Проект “идеального государства” и типология государств в учении Платона. Формы государственного правления и проект идеального государства

Посмотрим теперь, сколько же имеется таких элементов, без которых было бы невозможно существование государства; в этих элементах мы и должны найти то, что мы называем необходимыми частями государства. Итак, мы должны перечислить служебные функции государства, и тогда вопрос для нас станет ясным. Должно быть 1) пропитание, 2) ремесла (человеческая жизнь нуждается во многих орудиях), 3) оружие (оно необходимо как для поддержания авторитета власти против неповинующихся внутри государства, так и для отражения несправедливых притязаний извне), 4) известный запас денежных средств для личных надобностей и для военных нужд, 5) и это прежде всего - попечение о религиозном культе, т. е. то, что называется жречеством, 6) самое необходимое - решение о том, что полезно и что справедливо во взаимных отношениях граждан между собой. Вот служебные функции, которым должны удовлетворять всякое государство: ведь государство не представляет собой случайного сброда людей, оно есть нечто самодовлеющее, как мы утверждаем, в своем существовании. ...

Установив это, остается рассмотреть, все ли граждане должны принимать участие в отправлении всех указанных выше служебных функций государства. ...Не для всякого государственного строя возможно в данном случае установить однообразие. ... Это-то и вносит различие в государственный строй: в демократических государствах все граждане участвуют во всем, в олигархических мы встречаем обратное явление.

Так как мы исследуем теперь вопрос о наилучшем государственном строе, а он заключается в том, чтобы государство при нем было наиболее счастливым, счастье же, как об этом сказано ранее, не может существовать отдельно от добродетели, то из этого ясно, что в государстве, пользующемся найпрекраснейшей организацией и объединяющим в себе мужей абсолютно справедливых, а не условно справедливых, граждане не должны вести жизнь, какую ведут ремесленники или торговцы (такого рода жизнь неблагодарна и идет вразрез с добродетелью); граждане проектируемого нами государства не должны быть и землепашцами, так как они будут нуждаться в досуге и для развития своей добродетели, и для занятия политической деятельностью. Остаются те элементы государства, которые являются в нем самыми важными: военное сословие, законосовещательный орган об общих интересах и судебный орган, пекущийся о праве. Так...все гражданское население государства распадается на два класса, т. е. на военный и законосовещательный...

Наилучшее государство есть...государство счастливое и руководящееся в своей деятельности принципом прекрасного. Действовать прекрасно невозможно тем, кто совершает не прекрасные поступки; и никакого прекрасного деяния ни человек, ни государство не может совершить без моральной и интеллектуальной добродетели. ...Наилучшим государственным строем должно признать такой, организация которого дает возможность всякому человеку поступать в своей деятельности наилучшим образом и жить согласно. ...

Полібій

Всеобщая история

ШЕСТАЯ КНИГА

(...) Большинство писателей различают три формы государственного устройства, из которых одна именуется царством, другая аристократией, третья демократией. Мне кажется, всякий в полном праве спросить их, считают ли они эти формы вообще единственными, или же только наилучшими. Но и в том и другом случае они, как я полагаю, заблуждаются, ибо несомненно совершеннейшей государственной формой надлежит признавать такую, в которой соединяются особенности всех форм, поименованных выше. (...) Следует признавать шесть форм государственного устройства, три из которых, поименованные выше, у всех на устах, а остальные три общего происхождения с первыми, я разумею монархию, олигархию, охлократию. Прежде всего возникает единовластие без всякого плана, само собой; за ним следует и из него образуется посредством упорядочения и исправления царство. Когда царское управление переходит в соответствующую ему по природе извращенную форму, то есть в тиранию, тогда в свою очередь на развалинах этой последней вырастает аристократия. Когда затем и аристократия выродится по закону природы в олигархию и разгневанный народ выместит обиды правителей, тогда нарождается демократия. Необузданность народной массы и пренебрежение к законам порождает с течением времени охлократию. Верность только что сказанного мною по этому предмету можно понять совершенно ясно, если обратить внимание на естественное начало, зарождение и превращение каждой формы правления в отдельности. (...)

В старину раз выбранные в цари и достигшие этой власти оставались на царствие до старости, укрепляя удобные пункты, возводя стены и приобретая землю частью ради безопасности, частью для доставления подданным необходимых средств к жизни в изобилии. Озабоченные этим, цари не подвергались ни злословию, ни зависти, так как большой разницы между ними и остальным народом ни в одежде, ни в пище и питье не было, по образу жизни цари походили на прочих людей и всегда поддерживали общение с народом. Но когда они стали получать власть по наследству и в силу своего происхождения, когда заранее у них были готовы средства безопасности, равно как и жизненные припасы в чрезмерном количестве, тогда вследствие избытка они предавались страстям и решили, что правителям надлежит отличаться от подданных необыкновенным одеянием, что они должны иметь более изысканный стол и лучшую обстановку. (...) Одни из этих поступков породили в людях зависть и недовольство, другие воспламенили ненависть и неукротимую ярость, вследствие чего царство превратилось в тиранию, положено начало упадка власти, и начались козни против властелинов. Козни исходили не от худших граждан, но от благороднейших, гордых и отважнейших, ибо подобные люди были наименее способны переносить излишества правителей.

Когда народ нашел себе вождей и стал (...) оказывать им сильную поддержку против властелинов, тогда была совершенно упразднена форма царского и самодержавного управления и вместе с тем получила начало и возникла аристократия. Тут же народ как бы в благодарность за ниспровержение самодержцев призвал виновников переворота к управлению и предоставлял им власть над собою. Правители в свою очередь на первых порах довольны были предоставленным им положением, во всех своих действиях выше всего ставили общее благо, все дела, как частные, так и общенародные, направляли заботливо и предусмотрительно. И опять, когда такую власть по наследству от отцов получали сыновья, не испытавшие несчастий, совершенно незнакомые с требованиями общественного равенства и свободы, с самого начала воспитанные под сенью власти и почестей родителей, тогда одни из таких правителей отдавались корыстолюбию и беззаконному стяжанию, другие предавались пьянству и сопутствующему ему ненасытному обжорству (...) и таким-то образом извратили аристократию в олигархию. Они же вскоре возбудили в толпе настроение, подобное только что описанному; поэтому и для них переворот кончился столь же бедственно, как и для тиранов. И в самом деле, если кто, заметив вражду и ненависть, питаемые гражданами против таких правителей, отваживается что-либо говорить против них или делать, во всем народе он находит готовность к поддержке.

Вслед за сим по умерщвлении одних и изгнании других граждане не решаются поставить себе царя, потому что бояться еще беззаконий прежних царей, не отваживаются также доверить государство нескольким личностям, потому что перед ними встает безрассудство недавних правителей. Единственная не обманутая надежда, которая остается у граждан, это - на самих себя; к ней-то они и обращаются, изменяя олигархию в демократию и на самих себя возлагая заботы о государстве и охрану его. Пока остаются в живых граждане, испытавшие на себе наглость и насилие, до тех пор сохраняется довольство установившимся строем и очень высоко ценятся равенство и свобода. Но когда народится новое поколение, и демократия от детей перейдет к внукам, тогда люди, свыкшись с этими благами, перестают уже дорожить равенством и свободою и жаждут преобладания над большинством; склонны к этому в основном люди, выдающиеся богатством. Когда вслед за сим в погоне за властью они оказываются бессильными достигнуть ее своими способностями и личными заслугами, они растрачивают состояние с целью обольстить и соблазнить толпу каким бы то ни было способом. Лишь только вследствие безумного тщеславия их народ сделается жадным к подачкам, демократия разрушается и в свою очередь переходит в беззаконие и господство силы. Дело в том, что толпа привыкнув кормиться чужим и в получении средств к жизни рассчитывать на чужое состояние, выбирает себе в вожди отважного честолюбца, а сама вследствие бедности устраняется от должностей. Тогда водворяется господство силы, а собирающаяся вокруг вождя толпа совершает убийства, изгнания, переделы земли, пока не одичает совершенно и снова не обретет себе властителя и самодержца.

Таков круговорот государственного общежития, таков порядок природы, согласно коему формы правления меняются, переходят одна в другую и снова возвращаются. (...) Как для железа ржавчина, а для дерева черви и личинки их составляют язву, сросшуюся с ними от коей эти предметы и погибают сами собою, хотя бы извне и не подвергались никакому повреждению, точно так же каждому государственному устройству присуще от природы и сопутствует ему то или другое извращение: царству сопутствует так называемое самодержавие, аристократии - олигархия, а демократии - необузданное господство силы. В эти-то формы с течением времени неизбежно переходят поименованные выше государственные устройства, как мы только их разъяснили. Ликург предусмотрел это и потому установил форму правления не простую и не единообразную, но соединил в ней вместе все преимущества наилучших форм правления, дабы ни одна из них не прививалась сверх меры и через то не извращалась в родственную ей обратную форму, дабы все они сдерживались в проявлении свойств взаимным противодействием и ни одна не тянула бы в свою сторону, не перевешивала бы прочих, дабы таким образом государство неизменно пребывало в состоянии равномерного колебания и равновесия, наподобие идущего против ветра корабля. Действительно, гордыня царей сдерживается в законодательстве Ликурга страхом перед народом, потому что и народу отведено достаточно места в государственном управлении; с другой стороны, народ не дерзает оказывать непочтение царям из страха перед старейшинами, которые получают звания по выбору за заслуги и потому обязаны всякий раз стоять на страже правды. Таким образом, сторона слабейшая становится во всех случаях сильнейшею и влиятельнейшею, как верная обычаям, ибо с нею соединяются сила и значение старейшин. Совокупностью таких-то учреждений Ликург обеспечил лакедемонянам свободу на более продолжительное время, чем сколько она существовала у какого-либо народа из числа нам известных.

Итак, Ликург путем соображений выяснил себе, откуда и каким образом происходят обыкновенно всякие перемены, и установил описанную выше безупречную форму правления. В устроении родного государства римляне поставили себе ту же самую цель, только достигали ее не путем рассуждений, но многочисленными войнами и трудами, причем полезное познавали и усваивали себе каждый раз в самих превратностях судьбы. Этим способом они достигли той же цели, что и Ликург, и дали своему государству наилучшее в наше время устройство.

(...) В государстве римлян были все три власти, поименованные мною выше, причем все было распределено между отдельными властями и при помощи их устроено столь равномерно и правильно, что никто, даже из туземцев, не мог бы решить, аристократическое ли было все управление в совокупности, или демократическое, или монархическое. Да это и понятно. В самом деле; если мы сосредоточим внимание на власти консулов, государство покажется вполне монархическим и царским, если на сенате - аристократическим, если, наконец, кто-либо примет во внимание только положение народа, он, наверное, признает римское государство демократией. (...) Консулы, пока не выступают в поход с легионами и остаются в Риме, вершат все государственные дела; ибо все прочие должностные лица, за исключением трибунов, находятся в подчинении у них и покорности; они также вводят посольства в сенат. Кроме того, консулы докладывают сенату дела, требующие обсуждения, и блюдут за исполнением состоявшихся постановлений. Ведению консулов подлежат и все государственные дела, подлежащие решению народа: они созывают народные собрания, вносят предложения, они же исполняют постановления большинства. Далее, они имеют почти неограниченную власть во всем, что касается приготовлений к войне и вообщеі военных походов. (...) Они вправе расходовать государственные деньги, сколько угодно, так как за ними следует квестор, готовый исполнить каждое их требование. Поэтому всякий, кто обратит свой взор только на эту власть, вправе будет называть государство монархией или царством. (...)

Что касается сената, то в его власти находится прежде всего казна, ибо он ведает всяким приходом, равно как и всяким расходом. Так квесторы не могут производить выдачи денег ни на какие нужды без постановления сената, за исключением расходов, требуемых консулами. (...) Равным образом все преступления, совершаемые в пределах Италии и подлежащие расследованию государства, каковы: измена, заговор, изготовление ядов, злонамеренное убийство, ведает сенат. Ведению сената подлежат также все те случаи, когда требуется решить спор по отношению к отдельному лицу или городу в Италии, наказать, помочь, защитить. На обязанности сената лежит отправлять посольства к какому-либо народу вне Италии с целью ли замирения, или для призыва к помощи, или для передачи приказания, или для принятия народа в подданство, или для объявления войны. Равным образом от сената зависит во всех подробностях и то, как принять явившееся в Рим посольство и что ответить ему. Ни в одном деле, из поименованных выше, народ на принимает ровно никакого участия. Таким образом, государство представляется совершенно аристократическим, если и кто явится в Рим в отсутствии консула. (...)

При всем этом остается место и для участия народа, даже для участия весьма влиятельного. Ибо в государстве только народ имеет власть награждать и наказывать, между тем, только наградами и наказаниями держатся царства и свободные государства, говоря вообще, все человеческое существование. В самом дела, где или не сознается разница между наградою и наказанием, или, хотя сознается, но они распределяются неправильно, никакое предприятие не может быть ведено правильно. Да и мыслимо ли это, если люди порочные оцениваются наравне с честными? (...) Народ же дарует почести достойным гражданам, а это - лучшая в государстве награда за доблесть. Он же властен принять закон или отвергнуть его, и - что самое важное - решает вопросы о войне и мире. Потом, народ утверждает или отвергает заключение союза, замирение, договоры. Судя по этому всякий вправе сказать, что в римском государстве народу принадлежит важнейшая доля в управлении, и что оно - демократия.

Итак, мы показали, каким образом государственное управление у римлян распределяется между отдельными властями. Теперь мы скажем, каким образом отдельные власти могут при желании или мешать одна другой, или оказывать взаимную поддержку и содействие. Так, когда консул получает упомянутую выше власть и выступает в поход с полномочиями, он хотя и делается неограниченным исполнителем предлежащего дела, но не может обойтись без народа и сената: независимо от них он не в силах довести свое предприятие до конца. Ибо, очевидно, легионы нуждаются в непрерывной доставке припасов; между тем помимо сенатского определения не может быть доставлено легионам ни хлеба, ни одежды, ни жалованья; вследствие этого, если бы сенат пожелал вредить и препятствовать, начинания вождей остались бы невыполненными. Кроме того, от сената зависти, осуществятся или нет планы и расчеты военачальников, и потому еще, что сенат имеет власть послать нового консула по истечении годичного срока или продлить службу действующего. Далее, во власти сената превознести и возвеличить успехи вождей, равно как отнять у них блеск и умалить их; ибо без согласия сената и без денег, им отпускаемых, военачальники или совсем не могут устраивать так называемые у римлян триумфы, или не могут устроить их с подобающей торжественностью. К тому же они обязаны, как бы далеко от родины ни находились, добиваться благосклонности народа, ибо, как сказано мною выше, народ утверждает или отвергает заключение мира и договоры. Важнее всего то, что консулы обязаны при сложении должности отдавать отчет в своих действиях перед народом. Таким образом, для консулов весьма небезопасно пренебрегать благоволением как сената, так равно и народа.

С другой стороны, сенат при всей своей власти обязан в государственных делах прежде всего сообразоваться с народом и пользоваться его благоволением, а важнейшие и серьезнейшие следствия и наказания за преступления против государства, наказуемые смертью, сенат не может производить, если предварительное постановление его о том не будет утверждено народом. (...) Но еще важнее следующее: хотя бы один из народных трибунов высказался против, сенат не только не в силах привести в исполнение свои постановления, он не может устраивать совещания и даже собираться, а трибуны обязаны действовать всегда в угоду народу и прежде всего сообразоваться с его волей. Таким образом, сенат по всем этим причинам боится народа и со вниманием относится к нему.

В равной мере и народ находится в зависимости от сената и обязан сообразоваться с ним в делах государства и частных лиц. (...)

Хотя каждая власть имеет полную возможность и вредить другой, и помогать, однако во всех положениях они обнаруживают подобающее единодушие, и потому нельзя было бы указать лучшего государственного устройства. В самом деле, когда какая-либо угрожающая извне общая опасность побуждает их к единодушию и взаимопомощи, государство обыкновенно оказывается столь могущественным и деятельным, что никакие нужды не остаются без удовлетворения. Если что-нибудь случается, всегда все римляне соревнуются друг с другом в совместном обсуждении, исполнение принятого решения не запаздывает, каждый отдельно и все в совокупности содействуют осуществлению начинаний. Вот почему это государство благодаря своеобразности строя оказывается неодолимым и осуществляет все свои планы. Когда, с другой стороны, римляне по освобождении их от внешних опасностей живут в счастии и богатстве, приобретенном победами, наслаждаются благосостоянием и, легкомысленно поддаваясь льстецам, становятся необузданными и высокомерными, как бывает обыкновенно при таких обстоятельствах, особенно тогда можно видеть, как это государство в самом себе почерпает исцеление. Ибо если какая-либо власть возомнит о себе не в меру, станет притязательной и присвоит себе неподобающее значение, между тем как согласно только что сказанному ни одна из властей не довлеет себе и каждая из них имеет возможность мешать и противодействовать замыслам других, то чрезмерное усиление одной из властей и превознесение над прочими окажется совершенно невозможным. Действительно все остается на своем месте, так как порывы к переменам сдерживаются частью внешними мерами, частью исконными опасениями противодействия с какой бы то ни было стороны.

Отвергнутым теориям государственного устройства, а также осужденным формам реально существовавших в его время государств Аристотель противопоставляет свой собственный проект идеального государства.

По Аристотелю, для построения государства идеального не требуется революционного разрушения существующего государства и переделки существующего реального человека. Задача политика и законодателя -- не строить на месте разрушенного. Политика не создает людей, а берет их такими, какими их создала природа. Необходимо ввести такой государственный строй, который при наличии данных обстоятельств оказался бы легче всего приемлемым и гибким: улучшить государственный строй -- задача менее сложная, чем изначала установить его; и хороший законодатель, и истинный политический деятель не должны упускать из виду не только абсолютной наилучшей формы, но и формы, относительно наилучшей при соответствующих обстоятельствах.

Но помочь усовершенствовать существующие формы государственного строя возможно только при условии, если политический деятель знает, сколько вообще имеется возможных видов государственного устроения. Поэтому предлагаемому Аристотелем проекту наилучшего государства у него предшествует и в этот проект постоянно внедряется рассмотрение всех главных типов государственной организации, известных Древней Греции.

Аристотель принижает значение хозяйственной деятельности и пользы. Желательны сами по себе только те виды деятельности, в которых, как в философском созерцании, человек ни к чему иному не стремится, помимо, самой своей деятельности. Только такие действия сообразны с добродетелью. Ни хороший человек, ни политический деятель, ни добрый гражданин не должны обучаться таким работам, которые умеют исполнять люди, предназначенные к подчинению, за исключением разве случаев, когда этим лицам приходится исполнять эти работы для себя лично; только в таком случае отпадает различие между господином и рабом.

Существует разряд рабов, труд которых отделяется от труда ремесленников почти незаметной гранью. «Рабы, по нашему разъяснению, - пишет Аристотель, - распадаются на несколько категорий, так как существует и несколько сортов, работ. Одну часть этих работ исполняют мастеровые, именно такие рабы, которые, как показывает и само наименование их, живут «от своих рук»; к их числу принадлежат и ремесленники». И Аристотель, по-видимому, с полным сочувствием вспоминает, что в древние времена в некоторых государствах, пока демократия не получила в них крайнего развития, ремесленники не имели доступа к государственным должностям.

Состав государства, по Аристотелю, сложен. Государство - понятие сложное; оно, как и всякое другое понятие, представляя собой нечто целое, состоит из многих составных частей. Одна из них - народная масса, работающая над продуктами питания; это земледельцы. Вторая составная часть государства - класс так называемых ремесленников, занимающийся ремеслами, без которых невозможно само существование государства; из этих ремесел одни должны, существовать в силу необходимости, другие служат для удовлетворения роскоши или для того, чтобы скрасить жизнь. Третья частъ - торговый класс, именно тот, который занимается куплей и продажей, оптовой и розничной торговлей. Четвертая часть - наемные рабочие, пятая - военное сословие.

Необходимые для существования государства классы эти, однако, имеют различное значение и достоинство. В сущности два главных «класса», согласно мысли Аристотеля, составляют государство-город (полис) в точном смысле слова: это военное сословие и лица, из числа которых выделяется законосовещательный орган, заботящийся об общих интересах государства. В руках обоих этих классов должно быть сосредоточено и владение собственностью, а гражданами могут быть только лица, принадлежащие к этим классам. Ремесленники не имеют прав гражданства, как и всякий другой класс населения, деятельность которого не направлена на служение добродетели. Граждане не должны вести не только такую жизнь, какую ведут ремесленники, но и такую, какую ведут торговцы, - такого рода жизнь неблагородна и идет вразрез с добродетелью; не должны быть граждане и землепашцами, так как они будут нуждаться в досуге и для развития своей добродетели, и для занятия политической деятельностью. И хотя землепашцы, ремесленники и всякого рода поденщики необходимо должны быть налицо в государстве, но собственно элементами, составляющими государство, являются военное сословие и те, кто облечен законосовещательной властью.

И если считать душу человека частью более существенной, чем тело, то и в государственном организме душу государства должно признать более важным элементом, чем все, относящееся только к удовлетворению его необходимых потребностей. А этой «душой» государства и являются, по Аристотелю, военное сословие и то сословие, на обязанности которого лежит отправление правосудия при судебном разбирательстве, и сверх того, сословие с законосовещательными функциями, в чем и находит свое выражение политическая мудрость.

Свой проект наилучшего государственного строя он намечает, исследуя реальные, исторически известные или современные формы государства. Аристотель выделяет две главные формы государственного устроения: демократию и олигархию. Демократией называют строй, при котором верховная власть находится в руках большинства, а олигархией - строй, при котором эта власть принадлежит меньшинству. Но, по разъяснению Аристотеля, повсюду зажиточных бывает меньшинство, а неимущих - большинство. Поэтому формальный признак принадлежности к большинству или меньшинству не может, согласно Аристотелю, быть основой для различения олигархии и демократии.

Настоящим признаком отличия олигархии и демократии служит богатство и бедность. Там, где власть основана - безразлично, у меньшинства или большинства - на богатстве, мы имеем дело с олигархией, а где правят неимущие, там перед нами демократия. Другими словами, демократией нужно считать такой строй, когда свободнорожденные и неимущие, составляя большинство, будут иметь верховную власть в своих руках, олигархией - строй, при котором власть находится в руках лиц богатых, обличающихся благородным происхождением и образующих меньшинство. Олигархия и демократия основывают свои притязания на власть в государстве на том, что имущественное благосостояние - удел немногих, а свободой пользуются все граждане. Олигархия блюдет интересы зажиточных классов, демократия - интересы неимущих классов; общей же пользы ни одна из этих форм государственного устройства в виду не имеет. Отношение между бедными и богатыми - отношение не только различия, но и противоположности.

А так как одни из них в большей части случаев фактически составляют меньшинство, а другие - большинство, то богатые и бедные, по мысли и по словам Аристотеля, «оказываются в государстве элементами, диаметрально противоположными друг другу».

Понятие о лучшем государственном строе Аристотель строит на учении о «среднем элементе». Аристотель утверждает, что наилучшее государственное общение - то общение, которое достигается через посредство среднего элемента, и что те государства имеют наилучший строй, где средний элемент представлен в большем количестве, где он «пользуется большим значением сравнительно с обоими крайними элементами».

Что же понимал Аристотель под «средним элементом»? Термин «средний» означает в устах Аристотеля только средний размер имущественного - состояния по отношению к богатейшей и беднейшей частям рабовладельцев. Именно среднее состояние, и только оно одно, может благоприятствовать цели государства, каковое есть общение родов и селений ради достижения совершенно самодостаточного существования, состоящего в счастливой и прекрасной жизни и деятельности. Ни самые богатые из свободных, ни самые бедные не способны вести государство к этой цели. И это «среднее» состояние ни в коем случае не может быть достигнуто путем экспроприации богатых бедными и посредством разделения имущества богачей. «Разве справедливо будет, - спрашивает Аристотель, - если бедные, опираясь на то, что их большинство, начнут делить между собой состояние богатых?... Что же в таком случае подойдет под понятие крайней несправедливости?».

«Средний» элемент Аристотель ищет среди тех классов граждан, которые принадлежат к свободным и которые одни образуют государство в аристотелевском смысле слова. «В каждом государстве, - поясняет Аристотель, - мы встречаем три части граждан; очень зажиточные, крайне неимущие и третьи, стоящие в середине между теми и другими... очевидно... средний достаток из всех благ всего лучше». И Аристотель находит, что государство, состоящее из «средних» людей, будет иметь и наилучший государственный строй, а составляющие его граждане будут в наибольшей безопасности. Они не стремятся к чужому добру, как бедняки, а другие люди не посягают на то, что этим «средним» принадлежит.

Критерием для определения правильных форм государственного строя Аристотель признает способность формы правления служить делу общественной пользы. Если правители руководствуются общественной пользой, то, согласно Аристотелю, такие формы государственного устроения, независимо от того, правит ли один, или немногие, или большинство, - формы правильные, а те формы, при которых правящие имеют в виду личные интересы - или одного лица, или немногих, или большинства, - являются формами, отклоняющимися от нормальных. Поэтому, согласно теории Аристотеля, возможны всего шесть форм государственного строя: три правильные и три неправильные. Из форм правления, имеющих в виду общую пользу, правильны:

· монархия (или царская власть) - правление одного,

· аристократия - правление немногих, но более одного, и

· полития - правление большинства.

Монархия - тот вид единодержавия, который имеет целью общую пользу. Аристократия - правление немногих, при котором правящие - «лучшие» - также имеют в виду высшее благо государства и входящих в него элементов. Наконец, полития - правление, когда в интересах общей пользы правит большинство. Но высшая степень добродетели для большинства может проявляться в народной массе в отношении к военной доблести. Поэтому в политии высшей верховной властью пользуются лица, имеющие право владеет оружием.

Согласно Аристотелю, монархия - первоначальная и самая божественная из всех форм государственного строя. Если она не звук пустой, а существует реально, то она может основываться только на высоком превосходстве монарха. По-видимому, однако, наибольшие симпатии Аристотеля склонялись на сторону политии. Именно в политии достижим тот строй, при котором власть находится в руках «среднего элемента» общества, так как в политии руководящей силой общества может стать и становится элемент, находящийся между противоположными полюсами чрезмерного богатства и крайней бедности. Люди, принадлежащие обоим этим полюсам, не способны повиноваться доводам разума: трудно следовать за этими доводами человеку сверхпрекрасному, сверхсильному, сверхзнатному, сверхбогатому, или, наоборот, человеку сверхбедному, сверхслабому, сверхнизкому по своему политическому положению Люди первой категории чаще всего становятся наглецами и крупными мерзавцами; люди второй категории - подлецами и мелкими мерзавцами. Люди сверхбогатые не способны и не желают подчиняться; люди слишком бедные живут униженно, не способны властвовать, а подчиняться умеют только той власти, которая проявляется у господ над рабами. В результате вместо государства из свободных людей получается государство, состоящее из господ и рабов, или государство, где одни полны зависти, другие - презрения.

Напротив, в правильно устроенном государстве, кроме власти господствующих классов над рабами, должно существовать правильное господство одних свободных над другими и правильное подчинение вторых первым. Поэтому, человек сам, должен научиться повиновению, прежде чем он научится повелевать и властвовать. Проявлять государственную власть правитель должен научиться, пройдя сам школу подчинения; нельзя хорошо начальствовать, не научившись повиноваться. Именно в политии это двойное умение повелевать и повиноваться достигается всего лучше.

Но все правильные формы государственного устройства могут при известных условиях отклоняться и вырождаться в неправильные. Таких - неправильных - форм существует три:

· тирания

· олигархия

· демократия

При этом тирания - в сущности та же монархическая власть, но имеющая в виду интересы одного лишь правителя; олигархия отстаивает и соблюдает интересы зажиточных «классов», а демократия - интересы неимущих «классов» Одинаковой чертой всех форм Аристотель считает то, что ни одна из них не имеет в виду общей пользы. Тирания - наихудшая из форм государственного строя и всего дальше отстоит от его сущности. Тирания - безответственная власть монарха, не направленная на защиту интересов подданных; она всегда возникает против их желания; никто из свободных людей не согласится добровольно подчиняться такого рода власти. Тираны - враги всех нравственно-благородных людей, опасных для их господства: люди нравственно-благородные, поскольку они не претендуют на деспотическую власть и в силу этого пользуются доверием, как в своей среде, так и среди других, не станут заниматься доносами ни на своих, ни на чужих. Тиран стремится вселить малодушное настроение в своих подданных, поселить среди них взаимное недоверие и лишить их политической энергии.

Олигархия - вырожденная форма аристократии. Это своекорыстное господство меньшинства, состоящего из богатых. Демократия - такая же своекорыстная форма господства большинства, состоящего из бедных. По мнению Аристотеля, все эти три формы государственного строения, вообще говоря, ошибочны.

:Посмотрим теперь, сколько же имеется таких элементов, без которых было бы невозможно существование государства; в этих элементах мы и должны найти то, что мы называем необходимыми частями государства. Итак, мы должны перечислить служебные функции государства, и тогда вопрос для нас станет ясным. Должно быть 1) пропитание, 2) ремесла (человеческая жизнь нуждается во многих орудиях), 3) оружие (оно необходимо как для поддержания авторитета власти против неповинующихся внутри государства, так и для отражения несправедливых притязаний извне), 4) известный запас денежных средств для личных надобностей и для военных нужд, 5) и это прежде всего - попечение о религиозном культе, т. е. то, что называется жречеством,

6) самое необходимое - решение о том, что полезно и что справедливо во взаимных отношениях граждан между собой. Вот служебные функции, которым должны удовлетворять всякое государство: ведь государство не представляет собой случайного сброда людей, оно есть нечто самодовлеющее, как мы утверждаем,

в своем существовании. :

Установив это, остается рассмотреть, все ли граждане должны принимать участие в отправлении всех указанных выше служебных функций государства. :Не для всякого государственного строя возможно в данном случае установить однообразие. :

Это-то и вносит различие в государственный строй: в демократических государствах все граждане участвуют во всем, в олигархических мы встречаем обратное явление.

Так как мы исследуем теперь вопрос о наилучшем государственном строе, а он заключается в том, чтобы государство при нем было наиболее счастливым, счастье же, как об этом сказано ранее, не может существовать отдельно от добродетели, то из этого ясно, что в государстве, пользующемся найпрекраснейшей организацией и объединяющим в себе мужей абсолютно справедливых, а не условно справедливых, граждане не должны вести жизнь, какую ведут ремесленники или торговцы (такого рода жизнь неблагодарна и идет вразрез с добродетелью); граждане проектируемого нами государства не должны быть и землепашцами, так как они будут нуждаться в досуге и для развития своей добродетели,

и для занятия политической деятельностью. Остаются те элементы государства, которые являются в нем самыми важными: военное сословие, законосовещательный орган об общих интересах

и судебный орган, пекущийся о праве. Так:все гражданское население государства распадается на два класса, т. е. на военный

и законосовещательный:

Наилучшее государство есть:государство счастливое и руководящееся в своей деятельности принципом прекрасного. Действовать прекрасно невозможно тем, кто совершает не прекрасные поступки; и никакого прекрасного деяния ни человек, ни государство не может совершить без моральной и интеллектуальной добродетели. :Наилучшим государственным строем должно признать такой, организация которого дает возможность всякому человеку поступать в своей деятельности наилучшим образом и жить согласно. :

Марк Туллий Цицерон

О государстве 1

:Мудрый не станет принимать никакого участия в делах государства, если только обстоятельства и необходимость не заставят его. :И право, :я все-таки полагал бы, что пренебрегать познаниями в государственных делах мудрому человеку отнюдь не следует, так как он должен овладеть всем тем, что ему, пожалуй, рано или поздно еще придется применять. :Ни в одном деле доблесть человека не приближается к могуществу богов более, чем это происходит при основании новых государств

и при сохранении уже основанных. :

Итак, государство есть достояние народа, а народ не любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных между собой согласием в вопросах права и общностью интересов. Первой причиной для такого соединения людей является не столько их слабость, сколько, так сказать, врожденная потребность жить вместе. :Всякое множество людей, рассеявшихся по земле и скитавшихся по ней, благодаря согласию превратилось в гражданскую общину.

Итак, всякий народ,: всякая гражданская община, являющаяся народным установлением, :всякое государство, которое, как я сказал, есть народное достояние, должны, чтобы быть долговечными, управляться, так сказать, советом, а совет этот должен исходить прежде всего из той причины, которая породила гражданскую общину. Далее, осуществление их следует поручать либо одному человеку, либо нескольким выборным или же его должно на себя брать множество людей, то есть все граждане. И вот, когда верховная власть находится в руках у одного человека, мы называем этого одного царем, а такое государственное устройство - царской властью. Когда она находится в руках у выборных, то говорят, что эта гражданская община управляется волей оптиматов. Народной же: является такая община, в которой все находится в руках народа. И каждый их трех видов государства: не наилучший, но он все же терпим, хотя один из них может быть лучше другого.

Но при царской власти все прочие люди совсем отстранены от общего для всех законодательства и принятия решений, да и при господстве оптиматов народ едва ли может пользоваться свободой, будучи лишен какого бы то ни было участия в совместных совещаниях и во власти, а когда все вершится по воле народа, то, как бы справедлив и умерен он ни был, все-таки само равенство это не справедливо, раз при нем нет ступеней в общественном положении. Поэтому, хотя знаменитый перс Кир и был справедливейшим и мудрым царем, все же к такому "достоянию народа" (а это, как я уже говорил, и есть государство), видимо, не стоило особенно стремиться, так как государство управлялось мановением и властью одного человека. Если массалийцами: с величайшей справедливостью правят выборные и притом первенствующие граждане, то все-таки такое положение народа в некоторой степени подобно рабству. Если афиняне в свое время, отстранив ареопаг, вершили всеми делами только на основании постановлений и решений народа, то, так как у них не было определенных ступеней общественного положения, их община не могла сохранить своего блеска.

И я говорю это о трех видах государственного устройства, если они не нарушены и не смешаны один с другим, а сохранят черты, свойственные каждому из них. Прежде всего, каждый из этих видов государственного устройства обладает пороками, о которых я уже упоминал; далее, ему присущи и другие подобные пороки: Поэтому я и считаю заслуживающим наибольшего одобрения, так сказать, четвертый вид государственного устройства, так как он образован путем равномерного смешения трех его видов, названных мною ранее.

:И каждое государство таково, каковы характер и воля того, кто им правит. Поэтому, только в таком государстве, где власть народа наибольшая, может обитать свобода; ведь приятнее, чем она, не может быть ничего, и она, если она не равна для всех, уже и не свобода. Но как может она быть равной для всех, уж не говорю - при царской власти, когда рабство даже не прикрыто и не вызывает сомнений, но и в таких государствах, где на словах свободны все? :Когда

в народе находился один или несколько более богатых и более могущественных человек, тогда - говорят они (т. е. сторонники демократии. - сост.) - из-за их высокомерия и надменности и создавалось вышеуказанное положение (когда граждане лишены права власти, участия в совете по делам государства, права участия в судах и т. п. - сост.), так как трусы и слабые люди уступали богатым и склонялись перед их своеволием. Но если народ сохраняет свои права, то - говорят они - это наилучшее положение, сама свобода, само благоденствие, так как он - господин над законами, над правосудием, над делами войны и мира, над союзными договорами, над правами каждого гражданина и над его имуществом1. По их мнению, только такое устройство и называется с полным основанием государством, то есть достоянием народа. Поэтому, по их словам, "достояние народа" обычно освобождается от владычества царей

и "отцов", но не бывает, чтобы свободные народы искали для себя царей или власти и могущества оптиматов. И право, говорят они,

в виду пагубных последствий, связанных с необузданностью народа, не следует отвергать вообще всего этого вида свободы для народа; нет ничего более неизменного и более прочного, чем народ согласный и во всем сообразующийся со своей безопасностью и свободой; но легче всего согласие это достижимо в таком государстве, где всем полезно одно и то же:

Поэтому, если закон есть связующее звено гражданского общества, а право, установленное законом, одинаково для всех, то на каком праве может держаться общество граждан, когда их положение не одинаково?1

:И в самом деле, если люди не согласны уравнять имущество, если умы всех людей не могут быть одинаковы, то, во всяком случае, права граждан одного и того же государства должны быть одинаковы. Да и что такое государство, как не общий правопорядок?

:Поэтому, если свободный народ выберет людей, чтобы вверить им себя,- а выберет он, если только заботится о своем благе, только наилучших людей,- то благо государства, несомненно, будет вручено мудрости наилучших людей - тем более, что сама природа устроила так, что не только люди, превосходящие других своей доблестью и мужеством, должны главенствовать над более слабыми, но и эти последние охотно повинуются первым.

Какой из трех видов государственного устройства наиболее одобряю я; ведь ни одного из них самого по себе, взятого в отдельности, я не одобряю и предпочитаю каждому из них то, что как бы сплавлено из них всех, взятых вместе. Но если бы понадобилось выбрать какой-нибудь один строй в чистом виде, то я одобрил бы царскую власть. (Я считаю) :наилучшим государственным устройством такое, которое, с соблюдением надлежащей меры будучи составлено их трех видов власти - царской, власти оптиматов и народной, и не возбуждает, наказывая, жестоких и злобных чувств:

Если бы сама природа для нас установила права, все люди пользовались одними и теми же, а одни и те же люди не пользовались бы в разные времена разными законами: Законы же поддерживаются карой, а не нашим чувством справедливости.

Но когда один боится другого (и человек - человека, и сословие - сословия), то, так как никто не уверен в своих силах, заключается как бы соглашение между народом и могущественными людьми. Так возникает определенного рода государственное устройство.

Что справедливо относительно отдельных лиц, то справедливо и относительно народов:

Истинный закон - это разумное положение, соответствующее природе, распространяющееся на всех людей, постоянное, вечное, которое призывает к исполнению долга, приказывая, запрещая, от преступления отпугивает:2. И мы ни постановлением сената, ни постановлением народа освободиться от этого закона не можем. :

О законах

:Мы должны разъяснить природу права, а ее следует искать

в природе человека: Итак, ученнейшие мужи1 признали нужным исходить из понятия закона: при условии, что закон, как они же определяют его, есть заложенный в природе высший разум, велящий нам совершать то, что совершать следует, и запрещающий противоположное. Этот же разум, когда он укрепился

в мыслях человека и усовершенствовался, и есть закон.

Поэтому принято считать, что мудрость есть закон, смысл которого в том, что он велит поступать правильно, а совершать преступления запрещает. Полагают, что отсюда и греческое название "номос", так как закон "уделяет" каждому то, что каждому положено: Если эти рассуждения правильны:, то возникновение права следует выводить из понятия закона. Ибо закон есть сила природы, он - ум и сознание мудрого человека, он - мерило права и бесправия. Но так как весь наш язык основан на представлениях народа, то нам время от времени придется говорить так, как говорит народ, и называть законом (как это делает чернь) те положения, которые в писаном виде определяют то, что находится нужным,- либо приказывая, либо запрещая.

Будем же при обосновании права исходить из того высшего закона, который, будучи общим для всех веков, возник раньше, чем какой бы то ни было писаный закон, вернее, раньше, чем какое-либо государство вообще было основано.

:Я буду искать корни права в природе, под водительством которой нам и следует развивать все наше рассуждение. :Из существ всех видов и различной природы один только человек способен думать и размышлять, чего все остальные лишены.

А что, не скажу - в человеке, но и на всем небе, и на земле более божественно, чем разум? Когда этот разум достигнет зрелости

и совершенства, то его по справедливости называют мудростью. И вот, так как лучше разума нет ничего, и он присущ и человеку, и божеству, то первая связь между человеком и божеством -

в разуме. Но если общим для божества и человека является разум, то этот разум, им свойственный, должен мыслить правильно; а так как разум есть закон, то мы, люди, должны считаться связанными с богами также и законом. Далее, между теми, между кем существует общность в виде закона, существует общность и в виде права. А те, у кого закон и право общие, должны считаться принадлежащими к одной и той же гражданской общине. Более того, если они повинуются одним и тем же империи и власти 1, то они в еще большей степени повинуются небесному распорядку, божественной мысли и предержащему божеству, так что весь этот мир следует рассматривать уже как единую гражданскую общину богов и людей.

:Из всего того, что обсуждают ученые люди, конечно, ничто не важно в такой степени, в какой важно полное понимание того, что мы рождены для справедливости и что не на мнении людей, а на природе основано право.

:Природа создала нас для того, чтобы мы разделили между собой всю совокупность прав и пользовались ими все сообща.

:И если бы люди - как по велению природы, так и в силу своего служения - признавали, что "ничто человеческое им не чуждо", как говорит поэт, то все они одинаково почитали бы право. Ведь тем, кому природа даровала разум, она даровала и здравый разум. Следовательно, она им даровала и закон, который есть здравый разум - как в повелениях, так и в запретах. Если она и даровала закон, то она даровала и право; разум был дан всем. Значит,

и право было тоже дано всем: У людей существует лишь одно, равное для всех и общее правило жизни; наконец все люди связаны, так сказать, природным чувством снисходительности и благожелательности друг к другу, а также и общностью права. :

Но вот что нелепее всего: думать, что все, значащееся в установлениях и законах народов, справедливо. И даже если некоторые законы изданы тиранами. :Ибо существует лишь одно право, связывающее человеческое общество и установленное одним законом. Закон этот есть подлинное основание для того, чтобы приказывать и запрещать. Кто закона этого не знает, тот - человек несправедливый, независимо от того, писаный ли этот закон или неписанный:

Более того, если право не будет корениться в природе, то все доблести уничтожатся. И в самом деле, где могут существовать благородство, любовь к отечеству, чувство долга, желание служить ближнему или проявить свою благодарность ему? Ведь все это рождается оттого, что мы, по природе своей, склонны любить людей, а это и есть основа права. :

Если бы права устанавливались повелениями народов, решениями первенствующих людей, приговорами судей, то существовало бы право разбойничать, право прелюбодействовать, право предъявлять подложные завещания,- если бы права эти могли получать одобрение голосованием или решением толпы.

:Что касается нас, то мы можем отличить благой закон от дурного только на основании мерила, данного природой. Руководствуясь природой, отличают не только право от бесправия, но

и вообще все честное от всего позорного.

:Если то, что заслуживает похвалы, есть добро, то в нем самом непременно должно и заключаться нечто такое, за что это хвалят; ибо добро само по себе существует не благодаря мнениям,

а от природы. Ведь если бы было не так, то мы были бы счастливы также благодаря и чужому мнению, а можно ли назвать что-либо более нелепое? Итак, раз и добро, и зло расцениваются на основании их природы и являются началами природы, то и честное,

и позорное должны расцениваться по такому же правилу и их следует относить к природе. :

Из этого следует: то, что с очевидностью вытекает из вышеизложенного: к праву и ко всему честному надо стремиться ради него самого. И в самом деле, все честные мужи ценят самое справедливость и право само по себе, и честному мужу не подобает заблуждаться и почитать то, что само по себе почитания не заслуживает. Итак, право само по себе требует, чтобы

к нему стремились и его ценили. Но если этого заслуживает право, то этого заслуживает справедливость, а с ней и остальные доблести следует почитать ради них самих. :Справедливость не ищет ни награды, ни платы: к ней стремятся ради нее самой, а таковы же основа и смысл всех доблестей.

:Несомненно, что жить в согласии с природой - высшее благо; это значит вести жизнь умеренную и согласную с доблестью; но следовать природе и как бы жить по ее закону, то есть (насколько это зависит от человека) не упускать ничего такого, что позволяет достигнуть того, чего требует природа. :В то же время природа хочет, чтобы мы жили как бы по закону доблести. :

:Коль скоро "закон" должен исправлять пороки, а в доблестях наставлять, то из него и следует выводить правила жизни.

:Рассмотрим снова смысл и сущность закона вообще, :дабы мы не истолковали ложно смысла того названия, которым нам придется определять права. :

Итак, мудрейшие люди, вижу я, что закон и не был придуман человеком, и не представляет собой какого-то постановления народов, но он - нечто извечное, правящее всем миром благодаря мудрости своих повелений и запретов. :Закон, данный богами человеческому роду, был справедливо прославлен: ведь это - разум и мысль мудреца, способные и приказывать, и удерживать.

:А возник он одновременно с божественной мыслью. Поэтому, истинный и первый закон, способный приказывать и воспрещать, есть прямой разум всевышнего Юпитера.

:Но те разноообразные законы, которые, применительно

к обстоятельствам, были составлены для народов, называются законами скорее в виде уступки, чем потому, что это действительно так. :Из этого следует заключить, что те люди, которые составили для народов постановления пагубные и несправедливые, нарушив свои обещания и заявления, провели все что угодно, но только не законы: Ведь они заслуживают названия закона не больше, чем решения, с общего согласия принятые разбойниками. :Итак, закон есть решение, отличающее справедливое от несправедливого и выраженное в соответствии с древнейшим началом всего сущего - природой, с которой сообразуются человеческие законы, дурных людей карающие казнью и защищающие и оберегающие честных.

:Если страсти и пороки первенствующих людей обыкновенно портят все государство, то их воздержанностью оно очищается

и исправляется.

:И зло не только в том, что проступки совершают первенствующе люди (хотя это само по себе - большое зло), сколько в том, что у них находится очень много подражателей. Ибо, если обратиться к прошлому, то оказывается, что государство было таково, каковы были люди, занимавшие в нем наивысшее положение,

и какое бы изменение не произошло в среде первенствующих, такое же последовало и в народе. Порочные первенствующие люди причиняют государству ущерб тем больший, что они не только воспринимают пороки сами, но и распространяют их

в государстве. :Смысл закона именно в том, что он принят

и установлен для всех.

Христианство. Ислам

Книги Ветхого Завета

И изрек Бог все слова сии, говоря:

2 Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства.

3 Да не будет у тебя других перед лицем Моим.

4 Не делай себе кумира и никакого изображения того, чтоў на небе вверху, и чтоў на земле внизу, и чтоў в воде ниже земли. :

7 Не произноси имени, Господа Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно. :

12 Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе.

13 Не убивай.

14 Не прелюбодействуй.

15 Не кради.

16 Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.

17 Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, чтоў у ближнего твоего.

18 Весь народ видел громы и пламя, и звук трубный, и гору дымящуюся; и, увидев то, народ отступил и стал вдали.

19 И сказал и Моисею: говори ты с нами, и мы будем слушать; но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть.

20 И сказал Моисей народу: не бойтесь; чтобы испытать вас

и чтобы страх Его был пред лицем вашим, дабы вы не грешили.

21 И стоял народ вдали; а Моисей вступил во мрак, где Бог.

22 И сказал Господь Моисею: так скажи сынам Израилевым: вы видели, как Я с неба говорил вам. :

И вот законы, которые ты объявишь им: :

12 Кто ударит человека, так что он умрет, да будет предан смерти.

13 Но если кто не злоумышлял, а Бог попустил ему попасть под руки его, то Я назначу у тебя место, куда убежать убийце.

14 А если кто с намерением умертвит ближнего коварно, то и от жертвенника Моего бери его на смерть.

15 Кто ударит отца своего или свою мать, того должно предать смерти.

16 Кто украдет человека и продаст его, или найдется он в руках у него, то должно предать его смерти.

17 Кто злословит отца своего или свою мать, того должно предать смерти.

18 Когда ссорятся, и один человек ударит другого камнем или кулаком, и тот не умрет, но сляжет в постель:

19 То, если он встанет и будет выходить из дома с помощью палки, ударивший не будет повинен смерти; только пусть заплатит за остановку в его работе и даст на лечение его. :

22 Когда дерутся люди, и ударят беременную женщину, и она выкинет, но не будет другого вреда, то взять с виновного пеню, какую наложит на него муж той женщины, и он должен заплатить оную при посредниках;

23 А если будет вред, то отдай душу за душу,

24 Глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу,

25 Обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб. :

: 3 И пришел Моисей, и пересказал народу все слова Господни и все законы; и отвечал весь народ в один голос, и сказали: все, чтоў сказал Господь, сделаем.

4 И написал Моисей все слова Господни и, встав рано поутру, поставил под горою жертвенник и двенадцать камней, по числу двенадцати колен Израилевых. :

12 И сказал Господь Моисею: взойди ко Мне на гору, и будь там; и дам тебе скрижали каменные, и закон и заповеди, которые Я написал для научения их.

13 И встал Моисей с Иисусом, служителем своим, и пошел Моисей на гору Божию. :

: 7 И сказал Господь Моисею: поспеши сойти; ибо развратился народ твой, который ты вывел из земли Египетской;

8 Скоро уклонились они от пути, который Я заповедал им: сделали себе литого (золотого - Сост.) тельца, и поклонились ему, и принесли ему жертвы, и сказали: "вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!".

9 И сказал Господь Моисею: Я вижу народ сей, и вот, народ он - жестоковыйный. :

15 И обратился и сошел Моисей с горы; в руке его были две скрижали откровения, на которых написано было с обеих сторон: и на той и на другой стороне написано было.

16 Скрижали были дело Божие, и письмена, начертанные на скрижалях, были письмена Божии. :

19 Когда же он приблизился к стану и увидел тельца и пляски, тогда он воспламенился гневом, и бросил из рук своих скрижали, и разбил их под горою. :

И сказал Господь Моисею: вытеши себе две скрижали каменные, подобные прежним, и Я напишу на сих скрижалях слова, какие были на прежних скрижалях, которые ты разбил. :

4 И вытесал Моисей две скрижали каменные, подобные прежним, и, встав рано поутру, взошел на гору Синай, как повелел ему Господь; и взял в руки свои две скрижали каменные. :

29 Когда сходил Моисей с горы Синай, и две скрижали откровения были в руке у Моисея при сошествии его с горы, то Моисей не знал, что лице его стало сиять лучами от того, что Бог говорил с ним. :

32 После сего приблизились все сыны Израилевы, и он заповедал им все, чтоў говорил ему Господь на горе Синае. :

Книги нового завета

ОТ МАТФЕЯ святое благовествование

1. В те дни приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской,

2. и говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.

3. Ибо он тот, о котором сказал пророк Исаия: "глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему" (Исаия 40:3). :

5. Тогда Иерусалим и вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к нему

6. и крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои. :

11. Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня, я не достоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем. :

13. Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну - креститься от него.

14. Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?

15. Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь; ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Тогда Иоанн допускает Его.

16. И крестившись Иисус тотчас вышел из воды,- и се, отверзлись ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него.

17. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение.

: 17. С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. :

1. Увидев народ, Он взошел на гору; и когда сел, приступили

к Нему ученики Его.

2. И Он, открывши уста Свои, учил их, говоря:

3. Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

4. Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

5. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

6. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

7. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

8. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

9. Блаженны миротворцы, ибо они будут названы сынами Божиими.

10. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное.

11. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня;

12. радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас. :

17. Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить.

18. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все. :

21. Вы слышали, что сказано древним: "не убивай; кто же убьет, подлежит суду" (Исход 20:13). :

38. Вы слышали, что сказано: "око за око, и зуб за зуб" (Исход 21:24).

39. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую;

40. и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду;

41. и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два.

42. Просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отвращайся.

43. Вы слышали, что сказано: "люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего" (Левит. 19:17-18).

44. А Я говорю вам: любиўте врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молиўтесь за обижающих вас и гонящих вас,

45. да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему, восходит над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. :

48. Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный. :

ПОСЛАНИЕ К РИМЛЯНАМ

СВЯТОГО АПОСТОЛА ПАВЛА

1. Итак неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого; ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же.

2. А мы знаем, что по истине есть суд Божий на делающих такие дела.

3. Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и сам делая то же? :

5. Но, по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога,

6. Который воздаст каждому по делам его:

7. тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия, жизнь вечную;

8. а тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но предаются неправде, ярость и гнев. :

12. Те, которые не имея закона согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся,-

13. потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут.

14. Ибо, когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то не имея закона, они сами себе закон.

15. Они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую,-

16. в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков чрез Иисуса Христа.

17. Вот, ты называешься Иудеем, и успокоиваешь себя законом, и хвалишься Богом,

18. и знаешь волю Его, и разумеешь лучшее, научаясь из закона,

19. и уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме,

20. наставник невежд, учитель младенцев, имеющий в законе образец ведения и истины:

21. как же ты, уча другого, не учишь себя самого?

22. Проповедуя не красть, крадешь? говоря: "не прелюбодействуй", прелюбодействуешь? гнушаясь идолов, святотатствуешь?

23. Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога? :

: 9. Итак что же? имеем ли мы преимущество? Нисколько; ибо мы уже доказали, что как Иудеи, так и Еллины, все под грехом,

10. как написано: "нет праведного ни одного;

11. нет разумевающего; никто не ищет Бога;

12. все совратились с пути, до одного негодны: нет делающего добро, нет ни одного". :

19. Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так, что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом,

20. потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познается грех.

21. Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия,

о которой свидетельствуют закон и пророки,-

22. правда Божия чрез веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих; ибо нет различия,

23. потому что все согрешили и лишены славы божией,

24. получая оправдание даром, по благодати его, искуплением во ХристЕ Иисусе,

25. Которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его чрез веру, для показания правды Его в прощении грехов; соделанных прежде,

26. во время долготерпения Божия, к показанию правды Его

в настоящее время, да явится Он праведным и оправдывающим верующего в Иисуса.

27. Где же то, чем бы хвалиться? уничтожено. Каким законом? законом дел? Нет, но законом веры.

28. Ибо мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона. :

1. Разве вы не знаете, братья,- ибо говорю знающим закон,- что закон имеет власть над человеком, пока он жив? :

4. Так и вы, братья мои, умерли для закона Телом Христовым, чтобы принадлежать другому, Воскресшему из мертвых, да приносим плод Богу.

5. Ибо, когда мы жили по плоти, тогда страсти греховные обнаруживаемые законом, действовали в членах наших, чтобы приносить плод смерти;

6. но ныне, умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве.

7. Что же скажем? неужели от закона грех? Никак; но я не иначе узнал грех, как посредством закона, ибо я не понимал бы

и пожелания, если бы закон не говорил: "не пожелай".

8. Но грех, взяв повод от заповеди, произвёл во мне всякое пожелание; ибо без закона грех мертв.

9. Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил,

10. а я умер; и таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти,

11. потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня

и умертвил ею.

12. Посему закон свят, и заповедь свята и праведна и добра. :

14. Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху. :

21. Итак я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое.

22. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием;

23. но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих.

24. Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?

25 Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак, тот же самый я умом моим служу закону Божию,

а плотию закону греха. :

1. Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены.

2. Посему противящийся власти противится Божию установлению; а противящиеся сами навлекут на себя осуждение.

3. Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых. Хочешь ли не бояться власти? Делай добро, и получишь похвалу от нее;

4. ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое.

5. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести.

6. Для этого вы и подати платите; ибо они Божии служители, этим самым постоянно занятые.

7. Итак отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь.

8. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон.

9. Ибо заповеди: "не прелюбодействуй", "не убивай", "не кради", "не лжесвидетельствуй", "не пожелай чужого" и все другие заключаются в этом слове: "люби ближнего твоего, как самого себя".

10. Любовь не делает ближнему зла; итак любовь есть исполнение закона.

11. Так поступайте, зная время, что наступил уже час пробудиться нам от сна. Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали.

12. Ночь прошла, а день приблизился: итак отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света. :

АВГУСТИН БЛАЖЕННЫЙ 1

ИСПОВЕДЬ (400 г.)

Книга вторая

:Итак, когда спрашивают, по какой причине совершено преступление, то обычно она представляется вероятной только

в том случае, если можно обнаружить или стремление достичь какое-либо из тех благ, которые мы назвали низшими, или же страх перед их потерей. Они прекрасны

и почетны, хотя по сравнению с высшими, счастливящими человека, презренны

и низменны. Он убил человека. Почему? Он влюбился в его жену или ему понравилось его имение; он хотел его ограбить, чтобы на это жить; он боялся, что тот нанесет ему крупные потери; он был обижен и горел желанием отомстить. Разве совершил бы человек убийство без причины, из наслаждения самим убийством? Кто этому поверит? Даже для того жестокого безумца, о котором сказано, что он был зол

и жесток просто так себе, без всяких оснований, приведена причина: "Рука и душа не должны становиться вялыми от бездействия". В чем дело? Почему? Чтобы, совершая преступление за преступлением, получить по взятии города почести, власть, богатство; чтобы не бояться законов и не жить в затруднительных обстоятельствах, нуждаясь и сознавая свои преступления. :

Книга третья

Нарушений людской нравственности, проступков, следует избегать, считаясь с различными требованиями этой нравственности. Прихоть гражданина или чужестранца не смеет нарушать общественного договора, укрепленного законом или обычаем государства или народа: всякая часть, которая не согласуется с целым, безобразна. Если же Бог приказывает что-нибудь делать вопреки чьим бы то ни было нравам или установлениям, то это должно быть сделано, хотя бы там никогда так не делали. Если эту заповедь забыли, она должна быть возобновлена; если она не установлена, ее следует установить. Если царю в своем царстве дозволено отдавать приказания, которых ни до него никто, ни сам он раньше не отдавал, и повиновение ему не является действием против государства

и общества - наоборот, именно неповиновение будет поступком противообщественным (ибо во всех людских обществах условлено повиноваться своему царю), то тем более надлежит, не ведая сомнения, подчиняться приказаниям Бога, царствующего над всем творением Своим. Бог стоит над всем; ведь и в человеческом обществе боўльшая власть поставляется над меньшей, и эта последняя ей повинуется.

17. Среди поступков, преступлений и столь многочисленных беззаконий имеются и грехи преуспевающих в добром. Справедливые судьи и порицают их во имя закона о таком преуспеянии, но и хвалят, как траву молодых всходов в надежде на хороший урожай. Есть некоторые действия, напоминающие проступок или преступление, и тем не менее это не грехи, потому что они не оскорбляют ни Тебя, Господи Боже наш, ни общества: человек, например, добыл для себя некоторые предметы, соответствующие и его образу жизни и времени, но может быть из страсти

к приобретению? Желая кого-то исправить, наказывают его, пользуясь своей законной властью, но, может быть, из страсти причинить вред?

Есть много поступков, на которые люди смотрят неодобрительно и которые одобрены свидетельством Твоим; много таких, которые люди хвалят и которые осуждены по свидетельству Твоему. Разными бывают и видимость поступка, и чувства совершившего, и тайное сцепление обстоятельств.

Когда же Ты вдруг даешь заповедь, непривычную и неожиданную, повелевающую делать даже то, что некогда Тобою запрещалось, и временно держишь в тайне причину Твоего повеления, хотя оно противоречит установлениям данного людского общества, - кто усомнится, что его должно выполнить, ибо только то человеческое общество, которое служит Тебе, праведно? Блаженны, те, которые знают, что эти повеления отданы Тобой. Ибо все делается Твоими служителями, дабы показать, чтоў нужно в данный час и чтоў в предвозвестие будущего.

Книга десятая

:А так как некоторые общественные обязанности можно выполнять только, если тебя любят и боятся, то враг истинного счастья нашего тут и начинает наступать, всюду разбрасывая, как приманку по силкам, свои похвалы: мы жадно их подбираем и по неосторожности попадаемся, отлагаем от истины Твоей радость свою и полагаем ее в человеческой лжи. Нам приятно, чтобы нас любили и боялись не ради Тебя, а вместо Тебя. И враг, уподобив нас таким образом себе, держит нас при себе, не ради согласия

в любви, а ради сообщества в наказании.

Книга двенадцатая

17. Удивительна глубина слов Твоих! Вот перед нами их поверхность, - она улыбается детям, но удивительна их глубина, Боже мой, удивительна глубина! С трепетом вглядываешься в нее, с трепетом почтения и дрожью любви. Ненавижу неистово врагов Писания. О, если бы погубил Ты их мечом обоюдоострым - да не будут они врагами его. Так хочу я, чтобы они погибли для себя, чтобы жить Тобой!

О граде (или государстве) Божием (426) 1

4. Общество и история

:Для того чтобы род человеческий не только соединить взаимно сходством природы, но и связать в согласное единство мира в известном смысле узами кровного родства, богу угодно было произвесть людей от одного человека. Сказали также, что этот род не умирал бы и в отдельных личностях, если бы того не заслужили своим неповиновением первые два человека, из которых один создан из ничего, а другая из первого. Они совершили такое великое преступление, что вследствие его изменилась в худшую самая природа человеческая и передана потомству повинная греху и неизбежной смерти. Царство же смерти до такой степени возобладало над людьми, что увлекло бы всех как к заслуженному наказанию, во вторую смерть, которой нет конца, если бы незаслуженная благодать божия не спасла от ней некоторых. Отсюда вышло, что, хотя такое множество и таких многочисленных народов, живущих по лицу земному каждый по особым уставам

и обычаям, и различается между собою многочисленным разнообразием языков, оружия, утвари, одежд, тем не менее существовало всегда не более как два рода человеческого общения, которые мы, следуя Писаниям своим, справедливо можем называть двумя градами. Один из них составляется из людей, желающих жить

в мире своего рода по плоти; другой - из желающих жить также по духу. :

Итак, два града созданы двумя родами любви: земной - любовью к себе, доведенною до презрения к богу, а небесный - любовью к себе, доведенною до презрения к самому себе. Первый затем полагает славу свою в самом себе, последний - в господе. Ибо тот ищет славы от людей, а для этого величайшая слава бог, свидетель совести. Тот в своей славе возносит главу свою, а этот говорит своему богу: слава моя, и возносяй главу мою (Пс. III, 4). Над тем господствует похоть господствования, управляющая

и правителями его, и подчиненными ему народами; в этом по любви служат взаимно друг другу и предстоятели, руководя,

и подчиненные, повинуясь. Тот в своих великих людях любит собственную силу, а этот говорит своему богу: возлюблю тя, господи, крепосте моя (Пс. XVII, 2).

Думаю: что мы уже достаточно сделали для решения великих и весьма трудных вопросов о начале мира, души и самого человеческого рода. Последний мы разделили на два разряда: один - тех людей, которые живут по человеку, другой - тех, которые живут по богу. Эти разряды мы символически назвали двумя градами, т. е. двумя обществами людей, из которых одному предназначено вечно царствовать с богом, а другому подвергнуться вечному наказанию с дьяволом. :

Мы находим и в земном граде два вида: один - представляющий самую действительность этого града, а другой - служащий посредством этой действительности для предызображения небесного града. Граждан земного града рождает испорченная грехом природа, а граждан града небесного рождает благодать, освобождающая природу от греха; почему те называются сосудами гнева божия, а эти - сосудами милосердия (Римл. IX, 22, 23).

Управляют те, которые заботятся, как муж - женою, родители - детьми, господа - рабами. Повинуются же те, о которых заботятся, как жены - мужьям, дети - родителям, рабы - господам. :

Это предписывает естественный порядок, так создал человека бог. Да обладает, говорит он, рыбами морскими, и птицами небесными, и всеми гады, пресмыкающимися по земле (Быт. 1,26). Он хотел, чтобы разумное по образу его творение господствовало только над неразумным: не человек над человеком, а человек над животным. Оттого первые праведники явились больше пастырями животных, чем царями человеческими: бог и этим внушал, чего требует порядок природы, к чему вынуждают грехи. Дается понять, что состояние рабства по праву назначено грешнику. В Писаниях ведь мы не встречаем раба прежде, чем праведный Ной покарал этим именем грех сына (Быт. IX, 25). Не природа, таким образом, а грех заслужил это имя. Название же рабов (servi) на языке латинском имеет, по-видимому, такое происхождение: когда победители тех, кого по праву войны могли убить, оставляли в живых, последние делались рабами, получая название от сохранения (servi а servando). И в этом даже случае небеспричастен грех. Ведь и в то время, когда ведется справедливая война, ради греха подвергает себя опасности противная сторона, и всякая победа, хотя бы склонилась она и на сторону дурных, по суду божественному уничижает побежденных, или исправляя, или наказывая грехи: Итак, грех - первая причина рабства, по которому человек подчиняется человеку в силу состояния своего; и это бывает не иначе как по суду божию, у которого нет неправды и который умеет распределять различные наказания соответственно винам согрешающих: Лучше быть рабом у человека, чем у похоти; ибо самая похоть господствования, чтобы о других не говорить, со страшною жестокостью опустошает души смертных своим господствованием. В порядке же мира, по которому одни люди подчинены другим, как уничижение приносит пользу служащим, так гордость вредит господствующим. Но по природе, с которою бог изначала сотворил человека, нет раба человеку или греху. Впрочем, и присужденное в наказание рабство определяется в силу того же закона, который повелевает сохранять порядок естественный и запрещает его нарушать, потому что, не будь проступка против этого закона, нечего было бы наказывать принуждением к рабству. Почему апостол увещевает и рабов подчиняться господам и служить им от души с готовностью (Ефес. VI, 6, 7), т. е. чтобы, если не могут получить от господ своих свободы, они сами сделали некоторым образом служение свое свободным, служа не из притворного страха, а но искреннему расположению, пока прейдет неправда, упразднится всякое начальствование и власть человеческая, и будет бог всяческая во всех. :

Итак, этот небесный град, пока находится в земном странствовании, призывает граждан из всех народов и набирает странствующее общество во всех языках, не придавая значения тому, что есть различного в нравах, законах и учреждениях, которыми мир земной устанавливается или поддерживается; ничего из последнего не отменяя и не разрушая, а, напротив, сохраняя и соблюдая все, что хотя у разных народов и различно, но направляется к одной и той же цели земного мира, если только не препятствует религии, которая учит почитанию единого высочайшего и истинного бога. :

Весь человеческий род, жизнь которого от Адама до конца настоящего века есть как бы жизнь одного человека, управляется по законам божественного промысла так, что является разделенным на два рода. К одному из них принадлежит толпа людей нечестивых, носящих образ земного человека от начала до конца века. К другому - ряд людей, преданных единому богу, но от Адама до Иоанна Крестителя проводивших жизнь земного человека в некоторой рабской праведности; его история называется Ветхим заветом, так сказать обещавшим земное царство, и вся она есть не что иное, как образ нового народа и Нового завета, обещающего царство небесное. Между тем временная жизнь последнего народа начинается со времени пришествия господа в уничижении и [продолжается] до самого дня суда, когда он явится во славе своей. После этого дня, с уничтожением ветхого человека, произойдет та перемена, которая обещает ангельскую жизнь; ибо все мы восстанем, но не все изменимся (1 Коринф. XV, 51). Народ благочестивый восстанет для того, чтобы остатки своего ветхого человека переменить на нового; народ же нечестивый, живший от начала до конца ветхим человеком, восстанет для того, чтобы подвергнуться вторичной смерти. - Что же касается подразделения [того и другого народа] на возрасты, то их найдут те, которые вникают [в историю]: такие люди не устрашатся пред судьбою ни плевел, ни соломы. Ибо нечестивый живет ведь для благочестивого и грешник - для праведника, чтобы чрез сравнение с нечестивым и грешником человек благочестивый и праведный мог ревностнее возвышаться, пока достигнет конца своего. :

И задают они тебе вопрос

Касательно трофеев на войне.

Ответь: "Трофеи все - в распоряжении

Аллаха и пророка".

А потому страшитесь Его гнева

И меж собой держитесь добрых отношений.

Аллаху и Его пророку повинуйтесь,

Если (в Него) уверовали вы.

Ведь верующие - только те,

Сердца которых трепета полны

При поминании Аллаха,

Чья вера укрепляется сильнее,

Когда читают им знамения Его;

И кто надежды возлагает

Лишь на Владыку своего,

О вы, кто верует!

Когда вы встретите неверных,

Что в боевом строю враждебно движутся на вас,

Не обращайте тыла к ним.

(О вы, неверные мекканцы!)

Если просили вы себе победы,

То вот сейчас она пришла к вам.

И если бы сейчас вы удержались (от атаки),

То это лучше было бы для вас.

Но если вы (к сражению) вернетесь,

Тогда и мы (к нему) вернемся,

И вам нисколько не поможет ваша рать,

Сколь многочисленна она бы ни была, -

Господь ведь - с теми, кто уверил.

И тратят нечестивые свое добро,

Чтоб уклонить (людей) с пути Аллаха,

Но предстоит им скоро издержать его.

Потом же их охватит скорбь и сожаленье;

И вслед за тем - им побежденным быть!

И будут собраны неверные в Аду,

Скажи неверным:

Коль (от нечестия) себя они удержат,

Их прошлое им будет прощено.

Но коль (к нечестию) вернутся -

Так ведь для них уж есть пример

(наказанных народов).

Борьбу ведите с ними до того мгновенья,

Пока не будет больше смут и угнетенья,

И правосудье воцарит, и вера в Бога

Объемлет все и вся (на сей земле).

И знайте: из всего, что вам достанется

в трофеях,

Вы одну пятую (добра) должны отдать Аллаху,

Посланнику Его и родственникам близким,

Сиротам, беднякам и тем, кто держит путь,

О вы, кто верует!

Когда сойдетесь с (вражеским) отрядом,

Храните стойкость и Аллаха призывайте

непрестанно,

Чтоб преуспеть (на поприще своем).

И пусть неверные не думают, что взяли

Им не ослабить (верных)!

И наготове против них держите

Всю вашу мощь и конные войска,

Чтоб устрашать врагов Аллаха

И ваших недругов страшить:

И, кроме них - других,

Которых вы не знаете еще,

Но о которых ведает Аллах.

И что бы вы ни издержали на пути Аллаха,

Сполна за то вам возместится,

И вам не нанесут обид несправедливых.

Те, кто уверовал и к вам в изгнание

переселился

И на пути Господнем воевал,

И те, кто им приют и помощь предоставил,

Они есть те, кто истинно уверил,

И им по праву низойдет прощение Господне

И самый щедрый дар Его.

А те, которые уверили потом

И к вам в изгнание переселились,

И вместе с вами за Господню веру воевали,

Они (в правах) - одни из вас.

Носители же кровного родства

(В своих правах) друг другу ближе,

(Как значится в Писании Господнем),

Господь, поистине, о всякой вещи знающ!

Помимо тех язычников,

С которыми скрепили вы союз,

И после этого они его ни в чем не нарушали

И никому не помогали против вас.

Вы соблюдайте с ними обязательства свои

До истечения их срока -

Ведь любит Бог благочестивых.

Когда ж запретные четыре месяца пройдут,

То убивайте многобожников неверных

Везде, где б вы их ни нашли:

Захватывайте (в плен) их, осаждайте

И ставьте им засады.

Но если обратятся они к Богу,

И будут соблюдать молитву,

И будут милостыню править,

Тогда откройте им дорогу.

Господь прощающ, милосерд.

А если средь язычников есть тот,

Кто у тебя убежища попросит,

То дай ему приют,

Чтоб он имел возможность (в нем)

Услышать Божье Слово.

Потом сопроводи его в то место,

Что будет безопасным для него.

Так должно быть - они ведь те,

Кто никаких познаний не имеет.

А если, заключив союз,

Они нарушат свои клятвы

И станут возводить хулу на вашу веру,

Вы дайте бой вождям неверия и зла -

Ведь клятв для них не существует,

А это, может быть, удерживать их будет.

Сражайтесь с ними -

Их вашими руками Бог накажет,

Позором и бесчестием покроет,

Поможет вам их победить

И исцелить сердца благочестивых,

О вы, кто верует!

Ведь многобожники, поистине, нечисты.

И пусть они не приближаются теперь

К Запретной (для греха) Мечети,

Когда минует этот год.

А если бедность вас пугает -

Обогатит вас от щедрот Своих Аллах,

Если на то Его желанье будет.

Поистине, Всезнающ Он и мудр!

Но нет вины на тех, кто слаб, иль болен,

Иль кто (из скудного достатка своего)

Расходовать не может (на пути Господнем),

Коль они искренни пред Богом

и посланником Его.

И никаких нет оснований

Быть против всех, кто делает добро,-

Аллах прощающ, милосерд!

Есть основание винить лишь тех,

которые богаты,

Но просят у тебя оставить их,

Довольствуясь сидеть с такими, кто остался.

Бог наложил печать на их сердца,

И потому они не знают,

(В чем - благочестие, в чем - зло?)

И СРЕДНЕВЕКОВАЯ РУСЬ

Нестор-ЛIтописець

ЛIТОПИС РУСЬКИЙ 1

:Коли ж поляни жили особно i володiли родами своїми,- бо й до сих братiв iснували поляни i жили кожен iз родом своїм на своїх мiсцях, володiючи кожне родом своїм,- то було (мiж ними) три брати: одному iм"я Кий, а другому - Щек, а третьому - Хорив, i сестра їх - Либiдь. I сидiв Кий на горi, де нинi узвiз Боричiв,

а Щек сидiв на горi, яка нинi зветься Щековицею, а Хорив - на третiй горi, од чого й прозвалася вона Хоривицею. Зробили вони городок (i) на честь брата їх найстаршого назвали його Києвом. I був довкола города лiс i бiр великий, i ловили вони (тут) звiрину. Були ж вони мужами мудрими i тямущими i називалися полянами. Од них ото є поляни

в Києвi й до сьогодення. :

А по сих братах почав рiд їхнiй держати княжiння в полян.

А в деревлян (було княжiння) своє, а дреговичi (мали) своє, а словени - своє в Новгородi, а другi (сидiли) на (рiцi) Полотi, котрi

й (називаються) полочанами. Од сих же (полочан на схiд є) i кривичi, що сидять у верхiв"ї Днiпра; їхнiй же й город є - Смоленськ, бо туди сидять кривичi. Також сiверяни (сидять на схiд) од них. На Бiлiм озерi сидить весь, а на Ростовi-озерi меря, а на Клещинi- озерi сидить теж меря. А по Оцi-рiцi, де впадає вона у Волгу, (сидить) окремий народ - мурома. I черемиси окремий народ, i мордва окремий народ. Бо се тiльки слов"янський народ на Русi: поляни, деревляни, новгородцi, полочани, дреговичi, сiверяни, бужани,- бо сидять вони по (рiцi) Бугу,- а потiм же волиняни. А се - iншi народи, якi данину дають Русi: чудь, весь, меря, мурома, черемиси, мордва, перм, печера, ям, литва, зимогола, корсь, нарова, лiб. Цi мають свою мову, (походять) вiд колiна Яфетового, бо живуть

у пiвнiчних краях.

Коли ж слов"янський народ, як ото ми сказали, жив на Дунаї, то прийшли од землi скiфiв, себто вiд хозар, так званi болгари,

i сiли вони по Дунаєвi, (i) були насильники слов"ян. :

I жили в мирi поляни, i древляни, i сiверяни, i радимичi, i вятичi, i хорвати. Дулiби тодi жили по Бугу, де нинi волиняни,

а уличi (й) тиверцi сидiли по (другому) Бугу i до Днiпру; сидiли вони також поблизу Дунаю. I було множество їх, бо сидiли вони по Буговi й до Днiпру аж до моря, i єсть городи їх i до сьогоднi. Через те називали їх греки "Велика Скiфiя".

(Усi племена) мали ж свої обичаї, i закони предкiв своїх,

i заповiти, кожне - свiй норов. Так, поляни мали звичай своїх предкiв, тихий i лагiдний, i поштивiсть до невiсток своїх, i до сестер, i до матерiв своїх, а невiстки до свекрiв своїх i до дiверiв велику пошану мали. I весiльний звичай мали вони: не ходив жених по молоду, а приводили (її) ввечерi; а назавтра приносили (для її родини те), що за нею дадуть. А деревляни жили подiбно до звiрiв, жили по-скотськи: i вбивали вони один одного, (i) їли все нечисте, i весiль у них не було, а умикали вони дiвчат коло води. А радимичi, i вятичi, i сiверяни один обичай мали: жили вони в лiсi, як ото всякий звiр, їли все нечисте, i срамослов"я (було) в них перед батьками i перед невiстками. I весiль не було в них, а iгрища межi селами. I сходилися вони на iгрища, на пляси i на всякi бiсiвськi пiснi, i тут умикали жiнок собi,- з якою ото хто умовився. Мали ж вони по двi i по три жони: А коли хто вмирав - чинили вони тризну над ним, а потiм розводили великий вогонь i, поклавши на вогонь мерця, спалювали (його). А пiсля цього, зiбравши костi, вкладали (їх) у невеликий посуд i ставили на придорожньому стовпi, як (це) роблять вятичi

i нинi. Сей же обичай держали i кривичi, й iншi погани, не вiдаючи закону божого, бо творили вони самi собi закон.

Говорить Георгiй (Амартол) у лiтопису, що "кожному народовi (дано) закон. В одних є писаний, а в других - звичай, який тi, що не мають (писаного) закону, вважають отчим законом. Серед них же - це насамперед сiри, якi живуть на краю Землi. Вони мають закон отцiв своїх i звичай: не розпутствувати, не прелюбствувати, не красти, не обмовляти, чи убивати, чи загалом усiм дiяти зло. :

У рiк 6 496 (988) пiшов Володимир з вiйськом на Корсунь, город грецький1. Та заперлися корсуняни в городi, i став Володимир з одного боку города в гаванi, на вiддалi одного польоту стрiли од города, i боролися крiпко городяни з ними. :

I ввiйшов Володимир у город, i дружина його. :

А за божим приреченням в сей час розболiвся Володимир очима. I не бачив вiн нiчого, i тужив вельми, i не догадувався, що зробити. I послала до нього цесариця (посла), кажучи: "Якщо ти хочеш болiстi сеї позбутися, то вiдразу охрестись. Якщо ж нi, - то не позбудешься сього". I, це почувши, Володимир сказав: "Якщо буде се правда, - воiстину велик бог християнський".

I повелiв вiн охрестити себе.

I тодi єпiскоп корсунський з попами цесарициними, огласивши його1, охрестили Володимира. I коли возложив (єпiскоп) руку на нього, - вiн одразу прозрiв. Як побачив Володимир це раптове зцiлення, вiн прославив бога, сказавши: "Тепер узнав я бога iстинного". А коли побачила це дружина його, - многi охрестилися. :

Володимир же, взявши цесарицю (Анну) i Анастаса, i попiв корсунських, мощi святого Климента i Фiва, ученика його, узяв також начиння церковне (й) iкони на благословення собi. :Узяли ж вони, iдучи (в Русь), двох мiдяних iдолiв i чотирьох коней мiдяних, якi й нинi стоять за святою Богородицею (Десятинною?); про них, не знаючи, думають, що вони мармуровi є. Корсунь же вiн оддав грекам як вiно за цесарицю, а сам вернувся до Києва.

I коли (Володимир) прибув, повелiв вiн поскидати кумiрiв - тих порубати, а других вогню оддати. :

Потiм же Володимир послав посланцiв своїх по всьому городу, говорячи: "Якщо не з"явиться хто завтра на рiцi - багатий чи убогий, чи старець, чи раб,- то менi той противником буде". I, це почувши, люди з радiстю йшли, радуючись говорили: "Якби се не добро було, князь i бояри сього б не прийняли". А назавтра вийшов Володимир з попами цесарициними i корсунськими на Днiпро. I зiйшлося людей без лiку, i влiзли вони у воду, i стояли - тi до шиї, а другi - до грудей. Дiти ж (не вiдходили) од берега,

а iншi немовлят держали. Дорослi ж бродили (у водi), а попи стоячи, молитви творили.

I було видiти радiсть велику на небi й на землi, що стiльки душ спасається. :

Люди ж, охрестившись, iшли кожен у дома свої.

А Володимир, рад бувши, що пiзнав вiн бога сам i люди його,

i глянувши на небо, сказав: "Боже великий, що сотворив небо

i землю! Поглянь на новiї люди свої! Дай же їм, господи, узнати тебе, iстинного бога, як ото узнали землi християнськiї, i утверди в них вiру правдиву i незмiнную. (А) менi поможи, господи, проти врага-диявола, щоб, надiючись на тебе i на твою силу, одолiв я пiдступи його".

I се сказавши, повелiв вiн робити церкви i ставити (їх) на мiсцях, де ото стояли кумiри. I поставив вiн церкву святого Василiя (Великого) на пагорбi, де ото стояли кумiри Перун та iншi i де жертви приносили князь i люди. I почав вiн ставити по городах церкви, i попiв (настановляти), i людей на хрещення приводити по всiх городах i селах. I, пославши (мужiв своїх), став вiн у знатних людей дiтей забирати i оддавати їх на учення книжне. А матерi ж дiтей своїх оплакували, бо iще не укрiпилися вони були вiрою

i, як померлого, вони оплакували. :

Благословен господь Iсус Христос, що возлюбив новiї люди, Руськую землю, i просвiтив її хрещенням святим. :

У рiк 6545 (1037). Заложив Ярослав (Мудрий. - Уклад.) город великий Київ, а в города сього ворота є Золотi. Заложив вiн також церкву святої Софiї, премудростi божої, метрополiю, а потiм церкву на Золотих воротах, кам"яну, Благовiщення святої богородицi. :

I при нiм стала вiра християнська плодитися в Русi i розширятися, i чорноризцi стали множитися, i монастирi почали з"являтися. I любив Ярослав церковнi устави, i попiв любив вiн велико, а понад усе любив чорноризцiв. I до книг вiн мав нахил, читаючи (їх) часто вдень i вночi. I зiбрав вiн писцiв многих, i перекладали вони з гречизни на слов"янську мову i письмо (святеє), i списали багато книг. I придбав вiн (книги), що ними поучаються вiруючi люди i втiшаються ученням божественного слова. Бо як ото хто-небудь землю зоре, а другий засiє, а iнши пожинають i їдять поживу вдосталь,- так i сей. Отець бо його Володимир землю зорав

i розм"якшив, себто хрещенням просвiтив, а сей великий князь Ярослав, син Володимирiв, засiяв книжними словами серця вiруючих людей, а ми пожинаєм, учення приймаючи книжнеє. :

У рiк 6562 (1054). Преставився великий князь руський Ярослав. А коли ще вiн був живий, наставив вiн синiв своїх, сказавши їм: "Осе я одходжу зi свiту сього. А ви, сини мої, майте межи собою любов, бо ви єсте брати вiд одного отця i одної матерi. I якщо будете ви в любовi межи собою, то й бог буде в вас, i покорить вiн вам противникiв пiд вас, i будете ви мирно жити. Якщо ж будете ви в ненавистi жити, у роздорах сварячись, то й самi погiбнете,

i землю отцiв своїх i дiдiв погубите, що її надбали вони трудом великим. Тож слухайтесь брат брата, пробувайте мирно. Тепер же поручаю я,- замiсть себе,- стiл свiй Київ, найстаршому синовi своєму, брату вашому Iзяславу. Слухайтесь його, як ото слухались ви мене, нехай вiн сам буде замiсть мене". :

Володимир Мономах

Поучення (1117) 1

Я, недостойний, дiдом своїм Ярославом, благословенним, славним, наречений у хрещеннi Василiєм, [а] руським iменем Володимир, отцем улюбленим i матiр"ю своєю

i [з] Мономахiв2 у благочестi наставлений, дiтям моїм у доброчесностi домогтись успiхiв бажаючи, се пишу поучення вам, улюбленi, i задля християнських людей, бо скiльки оберiг [їх] я по милостi божiй i отчою молитвою од усяких бiд!

Отдав должное выдающемуся китайскому мыслителю, вернемся в Древнюю Грецию, чтобы познакомиться с представлениями об идеальном государстве древнегреческого философа Платона (427-347 гг. до н.э.). Если Конфуций считал, что государство будет идеальным, если будет соответствовать элементарной ячейке общества - семье, то, с точки зрения Платона, идеальное государство должно соответствовать строению человеческой души. Это средство гармонизации взаимоотношений человека и государства. Как душа состоит из трех частей: разумной с главной добродетелью мудростью; чувствительной с главной добродетелью мужеством; вожделенной с главной добродетелью умеренностью, так идеальное государство должно состоять из трех классов. Высший класс - класс правителей, и его основное достоинство мудрость. Так как данная добродетель в большей степени присуща философам, то именно они должны управлять государством. Идеальный проект Платона - это феномен борьбы новой отрасли культуры - философии с новой сферой общественной жизни - политикой (в узком смысле слова). «Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино - и философия (и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди - а их много, - которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии), до тех пор... государствам не избавиться от зол».

Второй класс - класс воинов, главное достоинство представителей которого - мужество. В третий класс входят земледельцы, ремесленники, торговцы и т.п. Главная добродетель представителей этого класса - умеренность.

Данный проект имеет много общего с кастовой системой, существовавшей вплоть до XX в. в Индии. Правда, высшая каста Индии - жрецы, а не философы, и у Платона отсутствует каста неприкасаемых. Индийское общественное устройство основывалось на представлении о карме - естественной этической причинности, определяющей судьбу человека, а платоновское идеальное государство - на представлении об иерархическом строении души. Платон связал политическое устройство общества с вопросами собственности. В его государстве частную собственность и семью могут иметь лишь представители третьего класса. Платон, полагал, что если разрешить иметь частную собственность всем, то представители двух высших классов, как самые умные и сильные, захватят ее, не оставив ничего третьему классу, и государство будет далеко не идеальным.

Платон посчитал лучшим для воплощения идеального законодательства государство с тираническим правлением. Сиракузский тиран, приказав продать Платона в рабство, практически продемонстрировал философу его заблуждение. Дело, конечно, не только в нежелании тирана утвердить идеальное государство, но прежде всего в неготовности к этому народа. Тогда возникает искушение достичь идеала с помощью насилия, принудить народ к счастью. Есть определенное противоречие между признанием Платоном, вслед за Сократом, что к добродетели человек должен приходить самостоятельно. «Вполне правильно утверждение многих, что хорошие афиняне по преимуществу хороши. Ибо только их добродетель возникает без принуждения, сама собою»1 и жесткой внешней регламентацией в его идеальном государстве, не останавливающейся перед запретами и даже обманом со стороны законодателей, хотя «по природе, власть закона распространяется не насилием, но добровольным подчинением».

С этих пор проблема правомерности и успешности применения насилия для воплощения в жизнь идеалов - одна из основных в социальной философии. Утопия Платона продемонстрировала опасность, которую несет в себе представление об общечеловеческой истине - опасность тоталитаризма, принуждающего всех думать и поступать по одному шаблону.

Во всей последующей 2,5-тысячелетней истории человечества утопические проекты возникали неоднократно. Почему они не осуществились? Прежде всего потому, что подобные проекты не учитывали устойчивости существующих социальных структур. Как бы то ни было, несмотря на свою практическую несостоятельность, они оказали огромное влияние на развитие общества. «Возможного нельзя было бы достичь, - подчеркивал М. Вебер, - если бы люди не стремились к невозможному».

Платону принадлежит первая классификация видов государственного устройства. Взяв за основу количество правителей, Платон различал монархию, аристократию, демократию, тимократию, олигархию и тиранию. Три последних вида являются извращенными формами трех первых. Тимократия основывается на честолюбии и властолюбии, и «тимократический человек» считает, что основанием власти должно быть не умение рассуждать, но военные подвиги, и потому-то он любит «гимнастику и охоту». Сегодня бы назвали такое государство диктаторским или полицейским. Следующий извращенный вид государственного устройства - олигархия (от «олига» - часть, «строй, основывающийся на имущественном цензе: у власти стоят там богатые, а бедняки не участвуют в правлении». При этом «заранее объявляется, что к власти не допускаются те, у кого нет установленного имущественного ценза. Такого рода государственный строй держится применением вооруженной силы или же был еще прежде установлен путем запугивания». «В олигархических государствах не обращают внимания на распущенность, даже допускают ее». В таком государстве множество трутней и нищих.

Переход от тимократии к олигархии Платон описывает так: «Скопление золота в кладовых у частных лиц губит тимократию; они прежде всего выискивают, на что бы его употребить, и для этого перетолковывают законы, мало считаясь с ними... Затем, наблюдая, кто в чем преуспевает, и соревнуясь друг с другом, они уподобляют себе и все население». Ростом экономического благосостояния объясняет развитие общества и Маркс, только для него это прогрессивно, а для Платона регрессивно. Платон подходит к решению этого вопроса преимущественно с этических позиций, Маркс - с экономических.

В современных государствах нет имущественного ценза. Тем не менее, поскольку на деньги можно купить власть, встречается много такого, что Платон считал присущим олигархическому правлению. Слово «олигарх» для обозначения очень богатых людей, близких к власти или претендующих на нее, стало ныне модным в России.

Оба строя - тимократия и олигархия - связаны с концепцией идеального государства Платона. Они получаются тогда, когда второй или третий класс идеального государства, отказавшись от своей основной добродетели - мужества и умеренности, - захватывают власть.

Платон критиковал и демократию. Недостатком демократии, имея в виду ее греческий вариант, Платон называл выравнивание равных и неравных (в то время как люди от природы неравны), замещая государственные должности по жребию и нисколько не озабочиваясь «тем, кто от каких занятий переходит к государственной деятельности».

По Платону, возникает из олигархии, когда бедняки, одержав победу, всех уравнивают в гражданских правах и замещении государственных должностей.

Третий извращенный вид государства - тирания. «Так вот, тирания возникает, конечно, не из какого иного строя, как из демократии; иначе говоря, из крайней свободы возникает величайшее и жесточайшее рабство». Платон говорит о переходе видов государственного устройства от одного к другому в определенной последовательности. Первоначальным «наилучшим государством было царство мудрейших и богоподобных людей, затем начинается гераклитова вражда - движущая сила всех перемен из-за эгоистических, главным образом материальных и экономических интересов». Вслед за аристократией - правлением представителей лучших родов - идет тимократия - господство благородных воинов, сражающихся за честь и славу. За ней олигархия - правление богатых семейств. Из нее возникает демократия - царство свободы, следствием которого является беззаконие и тирания. Итак, линия развития: монархия -> аристократия -> тимократия -> олигархия -> демократия -> тирания.

Движущей силой всех политических революций, по Платону, выступает борьба. «Изменения в государстве обязаны своим происхождением той его части, которая обладает властью, когда внутри нее возникают раздоры». В диалоге «Политик» Платон предлагает несколько иную классификацию. По признаку соблюдения законов он противопоставляет монархию и аристократию соответственно тирании и олигархии. Демократия по этому признаку делится на два подвида с общим названием. В другом месте одному из них дается название охлократии - власти толпы.

Значение законов вытекает из общефилософской позиции Платона. Вечные идеи Платон представляют собой законы общекосмической жизни, и идеальность есть соответствие этим законам. Такова же точка зрения Маркса, о которой речь пойдет ниже. Лучшая, по Платону, форма государственного правления - монархия, когда правит один («моно» - один), худшая - тирания/ На следующем месте после монархии находится аристократия, когда правит некоторое количество лучших людей («аристос» - лучший) и затем олигархия. Самый слабый вид государственного устройства - демократия, не способная ни на большое зло, ни на большое добро.

Недостаток всех шести -- отсутствие совершенного, мудрого правителя, который настолько совершенен, что ему нет необходимости соблюдать законы, не способные предусмотреть все обстоятельства жизни человека. В идеальном государстве граждан связывает единство истинного мнения о прекрасном, справедливом и добром. В классификации Платона смешиваются реально функционирующие и идеальные виды правления. Это, впрочем, присуще и современной классификации политических режимов.

Платон был первооткрывателем в области философского освещения обширной системы политико-правовых вопросов. Платон выделил шесть возможных государственных устройств: Аристократия, Тимократия, Олигархия, Монархия, Демократия, Тирания. Основные функции, которые должно выполнять идеальное государство, характеризуются следующим образом: во-первых, оно должно обладать силой собственной реорганизации и средствами ее защиты, достаточными для сдерживания и отражения врагов; во-вторых, осуществить систематическое и достаточное снабжение всех членов общества необходимыми для них материальными благами; в-третьих, контролировать и направлять развитие духовной деятельности и творчества. Идеальная система управления – аристократия как власть группы достойнейших. По мнению Платона, население идеального государства разделено на 3 сословия, соответствующие трём началам человеческой души: разумное начало (мудрость) – философы, яростное (воля)– воины, вожделеющее (рассудительность) – производители. Во главе государства должны стоять философы. Появляться они должны только от лучших родителей. Охранять идеальное государство должны стражи. Сословие – ремесленников и землевладельцев. Ему Платон уделяет меньше всего внимания. Проще говоря, это «все остальные», не отобранные ни для государственного управления, ни для воинской деятельности.

В своём проекте идеального государства Платон вводит ещё несколько принципиальных правил. Во-1х, это общность жён. «Все жены этих мужей должны быть общими, а отдельно пусть ни одни ни с кем не сожительствует». Во-2х, это общность детей. По Платону, после рождения детей отнимают у матерей и перемещают в специальные ясли, после чего класс мудрейших перераспределяет их среди кормилиц. В-3х, равенство прав мужчин и женщин. В-4х, верховенство закона и сопряжённое с ним отречение от эгоистических ценностей. Основная цель государства Платона – счастье для всех, единство и единомыслие членов общества, в котором нет ни бедных, ни богатых.

10. Аристотель о государстве и его формах.

Свои взгляды на государственное устройство Аристотель изложил в произведении «Политика». Сущность государства и политики Аристотель раскрывает через её цель, а она, по мнению философа, самая высокая - воспитательная и состоит в том, чтобы придать гражданам хорошие качества и сделать их людьми, поступающими прекрасно. Аристотель определял государство как вид общения, причём естественного, как и семья. Все возможные устройства государства Аристотель разделил на шесть типов. Правильные виды, по Аристотелю – монархия, аристократия, полития. Неправильные – тирания, олигархия, демократия. Так, для него монархия (царская власть) – это правление одного, имеющего в виду общее благо. Тирания – также единоличное правление, но то, которое нацелено на получение личных выгод, ориентированное на персональное благо. Аристократия – правление немногих лучших, осуществляемое в интересах всех граждан; в то время как олигархия – правление немногих состоятельных граждан, заботящихся лишь о собственной выгоде. Полития – правление большинства, отбираемого на основании определённого ценза и пекущегося об общем благе. Демократия – правление большинства, причём, как верно подметил философ, большинства неимущих, занимающихся отстаиванием интересов лишь своей группы (бедняков). Таким образом, основным критерием деления на «правильные» и «неправильные» государственные устройства было отсутствие или наличие добродетели в них.

Главная » Тгп » Проект “идеального государства” и типология государств в учении Платона. Формы государственного правления и проект идеального государства