною сигналу они были обязаны незамедлительно прибыть в пункт сбора членов специальной группы. Сбор производился таким образом, чтобы отсутствие члена группы на рабочем месте выглядело естественным и не вызывало ненужных подозрений у коллег. На место сбора личный состав группы прибывал уже вооруженным табельным оружием.

После постановки задачи часть сотрудников специальным транспортом доставлялась в пункт исполнения приговора, и подготавливала место для встречи лиц приговоренных к смертной казни. Другая часть группы возвращалась в СИЗО и по полученным от меня документам организовывала вывод из камеры приговоренных к смертной казни, посадку их в машину и доставку в пункт исполнения приговора.

Это был самый ответственный момент. Транспортировка по городу «смертников» могла спровоцировать нападение на транспорт с целью их освобождения. Поэтому время погрузки осужденных и маршрут движения транспорта я объявлял только перед самым проведением мероприятия, только в устной форме и только тем лицам, кого это касалось непосредственно.

Кроме того, параллельно принимались меры для обеспечения зашифровки маршрута движения конвоя перед сотрудниками СИЗО, посвященными в обстоятельства отправки «смертников» на последний этап.

В случае, если бы нападение на транспорт все-таки состоялось, сотрудники спецгруппы, конвоирующие приговоренных к смертной казни, были обязаны немедленно расстрелять всех конвоируемых прямо в автомобиле, после чего имели право покинуть автомобиль.

После доставки осужденных в пункт исполнения приговора их размещают под усиленной охраной в специально оборудованной камере. Когда объект полностью подготовлен к исполнению приговора, в специальном кабинете, смежном с помещением, где непосредственно производится расстрел осужденных, за небольшим письменным столом занимают свои места: прокурор, руководитель специальной группы (начальник СИЗО) и представитель МВД. На столе находятся личные дела осужденных.

Руководитель группы называет фамилию, и первого осужденного приводят в кабинет. Согласно инструкции, прокурор задает осужденному вопросы, уточняющие его анкетные данные. Убедившись, что перед ним находится именно тот человек, личное дело которого находится у него в руках, прокурор объявляет ему, что его ходатайство о помиловании, направленное на имя Президента Республики Беларусь, отклонено, и что в отношении его приговор будет приведен в исполнение. Осужденный, находящийся в этот момент на грани почти что полного безумия, превращается в покорное, безропотное существо, практически не понимающее, что происходит.

После последних слов прокурора руководитель специальной группы подает команду своим подчиненным об "этапировании" приговоренного к расстрелу. Осужденному завязывают повязкой глаза, чтобы он не ориентировался в пространстве, и уводят в соседнее, специально оборудованное помещение, где его уже ожидает исполнитель с пистолетом наготове. По сигналу исполнителя двое сотрудников перед специальным щитом-пулеуловителем опускают осужденного на колени, после чего исполнитель стреляет ему в затылок.

Смерть наступает практически мгновенно. Вся процедура казни, начиная с момента объявления Указа Президента об отказе в помиловании, до выстрела в голову, длится не более двух минут. Поэтому могу утверждать, что в этот момент осужденный абсолютно не соображает, что с ним происходит, и смерть приходит к нему внезапно. Конечно, после объявления прокурора об отказе в помиловании он испытывает сильнейший стресс, понимая, что его казнят, но он думает, что все-таки это будет не сейчас и не здесь, так как явных признаков того, что это произойдет здесь и немедленно, он не видит. И именно это дает ему надежду на то, что он ещё немного проживет. Хоть день, хоть час, хоть пять минут, но поживет.

За время моей работы в должности начальника СИЗО и руководителя специальной группы было казнено сто тридцать четыре человека, приговоренных к смертной казни. Из них было только четверо, которые, судя по их поведению и способности произносить осмысленные слова, понимали, что они сейчас умрут и ушли из жизни в нормальном сознании. При этом у меня сложилось впечатление, что эти люди искренне верили в бога. Не просто читавшие Библию, в последние годы это делали практически все осужденные, а были истинно верующие люди.

Наверное, трудно поверить в искренность моих слов, но лично я относился к процедуре исполнения смертного приговора с огромным отвращением. Я знаю, что точно такое же чувство испытывали и почти все члены специальной группы. Сотрудники, которые проявляли во время казни какие-то восторженные эмоции, немедленно выводились из состава специальной группы. Садистов я не выносил. В мою бытность таких извращенцев было только двое.

Итак, казнь состоялась. Врач фиксирует наступление биологической смерти. Прокурор, руководитель специальной группы и врач подписывают, как правило, заранее составленный акт о приведении в исполнение смертного приговора. Этот акт является главным учетным и отчетным документом, на основании которого впоследствии делаются соответствующие справки для суда, вынесшего смертный приговор, и органов ЗАГС для оформления свидетельства о смерти.

Акт о приведении в исполнение смертного приговора вместе с актом о захоронении, а так же с другими документами, относящимися к процедуре смертной казни, подшиваются к личному делу казненного и передаются на хранение в архив МВД.

Обычно партия расстреливаемых осужденных составляет от трех до пяти человек, но иногда бывают и одиночные исполнения смертных приговоров. Все зависит от того, как работает Комиссия по помилованиям при президенте и, естественно, сам президент. После расстрела осужденных, их тела упаковывают в полиэтиленовые мешки и производят захоронение. Поскольку места захоронения тел казненных являются тайной, я больше ничего на эту тему говорить не буду.

В качестве примера приведу одно из технических изобретений, применявшееся нашими грузинскими коллегами в тот период, когда в их стране была такая мера наказания, как смертная казнь. Там осужденного в специальном помещении укладывали на пол лицом вниз, при этом голова приговоренного свешивалась в специальный канализационный сток. В таком положении исполнитель не мог произвести точный выстрел и попасть в мозжечок. Для того, чтобы облегчить «работу» исполнителя и обеспечить точное попадание пули в цель, один из членов расстрельной группы обыкновенным сачком для ловли бабочек приподнимал голову приговоренного к казни до нужного уровня, после чего исполнитель производил прицельный выстрел.

Возвращаясь к вопросу о людях, являющихся членами специальной группы, скажу, что все они достойны уважения, ибо выполняют самую черновую и неблагодарную в мире работу. При этом они рискуют своим авторитетом, положением в обществе и приобретением давно забытого в нормальном обществе средневекового клейма - «палач».

И тем не менее они остаются людьми, со своими достоинствами и недостатками, житейскими и бытовыми проблемами, семейными неурядицами и родительскими обязанностями. В быту это абсолютно мирные люди. Многие из них даже не способны ругаться или скандалить. Но, получив приказ, они выполнят его до конца. Внешне эти люди абсолютно неотличимы от других. Никто, даже близкие родственники, не должны знать о роде их занятий. Они не имеют права даже намеком высказать свою причастность к особому виду деятельности. У них есть одно право: точно делать порученное им дело и молчать», — пишет в своей книге бывший начальник минского СИЗО №1 и соответственно руководитель "расстрельной команды" Олег Алкаев.

Главная » Финансовое » Как осуществлялась смертная казнь в ссср. Он догадывается, что это его последние минуты? Коллеги знали, что это палач