Существенное нарушение прав и законных интересов граждан. Охраняемые законом интересы общества и государства
– это конкретный позитивный результат, достижение которого – задача общественного формирования, государственной структуры, закрепленная в положении о них. Этот конкретный позитивный результат, выступающий в качестве задачи, достигается реализацией прав и обязанностей, которыми наделяются соответствующие общественные формирования и государственные структуры. Таким образом, при нарушении соответствующих прав и обязанностей общественных формирований, государственных структур осуществляется посягательство на охраняемые законом интересы общества и государства.
Что касается определения ответственности за помощь и участие, вопрос заключается в том, должен ли субъективный или ментальный элемент быть «знанием» или намерением. Двусмысленность закона подтверждается тем фактом, что три судьи Второго окружного суда заняли разные позиции по этому вопросу. Позиция судьи, в которой рассматривается «знание» нарушения, достаточного для характеристики ответственности, рассматривается более выступая за подотчетность, тогда как мнение судьи Катманна, которое требует интенциональности, часто упоминается как препятствие для производства доказательства ответственности и, следовательно, является препятствием для подачи исков против корпораций, которые занимаются торговлей и торговлей в странах, где они практикуются нарушения прав человека.
Нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства должно носить существенный характер. Категория «существенный» носит оценочный характер. Однако она в принципе позволяет сориентировать правоприменителя на характер нарушения, являющегося существенным. Существенный – «составляющий сущность или касающийся сущности, существа чего-либо; важный, значительный» .
Судья Шейндлин, в свою очередь, отметил, что «знания» о нарушениях прав человека достаточно, чтобы характеризовать ответственность в большинстве норм международного права. Этот раздел, в свою очередь, направлен на обобщение правовых рамок для дела Хулумани, а также на аргументацию против концепции ответственности, первоначально пропагандируемой правительствами Соединенных Штатов и Южной Африки.
Дело Хулумани первоначально состояло из десяти судебных процессов, поданных тремя группами авторов против примерно пятидесяти многонациональных банков и компаний, имеющих дело с правительством апартеида. Авторы заявили, что без участия подсудимых, апартеид закончил бы скорее, и истцы не пострадали бы от какой-либо или даже никакой несправедливости, которую они стали жертвой. Ратификация приговора была вызвана заявлением о подозрении в отношении четырех министров и, как следствие, отсутствием кворума для принятия нового решения.
С учетом представленного толкования нарушение прав или законных интересов следует признавать существенным, если вследствие совершенного посягательства принадлежащие гражданину, организации, обществу или государству право или законный интерес нарушены в главном, по существу. То есть лицо, организация, общество или государство, юридически обладая соответствующим правом, законным интересом, фактически в результате содеянного утратили его. Что выразилось в причинении ущерба интересу, который был регламентирован нарушенной нормой права. Отсюда вывод: следствием существенного нарушения прав и законных интересов граждан, организаций, общества или государства выступают преступные последствия в виде причиненного ущерба свободе, чести и достоинству личности, её правам и свободам, собственности и т.д. При этом причиненный ущерб как следствие существенного нарушения прав и законных интересов приобретает общественно опасный характер как в тех случаях, когда он сам по себе выступает признаком состава иных, не должностных преступлений (например, причинение вреда здоровью – преступление против здоровья, причинение ущерба собственнику или иному владельцу имущества – преступления против собственности, вред, характерный для преступлений, совершаемых в сфере экономической деятельности и др.), так и в ситуациях, когда причиненный ущерб характеризует только материальные составы преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. В последнем случае решать вопрос о существенном нарушении прав и законных интересов общества или государства следует исходя из вышепредставленной рекомендации Пленума Верховного Суда СССР.
Верховный суд ратифицировал решение Суда второго округа, то есть он рассмотрел иск о возражении против применения доктрины «политического вопроса» и «невмешательства в международную сферу» к делу. Кроме того, второй окружной суд призвал районный суд рассмотреть эти доктрины с целью переформировать разбирательство в районном суде, но обвиняемые вновь вызвали эти доктрины, но на этот раз они сделали это с Соединенными Штатами и Южной Африки. С другой стороны, правительство Южной Африки утверждало, что судебный процесс будет нарушать суверенитет его страны и будет препятствовать иностранным инвестициям.
Во всех случаях при существенном нарушении прав или законных интересов граждан или организаций, охраняемых законом интересов общества или государства необходимо устанавливать наличие причинной связи между деянием и наступившим существенным нарушением прав и законных интересов гражданина, организации, общества и государства. Лицо не может понести уголовную ответственность, если между содеянным и существенным нарушением прав и законных интересов причинная связь, носящая необходимый характер, отсутствует. При этом требования, предъявляемые к причинной связи, те же, что и для материальных составов других групп преступлений.
Оба тезиса будут раскрыты в следующих пунктах. Одним из этих принципов является содействие интенсивному экономическому взаимодействию с Южной Африкой в целях стимулирования изменений и усиления влияния США в стране. Но, по мнению правительства Соединенных Штатов, это экономическое участие может быть скомпрометировано неопределенностью относительно подчинения корпораций частной ответственности, созданной решениями федеральных судей первой инстанции, которые соблюдают тезис об ответственности за помощь и участие.
Вскоре после этого Пенуэлл Мадуна, тогдашний министр юстиции, сказал в своих показаниях в окружном суде США, что судебный процесс будет препятствовать иностранным инвестициям в Южную Африку и что Суд должен отклонить дело, в противном случае он будет мешать иностранного суверенитета для решения вопросов. Это связано с тем, что ничто в уставе Комиссии или в ее докладах не предлагает прямо или косвенно, что амнистия была предоставлена корпорациям. Поэтому корпорации не имеют права пользоваться или требовать такую амнистию.
Составы преступлений рассматриваемой группы, в которых преступный результат не выступает в качестве обязательного признака, формально не требуют установления существенного нарушения прав или законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. Вместе с тем и в этих случаях необходимо устанавливать, создавало ли совершенное деяние условия для опосредованного существенного нарушения прав и законных интересов граждан, организаций, общества или государства. Однако речь при этом не идет об установлении каких-то последствий, формально они нормой не предусмотрены, речь идет об установлении (не только количественном, но и качественном) признаков, составляющих диспозицию нормы. Совокупность такого рода признаков и образует общественно опасное и противоправное деяние, объективно создающее условия для существенного нарушения прав и законных интересов граждан и организаций, законных интересов общества и государства. Так, если осуществлен служебный подлог документа, не являющегося документом официальным, то такой подлог общественно не опасен и не противоправен. Он не порождает условий для существенного нарушения прав и законных интересов граждан, организаций, общества или государства, а потому это деяние не образует основания для привлечения лица к уголовной ответственности за служебный подлог.
В свете этого Комиссия заключила в своем окончательном докладе, что механизмы амнистии Комиссии не применяются к деловому сектору. Этот вопрос решал судья Шейндлин. Его задача была сложной, поскольку она касалась вопросов, связанных с отношениями между международным и внутренним законодательством, а также отношениями между судебными органами и исполнительными властями. Трудности стали еще более значительными, когда Исполнительный орган подал прошение об отказе от дела или выразил свое неодобрение.
Примером такой ситуации могут служить действия описанного выше халаманского дела. Суды должны были иметь дело с вопросом о том, как относиться к исполнительной петиции в судебном процессе по правам человека, являются поддержка в основном в доктрине «политического вопрос» и в меньшей степени, в доктринах «невмешательство в международной сфере» и теории государства. При применении этих доктрин суд должен был смириться с сохранением независимости судебной власти с должным уважением к требованию исполнительной власти, имея в виду не «скомпрометировать баланс сил».
Субъект преступления. Все составы преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления в качестве субъектов называют должностных лиц, кроме ст. 291 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за дачу взятки. Этот состав не содержит признаков, указывающих на субъекта. Исходя же из содержания диспозиции данной нормы, нетрудно предположить, что ее субъектом выступает любое вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста.
Доктрина «политического вопроса» призвана сохранить разделение властей и должна применяться, когда суд отрицает дело, касающееся вопросов, связанных с «политическими»ветвями власти. Верховный суд, в защиту Карр заявил, что применимость этой доктрины включает в себя «в каждом конкретном случае» запрос на выполнение хотя бы одного из шести условий, требуемых Караджичу 29, было решено, что первые три условия будут недоступны в спорах, касающихся международного права, потребуются требования, когда необходимо оценить воздействие судебных разбирательств на международные отношения.
Должностные лица, государственные служащие, а также служащие органов местного самоуправления так или иначе являют собой государственную власть. В соответствии со ст. 10 Конституции РФ государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе ее разделения на законодательную, исполнительную, судебную, каждая из которых носит самостоятельный характер, она (го-сударственная власть) реализует себя посредством государственных органов. Это государственные органы федеральные, субъектов фе-дерации, органы местного самоуправления, государственные и му-ниципальные учреждения, органы, действующие в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.
Суд пришел к выводу, что аргумент Исполнительной власти о влиянии судебных разбирательств на поведение в международных отношениях отвечает хотя бы одному из необходимых условий, что подтверждает актуальность применения доктрины «политического вопроса» к делу.
Во-первых, в случае с Австрийской Республикой. Альтманн, Суд выделил «вопросы права» и «политические вопросы», заявив, что вопросы законодательного толкования «не заслуживают особого уважения». Ограничение, относящееся к «вопросу права», касается того факта, что определение нормы, которая обосновывает причину запроса, включает «оценки практических последствий, связанных с допустимостью причины, то есть», если норма является достаточно конкретной для обоснования причина запроса.
К федеральным государственным органам относится, например, Федеральное Собрание РФ, Правительство РФ, Конституционный и другие суды РФ, МВД РФ и т.д. К государственным органам субъектов федерации: законодательные структуры, исполнительные. Органы местного самоуправления согласно ст. 1 Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» от 12 августа 1995 г. – это выборные и другие органы, наделенные полномочиями на решение вопросов местного значения и не входящие в систему органов государственной власти (советы, собрания, комитеты, главы муниципальных образований, администрации) .
Однако следует отметить, что в обоих случаях вопрос уважения не относится к суду, поэтому его заявления не имеют обязательной силы в судах низшей инстанции. Однако Верховный суд не дал никаких указаний судам нижестоящих судов о том, как действовать в таких судебных процессах.
Кроме того, «судьи не должны ссылаться на эти доктрины, чтобы избежать трудных и деликатных решений в контексте прав человека». Карр, суды в последнее время рассматривали эти соответствующие доктрины только в случаях «когда судебное решение будет противостоять ранее принятым политическим мерам и в которых такое противостояние будет мешать важным правительственным интересам». Учение о невмешательстве в международную сферу имело разные толкования в разных контекстах и поэтому трудно определить. Эта ограничительная интерпретация этой доктрины была ослаблена, поскольку суды, помимо оценки возможности конфликта, начали изучать степень правонарушения в отношении иностранного суверенитета, меры, принятые иностранным правительством для разрешения рассматриваемого нарушения, и Соединенные Штаты в обсуждаемом вопросе.
Государственные и муниципальные учреждения согласно ст. 120 ГК РФ – организации, созданные собственником (государством или органами местного самоуправления) для осуществления управленческих, социально-культурных или иных функций некоммерческого характера и финансируемые им полностью или частично (учреждения системы здравоохранения, образования и др.).
Таким образом, понимание этой доктрины становится дискреционным, требуя от судов, оценивая допустимость действия, анализы, которые рассматривают как интересы иностранной нации, так и интересы международного сообщества. «Политический вопрос» и доктрина «невмешательства в международную сферу» различаются, потому что первая стремится сохранить разделение властей, в то время как последняя больше сосредоточена на международных отношениях. Однако оба они были использованы аналогичным образом при анализе влияния судебных процессов в международных отношениях.
Вооруженные Силы Российской Федерации – государственная военная организация, составляющая основу обороны РФ (п. 1 ст. 10 Закона РФ «Об обороне» от 24 апреля 1996 г.). Вооруженные Силы РФ состоят из центральных органов военного управления, объединений, соединений, воинских частей и организаций, которые входят в виды и рода войск Вооруженных Сил РФ, в тыл Вооруженных Сил РФ и в войска, не входящие в виды и рода войск Вооруженных Сил Российской Федерации (ст. 11 Закона «Об обороне») .
Комментаторы, которые утверждают о гибкости доктрины «невмешательства в международной сфере» и последующего «теста баланса», утверждают, что этот тезис должен служить руководством для применения доктрины «политического вопроса», чтобы избежать поспешного уважения и не соответствует требованиям исполнительной власти.
Карр нет. В-третьих, аргумент правительства США автоматически ссылался бы на доктрину «политического вопроса»; и основываясь на ложной предпосылке, что авторы основывали бы ответственность ответчиков на доктрине «несправедливой торговли». По этим причинам судья Шейндлин пришел к выводу, что требования обвиняемых требовали «значительно меньше уважения». С другой стороны, чтобы избежать отклонения, авторам пришлось утверждать, что «подсудимые в значительной степени помогли» нарушениям прав наций и «знали, что их помощь была существенной», поскольку простое участие в торговле не подразумевает никакой ответственности.
К другим войскам относятся Пограничные войска Российской Федерации, внутренние войска Министерства внутренних дел РФ, Железнодорожные войска РФ, войска Федерального агентства правительственной связи и информации при Президенте РФ, войска гражданской обороны.
Под воинскими формированиями понимаются инженерно-технические и дорожно-строительные воинские формирования при федеральных органах исполнительной власти.
Однако никаких доказательств в этом. Поэтому «доктрина политического вопроса» не оправдывает отрицания этого процесса. Судья также добавил, что доктрина «невмешательства в международную сферу» не обеспечивает политической основы для отказа от действия из-за «отсутствия конфликта между этим судебным разбирательством и разбирательствами Комиссии по установлению истины и примирению». Более того, ни ответчики, ни правительство Южной Африки «признала наличие подходящего форума в спорном нации.» Наконец, суд утверждал, что спор не противоречил целям Комиссии, и поэтому отказ от действия был бы ошибочным даже в отсутствие альтернативного форума.
Вышеперечисленные государственные органы создаются для решения строго определенных задач власти, непосредственное же обеспечение этих задач осуществляется должностными лицами этих органов, их служащими. Что предполагает наделение их соответствующими правами и юридическими обязанностями, то есть полномочиями. Характер и содержание этих полномочий и предоставляет возможность посягать и причинять ущерб отношениям, которые охраняются составами преступлений, предусматривающими ответственность за посягательства на государственную власть, интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления.
Судья Шейндлин пришел к выводу, что «цели Комиссии и настоящего дела находятся в одном ряду: оба стремятся раскрыть правду о прошлых преступлениях и противостоять их исполнителям». Поэтому «доктрина невмешательства в международную сферу» не оправдывает отказ от процесса. Учитывая, что ни одна из этих доктрин не послужила основанием для отказа, судья Шиендлин постановил, что позиции правительств Соединенных Штатов и Южной Африки необоснованны.
Восемь из этих возражений были получены Судом. Это изменение указывает на то, что суды не считают возражения Исполнителя разумными или убедительными. Причины их отказа включают необоснованные требования к уважению, необоснованную защиту от убытков, необоснованные экономические претензии и видимую предвзятость в пользу корпораций.
Понятие «должностное лицо» дано законодателем в примечании к ст. 285 УК (злоупотребление должностными полномочиями): «Должностными лицами в статьях настоящей главы признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации».
Многие суды сосредоточили свой анализ на тексте собственных требований государства, чтобы выяснить его правильность, специфичность и полученные доказательства. В поддержку этого подхода некоторые комментаторы утверждали, что суды обладают конституционной обязанностью проверять достоверность фактических утверждений исполнительной власти, и отклонить их, если они не основаны на доказательствах. Другие утверждают, что эта позиция может быть проблематичной, поскольку суды плохо оснащены как для проведения фактических расследований, так и для оценки правильности политических решений из-за их ограниченного доступа к доказательствам, что делает их уязвимыми для манипуляций.
Таким образом, исходя из законодательного определения можно выделить признаки должностного лица:
1) это лицо, наделенное соответствующими функциями (полномочиями) в определенной сфере: государственном органе, органе местного самоуправления, государственном и муниципальном учреждении, Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ;
2) осуществляющее определенные функции: представителя власти, организационно-распорядительные или административно-хозяйственные;
3) осуществляющее перечисленные функции постоянно, временно или по специальному полномочию.
Причем лицо может одновременно обладать как властными полномочиями, так и осуществлять организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, а может иметь лишь одну из них.
Представителем власти признается должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости. Это, например, судьи, работники МВД, прокуратуры, таможенных и налоговых органов, пожарных инспекций и т.д., наделенные правом в пределах своей компетенции предъявлять требования, а также принимать решения, обязательные для исполнения как гражданами, так и организациями (учреждениями, предприятиями) независимо от их ведомственной принадлежности.
Должностные лица с организационно-распорядительными функциями руководят государственным органом, государственным или муниципальным учреждением, организацией; служебной деятельностью других работников. Организационно-распорядительные полномочия могут заключаться в подборе и расстановке кадров, планировании работы, организации труда подчиненных, организации и поддержании трудовой дисциплины и т.д. Обязательный признак выполнения организационно-распорядительных функций – наличие в подчинении других сотрудников. К лицам, обладающим данными функциям, относятся руководители министерств и ведомств, руководители государственных и муниципальных учреждений, их заместители, начальники отделов и т.п.
Сущность административно-хозяйственных функций состоит в управлении и распоряжении имуществом (определение порядка его хранения, переработки, учета, реализации и т.п.); контроле за перечислением средств, организации бытового обслуживания населения и т.д. Такими полномочиями обладают начальники АХЧ; начальники планово-хозяйственных, снабженческих, финансовых отделов и служб, их заместители; заведующие складами и т.п.
Таким образом, решение вопроса о признании субъекта должностным лицом требует анализа прав и обязанностей, которыми гражданин наделен по службе соответствующими нормативными актами, регламентирующими функции данного должностного лица. И если по содержанию эти права и обязанности образуют полномочия представителя власти, организационно-распорядительные или административно-хозяйственные, то лицо, ими обладающее, является долж-ностным.
По общему правилу, не являются должностными лицами работники государственных и муниципальных учреждений, выполняющие сугубо профессиональные или технические обязанности. Однако, когда наряду с осуществлением этих обязанностей на данного работника в установленном порядке возложено и исполнение органи-зационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций, то их нарушение может породить ответственность за должностное преступление (например, врач – за злоупотребление полномочиями, связанными с выдачей листков нетрудоспособности или с участием в работе ВТЭК, призывных комиссий; преподаватель – за нарушение обязанностей, возложенных на него как на члена квалификационной или экзаменационной комиссии) .
Для признания лица должностным недостаточно установления выполнения им функций представителя власти, организационно-распорядительных или административно-хозяйственных. Во всех случаях требуется установить, что названные функции выполнялись лицом постоянно, временно или по специальному полномочию.
Словосочетание «постоянно выполнялись» акцентирует внимание не на физическом аспекте, скажем, выполнять каждую последующую секунду или не выполнять в определенные отрезки времени, а на аспекте юридическом. Это означает, что лицо наделяется соответствующими правомочиями в установленном законом порядке. Причем это касается как тех лиц, которые выполняют свои функции постоянно или временно, так и тех, кто выполняет их по специальному полномочию. В отличие от должностных лиц, выполняющих функции представителя власти, организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции постоянно или временно, для лиц, выполняющих указанные обязанности по специальному полномочию, не требуется замещения должности. Как правило, выполняемые ими указанные функции носят краткосрочный либо разовый характер, но при этом их осуществление возможно только на правовой основе (необходимо, чтобы данное полномочие было дано правомочным на то компетентным органом или должностным лицом и было надлежаще оформлено: законом, приказом, распоряжением, доверенностью). К числу лиц, осуществляющих функции должностного лица по специальному полномочию, относятся, например, народные и присяжные заседатели, общественные контролеры и ревизоры, различные общественные инспекторы и т.д.
Особую категорию субъектов в составах преступлений, предусмотренных главой 30 УК РФ, образуют лица, занимающие государственные должности Российской Федерации и государственные должности субъектов Российской Федерации. Совершение названными категориями должностных лиц некоторых преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления законодателем рассматривается в качестве квалифицирующего обстоятельства, что служит основанием для усиления уголовной ответственности.
В соответствии с примечанием к ст. 285 УК (злоупотребление должностными полномочиями) под лицами, занимающими государственные должности Российской Федерации, «понимаются лица, занимающие должности, установленные Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами и федеральными законами для непосредственного исполнения полномочий государственных органов».
Государственная должность (согласно ст. 1 Федерального закона «Об основах государственной службы Российской Федерации» от 5 июля 1995 г.) – должность в федеральных органах государственной власти, органах государственной власти субъектов РФ, а также в иных государственных органах, образуемых в соответствии с Конституцией РФ, с установленным кругом обязанностей по исполнению и обеспечению полномочий данного государственного органа, денежным содержанием и ответственностью за исполнение этих обязанностей.
К лицам, занимающим государственную должность, относятся: Президент РФ, Председатель Правительства РФ, председатели палат Федерального Собрания РФ, руководители органов законодательной и исполнительной власти субъектов РФ, депутаты, министры, судьи и др.
Помимо специального субъекта составов преступлений, предусмотренных главой 30 УК РФ, – должностных лиц, закон называет в качестве субъекта отдельных составов государственного служащего или служащего органа местного самоуправления.
Согласно ст. 3 Закона «Об основах государственной службы Российской Федерации» государственный служащий – это гражданин РФ, исполняющий в порядке, установленном федеральным законом, обязанности по государственной должности государственной службы за денежное вознаграждение, выплачиваемое за счет средств федерального бюджета или средств бюджета соответствующего субъ-екта Российской Федерации.
Соответственно, муниципальный служащий – это лицо, выполняющее возложенные на него обязанности за вознаграждение из средств бюджета местного самоуправления.
Понятия государственного служащего, служащего органа местного самоуправления шире, нежели понятие должностного лица. Любое должностное лицо является государственным или муници-пальным служащим, но не любой государственный или муниципальный служащий обладает полномочиями должностного лица.
Субъективная сторона анализируемой группы составов преступлений характеризуется умышленной виной. И только один состав – халатность – предполагает вину в форме неосторожности.
Ряд составов в качестве обязательного признака предусматривает мотив преступления. В частности, речь идет о корыстной или иной личной заинтересованности. Названный признак указан в ст. 285 (злоупотребление должностными полномочиями) и ст. 292 (служебный подлог) УК РФ.
В уголовно-правовой теории и судебной практике считается устоявшимся толкование мотива корысти как стремление удовлетворения материальной потребности (получения материальной выгоды) посредством использования своих должностных (служебных) полномочий вопреки интересам службы.
Личная заинтересованность. Данный мотив, как и корысть, непосредственно связан с личностью субъекта, совершающего соответствующий должностной состав преступления. Однако его нельзя толковать таким образом, что любой мотив, поскольку он исходит от виновного, следует рассматривать как личную заинтересованность. Если бы это было так, то не было никакой необходимости выделять в качестве обязательного признака корыстный мотив, он также отражает личную заинтересованность. И коль скоро законодатель наряду с корыстью называет и личную заинтересованность, то тем самым придает каждому из них самостоятельное значение. Представленное суждение позволяет сформулировать вывод: личная заинтересованность как мотив совершения соответствующего состава преступления включает в себя лишь объективно отрицательный спектр внутренних побуждений виновного лица. К этому ряду следует отнести: месть, зависть, карьеризм, пренебрежение к устоявшимся в обществе ценностям, чванливость, льстивость, наушничество и т.д.
Обобщая изложенное относительно признака мотива «личная заинтересованность», можно дать следующее его определение. Это стремление удовлетворения своих личных низменных побуждений посредством использования своих должностных служебных полномочий вопреки интересам службы.
Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право; гражданский процесс; арбитражный процесс
УДК 343.233 ББК 67.5
К ВОПРОСУ О ЗАЩИТЕ ЛИЧНОСТИ И ПРАВ ОБОРОНЯЮЩЕГОСЯ ИЛИ ДРУГИХ ЛИЦ, ОХРАНЯЕМЫХ ЗАКОНОМ ИНТЕРЕСОВ ОБЩЕСТВА ИЛИ ГОСУДАРСТВА ОТ ОБЩЕСТВЕННО ОПАСНОГО ПОСЯГАТЕЛЬСТВА
Андрей Владимирович ГРИШИН, начальник кафедры уголовного процесса Орловского юридического института Министерства внутренних дел РФ имени В.В. Лукьянова, кандидат юридических наук, доцент E-mail: marina26,[email protected]
Ольга Геннадьевна СЕЛЮТИНА, преподаватель кафедры гражданско-правовых и экономических дисциплин Орловского юридического института Министерства внутренних дел РФ имени В.В. Лукьянова, кандидат экономических наук E-mail: [email protected]
Научные специальности: 12.00.03 - гражданское право; предпринимательское право;
семейное право; международное частное право; 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право;
12.00.09 - уголовный процесс;
08.00.10 - финансы, денежное обращение и кредит
Аннотация. Статья посвящена анализу применения норм о необходимой обороне и смежных с ней статей Уголовного кодекса РФ, а также определению критериев разграничения уголовно наказуемого деяния от деяния, совершенного в целях защиты личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства.
Ключевые слова: Конституция РФ, Уголовный кодекс РФ, необходимая оборона, явное несоответствие, умышленное причинение вреда.
Annotation. This article analyzes the application of the rules on self-defense and related articles of the Criminal Code of the Russian Federation, as well as the definition of criteria for distinguishing the criminal offense of acts committed in order to protect the identity and rights of the defendant or other persons legally protected interests of society or the state of the socially dangerous encroachment.
Key words: Constitution of the Russian Federation, Criminal Code of the Russian Federation, the necessary defense, the apparent inconsistency, intentional infliction of harm.
Рецензент - Е.В. Марковичева, профессор кафедры уголовного права и уголовного процесса Орловского государственного университета, доктор юридических наук, доцент
ЗАКОН И ПРАВО 02-2015
Статья 45 Конституции РФ гласит: «Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом». Превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, признается лишь «их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обстоятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред». И то такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.
А что можно сказать о случае, когда в законе не прописано, что такое «явное несоответствие» в смысле ст. 37 УК РФ?
Более того, ст. 38 УК РФ, посвященная причинению вреда при задержании лица, совершившего преступление, гласит, что «не является преступлением причинение вреда лицу, совершившему преступление, при его задержании для доставления органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер».
Уголовно наказуемое превышение пределов необходимой обороны вроде бы должно иметь место в случаях, когда в момент пресечения посягательства (не сопряженного с насилием, опасным для жизни, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия) обороняющийся понимал неправильность своих действий, осознавал со всей очевидностью, что мог данное посягательство пресечь (именно пресечь, а не убежать, спрятаться, обратиться за помощью), используя другие средства и методы защиты, причиняя посягающему вред, значительно меньший, чем тот, который он фактически причинил.
В то же время не будет превышения пределов необходимой обороны, если женщина убивает насильника, защищаясь от его посягательства, или лицо, которого преступник хочет лишить зрения, также убивает нападавшего.
Например, в свое время широкий общественный резонанс в России вызвало дело москвички Александры Иванниковой, обвинявшейся в убийстве подвозившего ее водителя. Как говорила молодая женщина, таксист пытался ее изнасиловать, а она лишь защищалась. Столичный суд 25 ноября 2005 г. прекратил уголовное преследование Иванниковой.
УК РФ также предусматривает уголовную ответственность только за убийство и за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны. Позиция законодателя, следовательно, заключается в том, что лишь причинение вреда средней тяжести или легкого вреда здоровью лица, совершающего общественно опасное посягательство на личность, права обороняющегося или других лиц, интересы общества или государства, никогда не могут рассматриваться как превышение пределов необходимой обороны, поскольку в таких случаях не будет «явного несоответствия» защиты и причиненного вреда характеру и степени общественной опасности посягательства.
Добавим к этому, что ч. 2.1 ст. 37 УК РФ, не так давно включенная в ст. 37 УК РФ Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ, подчеркивает умышленный характер превышения пределов необходимой обороны, что не будет иметь места, если обороняющееся лицо не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения в случаях, когда оно было неожиданным, внезапным.
Более оправданной в этом смысле является позиция американского законодателя. В США вопрос о необходимой обороне решается в рамках проблемы о правомерности применения физической силы для защиты (спасения) индивидуального интереса. Следует отметить, что институт необходимой обороны состоит из трех ее разновидностей: самообороны, обороны другого лица и обороны имущества.
Американские законодатели, определяя условия правомерности необходимой обороны, акцентируют внимание на детализации пределов применения насилия в целях обороны. В американской теории и судебной практике при правовой оценке действий обороняющегося наиболее часто подвергаются анализу следующие вопросы:
а) когда в случае нападения может быть использована «смертоносная» сила и является ли ее применение всегда вынужденным;
б) имелась ли у обороняющегося «разумная уверенность» в применении силы;
в) было ли нападение непосредственным и реальным1.
Вместо размытого критерия, свойственного отечественному законодательству: явное несоответствие характеру и опасности посягательства (ст. 37 УК РФ), явное несоответствие характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления и обсто-
ЗАКОН И ПРАВО 02-2015
ятельствам задержания, когда лицу без необходимости причиняется явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред (ст. 3 8 УК РФ) и т.п., американский законодатель придерживается куда более четких формулировок, несмотря на то, что американский закон определяет посягательства и предписывает использовать физическую силу той или иной степени тяжести на основании принципа соразмерности.
Вместе с тем обороняющемуся лицу разрешается применять смертельную физическую силу, если оно разумно полагает, что другое лицо:
1) применяет или вот-вот начнет применять смертельную физическую силу;
2) совершает или пытается совершить похищение человека, насильственное половое сношение (изнасилование) или ограбление;
3) совершает или пытается совершить «берг-лэри» (взлом жилища с целью хищения);
4) совершает или покушается на совершение поджога2.
Отдельную норму американское законодательство посвящает определению пределов применения насилия в целях защиты собственности и жилища.
Уголовный кодекс штата Нью-Йорк в § 35.20 излагает пределы правомерного использования насилия для защиты недвижимости. В частности, «любое лицо может применить физическую силу к другому лицу, если оно разумно полагает, что это необходимо для предотвращения или пресечения того, что... представляет собой совершение или покушение на совершение преступления, связанного с причинением ущерба помещению и любой недвижимости. Оно может применить физическую силу любой степени тяжести, кроме смертельной физической силы, которая... необходима для данной цели, и оно может применить смертельную физическую силу, если, как оно разумно полагает, она необходима для предотвращения или пресечения совершения поджога»3.
Однако в России глава 8 УК РФ (обстоятельства, исключающие преступность деяния) практически не подвергалась серьезному реформированию. В числе наиболее значимых назовем дополнение Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ ст. 37 УК РФ частью 2.1 и изменение редакции ч. 3 той же статьи УК РФ Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ4.
Нельзя сказать, что и Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законода-
тельства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» подошел к четкому критерию в отграничении уголовно наказуемого деяния от деяния, совершенного в целях защиты личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства.
И все же определенная положительная динамика в этом направлении, безусловно, прослеживается. В частности, разъясняется, что «под посягательством, защита от которого допустима в пределах, установленных ч. 2 ст. 37 УК РФ, следует понимать совершение общественно опасных деяний, сопряженных с насилием, не опасным для жизни обороняющегося или другого лица (например, побои, причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью, грабеж, совершенный с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья)».
БАБИЧЕВ АРСЕНИЙ ГЕОРГИЕВИЧ - 2015 г.
ФЕФЕЛОВ ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ - 2009 г.
ПОПОВ КОНСТАНТИН ИВАНОВИЧ - 2013 г.
ПОПОВ КОНСТАНТИН ИВАНОВИЧ - 2014 г.
