Представители общественных движений об отмене крепостного права. Историческая необходимость отмены крепостного права

Часть (Том) 1 Глава VI.

Наполеоновские грозы. Император Александр I

Война за освобождение Германии. Кампания 1813 года

Заграничный поход русской армии от Тарутина на Париж — с Оки на Сену — неоднократно осуждался многими историками и публицистами , рассматривавшими его в свете тех несчастий, что причинила России впоследствии освобожденная ею тогда Германия.

Война Александра с Наполеоном была, конечно, роковой ошибкой. Хижина на острове Святой Елены для одного, подвал Ипатьевского дома в Екатеринбурге для правнучатого племянника другого — явились результатом войны 1812, 1813 и 1814 годов — результатом в первом случае непосредственным, во втором — косвенным.

Но непоправимое уже свершилось в 1811 году. Весной 1812 года жребий уже был брошен. И в тот, навсегда торжественный момент, когда русские войска на льду Немана служили благодарственный молебен за избавление Родины от «двадесяти язык», было уже поздно идти вспять. «Недорубленный лес» грозил вырасти. Наполеон, шаткий престол которого, подобно престолу всякого завоевателя, держался лишь непрерывными победами, никогда не смог бы примириться с разгромом 1812 года. Через год или два он вновь собрал бы войска подвластной ему Европы и снова повторил бы нашествие — причем, конечно, постарался бы избежать прежних ошибок.

Это знал Император Александр Павлович — и это чувствовал последний рядовой его славного войска. Поход за границу был настоятельной государственной необходимостью . Мистицизм Императора, видевшего себя в ореоле спасителя Европы и рода человеческого, лишь довершал эти государственные соображения.

В первых числах декабря 1812 года русская армия сосредоточилась у Вильны. Выступив из Тарутина с 97000, Кутузов привел после двухмесячного похода на границу всего 40000{198} . Из 620-ти орудий было довезено лишь 200. Это показывает, что преследование французов от Тарутина до Вильны обошлось нам дорогой ценой. Кровавые потери наших главных сил за это время не превышали 12000, не более пятой части общей убыли. Чичагов довел 17000 из 32000, в лучшем положении был Витгенштейн, у которого под ружьем было 34000 из 40000. Осенний и зимний поход, обошедшийся французам в 160000 человек (наполовину погибших, наполовину пленных), стоил и нам до 80000, из коих лишь четвертая часть убыла в боях. Первая половина Отечественной войны — летний поход от Немана до оставления Москвы — обошлась нам в 120000 человек (почти все в боях), французам в 200000 (в боях меньше половины). Всего 1812 год обошелся нам свыше чем в 400000 жизней, считая потери ополчения и среди населения, умиравшего от эпидемий. В армии, по соединении Кутузова с Чичаговым и Витгенштейном, не оставалось и 90000 бойцов.

Декабрь месяц войска отдыхали. На Рождество был объявлен поход — и 28-го декабря Кутузов перешел по льду Неман. Война переносилась за границу в Пруссию и Варшавское герцогство. Целью зимнего похода ставилось уничтожение фланговых французских корпусов (Макдональд в Пруссии, австро-саксонцы в Польше) и привлечение Пруссии на нашу сторону.

Поход удался вцолне. В январе вся Восточная Пруссия была очищена от французов Витгенштейном. Пруссаки восторженно встречали русских избавителей. Торн и Данциг осаждены. Главные силы Кутузова (всего18000) пошли на Плоцк. Шварценберг эвакуировал Варшаву и отступил с Понятовским в Галицию. Ренье со своими саксонцами потянулся к Калишу, где 1-го февраля был настигнут и разбит летучим корпусом генерала Винцингероде. При Калише 16000 русских разбили 10000 саксонцев. Наш урон — 670 человек, саксонцев перебито 1500 и 1500 при 2-х знаменах и 6-ти орудиях взято в плен.

Вся Пруссия восстала на «французских угнетателей». Весной 1813 года она переживала тот же подъем, что пережила Россия за несколько месяцев до того. По всей стране раздавались призывы к оружию, формировались отряды партизан по примеру русских. Дерфлингер и Лютцов шли по стопам Сеславина и Дениса Давыдова, и лира Кербера звучала «в стане прусских воинов», пока струн ее не оборвала французская пуля. Прусский король не сразу мог отрешиться от психологии вассала. Лишь 16-го февраля между Россией и Пруссией был заключен союз, по которому Россия обязывалась выставить не менее 150000 человек и «не полагать оружия до восстановления Пруссии в границах 1806 года». Пруссия выставляла «на первых порах» 80000 — Тильзитский трактат разрешал ей иметь всего 42-тысячную армию, но Шарнгорст введением краткосрочной службы и всеобщей воинской повинности успел накопить до 200000 «обученных резервов». Послетильзитский Ландвер явился прототипом послеверсальского Рейхсвера. Прусские войска под командой свирепого ненавистника французов Блюхера (всего 56000) подчинены русскому главнокомандующему, что было вполне естественно.

К половине февраля у нас собралось уже 140000. Для пополнения действующей армии учреждена в западных губерниях резервная армия (князя Лобанова-Ростовского) — до 180000 человек. Кутузов был противником немедленного перехода в наступление за Эльбу («воротимся с рылом в крови» говорил он).

27-го февраля Витгенштейн овладел Берлином{199} , а 15-го марта взят и Дрезден. Русские партизаны с помощью прусских партизан очистили всю среднюю Германию, произведя даже налет на Гамбург, где засел Даву. Особенно удачен был рейд Чернышева на Люнебург 13-го. марта. У Чернышева было в этом деле 4100 человек. Занимавшая Люнебург французская дивизия силою 4500 человек была истреблена до последнего. Наш урон всего 300 человек, французов перебито 2200, а остальные 2300 при 3-х знаменах и 11-ти орудиях взяты в плен.

16-го апреля в Бунцлау скончался Кутузов. Главнокомандующим русско-прусскими силами был назначен Витгенштейн. Положение нового главнокомандующего было не из легких. Под его начальством оказались старшие его корпусные командиры — Барклай де Толли, Цесаревич Константин Павлович, Блюхер. Витгенштейн не имел перед ними достаточного авторитета. Вдобавок находившийся при армии Государь распоряжался помимо главнокомандующего, что еще более стесняло его деятельность.

* * *

Ценою громадных усилий Наполеону удалось собрать в течение зимы 1812 — 1813 годов новую армию частью из старых войск, вытребованных из Испании, частью из необученных рекрут. В апреле, имея до 200000 человек при 350-ти орудиях, он вторгнулся в Германию. Во всей этой армии было всего 8000 кавалерии. Вся знаменитая конница Мюрата погибла в России.

Союзная армия в начале апреля сосредоточилась к югу от Лейпцига, стремясь приблизиться к австрийским пределам. С Австрией все время велись переговоры с целью переманить ее в лагерь союзников.

Не зная о сосредоточении союзных сил в лейпцигском районе, Наполеон направил свои корпуса к Лейпцигу по-эшелонно. Витгенштейн, занимавший со своей армией (94000 при 656 орудиях) чрезвычайно выгодное фланговое положение, решил воспользоваться этой разброской сил противника и разбить их по частям. Он атаковал Наполеона 20-го апреля при Люцене, но был отбит и отступил за Эльбу. В Люценском сражении приняло участие 72000 союзников и 100000 французов. На тысячу бойцов союзной армии приходилось 220 всадников и 7 орудий, у французов всего 50 всадников и 2 орудия. Союзники потеряли 12000 человек, французы — 15000 и 5 орудий{200} . С каждой стороны взято по тысяче пленных. Отсутствие конницы лишало Наполеона возможности использовать успех и производить стратегическую рекогносцировку. Русские отошли прямо на восток — к Дрездену, пруссаки двинулись сперва к северу, испугавшись было за Берлин, затем снова соединились с русскими. Дрезден пришлось сдать, и Наполеон вновь овладел Саксонией. Союзники отступили на укрепленную позицию при Бауцене. 7-го мая Барклай коротким ударом уничтожил у Кенигсварте одну итальянскую дивизию, а в происшедшем затем двухдневном сражении 8-го и 9-го мая у Бауцена союзная армия снова потерпела поражение и отступила в Верхнюю Силезию.

При Кенигсварте 22 тысячи Барклая совершенно уничтожили 7000 итальянцев. Наш урон 1883 человека. При Бауцене диспозиция Витгенштейна стремилась предвидеть все заранее, до последних мелочей (даже употребление резервов!). У союзников было 96000 при 610-ти орудиях, у французов 165000 при 250-ти орудиях. Пропорция конницы и артиллерии та же, что и при Люцене. Наполеон атаковал 8-го мая авангард Милорадовича и отбросил его на главную позицию. Барклай де Толли советовал не принимать боя и отступить, но Император Александр, всегда соглашавшийся с иноземцами, согласился с доводами прусских генералов, настаивавших на сражении. 9-го мая Наполеон атаковал со ста тысячами Бауценскую позицию, а Ней с шестьюдесятью тысячами получил приказание обойти правый фланг союзников и зайти им в тыл, двигаясь «на гох-кирхенскую колокольню». Наполеон демонстрировал войсками Удино против левого фланга союзников, заставив притянуть туда все их резервы (Удино не знал, что это демонстрация, думал, что ему поручен главный удар и действовал очень рьяно). Витгенштейн чувствовал, что главный удар будет нанесен в правый фланг, но Государь не обратил внимания на его представления. Ней не выполнил диспозиции, увлекшись частными боями, и спас армию союзников от катастрофы. Урон союзников 12000, французов — 18000{201} . Трофеев не оставлено.

23-го мая в Пойшвице заключено перемирие на 6 недель, продленное затем еще на 3 недели до 29-го июля. Одновременно, при посредничестве Австрии, завязаны были мирные переговоры. Обе стороны стремились лишь выиграть время и с лихорадочной поспешностью производили новые формирования. 30-го июля Меттерних, извещая французов о конце перемирия, присоединил к этому объявление войны Франции. Австрия вступала в коалицию.

* * *

К концу перемирия силы коалиции простирались до полумиллиона и составили три армии: главную богемскую Шварценберга у Бауцена — 237000 (77000 русских, 50000 пруссаков, 110000 австрийцев); силезскую Блюхера у Швейдница — 98000 (61000 русских, 37000 пруссаков) и северную Бернадотта — шведского престолонаследника у Бердина — 127000 (30000 русских, 73000 пруссаков, 24000 шведов). Главное командование принадлежало союзным монархам, но на деле главнокомандование перешло в руки Шварценберга. В состав коалиции вошли четыре нации: русские, пруссаки, австрийцы и шведы — армиями же командовали пруссак, австриец и швед (к тому же француз по происхождению). Русские войска, сокрушившие за год до того Наполеона во всей силе и величии, должны были играть роль пушечного мяса под командованием иностранных генералов, всегда ставивших их в самые гиблые, пусть и самые почетные места. Сказалась одна отрицательная черта Александра I: всегда отдавать предпочтение иностранцам...

В основу действий союзников был положен так называемый «Трахтенбергский план» (названный так по городу, где он был составлен). Согласно этому плану, та армия, против которой обратится Наполеон, должна была отступать, избегая сражения, а две другие армии действовали в то же время на сообщения противника. Первенствующее значение таким образом получил не бой, а маневр. Наполеон собрал в Германии к концу перемирия до 400000 при 1200 орудиях. До 170000 войск занимало гарнизонами разные крепости: Даву с 35000 занимал Гамбург, Сен-Сир с 40000 расположился в Дрездене, ставшем главной базой французской армии, Рапп с 30000 засел в Данциге, 35000 Дютальи вымирали от тифа в осажденном Торгау... Для действий в поле благодаря этому оставалось немногим более половины всех сил.

Три союзных армии занимали охватывающее положение относительно французской. Зато у Наполеона было преимущество действия по внутренним операционным линиям.

Этим преимуществом Император и решил воспользоваться, взяв инициативу в свои руки. Первый удар он решил нанести Пруссии, врагу опасному по своей ярости, чтобы ее разгромом удержать в подчинении всю остальную Германию. (О перемещении главных сил русской армии в Богемию он ничего еще не знал.)

Для похода на Берлин назначалась группа Удино (70000). Даву (35000) и Жирар (12000) должны были перехватить линию отступления берлинской (северной) армии союзников. Против силезской армии Блюхера оставлен корпус Нея, а против богемской (которую Наполеон полагал состоящей из одних австрийцев) — корпус Сен-Сира. Сам Наполеон с главными силами занял центральное положение в виде резерва, готового поддержать любую из этих групп — наступающую Удино, либо заслоны Нея и Сен-Сира.

Едва выяснилось наступление французов против северной армии Бернадотта, обе другие союзные армии, действуя в духе «Трахтенбергского плана», перешли в наступление. Блюхер первый потеснил Нея. На выручку последнего немедленно двинулся Наполеон — и Блюхер, не приняв сражения, отступил 9-го августа.

Поход на Берлин закончился неудачей. 11-го августа Удино случайно наткнулся с частью своих сил на армию Бернадотта при Гросс Берене и был разбит. Проливной дождь препятствовал наблюдению окрестности. Саксонские войска Удино были застигнуты врасплох и разбиты раньше, чем французские контингенты успели придти им на помощь (саксонцы жаловались на то, что французы «подставили их под удар» и сражение это имело крайне невыгодное влияние на мораль наполеоновских молодых войск). Урон союзников — 2000, франко-саксонцев — 2200 убитыми и ранеными, 1800 пленными и 26 орудий. Жирар{202} потерпел 15-го отдельное поражение при Габельс-берге, а Даву. видя это, отступил в Гамбург, где и оставался всю кампанию.

Наполеон заменил Удино Неем, снова довел свою северную группу до 70000 и повелел Нею предпринять вторично наступление на Берлин.

Тем временем из Дрездена пришли тревожные известия. Двухсоттысячная богемская армия перевалила через Богемские горы и двигалась на Дрезден, занимаемый корпусом Сен-Сира.

Надо было спешить на выручку Сен-Сиру. Оставив против Блюхера Макдональда (65000 бойцов). Наполеон форсированными маршами поспешил к Дрездену и здесь в сражении 14-го и 15-го августа наголову разбил союзников.

13-го августа под Дрезденом собралось 87000 союзников против 40000 французов, но Шварценберг медлил атакой.

14-го августа собралось 130000, однако стало известно, что на усиление Сен-Сира подошел Наполеон. Император Александр распорядился отступать, и Шварценберг отменил атаку. Однако, приказ об отмене не был доставлен своевременно Витгенштейну, который атаковал сильно укрепленные предместья Дрездена и понес большие потери. Наполеон не выпустил союзников и 15-го августа нанес им полное поражение, нанеся удар по австрийцам, в левый фланг армии. Ливень препятствовал стрельбе, и сражение велось холодным оружием. Французы потеряли до 12000. Союзники лишились 16000 убитыми и ранеными, 12000 пленными (из коих свыше 10000 австрийцев) и 50 орудий.

Армия Шварценберга после дрезденского поражения двинулась назад в Богемию (при ней находились и союзные монархи). Расстройство австрийских контингентов было полное, на 15-й день войны у них уже не было ни патронов, ни даже сапог). К счастью Наполеон преследовал слабо, ограничившись лишь высылкой в Богемию корпуса Вандамма для захвата линии отступления союзников.

Движение Вандамма угрожало гибелью союзной армии, столпившейся на одной дороге, пролегавшей горными дефиле Богемского леса. Армия была спасена геройским отрядом Остермана — русской Гвардией, ценой жестоких потерь сломившей натиск почти втрое сильнейшего врага при Кульме 17-го августа. На следующий день 18-го прибыли подкрепления Барклая де Толли — и корпус Вандамма был разгромлен и взят в плен. Решив спасти армию ценой собственной гибели, Остерман-Толстой двинулся прямо в пасть врагу. У него было 12000 против 35000 Вандамма. В жестоком бою 17-го августа русские лишились 6000 (у Остермана оторвало ногу), но сдержали врага. В бою 18-го августа участвовало уже до 50000 союзников, лишившихся 3500 человек. У французов выбыло до 10000 убитых и раненых, 12000 (в том числе Вандамм) с 5-ю знаменами и 84-мя орудиями — всей их артиллерией, попало в плен. Кульмская победа сияет славой на знаменах нашей Гвардии — это была любимая победа Императора Александра Павловича. Союзники смогли беспрепятственно отступить в Богемию и устроить свои войска.

Пока Наполеон сражался у Дрездена, Макдональд, оставленный против Блюхера, решил действовать наступательно. Блюхер перешел с своей стороны в наступление — и 14-го августа произошло сражение на Кацбахе — полный разгром Макдональда. Вздувшаяся от ливня река Нейссе разделила поле сражения на 2 части: на левом берегу действовал сам Блюхер с прусским корпусом Йорка, атаковавшим Макдональда в лоб, и русским корпусом Сакена, зашедшим во фланг и тыл французам, разгромившим их и загнавшим врага штыками и прикладами в разлившийся Кацбах! Здесь прославилась русская кавалерия. На левом берегу русский корпус Ланжерона, лишенный большей части артиллерии, оставленной из-за бездорожья, одолел врага с большим трудом. Сражение при Кацбахе являет собою яркий пример встречного боя. Происходило оно в бурю и ливень, сделавший стрельбу невозможной, как при Гросс Берене и Дрездене. Несмотря на непрестанные бури и проливные дожди, Блюхер преследовал до 19-го августа. Урон французов — 12000 убитыми и ранеными, 18000 пленными, 2 знамени, 105 орудий. Союзники лишились около 8000 (всего 75000 союзников с 200 орудиями против 65000 французов при 200 орудиях).

Наполеон поспешил на выручку Макдональду, но Блюхер опять не принял боя с главными силами противника и отступил. Тем временем Шварценберг демонстрировал частью сил на Дрезден. Сен-Сир снова запросил помощи. Наполеон опять обратился на Дрезден (24-го августа) — и союзники ретировались, уклонившись от боя.

24-го августа армия Нея двинулась на Берлин. Походу этому суждено было продлиться всего три дня — в сражении при Денневице Ней был разгромлен и отступил. При Денневице 55000 союзников после упорного боя, с потерей 9000, разбили 70000 французов, лишившихся 18000 (главным образом пленными), 4-х знамен и 60 орудий. Ней совсем не руководил боем, занимаясь одним лишь корпусом Бертрана и забросив остальные. Тяжесть боя легла на пруссаков, но самый блестящий эпизод выпал на долю русских: ездовые и номера одной из артиллерийских рот пошли в атаку на французскую пехоту и захватили орла. Свидетель этого подвига Бернадотт снял перед ними шляпу и сказал: «В первый раз я вижу, что артиллерия берет у пехоты знамя... и притом у пехоты французской!» Положение французов в Германии стало критическим.

* * *

Победы богемской армии при Кульме, силезской — на Кацбахе, северной — при Гросс Берене и Денневице подняли дух союзников. Французам эти поражения обошлись в 80000 человек и 300 орудий, войска их стали деморализоваться. Первая половина сентября прошла в бездействии. Союзники усилились новыми русскими контингентами — подошедшей «польской» армией Беннигсена (60000), после чего положили перейти к решительным действиям.

Союзные армии двинулись двумя массами. Северная и силезская под общим начальством Блюхера перешли Эльбу, богемская и польская под руководством Шварценберга дебушировали из Богемии. В тылу Наполеона восстала Бавария. Наполеон хотел вырвать инициативу из рук союзников и пошел на Блюхера, но тот опять уклонился от сражения. Тогда Император решил пойти на Берлин, но известие о выступлении Баварии (чем порывалась его связь с Рейном и Францией) заставило его отказаться от этого и отойти к Лейпцигу. В последних числах сентября 1813 года Лейпциг играл роль громадного магнита, притягивавшего к себе как французскую армию, так и армии союзников, гигантским полукругом охвативших город и армию Наполеона с трех сторон. Превосходство в силах союзников было более чем в полтора раза: они располагали 316000 бойцов при 1335-ти орудиях — тогда как Наполеон мог сосредоточить самое большее 190000 человек и 700 орудий.

Генерал Бонапарте, конечно, не принял бы боя при таких невыгодных условиях и отошел бы за Рейн, сохранив армию. Но Император французов не мог решиться на такой шаг, оставлявший на верную гибель 170000 французских войск, запертых в крепостях Германии.

И «Битва Народов» 4-го, 6-го и 7-го октября под стенами Лейпцига закончилась — несмотря на плачевное управление Шварценберга — полным разгромом Наполеона. 2-го октября Витгенштейн предпринял усиленную рекогносцировку на Любертвольковиц (знаменитый конный бой), выяснившую, что в лейпцигский район успело прибыть всего 65000 французов. Несмотря на тройное превосходство в силах, Шварценберг не атаковал, а перешел в наступление лишь 4-го октября, когда против 193000 союзников Наполеон успел уже сосредоточить 172000. Фронт шел по дуге в 15 верст, главный удар наносился в этот день левым (южным) флангом союзников. Разрозненные атаки союзников успеха не имели, и Наполеон, сосредоточив 100 эскадронов Мюрата, прорвал расположение союзников. Император Александр едва не попал в плен, но был спасен блистательной атакой Лейб-Гвардии Казачьего полка (Орлов-Денисов) и Конвоя. На правом фланге союзники имели тактический успех, тогда как левый с трудом отбил удар. 5-го октября наступило затишье, и к союзникам подошло 110000 свежих подкреплений. Наполеон не решился отступить, и 6-го октября участь его была решена. Побоище этого дня (концентрическое наступление союзников) завершилось разгромом французской армии. Саксонские контингенты изменили французам. Шварценберг построил отступавшим французам золотой мост и не перехватил им путь отступления, несмотря на советы русских генералов. 7-го октября утром русские штурмом взяли Лейпциг и сбросили французский арьергард в реку Эльстер. Французы лишились 40000 убитыми и ранеными (убит Понятовский), 20000 пленными, 325 орудий. Союзники потеряли 45000, из коих 22000 русских, 14000 пруссаков, 9000 австрийцев{203} . Во II пехотном корпусе генерала Сакена оставалось 1800 человек. В Архангелогородском полку осталось 180 штыков. Смертельно ранен Неверовский.

Пропадали гарнизоны крепостей, пропало и две трети полевой армии. Наполеон смог спасти всего 60000, в двадцатых числах октября отошедших за Рейн. 18-го октября он все же мог разбить при Ганау{204} баварскую армию, пытавшуюся преградить ему отступление.

Из более чем 400-тысячной армии уцелела едва седьмая часть. В январе 1813 года Наполеон еще повелевал Европой — в октябре у него осталась одна Франция.

* * *

Подобно Отечественной войне, кампания 1813 года имеет характер войны массовых армий, войны вооруженных народов. У французов действуют армии плохо обученных новобранцев. Прусские войска, в большинстве получившие поверхностную подготовку, дерутся с большим воодушевлением и яростью. Австрийцы располагают армией профессионалов, плохо снабженной и с плохим высшим командным составом. Русские войска, как по своим бесподобным боевым качествам, так и благодаря блестящему кадру начальников всех степеней, являлись ядром коалиции — ее авангардом в наступлении, ее арьергардом в отступлении, ударной группой в бою. Кульм, Кацбах и Лейпциг — прежде всего русские победы.

Витгенштейн, как полководец, гораздо выше Шварценберга. Но ему не повезло, как не повезет и в 1828 году в Болгарии. Против него, молодого еще (45 лет) главнокомандующего, были самые обстоятельства, был сам монарх... В то время, как Франц I покрывал все бесчисленные промахи «своего» Шварценберга — Александр I открыто принимал сторону немецких союзников против русского главнокомандующего (Баупен).

Нельзя сказать, что Наполеон явил в 1813 году лучшие образцы своей стратегии. Полководчество его слабо, гений его, казалось, еще не оправился от разгрома в русском походе.

Из всей французской армии всего лишь половина принимает участие в военных действиях. Другая запирается Наполеоном в крепостях по Висле, Одеру и Эльбе, где мрет от тифа и в конце концов сдается. Эта разброска сил еще более той, что была допущена в 1812 году.

Стратегически армия Наполеона находилась в Германии в том же положении, в каком находилась в свое время в Италии армия генерала Бонапарта. И теперь, как и тогда, она действовала по внутренним операционным линиям. Но какая громадная разница между выполнением в том и другом случае!

Решив нанести главный удар Северной армии союзников, Наполеон выделяет на это главное направление лишь около трети всех сил, причем сам не принимает на себя руководства, а поручает таковое сперва Удино — лихому командиру, но второстепенной величине — затем Нею — бесспорно храбрейшему солдату Великой Армии, но неспособнейшему из ее маршалов. Даву был бы здесь более уместен.

Нанеся поражение богемской армии при Дрездене, Наполеон не преследует ее, не пожинает всех плодов победы, более того — подставляет корпус Вандамма под отдельное поражение при Кульме.

Наконец, решив дать генеральное сражение при Лейпциге и имея в тылу позиции реку, Наполеон не озаботился своевременным устройством переправ. Стоило ли давать фридландское сражение, чтобы шесть лет спустя повторить ошибку Беннигсена? Катастрофа с арьергардом (Понятовский, Лористон) легко могла обратиться в катастрофу для всей французской армии, будь у союзников более способный главнокомандующий. В лейпцигском сражении Император совершает ошибку, противоположную допущенной им в бородинском сражении — там он не доводит дело до конца — здесь излишним упорством губит свою армию. 5-го октября еще можно было все спасти своевременным отступлением, но этот драгоценный день потерян даром — и 6-е октября превращает нерешительное сражение 4-го числа в непоправимый разгром.

Полководчество Кутузова в 1812 году выше полко-водчества Наполеона 1813 года. Отказавшись от возобновления сражения при Бородине 27-го августа и от боя под стенами Москвы 1-го сентября (совет в Филях), Кутузов проявил большую силу духа, чем Наполеон при Лейпциге.

Нарбонн, Коленкур, Фуше, Савари, Бертье, почти все маршалы убеждали императора заключить мир. Все было напрасно. Савари, министр полиции, которого Наполеон сделал герцогом Ровиго, осмелился сказать императору, что народ измучен бесконечными войнами и, чего доброго, может наконец обозлиться даже и на своего обожаемого монарха. На это министру полиции ведено было молчать и «не вмешиваться в то, чего он не знает».

10 августа кончилось перемирие, а II августа Меттерних заявил, что Австрия объявляет Наполеону войну.

Ликование в Лондоне и в русско-прусском лагере было полное. Силы коалиции теперь явно превышали силы Наполеона.

Приближалась развязка кампании 1813 г . Наборы за наборами следовали и в России, и в Пруссии, и в Австрии. Подтягивались резервы, напрягались все силы. Англия снова широко раскрывала свою казну и не скупилась на золото для подкрепления коалиции, как не скупилась она и на усиление армии Веллингтона в Испании. У коалиции была теперь армия с резервами численностью почти в 850 тысяч, у Наполеона (тоже с резервами) - около 550 тысяч.

Главнокомандующим всех союзных сил был назначен австрийский фельдмаршал Шварценберг. Его Наполеон не боялся нисколько. У русских не было уже ни Кутузова, ни Багратиона, а остальных русских генералов в их массе французский император после 1812 г. все-таки не стал уважать больше, чем прежде. Его мнение о некоторых участниках Смоленска и Бородина было довольно высоким, но в общем главный русский штаб Наполеон ставил очень низко. Он считал сплошь нелепыми, например, действия русского командования во время его отступления от Москвы, твердо убежден был и не переставал до конца жизни повторять, что только необъятные пространства, пожар Москвы, страшные морозы, его собственная ошибка, заключавшаяся в занятии Москвы и долгой стоянке там, привели поход к неудаче, а русские генералы, русские стратеги и тактики будто бы ничего не сумели сделать, чтобы воспользоваться хоть сколько-нибудь толково счастливейшими для них обстоятельствами. Русских же солдат теперь, в 1813 г., он ставил еще выше, чем ставил их уже после Эйлау, в 1807 г., выше, чем всех других солдат враждебных армий.

Что касается пруссаков, то у них, как и у австрийцев и у русские, Наполеон не видел сколько-нибудь страшных для себя соперников в военном искусстве. Но он знал, что, по совету Бернадотта, бывшего наполеоновского маршала, а теперь, в 1813 г., в качестве шведского наследного принца - врага Наполеона, Александр I и союзные монархи упросили явиться к ним на помощь генерала Моро, талантливого полководца, которого в 1804 г. привлекли и обвинили по делу о заговоре против Наполеона и которого Наполеон выслал тогда из Франции. Моро с тех пор проживал в изгнании в Америке. Непримиримый враг Наполеона, Моро прибыл в лагерь Александра как раз к возобновлению военных действий после провала попытки мирных переговоров в Праге. «Не нападайте на те части армии, где сам Наполеон, нападайте только на маршалов»,- таков был первый совет, данный генералом Моро Александру и его союзникам. Нужно сказать, что, судя по всему, неладно было до душе у генерала Моро, хоть он и утешал себя соображением, что сражается не против Франции, а против ее деспота. Русский генерал князь Репнин был свидетелем потрясающей сцены. Моро встретился с одним французским пленным, старым солдатом, и заговорил с ним. Тот узнал французского полководца, теперь помогающего врагам Франции. Солдат отступил от Моро на несколько шагов и вскричал: «Да здравствует республика!» В бывшем республиканском генерале солдат видел теперь изменника, с которым не захотел разговаривать. Александр I осыпал генерала Моро знаками величайшего внимания и почтения, непременно хотел предоставить ему первую роль. Русский император считал, что, во-первых, только один Моро и может быть достойным противником Наполеона по своим стратегическим дарованиям, а во-вторых, что присутствие Моро в союзном стане может поселить некоторые колебания во французской армии, так как у Моро до тех пор была репутация безупречного республиканского генерала, без вины запутанного в дело Жоржа Кадудаля к изгнанного Наполеоном. Но для французской солдатской массы в этот момент слова: Франция, империя, император, родина, сливались в единое целое, которое противопоставлялось неприятелю, интервентам, роялистам, эмигрантам; и расчет царя был неправилен. Морально генерал Моро перестал существовать для наполеоновских солдат, как только он прибыл в неприятельский лагерь. Александр хотел, чтобы Моро стал главнокомандующим всех союзных армий вместо Шварценберга. Сам Моро предлагал, чтобы главнокомандующим числился Александр, а он, Моро, был бы начальником штаба и фактически верховным руководителем. Но случилось все иначе.

Первая большая битва по возобновлении кампании произошла при Дрездене 27 августа 1813 г. Наполеон одержал здесь одну из блестящих побед. Убитыми, ранеными, пленными союзники потеряли около 25 тысяч человек, а Наполеон - около 10 тысяч. Союзная армия частями отступила в порядке, а некоторые корпуса бежали с поля битвы, преследуемые по пятам кавалерией. С обеих сторон действовала артиллерия, и вся битва происходила при неумолкаемом грохоте 1200 орудий. В разгаре боя, когда левое крыло союзников было уже совершенно разгромлено, Наполеон в центре взял на себя непосредственное руководство артиллерийским огнем. На небольшой возвышенности Ронникс он заметил в неприятельском расположении группу всадников, на которую прежде всего и велел одной из своих батарей направить огонь. В центре этой группы всадников оказался император Александр, а рядом - генерал Моро, впервые тут выступивший в качестве руководителя союзных войск. И одно из первых ядер, пущенных в эту группу по приказу Наполеона, раздробило генералу Моро обе ноги. Он скончался несколько дней спустя. Во французской и в союзной армиях была распространена легенда, будто Моро был убит ядром, которое лично выпустил, подойдя к батарее, Наполеон, разглядев и узнав в подзорную трубу «изменника». Так или иначе, разгром частей союзной армии, сражавшихся у Дрездена, был полный, и сразу же лишиться Моро, наилучшего своего стратега, было для союзников дополнительным тяжким ударом.

Союзники, разбитые под Дрезденом, несколькими дорогами отступали к Рудным горам. В следующие дни маршалы Мармон, Виктор, Мюрат, Сен-Сир, генерал Вандамм, преследуя союзников, взяли еще несколько тысяч русских, пруссаков и австрийцев в плен. Но Вандамм слишком увлекся преследованием и оторвался от главных сил авангарда; 20 и 30 августа в битве при Кульме Вандамм был разбит, ранен и взят в плен с частью своего отряда. Это приободрило растерявшихся было после Дрездена союзников. Упорствовать, не мириться с Наполеоном после поражений - это был тоже один из советов, который Моро успел дать союзникам перед своей внезапной гибелью. Союзники видели, что если военный гений Наполеона не изменился, то солдаты у него уже не те. 18-й 19-летние юноши не могли заменить те непобедимые, железные легионы, с которыми он воевал в Египте, в Сирии, с которыми он завоевал Европу, даже те войска, с которыми ходил в Москву и костями которых он усеял поля сражений. Наполеон тоже это знал. Он видел перед собой и еще одну трудность. Собственно его классическое правило, вошедшее потом во все учебники стратегии и тактики, гласило, что секрет военного искусства заключается в том, чтобы быть сильнее неприятеля в нужный момент в нужном месте. И сам же он теперь, когда все зависело от этой кампании в Саксонии, нарушал это правило. Где был Даву, один из лучших его маршалов, с большим отрядом? Расстреливал купцов в Гамбурге. Где были значительные отряды пехоты, артиллерии, кавалерии, которые так пригодились бы Наполеону для близившейся решительной битвы? В Данциге, в северной Германии, в южной к средней Италии, в Испании. Созвать их к себе значило бы самому разрушить великую империю, державшуюся теперь исключительно cилой этих гарнизонов, не собирать их значило тоже разрушить империю, потерпев неминуемое поражение от союзников, у которых теперь, после смерти Моро, нет хороших генералов, но почти вдвое больше солдат, чем у него.

Безвыхедные, глубокие противоречия обступали Наполеона. Дорога на Берлин оказалась затрудненной. Бернадотт с шведской армией и Бюлов счастью прусской отбросили французские дивизии, где было очень много баварских, саксонских н других германских вассалов Наполеона, которые с каждым днем становились все ненадежнее, дезертировали сотнями и просто не хотели сражаться против других немцев ради неведомых им целей Наполеона. Маршал Удино был отброшен 23 августа у Гроссберена от путей наступления на Берлин. Макдональд потерпел поражение на реке Кацбах, на путях в Силезию. Мюрат 4 сентября напал и обратил в бегство Блюхера, но не уничтожил его корпуса. Маршал Ней потерпел 6 сентября неудачу при Денневице. На немецких солдат своей армии Наполеон теперь уже не мог никак положиться: Ней только потому должен был отойти, что саксонцы, бывшие у него в отряде, массой бежали без всякого прямого повода. Наполеон был недоволен и маршалами. «Генералы и офицеры утомлены войной, и у них нет той подвижности, которая заставляла их делать великие дела»,- писал он военному министру Кларку 8 сентября 1813 г., приказывая озаботиться укреплением и снабжением прирейнских крепостей.

Сентябрь кончился без решающих событий, но и Наполеон и союзники желали еще до зимы сразиться в генеральном бою. Национально-освободительное движение все больше и больше охватывало Германию. Появились добровольческие партизанские отряды, организованные Тугендбундом и другими патриотическими ассоциациями. Молодая буржуазия, студенчество Пруссии, Саксонии, государств Рейнского союза, Вестфалии увлекались теперь идеей освобождения Германии от иноземного завоевателя.

Наполеон усиленно готовился к осенней кампании. Но он уже наперед учитывал, что если даже он будет победителем, то война не окончится немедленно: ведь он твердо решил не идти ни на какие уступки и понимал, что и союзники со своими громадными резервами, даже если потерпят поражение, не захотят признать себя побежденными. И вот он сделал новое распоряжение: призвать под знамена в империи еще 280 тысяч молодых людей, причем из этого числа 160 тысяч призывников 1815 г., т. е. совсем почти подростков. Предсказание Меттерниха осуществлялось: почти дети уже направлялись в казармы.

С первых же чисел октября начались сложные маневрирования враждебных армий с отдельными мелкими стычками, атаками и отступлениями. Деятельность Наполеона, направляющего, контролирующего, изобретающего ежедневно новые и новые уловки и военные хитрости, была в эти роковые для него дни изумительная.

Русские в это время вторглись в Вестфальское королевство Жерома Бонапарта, и король бежал. Бавария отпала от союза с Наполеоном и примкнула к коалиции. Наполеону нужно было скорее дать генеральный бой и победить. Он так говорил, но не мог не понимать зловещего смысла того факта, что вассалы независимо от результатов грядущих боев уже стали изменять ему.

16 октября 1813 г. на равнине у Лейпцига началась величайшая из битв на протяжении всей наполеоновской эпопеи, «битва народов», как ее тогда же назвали в Германии. Наполеон на лейпцигских полях три дня - 16, 18 и 19 октября- сражался с коалицией, состоявшей из русских, австрийцев, пруссаков и шведов. В собственной его армии были, кроме французов, поляки, саксонцы, голландцы, итальянцы, бельгийцы, немцы Рейнского союза. К началу битвы у Наполеона было 155 тысяч, у союзников-220 тысяч человек. Когда спустилась ночь, обе стороны в общем не дрогнули, и сражение оказалось не решенным. Потери Наполеона за этот первый день составляли почти 30 тысяч человек, потери союзников - около 40 тысяч. Ждали следующего дня. Подкрепления прибывали всю ночь и к Наполеону и к союзникам. Но Наполеон получил ко второму даю битвы подкрепление в 15 тысяч, а к союзникам подошла северная армия Бернадотта и Беннигсена с 110 тысячами человек. Рано утром Наполеон объезжал вчерашнее поле битвы в сопровождении Мюрата. Мюрат указал ему, что со времени Бородина не было такой массы убитых. Наполеон думал в эти утренние часы 17 октября об отступлении, но в конце концов решил остаться. Он велел привести к себе взятого накануне в плен австрийского генерала Мервельдта. Он заговорил с ним о мире с Австрией. Мервельдт сказал, что он знает, что Австрия и сейчас хочет мира и что если Наполеон согласился бы «для счастья всего света и Франции» на мир, то мир сейчас бы мог быть заключен.

Весь день 17 октября прошел в уборке раненых, в приготовлениях к продолжению битвы. Наполеон после долгих колебаний решил отойти к линии реки Заале. Но он не успел привести это намерение в исполнение, как разгорелось на рассвете 18 октября новое сражение. Соотношение сил еще более круто изменилось в пользу союзников. Потеряв 16 октября около 40 тысяч человек, они получили огромные подкрепления 17-го и в ночь на 18-е, и в битве 18 октября у них было почти в два раза больше войск, чем у Наполеона. Битва 18 октября была еще страшнее, чем та, которая происходила 16-го, и тут-то, в разгаре боя, вдруг вся саксонская армия (подневольно сражавшаяся в рядах Наполеона) внезапно перешла в лагерь союзников и, мгновенно повернув пушки, стала стрелять по французам, в рядах которых только что сражалась. Но Наполеон продолжал бой с удвоенной энергией, несмотря на отчаянное положение.

Когда смерклось и бой стал утихать, снова обе стороны остались друг против друга, и опять не было решительной развязки. Но в ночь с 18 на 19-е она наступила. Наполеон после новых страшных потерь и измены саксонцев уже не мог больше держаться. Он решил отступать. Отступление началось ночью и продолжалось весь день 19 октября. Наполеон с боем отступал из Лейпцига и за Лейпциг, теснимый союзниками. Бои были необычайно кровопролитны вследствие того, что на улицах города и предместий и на мостах теснились густые толпы отступавших войск. Наполеон приказал, отступая, взорвать мосты, но саперы по ошибке взорвали их слишком рано, и около 28 тысяч человек не успели перейти, в том числе поляки. Их начальник, маршал Понятовский, командир польского корпуса, утонул раненый, пытаясь переплыть верхом реку Эльстер. Преследование, впрочем, скоро прекратилось. Наполеон ушел со своей армией и двинулся по направлению к Рейну.

Общие потери французов за 16-19 октября были равны по крайней мере 65 тысяч человек, союзники тоже потеряли около 60 тысяч. Долгие еще дни страшные вопли тяжелораненых оглашали лейпцигские поля и разложение трупов наполняло окрестности невыносимым зловонием. Не хватало рабочих рук, чтобы очистить поле, и медицинского персонала, чтобы подать помощь искалеченным и раненым.

Наполеон отступал от Лейпцига к границам Франции, к той черте, которая отделяла ее от германских государств до начала наполеоновских завоеваний, к линии Рейна. Во французской живописи неоднократно этот именно момент и события начала 1814 г. служили темами для художников, причем в центре их внимания был Наполеон. Гениальная кисть Мейссонье уловила настроение императора. Он едет на боевом коне между своими гренадерами и угрюмо к чему-то присматривается, чего не видят глаза гренадер. В эти дни конца октября и начала ноября 1913 г ., между концом кампании в Саксонии и началом кампании во Франции, в этом человеке совершалась огромная и несомненно мучительная борьба, о которой он не говорил с окружавшей его свитой, ехавшей за ним между поредевшими рядами конных гренадер старой гвардии, но которая отражалась на его суровом лице и в угрюмых глазах.

Впервые Наполеон должен был понять, что великая империя рушилась, что распался пестрый конгломерат стран и народов, который он столько лет старался огнем и мечом спаять в единую империю. Вот с ним распрощался

Мюрат, его маршал, его начальник кавалерии, герой многих битв, которого он сделал сам королем неаполитанским. Мюрат уехал в Неаполь, и Наполеон знал, что он уехал для измены и уже тайно перешел на сторону коалиции, чтобы сохранить свой трон. Вот назначенный им в Испанию брат его, король Жозеф, вытесняется англичанами и испанскими повстанцами с Пиренейского полуострова. Из Касселя уехал другой брат его, король вестфальский Жером. В Гамбурге Даву осажден русскими и пруссаками. Власть французов в Голландии шатается. Англия, Россия, Австрия, Пруссия не успокоятся, пока не сведут Францию к прежним границам. Великой империи, созданной им, наступает конец, она растаяла.

У него было еще около 100 тысяч человек, из них 40 тысяч вполне вооруженных, остальных еще нужно было вооружить и вводить в кадры. У него еще были гарнизоны ив Данциге, и в Гамбурге, и разбросанные там и сям в еще покорных ему частях Европы- в общем от 150 до 180 тысяч человек. Юноши-призывники 1815 г., взятые в войска в 1813 г., поспешно обучались в лагерях.

Наполеон еще не складывал оружия. Он думал о новой предстоявшей стадии борьбы, и когда заговаривал с маршалами, прерывая свое угрюмое молчание, то делал это затем, чтобы отдать новые распоряжения. Он решил теперь отпустить папу в Рим; он позволил испанскому королю Фердинанду VII, которого держал в плену пять лет, вернуться в Испанию. Понадобились 125 тысяч потерянных обеими сторонами людей на лейпцигском поле, и главное понадобилось отступление от Лейпцига, чтобы Наполеон наконец примирился с мыслью, что уже не поправить ему одним ударом всего, что случилось, не загладить Бородина, московского пожара, гибели великой армии в русских снегах, отпадения Пруссии, Австрии, Саксонии, Баварии, Вестфальского королевства, не ликвидировать Лейпцига, испанской народной войны, не сбросить Веллингтона с англичанами в море. Еще в июне, июле, августе этого страшного 1813 года он мог кричать на Меттерниха, топать на него ногами, спрашивая, сколько он денег получил от англичан, оскорблять австрийского императора, провоцировать Австрию, срывать мирные переговоры, впадать в бешенство от одной мысли об уступке Иллирии на юге или ганзейских городов на севере, продолжать жечь английские конфискованные товары; расстреливать гамбургских сенаторов,-словом, вести себя так, будто он вернулся в 1812 г. из России победителем и будто речь идет теперь, в 1813 г., лишь о наказании взбунтовавшейся Пруссии. Но после Лейпцига, приближаясь к границам старой Франции, ведя следом за собой несметные полки врагов, он должен был перестроить все эти навыки своей политической мысли. Речь шла о вторжении неприятеля во Францию, о защите своих территорий.

По пути к Рейну ему пришлось еще при Ганау (30 октября) пробиваться с оружием в руках сквозь баварско-австрийские отряды, и когда 2 ноября 1813 г. император вошел в Майнц, то при нем было лишь около 40 тысяч боеспособных солдат. Остальные вошедшие в Майнц толпы безоружных, изнуренных, больных людей, тоже еще числившихся в армии, можно было смело не считать.

В середине ноября Наполеон был в Париже. Кампания 1813 г. кончилась, и начиналась кампания 1814 г. Подводя итоги, Франция могла видеть, что за полумиллионом (приблизительно) погибшей великой армии 1812 г. следовала гибель новых сотен тысяч, набранных и истребленных в 1813 г.

А война свирепела все сильнее и сильнее, и орудия гремели уже у границ Франции. В стране опять возник экономический кризис вроде того, который существовал в империи в первой половине 1811 г . Но на этот раз не было и не могло быть попыток смягчить безработицу правительственными субсидиями, не было и надежд на скорое прекращение безработицы. В 1813 г., пока Наполеон воевал в Германии, парижская полиция стала замечать (и отмечать в своих сообщениях) явление, о котором говорили, правда сдержанно, уже в 1811 г.: рабочие явно роптали, раздражались, начинали произносить, по донесениям полиции, «мятежные слова».

Подавленные долгим железным гнетом военного деспотизма и почти не выступавшие организованно уже больше 18 лет (с жерминаля и прериаля 1795 г.), рабочие предместья начинали роптать по мере обострения нужды и безработицы. Но все же и в 1813 г. дело не дошло не только до восстания в рабочих кварталах столицы, не только до выступлений, напоминающих хоть отдаленно жерминаль и прериаль, но даже до крупных демонстраций. И не только потому, что шпионаж был доведен до совершенства еще при Фуше и поддерживался при его преемнике Савари, герцоге Ровиго, и не только потому, что наружная полиция была представлена в изобилии и конные патрули разъезжали по городу, и особенно по Сент-Антуанскому и Сен-Марсельскому предместьям, по улице Муффтар, по кварталу Тампль, и днем и ночью. Не потому также, что не было причин к самым горьким, к самым раздраженным чувствам рабочей массы против правительства. Эти причины были. Наполеон - автор «рабочих книжек», ставивших рабочего человека в положение прямой зависимости,- ведь эти книжки отдавали рабочего в полную власть хозяина; Наполеон, ежегодно требовавший налога крови сначала взрослых сыновей, а потом 18-летних юношей и хоронивший их сотнями тысяч на далеких полях мировых побоищ; Наполеон, удушивший даже и тень какой бы то ни было возможности для рабочего отстаивать себя от эксплуатации хозяев,- не имел никаких прав на расположение со стороны рабочих масс.

Но теперь, когда к французским границам приближалось, как в начале революции, вражеское нашествие, когда это вражеское нашествие шло затем, чтобы восстановить господство аристократии и посадить на престол Бурбонов, среди рабочих царили растерянность и недоумение. Образ залитого кровью деспота, ненасытного властолюбца вдруг куда-то отодвинулся. На сцену выступила опять ненавистная роялистская нечисть, эти эмигранты-изменники. Они снова идут на Францию и на Париж и, прячась в обозе иноземного нашествия, уже наперед мечтают о восстановлении дореволюционного строя и изрыгают хулу на все, что было сделано революцией.

Что же делать? Восстать в тылу Наполеона и этим облегчить врагам подчинение Франции их воле и водворение Бурбонов?

Рабочая масса не восстала в конце 1813 г . и в начале 1814 г ., хотя за все наполеоновское царствование ей не приходилось так страдать, как в это время.

Настроение буржуазии было иное. Промышленники в большинстве своем еще готовы были поддерживать Наполеона. Они знали лучше других, чего желает и ждет Англия и как трудно будет бороться им с английской конкуренцией вне и внутри страны, если Наполеон потерпит поражение. Крупная торговая буржуазия, финансисты, биржа давно уже жаловались на невозможность жить и работать при непрерывной войне и при произволе, возведенном в систему. Давно уже начал катастрофически сокращаться внешний рынок; теперь не менее катастрофически сократился и внутренний рынок. Деньги были, но они «прятались»: это явление наблюдалось самыми разнообразными свидетелями. Денежные тузы уже утратили надежду на то, что в наполеоновское царствование когда-либо прекратятся войны, а после катастрофы великой армии в России, и особенно после провала пражских мирных переговоров и Лейпцига, мысль о неизбежном поражении императора не позволяла и мечтать о сколько-нибудь устойчивом кредите, о торговых сделках и больших заказах и закупках. Нетерпение, горечь, уныние, раздражение охватили эту (очень значительную) часть буржуазии. Она быстро отходила от Наполеона.

Что касается деревни, то там Наполеон еще мог бы найти опору. Непрерывными рекрутскими наборами, всей массой физических и материальных издержек Наполеон опустошил французскую деревню, и все же масса собственнического крестьянства (кроме Вандеи) особенно страшилась политических перемен, которые несло с собой нашествие. Для крестьянства в его подавляющей массе Бурбоны означали возрождение феодализма, с властью сеньоров, с несвободой земли, с отнятием как церковных, так и конфискованных у эмигрантов земельных имуществ, раскупленных участками буржуазией и крестьянами в эпоху революции. Под страхом лишиться с таким трудом завоеванного права на безраздельное владение своими участками земли крестьянство готово было и дальше терпеть все последствия завоевательной, грабительской внешней политики Наполеона. Наполеон оказывался для деревни более терпим, чем старый феодальный строй, который несли с собой Бурбоны.

Наконец, была еще небольшая, но влиятельная кучка: старая и новая аристократия. Старая (даже часть ее, служившая Наполеону), конечно, была всегда ближе к Бурбонам, чем к нему. Новая - маршалы, графы, герцоги, бароны, созданные Наполеоном, щедро осыпанные золотом и всяческими императорскими милостями,- тоже далеко не единодушно поддерживала императора. Они были просто утомлены той жизнью, которую должны были вести. Они жаждали использовать свои огромные материальные ресурсы как полагается подлинным аристократам: пожить в почете и с комфортом, относя свои недавние военные подвиги в область приятных воспоминаний. «Вы не желаете больше воевать, вам хочется погулять в Париже»,- раздраженно сказал император в 1813 г. одному из своих генералов. «Да, ваше величество, я ведь так мало в своей жизни гулял в Париже!» - с горечью ответил тот. Жизнь на бивуаках, среди вечных опасностей, под картечью, а главное, в вечной грандиозной азартной игре со смертью так измучила и утомила их, что самые храбрые и стойкие, как Макдональд, Ней, Ожеро, Себастьяни, Виктор, самые преданные, как Коленкур или Савари, начинали прислушиваться к намекам и инсинуациям Талейрана и Фуше, которые уже давно во мраке и под шумок терпеливо и осторожно готовили измену.

Таково было положение, таковы были настроения, когда, проиграв 16-19 октября в Лейпциге так блистательно начатую весной кампанию 1813 г.. Наполеон явился в ноябре в Париж и стал подготовлять новые силы, с которыми должен был встретить двигавшееся на Францию нашествие европейских народов.

«Пойдемте бить дедушку Франца»,- говорил маленький римский король, повторяя со всей серьезностью трехлетнего ребенка фразу, которой научил его Наполеон, обожавший своего сына. Император неудержимо смеялся, слушая эти слова, которые ребенок повторял, как попугай, не понимая их смысла. Между тем дедушка Франц, по мере приближения союзных армий к берегам Рейна, был в очень большой и все возраставшей нерешительности. И не только он, но и его руководитель и вдохновитель, министр Меттерних.

Дело было не в семейных отношениях, конечно, не в том, что Наполеон был женат на дочери австрийского императора и что наследником наполеоновского престола являлся родной внук Франца I. Были другие причины, которые заставляли австрийскую дипломатию смотреть далеко не так прямолинейно на желательный результат войны, как смотрели, например, англичане, или Александр 1, или прусский король Фридрих-Вильгельм III. Для Англии Наполеон был самым непримиримым и самым опасным из всех врагов английской державы, каких только она имела за свою полуторатысячелетнюю историю. При нем между Францией и Англией сколько-нибудь длительного мира быть не могло. Для Александра он был оскорбителем, личным, но и помимо того единственным монархом, который мог восстановить Польшу при ближайшем удобном случае. А что Наполеон, если останется на престоле, найдет и военные и дипломатические возможности наносить своим противникам страшные удары, Александр в этом нисколько не сомневался.

Еще в большей (и гораздо большей) степени этот же мотив руководил и прусским королем. Фридрих-Вильгельм III, которого, можно сказать, силой заставили в марте 1813 г. выступить против Наполеона, не переставал с момента этого решения буквально обмирать от страха вплоть до самого Лейпцига. Он устраивал сцены Александру, особенно после неудач - после Лютцена, после Бауцена, после Дрездена: «Вот я опять на Висле!» - в отчаянии повторял он. Его и Лейпциг не очень успокоил. Этот панический, похожий на суеверие страх перед Наполеоном был тогда очень распространен. Даже после Лейпцига, после потери почти всех завоеваний, с истощенной, отчасти уже ропщущей Францией в тылу. Наполеон казался настолько страшен, что Фридрих-Вильгельм III без ужаса не мог и помыслить о том, как по окончании войны и по уходе союзников ему, прусскому королю, придется снова жить рядом с таким соседом, как Наполеон.

У Австрии не было всех этих мотивов, какие были у Англии, у Александра, у Фридриха-Вильгельма, считавших, что если на этот раз коалиция оставит Наполеона на престоле, то все кровопролития 1812 и 1813 гг. окажутся абсолютно бесполезными. Меттерних вовсе не желал, чтобы Россия осталась без должного противовеса на западе. Ему хотелось, чтобы в Европе остался Наполеон, уже не страшный для Австрии, но очень неприятный для России в качестве возможного союзника Австрии.

Меттерних и Франц I снова решили попробовать договориться с Наполеоном. И вот Меттерниху, который мог очень сильно пугать союзников угрозой выхода Австрии из коалиции, удалось вынудить у Англии, России и Пруссии согласие снова предложить Наполеону мирные переговоры на таких условиях: он отказывается от завоеваний (и без того потерянных) и прекращает войну; ему остается Франция в тех границах (с очень малыми изменениями), которые она получила по Люневильскому миру 1801 г. Союзные монархи находились во Франкфурте. Меттерних пригласил бывшего во Франкфурте задержавшегося там французского дипломата Сент-Эньяна, и в присутствии лорда Эбердина, представителя Англии, и Нессельроде, представителя России, который тут же объявил, что передает также мнение Гарденберга, канцлера Пруссии, наполеоновскому дипломату было поручено отправиться к императору и передать ему мирное предложение союзных держав. Люневильский мир 1801 г. был в свое время результатом победоносной войны. Наполеону оставалась, следовательно, великая держава, которую он создал в 1801 г., после французских побед при Маренго и при Гогенлиндене. Уже на самом краю пропасти, после страшных катастроф 1812 и 1813 гг., под непосредственной угрозой вторжения союзников во Францию, неожиданно явился шанс на спасение. Наполеон оставался повелителем первоклассной державы.

Сент-Эньян прибыл в Париж 14 ноября 1813 г . с предложениями союзных держав.

Наполеон не хотел сразу высказаться. Он был погружен в самую кипучую, лихорадочную деятельность по новым наборам, по всесторонней подготовке новой войны. Нехотя, с оговорками он согласился начать переговоры и одновременно еще больше усилил энергию по подготовке новой армии.

«Погодите, погодите,- говорил он, ни к кому не обращаясь и неустанно шагая по своему кабинету,- вы скоро узнаете, что я и мои солдаты, мы не забыли наше ремесло! Нас победили между Эльбой и Рейном, победили изменой... Но между Рейном и Парижем изменников не будет...»

Эти слова разносились по Франции и по Европе. Никто из знавших Наполеона не верил в успех мирных предложений союзников. Ежедневно новые и новые формирования проходили перед испытующим взором императора и направлялись на восток, к Рейну. Близился конец великой трагедии.

Евгений Викторович Тарле

Празднуя 200-летний юбилей взятия Парижа и капитуляции наполеоновской Франции, мы большую часть внимания уделяли культурно-историческому аспекту: причинам войны, различию культуры европейских стран и России, личностям императоров, их политике, дипломатической деятельности и т.п..
Последовательность военных событий: битв, сражений, маневров армий и прочего ушла на второй и даже третий план. Между тем, некоторые читатели желают знать больше об этом. Действительно, военные события 1813-1814 годов имеют свою особую последовательность, своеобразие и даже привлекательность.
В то же время, некоторые наши посетители сайта плохо знают историю, но полагают, что всю её можно узнать сразу и навсегда. Это, конечно, ошибочное мнение. История — это такая череда событий, которая подвластна аналитическому уму, ищущему чужой или далёкий опыт, чтобы не совершать ошибок здесь и сейчас. Тут могут быть важны мелочи, особенности, тонкости. Их почувствовать очень непросто.
С другой стороны, довести в одном докладе до сведения читателя события такого масштаба невозможно. Тут могли бы помочь большие конференции, многотомные сборники докладов, круглые столы. Представьте себе, что вам предложили бы рассказать о Второй Мировой войне за 15-20 минут. Все понимают, что это невозможно без крайне большой доле ущербности, представляемых событий, граничащей с оскорблением памяти их участников.
То же самое и с Заграничным походом Русской армии в 1813-1814году, с действиями, так называемой VI Коалиции в эти судьбоносные годы, которые наши историки уже начинают представлять как мировую войну. И, действительно, к тому есть все основания, если иметь в виду и рассматривать все задействованные силы, колонии участников, заокеанских партнёров Наполеона — США.
Тем не менее, мы публикуем статью молодого историка Е. Фёдорова, который собрал воедино большой материал и дал ему некоторую оценку. Отдельные моменты мы поправили, литературно отредактировали текст и наполнили его некоторыми портретами наших героев.
Для любопытного читателя, который только формирует вкус к Русской истории и истории Европы ознакомиться с этим материалом будет полезно. А.С.Шуринов

По материалам статьи Евгения Фёдорова:

Кампания 1813 года за освобождение Германии

Кампания 1813 года была новой, сейчас забытой нашим народом, страницей Славы Русского оружия.

Вдохновителем и организатором, а также скрепляющим звеном VI антинаполеоновской коалиции, безусловно, был российский император Александр I.

Уже закончив победную кампанию 1812 года император Александр I решил для себя, что оставить Наполеона в том состоянии, в котором он был, после разгрома в Русской кампании 1812 года - недопустимо и опасно, т.к. его шаткий Престол, подобно Престолу всякого завоевателя, держался лишь непрерывными победами и Бонапарт через год или два вновь собрав войска подвластных Европы снова повторил бы нашествие в Россию причём постарался бы избежать прежних своих ошибок. Таким образом поход в Европу был не столько своеволием Александра I, но и государственной необходимостью.

Пётр Христианович Витгенштейн

Вступление Русской армии в Европу

Уже 28 декабря 1812 г. армия Кутузова форсировала р. Неман и вступила на территорию Пруссии и герцогства Варшавского.

Главной целью зимнего похода 1813 года Александр I ставил уничтожение фланговых корпусов Магдональда в Пруссии и австро-саксонского корпуса Шварценберга и Ренье в Польше. Данные цели вскоре были достигнуты.

В январе 1813 года вся восточная Пруссия была очищена от французов армией графа П. Витгенштейна, пруссаки восторженно встречали русских освободителей. Вскоре города Торн и Данциг были осаждены русскими войсками. Части под командованием фельдмаршала М.И. Кутузова-Смоленского начали наступление на город Полоцк, что вынудило Шварценберга эвакуировать части из Варшавы и отступать с корпусом Понятовского в Галицию. Саксонский корпус генерала Ренье отступил к Калишу, где 1 февраля 1813 был разгромлен корпусом генерала Винцингероде.

Генерал Алексей Петрович Ермолов

В резерве А.П. Ермолова оставалось только две роты преображенцев и семёновцев, и когда казалось, что французам удастся одержать победу, подошло подкрепление - драгунский и уланские полки, под командованием генерала И.И. Дибича, вступили в бой с марша… Следом подошла тяжёлая кавалерия- 1 и 2 кирасирская, 1-я гренадёрская и 2-я гвардейская дивизии. Русские части потеряли в этот день около 6 тыс. человек, но боевая задача была выполнена - движение союзной армии через Рудные горы было обеспечено.

Прусский фельдмаршал Блюхер Гебхард Леберехт

Сражение при Денневице.

24 августа (5 сентября) армия маршала Нея начала новое наступление на Берлин, но в сражении при Денневице потерпела поражение и отступила. После поражения армии Нея положение французской армии в Германии стало критическим. Победы богемской армии при Кульме, силезской при Кацбахе, северной при Гросберене и Денневице подорвали веру французской армии в победу, к тому же потери Наполеона составили 80 тыс. солдат и 300 орудий…

В сентябре армия VI коалиции получила подкрепление в виде 60 тысячной армии (сформированной в Польше) графа Беннигсена.

В середине сентября началось наступление армий союзников, которая разделилась на две группировки: 1-я северная и селезская армии во главе с Блюхером и Бернадотом, 2-я богемская и польская под командованием Шварценберга. Наполеон попытался вновь прорваться к Берлину, но вскоре узнал о восстании в Баварском Королевстве, что грозило перекрыть пути к отступлению и повернул к Лейпцигу. Вскоре под Лейпцигом собрались основные силы Наполеона и союзников, и с 4 (16) по 7 (19) октября 1813 года произошла «Битва народов» при Лейпциге.

Соотношение сил по данным А. Керсновского в его «Истории Русской армии» приводятся следующие: 316 тыс. и 1335 орудий у сил антинаполеоновской коалиции и 190 тыс. и 700 орудий у Наполеона. Фронт битвы при Лейпциге растянулся на протяжении 16 километров. Несмотря на достаточно посредственное командование Шварценберга союзникам удалось в течение двухдневных боёв сломить сопротивление Наполеона, но в пылу сражения едва не попал в плен Александр I, спасением он был обязан атаке лейб-казаков Орлова-Денисова и Собственного Его Величества Конвоя.

После кровопролитного боя 7 (19) октября Шварценберг не смог отрезать пути отступления французским частям, но несмотря на это Лейпциг был взят войсками союзников. Французы потеряли 40 тыс. (1/5 своей армии), 20 тыс. пленных (10%), и более 300 орудий (40% артиллерии). Союзники при Лейпциге потеряли 45 тыс.(15%), при этом половина потерь пришлась на русский контингент - 22 тыс., 14 тыс. потеряли пруссаки и 9 тыс. австрийцы. За Рейн Наполеон смог отвести только 60 тысяч солдат из своей 190 тысячной армии. Но даже этих сил ему хватило, чтобы разгромить при Ганау армию Баварского Короля преграждавшую ему пути отступления во Францию. В тоже время русские части во главе с принцем Александром Вюртембергским занимают Данциг, тем самым заканчивая кампанию 1813 года освобождением Прусского Королевства.

Кампания 1813 года имела характер войны массовых армий и вооружённых народов, в тоже время само отношение противников друг другу носил характер традиций рыцарства, и не могло быть речи о концлагерях для военнопленных! Даже отношение к пленным было подчёркнуто вежливым и уважительным, как со стороны наполеоновской армии, но в особенности со стороны русских солдат. Надо признать, что вся кампания 1813 года - полностью заслуга русской армии, она проявила чудеса доблести и стойкости, так же как и Император Александр I проявил завидное упорство в борьбе с Наполеоном, и не пошёл ни на какие уступки и переговоры с Бонапартом.

Французская кампания 1814 года

Генерал от кавалерии Платов Матвей Иванович

Прибыв в долину Сены Наполеон сконцентрировал 60 тыс. армию и нанёс 5 (17) февраля поражение графу Палену при Нанжи , а 6 (18) февраля разгромил корпус Принца Евгения Вюртембергского при Монтрё . 9 (21) февраля 1814 г. союзные армии соединились возле города Труа , после чего они снова разделились на две неравные группы: 100 тысячная армия Шварценберга начала отступать к Лангра, а армия Блюхера должна была наступать на Париж. Войска Блюхера состояли из 65 тыс. русских солдат и 40 тыс. пруссаков. Блюхер решил наступать на Париж с севера и уже 20 февраля (3 марта) 1814 года русские части занимают город Суассон .

Сражение за Краонские высоты.

На 57-й доске галереи воинской слава Храма Христа Спасителя (до его разрушения в 1932 году) указано более 6 тысяч русских воинов, выбывших из строя при взятии Парижа, что соответствует данным историка М.И. Богдановича. Французские потери оцениваются историками в более чем 4 тыс. солдат. Союзники захватили 86 орудий на поле боя и ещё 72 орудия достались им после капитуляции столицы Франции. За взятие Парижа М.Б.Барклай де Толли получил жезл генерал-фельдмаршала!

Исключительно важную роль в кампании 1814 года сыграл лично Император Александр I, его непреклонное решение 12 (24) марта 1814 г. в Сампьюи двигаться на Париж в 6 дней закончило грозившую затянуться военную кампанию.

12 января 1814 года русские войска во главе с царём Александром Павловичем вошли во Францию со стороны Швейцарии, в районе Базеля. Другие войска союзной армии также вторглись на французскую территорию. Так началась кампания 1814 года, которая привела к падению Французской империи и отречению Наполеона Бонапарта и его наследников. Франция была возвращена в границы 1792 года, и в ней восстановили династию Бурбонов. Трон получил Людовик XVIII.

Положение Франции

Кампания 1813 года завершилась полной победой союзной армии. После поражения под Лейпцигом Наполеон с остатками армии отступил во Францию. Рейнский союз, бывший под протекторатом Наполеона, распался, его участники выступили против Франции. Германия была освобождена от французов. Французские войска удерживали за собой несколько крепостей, но они были блокированы и не сыграли никакой роли в дальнейших событиях. Наполеон лишь потерял значительные силы, которые остались в крепостях и не могли помочь в обороне Франции.

В конце 1813 года Наполеон потерял последнего союзника - Данию. Датчан вынудили к капитуляции британский флот и шведская армия Бернадота. 14 января 1814 года Дания должна была передать Швеции Норвегию.

В Италии Мюрат изменил Наполеону и перешёл на сторону антифранцузской коалиции и начал вместе с австрийцами наступление на войска принца Евгения. Правда, делал это Мюрат нерешительно, уклонялся от активных действий. Евгений Богарне продолжал воевать на севере Италии до падения Наполеона. В Испании британские и испанские войска, поддерживаемые партизанами, также перешли в наступление. Сульт и Сюше оставляли область за областью. Французов изгнали из Испании. Веллингтон начал готовить вторжение на юг Франции. Оставшиеся в Испании французские гарнизоны под общим командованием маршала Сюше были блокированы в Каталонии и не оказали влияния на исход войны. Маршал Сульт ограниченными силами (около 35 тыс. солдат) успешно сдерживал методичное продвижение англо-испано-португальских войск (до 100 тыс. человек). К моменту отречения Наполеона Сульт успешно отбил штурм Тулузы.

Наполеон отступил за Рейн с 70 тыс. солдат, но значительную часть армии скосил тиф. Франция в бесконечных войнах потеряла цвет нации. Кампания 1813 года окончательно подорвала демографические возможности страны. Десятки тысяч человек погибли в боях, их убили болезни и лишения. Многие попали в плен или дезертировали. Народ хотел мира. Желали мира и сподвижники Наполеона, прославленные маршалы и генералы, они были пресыщены почестями и славой, устали воевать. Генералы хотели в мирное время пожинать плоды своего успеха. До кампании 1813 года Наполеон пользовался людскими ресурсами подвластных ему стран и областей. Так, во время русской кампании 1812 года до половины его армии составляли не французы. Теперь и этот источник пересох. Кроме французов, остались немногие - вроде поляков, продолжавших сохранять верность императору.

У Наполеона не было ни солдат, ни средств к ведению войны. Оставленные в Германии крепости стоили Франции до 140 тыс. солдат, сотен орудий и огромных сумм. Франция теперь не имела гарнизонов и для обороны приграничных крепостей. Финансы страны были истощены. Моральный дух населения был подавленным. Войска были верны императору, но роптали открыто. Не было единства народа и армии, которое спасло страну в 1792 и 1800 годах. Равнодушие и апатия охватили всех, люди хотели мира.

Однако и в таких критических условиях Наполеон не хотел отступать и покупать мир ценой важных политических уступок. Поражение в войне наносило удар по его престолу. Всякая уступка союзникам усилила бы враждебные ему партии во Франции. К тому Наполеон по-прежнему надеялся на раскол в рядах союзника. Антифранцузская коалиция не была монолитом, все её участники имели свои цели, которые часто противоречили и интересам других участников союза. На то, что можно договориться с Александром, он уже не надеялся. Но питал надежду, что родственные связи помогут ему договориться с Венским двором. Были некоторые надежды и на Бернадота, который своей пассивностью в кампании 1813 года вызвал сомнения союзников в преданности общему делу. Казалось, что Бернадот больше интересовался победой над Данией и захватом Норвегии, чем войной во Франции. Кроме того, Наполеон пытался вернуть Мюрата. Мюрат избегал вступать в активные боевые действия против франко-итальянских войск, фактически помогая Богарне сдерживать продвижение австрийцев и англичан.

Наполеон развернул бурную деятельность по созданию новой армии. В этой кампании он действовал с удивительной энергией. Ещё во время отъезда из Дрездена он поручил своей супруге потребовать у Сената издать постановление на вызов конскрипции 1815 года (способ комплектования войск, основанный на принципе всеобщей воинской повинности) 160 тыс. человек. Более того, объявлялся чрезвычайный набор в 120 тыс. человек, которые подлежали конскрипции в 1812, 1813 и 1814 гг., а также уже уволенных с военной службы. Декреты обнародовали. Но на деле выполнить их было очень трудно. Конскрипты 1815 года были юными и малопригодными к службе. Поэтому Наполеон приказал из них формировать гарнизоны и запасные войска. Чрезвычайный набор в 120 тыс. человек из конскриптов прежних лет мог вызвать народный гнев. Император освободил от службы всех женатых и всех считающихся необходимыми работниками для своих семей. Это снижало чрезвычайный набор до 60 тыс. человек. Чтобы укомплектовать армию, Наполеон приказал вызвать на службу всех холостых людей всех прежних конскрипций. Это могло дать Наполеону 300 тыс. человек, а вместе с предшествующим набором - около 500 тыс. человек. Но этот расчёт оказался преувеличенным. Страна была истощена наборами предшествующих лет. К тому же Наполеон просто не успевал собрать и обучить людей до начала боевых действий. К началу вторжения союзников Наполеон имел под рукой до 70 тысяч солдат против более чем 200-тысячной вражеской армии. Плохо обученные новобранцы прибывали только для того, чтобы покрыть потери.

Союзники

В рядах союзников согласия не было. Было понятно, что положение Франции безвыходное. Многие считали, что нельзя оставлять Наполеона во главе Франции, так как многие европейски властители не смогут спать спокойно, пока этот человек в Париже. «Партия войны» хотела довершить начатое дело. Однако более осторожные люди советовали ограничиться уже одержанными успехами и заключить мир. Война принесла много горя Европе. К тому же прежнее могущество Наполеона многих пугало, как грозный призрак. Было очевидно, что за Францию Наполеон будет драться не щадя жизни. Возникала угроза нового революционного движения, если французский владыка поднимет весь народ на борьбу с монархическими армиями.

Вторжение во Францию затягивалось из-за необходимости пополнения войск и занятия флангов - Нидерландов и Швейцарии. Многие из генералов считали, что зимой не стоит начинать поход и надо отложить его до весны. К весне подготовить большие запасы и приготовить переправочные средства. Осторожный прусский король считал, что вторжение во Францию вообще не принесет успеха и предлагал заключить мир. Граница по Рейну считалась приемлемым решением.

Венский двор считал, что Наполеон достаточно ослаблен и можно при заключении мира получить свои прежние земли в Германии и значительную часть Италии. К тому же австрийские политики и военные опасались, что победа над Францией, в которой решающую роль сыграет русская армия, приведёт к чрезмерному усилению роли России в Европе. Прусский король Фридрих-Вильгельм, обязанный Россией всем, в это время безусловно поддерживал Александра, что ещё более усиливало русские позиции. Александр Павлович имел первый голос. При таких обстоятельствах дальнейшее продолжение войны было невыгодно Венскому двору. Австрийцы были готовы прекратить войну для противодействия России и Пруссии. К тому же Вена не хотела усиления Берлина, своего главного конкурента в борьбе за германские государства.

Ещё больше желали мира южногерманские государства. Правда, их голоса мало чего стоили. Они опасались восстановления германской империи, которая урежет их права, или раздела Германии на австрийскую и прусскую сферы влияния. Новое размежевание Европы вело к потере земель и сокращению самостоятельности. Так, существовали планы вообще упразднить ряд второстепенных германских монархий, передав их полномочия Центральной комиссии, которая управляла областями, завоеванными союзными войсками. К тому же продолжение войны могло вызвать проявление революционного духа, чего опасались германские монархи. Некоторые германские монархи даже были готовы перекинуться обратно к Наполеону, если его противники не смогут добиться успеха в борьбе с ним. Так, после первых побед Наполеона в кампании 1814 года король Вюртемберга Фридрих выразил готовность снова встать под его знамена. Другие германские монархи также сомневались. В случае провала вторжения за Рейн некоторые германские земли могли снова выступить на стороне Наполеона. Как говорится, ««ничего личного, только бизнес».

Надо отметить, что и некоторые русские генералы считали, что войну необходимо завершить. С одной стороны, Наполеон после потери двух огромных армий в 1812-1813 гг. уже не был опасен для России. При этом он мог остаться сдерживающим фактом для Англии, Пруссии и Австрии. С другой стороны, генералы сомневались в союзниках. Они не надеялись на дружные усилия германских государств в деле войны с Францией. Россия в конце 1813 года и даже раньше - после уничтожения Великой армии Наполеона в 1812 году - могла получить все плоды победы. Надо было только договориться с Наполеоном, а он сам не раз выражал готовность поладить с русскими. Наполеон в это время согласился бы на удовлетворение всех требований Александра, так как это ничего не стоило Франции. Германия была освобождена. В необходимости освобождения Голландии были сомнения. Этим могла воспользоваться Англия. Однако все эти разумные доводы перевешивало твердое убеждение императора Александра I в необходимости полного разгрома Наполеона. Только так, считал российский монарх, можно восстановить спокойствие в Европе. Он ошибался, но его мнение было важнее мнения почти всего военного совета.

Войны также жаждала и почти вся Пруссия. Большинство её государственных деятелей и все военные жаждали реванша. Блюхер и его соратники хотели отомстить за прежние поражения, за Берлин, захватив Париж, унизить французов. К тому же Пруссия не могла надеяться на значительные территориальные приращения, пока Наполеону принадлежала левая сторона Рейна. Правда, прусский король был более осторожен. Фридрих-Вильгельм был готов поддержать Александра в деле продолжения войны. Но полагал, что Наполеон, действуя на своей территории, может оказать отчаянное сопротивление, поднять народ, и поэтому не следует подвергать случайностям войны уже полученные дорогой ценой успехи.

Англия и без продолжения войны уже добилась того, чего хотела. Европа была разорена длительной и тяжелой войной. Все основные конкуренты ослаблены. В конце 1813 года были восстановлены законные династии в Испании, Голландии, Пьемонте и Неаполе, важнейшие французские колонии поставлены под контроль. Англия уничтожила континентальную систему, которая угрожала её экономике. Французский флот перестал быть угрозой. Более того, английские войска под началом Веллингтона первыми вторглись в Южную Францию в ноябре 1813 года. Это дало возможность англичанам величать себя «освободителями Европы», пока прочие союзные армии продолжали бездействовать за Рейном. Таким образом, и слава «победителей Наполеона», и основные меркантильные выгоды были на стороне Англии.

Правитель Швеции Бернадот, зная о том, что в самой Франции против Наполеона готовы выступить как роялисты, так и республиканцы, выразил готовность занять французский трон. Бернадот изложил свои планы прусскому королю и полагался на содействие императора Александра. Надеясь стать королем Франции, Бернадот пытался отговорить союзников переходить Рейн, что, по его мнению, вызовет всеобщее сопротивление населения. Поэтому он предлагал ограничиться сообщением, что война ведётся не против Франции, а против Наполеона, вызвав внутренний переворот в стране.

Предложения союзников Наполеону

В совете союзников преобладала «партия мира». Министр иностранных дел австрийской империи Меттерних, считавший, что мирные переговоры будут выгоднее Вене, чем продолжение войны, использовал такое выгодное расположение сил. Меттерних, русский министр иностранных дел Нессельроде и английский министр лорд Эбердин через плененного под Лейпцигом французского дипломата барона Сент-Эньяна довели до сведения Наполеона свои условия.

Францию предлагалось ограничить в естественных пределах - Пиренеи, Альпы и Рейн. Независимость Германии и восстановление династии Бурбонов в Испании были неизменными условиями мирного соглашения. Италия и Голландия - независимы от Франции, и от других держав. Форма правления Италии и Голландии, а также границы владений Австрии в Италии должны были быть определены на переговорах.

Продолжение следует…

Главная » Преступления » Представители общественных движений об отмене крепостного права. Историческая необходимость отмены крепостного права