Минздрав хочет отменить "крепостное право" по лечению пациентов с вич.
Минздрав хочет сделать правилом лечение ВИЧ для пациентов с временной регистрацией, а не с постоянной, как в большинстве случаев происходит сейчас. Таким образом, страдающие вирусом иммунодефицита смогут на законных основаниях проходить лечение и получать лекарственные препараты по месту пребывания. Однако закон требует проработки и дополнительных подзаконных актов.
Соответствующее предложение Минздрава правительство РФ должно рассмотреть в начале недели, пишет 3 сентября. Ранее пациенты не раз на отказы в постановке на учет в Московском городском центре профилактики и борьбы со СПИД департамента здравоохранения города Москвы: их перенаправляли в СПИД-центры по месту постоянной регистрации.
Координатор движения "Пациентский контроль" Светлана Просвирина в декабре 2017 года называла существующую практику "крепостным правом" , когда пациент закреплен по месту пребывания или регистрации. По ее данным, во многих регионах в теории есть возможность получить лечение по временной прописке, но человек в этом случае может столкнуться с отсутствием необходимых ему по схеме лечения препаратов, так как они не были заказаны заранее.
В том же месяце премьер-министр РФ Дмитрий Медведев посетил заседание Совета при правительстве РФ по вопросам попечительства в социальной сфере и заявил, что никто не обязан жить по месту регистрации и проблему получения лекарств и лечения нужно решать. Правда, вопрос, как пояснил, Медведев, упирается в деньги. По итогам встречи он поручил Минздраву совместно с регионами дополнительно проработать вопрос оказания медпомощи и обеспечения лекарственными препаратами ВИЧ-инфицированных граждан, не имеющих регистрации по месту пребывания.
В феврале 2017 года замглавы Минздрава Сергей Краевой выражал уверенность, что проблема будет решена в связи с введением с 1 января федерального регистра ВИЧ-инфицированных пациентов, который фактически начал работу только в начале 2018 года. Однако регистр не решил проблему.
Общественное движение "Пациентский контроль" 17 июля направило в Минздрав письмо с просьбой уточнить статус решения проблемы. В ведомстве ответили, что представили в правительство "предложение по совершенствованию законодательства в целях обеспечения оказания медицинской помощи гражданам, не имеющим регистрации по месту пребывания, а также предусматривающие единые правила реализации государственных гарантий по лекарственному обеспечению антиретровирусными препаратами лиц, инфицированным вирусом иммунодефицита человека".
При этом, по мнению директора Института здравоохранения ВШЭ Ларисы Попович, бесплатные лекарства - это отдельная бюджетная составляющая, и нужно будет менять порядок финансового взаимодействия межтерриториальных расчетов. В частности, предложение потребует дополнительного приказа федерального фонда ОМС о порядке финансового взаимодействия при оплате лекарственных препаратов.
Отметим, в июле сообщалось, что по состоянию на 31 декабря 2017 года 3,3% всех российских мужчин в возрасте от 30 до 44 лет живут с диагнозом ВИЧ. Общее количество зарегистрированных случаев ВИЧ-инфекции среди граждан Российской Федерации составило 1 220 659 человек. Возглавляет топ-10 субъектов РФ с самыми катастрофическими показателями пораженности ВИЧ-инфекцией Свердловская область, на втором месте Иркутская область, следом идет Кемеровская область.
Одна из базовых черт российского менталитета, активно пропагандируемая Кремлем и вполне разделяемая большинством – это то, что человек, родившийся в России, навсегда остается «собственностью» этой страны.
В России конец лета и начало осени ознаменовались новым витком репрессий против украинцев или проукраински настроенных российских граждан. Так, 11 сентября Верховный суд Крыма приговорил к восьми годам лишения свободы заместителя председателя Меджлиса крымскотатарского народа Ахтема Чийгоза по обвинению в организации массовых беспорядков 26 февраля 2014 года. Ахтем Чийгоз вину не признал, и в своем последнем слове назвал свой приговор «приговором всему крымотатарскому народу ». Эти же слова повторили затем его адвокат Николай Полозов и другие крымскотатарские активисты.
Тем временем в конце августа на принудительную медицинскую экспертизу в Институт Сербского в Москве был доставлен другой заключенный, россиянин Денис Бахолдин. Его история весьма показательна. Активный участник протестных акций, в том числе пикетов против войны с Украиной, Бахолдин в конце 2014 года вынужден был уехать в Киев из-за начавшегося давления властей. Однако в марте 2017 года активист, по словам его адвоката, рискнул отправиться в Россию, чтобы навестить больных родителей. Он был задержан при пересечении границы, после чего сотрудники ФСБ принялись пытать и избивать его, надеясь выбить признания об участии в деятельности «Правого сектора». О том, что ее сын задержан и находится в СИЗО Брянска, мать Дениса узнала лишь несколько месяцев спустя. На данный момент арест Дениса продлен до 10 декабря. Как сообщает адвокат задержанного Светлана Сидоркина, в институте травля Бахолдина со стороны других пациентов (обвиняемых соответственно в краже и убийстве) продолжилась при полном попустительстве со стороны персонала.
Денис Бахолдин на антивоенных акция, 2014.
Еще одного российского активиста, председателя отделения партии «Яблоко» в Торопце Тверской области Владимира Егорова, некоторое время проживавшего в Украине, задержали в Беларуси и оттуда отправили в Россию, где на данный момент содержат под стражей по обвинению в «призывах к экстремизму».
На первый взгляд, эти категории дел имеют мало общего, и находятся в разной плоскости. Ахтем Чийгоз – это гражданин Украины, заместитель председателя Меджлиса, признанный крымскотатарский лидер. Основным мотивом его уголовного преследования и правозащитники, и сами крымские татары называют проведение акции устрашения в отношении всего народа.
Бахолдин и Егоров – россияне, рядовые протестные активисты, не являющиеся заметными лидерами оппозиционного движения. Их объединяет лишь то, что они выступали против политики российских властей, поддержали Украину (или просто обратились в ней за политубежищем), а затем оказались в зоне досягаемости ФСБ (в Беларуси или на российско-украинской границе). Уголовные дела в отношении них не афишировались публично, «в назидание другим», их имена известны немногим, а деятельность активистов за рубежом не наносила существенного вреда российским властям. В категорию «заложников» молодые люди тоже вряд ли попадают: являясь российскими, а не украинскими гражданами, они не могут быть обменяны на очередную партию «заблудившихся» ГРУшников.
Владимир Егоров
И все же в этой череде репрессий, на мой взгляд, прослеживается весьма определенная логика, притом та же самая, что и в деле Чийгоза, и в принципе в отношении Москвы к Крыму, Украине, да и всем остальным постсоветским странам. Это логика крепостного права. Помнится, в 2014 году разгорелся скандал по поводу статьи председателя Конституционного суда России Валерия Зорькина, в которой он оправдывал крепостничество и доказывал, что его отмена нанесла колоссальный вред обществу и в итоге привела к революции.
При всех издержках крепостничества именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации - экс-глава Конституционного суда РФ Валерий Зорькин
Однако, исходя из всей политики России на протяжении 20-го и 21-го веков, можно сделать вывод, что «главный защитник Конституции» переживает абсолютно зря: крепостное право в России сохранилось практически неповрежденным если не на бумаге, то уж точно в головах чиновников, силовиков и широких масс народа. Одна из базовых черт российского менталитета, активно пропагандируемая Кремлем и вполне разделяемая большинством – это то, что человек, родившийся в России, навсегда остается «собственностью» этой страны . Он уже не может выбрать для себя другую родину, другую страну или просто занять другую сторону, он не имеет право поддерживать тех, кого Россия в очередной раз объявила врагами, и вообще не имеет права выбора идентичности и самоопределения.
Никакие юридические факторы не способны поколебать этой фанатичной уверенности Кремля. Любой человек, родившийся в России или хоть как-то с ней связанный, до конца обязан хранить верность «барской вотчине». Тот факт, что у него уже может быть другое гражданство, что он сознательно и абсолютно законно приносил присягу на верность другому государству, что он может не быть русским по национальности, что человек может уже долгие годы жить и работать на благо своей новой родины, ничего не меняют. Отношение к такому человеку будет только одно – как к беглому крепостному, украденной собственности, которую необходимо строжайше наказать за сам факт побега.
Лучше всего эту логику сформулировал одиозный российский пропагандист Владимир Соловьев в своем скандальном выступлении в июне этого года, назвав участников протестных акций в Москве «двумя процентами дерьма».
«Ты мерзкий, вонючий, гадский клоп. Ты думаешь, что ты власть не любишь? Нет, ты Россию ненавидишь. Только тебе не повезло. Ты родился в России. И что бы ты ни делал, ты останешься россиянином. Даже если сбежишь заграницу, ты никуда не денешься. Потому что настоящим россиянином ты не стал, а ущербненьким на всю свою жизнь остался». - Владимир Соловьев в эфире одному из радиослушателей
Здесь Соловьев с поразительной искренностью выводит главные постулаты российского отношения к собственным гражданам. Во-первых, он признает, что родиться в России – это, цитируя дословно, невезение. Во-вторых, настаивает, что такое рождение – это своего рода клеймо, избавиться от которого невозможно, «что бы ты ни делал», включая отъезд за границу. Беглому крепостному отказывается в самой возможности стать полноценным гражданином другого государства. По логике Кремля, он не способен стать американцем или, допустим, немцем, а лишь остается «ущербным россиянином».
Владимир Соловьев
Именно этой логикой объясняется «вылавливание» российскими силовиками своих граждан, «посмевших» поддержать Украину и предпочитающих ее России. Даже если в отслеживании и похищениях обычных оппозиционных активистов для Кремля нет никакой прямой выгоды, они уже не могут выйти из собственной логики отношения к людям, нарушившим крепостное право. Сюда же можно отнести примеры и оппозиционного политика Леонида Развозжаева, и бывшего сотрудника ФСБ Ильи Богданова, которого российские спецслужбы тоже похитили и пытались вывезти на родину – к счастью, безуспешно. Тех же, кого Кремлю и его спецслужбам оказывается не под силу вернуть, попросту устраняют. Самыми яркими примерами здесь являются журналист Павел Шеремет и бывший депутат Госдумы Денис Вороненков.
В этой же области лежат абсурдные обвинения в госизмене против домохозяек и продавщиц лишь за отправленные иностранцам невинные смс или телефонные звонки. Общение с иностранцами без разрешения барина и тем более – в ущерб барину – это тоже нарушение крепостного права. Доводы об обычной человеческой дружбе с гражданами других стран в расчет не принимаются, поскольку, как мы знаем, крепостные не имеют права выбирать себе друзей, не угодных барину.
Вспомним и другой пример отрицания права человека на собственный выбор – своеобразную «русификацию мертвых », то есть привычку россиян записывать в ряды своих великих деятелей культуры науки, культуры и т.д., тех, кого сама же Россия (СССР) выдавили в эмиграцию. Эти люди были приняты другими странами, где им были созданы все условия для работы и творчества, получили гражданство этих стран, и стали великими деятели культуры или науки другого государства. Более того, многие из них сами ощущали себя американцами, французами, англичанами, немцами и т.д., и наверняка не хотели бы, чтобы их достижения приписывали отвергнувшей их самих стране. Однако, как уже говорилось, ни юридические формальности, ни собственная воля человека не имеет никакого значения для российского крепостничества.
Выражением этой же абсурдной логики стало решение Верховного Суда России, «прекратившего» в марте 2015 года деятельность информационного агентства «Новый Регион» по иску Роскомнадзора. Слово «прекратившего» здесь не случайно взято в кавычки, поскольку агентство продолжало спокойно работать вплоть до гибели его основателя Александра Щетинина в августе 2016 года. Дело в том, что на момент подачи иска Роскомнадзором, и уж тем более рассмотрения дела в Верховном Суде, «Новый Регион» уже давно официально являлся украинским СМИ, и потому решения российского суда распространялись на его работу не больше, чем магия вуду. Однако даже для высшей судебной инстанции России этот бесспорный юридический факт не имел никакого значения. Им было достаточно лишь того, что «Новый Регион» когда-то был российским СМИ, изначально созданным в России, а значит, в их сознании, продолжал оставаться им навсегда, даже вопреки существующей реальности.
Такой же, как высшие суды, уровень «правосознания» демонстрируют и российские чиновники. Так, после закрытия Генконсульства России в Сан-Франциско и пары торговых представительств, сопровождавшихся последующими осмотрами помещений американской стороной, «голос» российского МИДа Мария Захарова угрожала американским диппредставительствам проведением аналогичных «инспекций». Таким образом, она продемонстрировала неспособность видеть разницу между действующим консульским учреждением и зданием, которое уже несколько дней не является таковым, поскольку в ее логике то, что когда-либо было названо территорией России, должно оставаться ею вечно.
Порождением этого же извращенного мышления является политика «собирания русских земель» вообще и репрессии в отношении крымских татар в частности, поскольку аннексированный Россией Крым в сознании Москвы стал точно такой же землей с крепостными , которые обязаны были принять власть нового барина и оформить соответствующее подданство, то есть российское гражданство. Те же, кто отказался это сделать (в первую очередь, представители коренного народа Крыма), тоже нарушили крепостной закон, поскольку права не признать нового хозяина земли у крепостных нет.
Крепостное право реализуется в России и по отношению к отдельным гражданам, и к целым регионам и народам, которым упорно отказывают в возможности самоопределения. То же отношение проявилось в случае с Украиной и другими постсоветскими республиками, когда сам факт выбора европейского пути развития был воспринят, как предательство, не только российскими властями, но и подавляющим большинством народа. Если спросить среднестатистического россиянина, он скажет, что украинцы «должны были нас поддержать», но «предали и переметнулись к врагам». Это убежденное долженствование – тоже показатель отношение к другим народам, как к крепостным. Свободный человек (страна), совершая свободный выбор, не может никого предать по определению, но крепостной обречен на предательство уже самим своим желанием уйти от хозяина.
Самым порочным в этом стиле мышления, как уже говорилось, является то, что он разделяется не только высшей властью России (включая, в первую очередь, президента), а и большинством народа. Жажда российскими диаспорами в других странах «русского мира» – это, если хотите, тоже проявление «Стокгольмского синдрома крепостничества », желания возвращения под власть барина. Жаль только, что желающие добровольного закабаления сторонники «русского мира» не понимают одной простой вещи – попав «на радар» своему «барину», они, исходя из кремлевской логики, уже никогда не смогут вырваться от него.
Любые «разочарования», желания вернуться к прежнему статусу, разорвать отношения с Россией (будь это добровольно принятое гражданство, простое нахождение на захваченной территории или всего лишь бизнес-связи) будет рассматриваться Кремлем только в одном ключе – как попытка крепостными совершить побег, со всеми вытекающими из этого последствиями. Из кабалы «русского мира», как из сатанистского культа, по логике его адептов, нет возможности уйти ни живым, ни даже мертвым. По крайней мере, до тех пор, пока сама «империя» не рухнет, встретив, наконец, достойный отпор своей агрессии.
Крепостное право на Руси длилось более 200 лет. Всем известно, что помещик мог сотворить со своими крестьянами что угодно. Однако так ли уж бесправны были крепостные на самом деле?
Помещик – это хозяин
У помещика действительно имелось куда больше прав, чем у крепостного крестьянина. Мало кто из хозяев не пользовался тогда своим положением. В истории сохранилось множество свидетельств жестокого обращения помещиков со своими крепостными. Например, некоторые господа не гнушались насилием над женщинами и даже обзаводились своеобразными гаремами. Крепостные «наложницы» даже получили особое название - «серальки». Так, дворянин из Киевской губернии Виктор Страшинский имел более 500 «сералек».
Помещик мог продать неугодного ему крестьянина или обменять его на породистого щенка. Старых и больных, а потому бесполезных крепостных хозяева частенько отправляли в ссылку, за что, кстати, помещики получали денежное вознаграждение от государства.
Закон дозволял господам телесные наказания в отношении крепостных. И даже за убийство крестьянина помещики одно время не несли никакой ответственности. Крепостные же, в свою очередь, должны были беспрекословно подчиняться своему хозяину. Даже для того чтобы сочетаться браком, крестьянам надобно было спросить разрешения у помещика. Бывали случаи, когда забавы ради молодых парней помимо их воли господа женили на старухах.
Среди крепостных были талантливые художники, поэты, музыканты. Нередко сами помещики, заметив подобное дарование, отправляли их на учебу. Однако крепостные все равно оставались всего лишь игрушкой в руках свих господ. Например, сохранилась история о некоем крестьянине, который виртуозно владел скрипкой. По указу хозяина он даже ездил в Италию брать уроки музыки. Однако вернувшегося из-за границы музыканта помещик заставил играть всю ночь. На просьбы крепостного о хотя бы минутном отдыхе хозяин ответил отказом. Тогда музыкант взял топор и отрубил себе пальцы на руке. Помещик жестоко избил его и отправил в ссылку, где тот до конца дней занимался далеко не музыкой.
Крепостное право не рабство?
Однако было бы ошибкой считать крепостное право обыкновенным рабством. Даже сами крепостные рабами себя не считали. А данным утверждением мы обязаны писателям и поэтам того времени, которые, употребляя слово «раб» в отношении крепостных крестьян, руководствовались образным мышлением, свойственным всем людям искусства.
На самом деле крепостные принадлежали не частному лицу, а были закреплены за определенным куском земли, которое государство выделяло для бывших служивых, то есть для помещиков. Так что работали крестьяне не на помещика, а на государство и к тому же платили налоги. Помимо работы крепостные могли заниматься и творчеством.
Так, крепостной крестьянин по фамилии Слепушкин выпустил несколько книг со своими стихами и был приглашен на прием к императрице Марии Федоровне, где та вручила ему золотые часы. А Академия наук наградила поэта золотой медалью.
Вообще при Николае I крестьяне обрели множество прав, а помещики - обязанностей. Например, хозяева обязаны были заботиться о своих крепостных как об имуществе, принадлежащем государству. Они должны были снабжать крестьян инвентарем и семенами, а в случае неурожая кормить их. Если же помещик позволял себе какие-либо вольности, крепостной имел право пожаловаться на него.
Крепостные крестьяне могли даже откупиться от помещика и стать свободными. Так в 1820 году и поступил знаменитый Савва Морозов. Он заплатил помещику 17 000 рублей за свободу всей своей семьи и впоследствии стал миллионером.
Конечно, помещик имел право наказывать своих крепостных за лень или разгильдяйство, но калечить или, того хуже, убивать их закон запрещал. За подобные преступления помещика могли лишить поместья или приговорить к каторге или смертной казни. Хозяевам не позволялось также нагружать крестьян тяжелыми работами, не соизмеримыми с их силами и полом.
Так что государство все же защищало крепостных крестьян. Другое дело, что учрежденные им законы исполнялись далеко не всегда.
4 сентября в центре Москвы состоялся пикет медицинских работников, входящих в межрегиональный профсоюз «Защита».
30 человек – врачи, медсёстры, а также поддержавшие их активисты партии РОТ ФРОНТ – вышли на акцию протеста, чтобы в очередной потребовать от московских чиновников соблюдения одного из ключевых конституционных прав граждан – права на жильё.
На настоящий момент медицинские работники с семьями проживают в двух многоквартирных домах: Симферопольский б-р. д. 19 и Варшавское шоссе д. 152. Ситуация в обоих случаях идентична и сводится к тому, что чиновники из Департамента жилищной политики г. Москвы в заключении договора социального найма. В ответ медикам навязывают кабальный договор служебного найма, который позволит бюрократам без труда выселить людей с семьями и детьми на улицу в случае расторжения трудовых отношений. Более того, предлагаемый медработникам договор служебного найма не может быть заключён в данном случае потому, что дом, в котором расположены квартиры, не относится к специализированному жилому фонду.
Существует мнение, что активное противодействие медикам со стороны чиновников продиктовано коммерческими интересами столичной бюрократии. Старый дом, в котором сейчас проживают врачи и медсёстры со своими семьями, городское власти уже давно хотели пустить под снос и начать коммерческое строительство на освободившейся территории.
На пикет возмущённые медицинские работники вышли в белых халатах, держа в руках плакаты с лозунгами: «Нет служебному найму в коммунальных квартирах!», «Служебный найм — крепостное право!», «Нищие врачи – больное общество!», «Симферопольский б-р 19. Требуем соцнайм», «Врачи не рабы. Отдайте наше жильё!», «Прекратите волокиту. Хватит обманывать врачей!», «Бездомный врач — позор капитализма!».
Несколько сотен копий резолюции пикета участники раздали проходящим мимо горожанам и присутствующим представителям прессы. Ниже публикуем текст этого документа.
ПИКЕТ ПРОФСОЮЗА МЕДИЦИНСКИХ РАБОТНИКОВ
ППО МОРП «Защита» работников здравоохранения ЮАО г. Москвы
РЕЗОЛЮЦИЯ
Мы, медицинские работники ЮАО г. Москвы, столкнулись с реальной угрозой быть выброшенными из наших квартир на улицу вместе с семьями и детьми. Московские чиновники навязывают нам кабальные договоры, которые лишат нас всяких гарантий сохранить наше жильё.
В 2006 г. при трудоустройстве в бюджетные учреждения Департамента Здравоохранения г. Москвы нам были предоставлены квартиры (Симферопольский б-р д. 19) в доме, находящемся в социальном фонде на правах аренды сроком на 5 лет. По окончании срока договора аренды нам обещали оформление квартир по договору социального найма, либо выкуп по стоимости БТИ.
С первого дня нашего проживания в этом доме мы оказались лишены возможности получить регистрацию по месту жительства нас и наших семей.
Последние полтора года чиновники незаконным образом , которые значительно ухудшают условия нашего проживания. Заключение таких договоров лишит нас гарантий того, что мы с семьями и детьми не окажемся на улице в случае расторжения с нами трудовых отношений
Мы неоднократно обращались в различные инстанции, вплоть до Администрации Президента РФ, но до настоящего времени чиновники Департамента жилищной политики продолжают нас терроризировать.
Городские власти нарушают наши права на законное жилье. Мы требуем оформления наших квартир по договору социального найма и постоянную регистрацию по месту жительства!
Мы позвонили в регистратуры поликлиник, и там подтвердили, что прикрепляться к «своему» медучреждению надо. В частности, потому, что медицинские карты пациентов переводятся в электронный вид и создается база данных пациентов. Кроме того, в поликлиниках сослались на Приказ Минздрава № 406н от 26 апреля 2012 года, который утверждает порядок выбора гражданином медицинской организации.
Попытавшись найти ответ на вопрос о том, какое отношение имеет переход на подушевое финансирование поликлиник к самим пациентам, мы выяснили, что бюджет любого фонда обязательного медицинского страхования складывается из количества застрахованных граждан и среднего подушевого норматива финансирования, так называемого «подушевика».
Для поликлиники это значит, что пациент, прикрепляясь именно к ней, доверяет ей свое здоровье и приносит свой «подушевик» из которого складывается финансирование поликлиники. Куда пойдут деньги в конечном итоге, решает пациент. Главврач точно знает свой годовой бюджет, который определяется численностью прикрепленного населения. А дальше он уже должен решать, как качественно обслуживать это прикрепленное население, чтобы его не терять, потому, что вслед за недовольным человеком уйдет в другую поликлинику и финансирование.
По закону каждый пациент имеет право на выбор медорганизации, но при этом он должен проявлять сознательность и своевременно заявить о своем выборе, считают в Фонде ОМС. Организация медпомощи в поликлиниках гражданам осуществляется по территориально-участковому принципу. Поликлиника несет ответственность за прикрепленное население. Прикрепление к конкретной поликлинике как бы не является обязательным условием получения бесплатной медпомощи. Но, тем не менее, если вы не прикреплены к поликлинике, то в ней вы не сможете получить направление к специалисту. Вся запись на прием к врачу ведется исходя из списка прикрепленного населения, – уточнил представитель Фонда. Что касается жителей других регионов России, то, по его словам, по полису ОМС медпомощь им «оказывается в полном объеме». Исходя из этого, можно сделать вывод, что Инне Павловой с дочерью проще было съездить в другой город, чтобы полечить девочке зубы. К сожалению, на нашем полуострове не особенно много других городов. А вопросы: «Почему в другом городе получить такую медицинскую помощь можно, а в своем – нельзя?» и «Платят ли все же страховые компании за всю ту массу мигрирующих россиян, которые лечатся не в «своей» поликлинике?» остались невыясненными.
Также открытыми остались вопросы: Если организация медицинской помощи в поликлиниках осуществляется по территориально-участковому принципу, почему девочке Арине, проживающей на улице Пономарева и имеющей медицинскую карту в стоматологии второй детской поликлиники, упорно отказывали в оказании специализированной медпомощи, тем более что в первой детской нет стоматологии?
Почему врачу, который все-таки пошел навстречу маленькой пациентке, предложили заплатить за этот «несанкционированный» прием частью своей зарплаты. Интересно, какую именно сумму «потеряла» поликлиника, оказав помощь нуждающемуся ребенку?
Почему руководители поликлиники позволяют себе откровенную грубость с пациентами?
И почему главного врача поликлиники Валентину Шевченко невозможно найти на рабочем месте после 15 часов. Может быть, ей надо оставить практику специалиста УЗИ в одной из коммерческих медицинских компаний и заняться непосредственной работой в «родной» поликлинике? А то ее заместители, похоже, совсем забыли о существовании медицинской этики.
Вообще-то, сам по себе страховой принцип предполагает, что пациент может обратиться за помощью в любое медучреждение и к любому врачу, а страховая компания за это заплатит. Но на деле все далеко не так просто. На деле, если ваш ребенок не получил стоматологическую помощь в «своей» поликлинике, в «чужой» можно надеяться только на доброго врача, как и произошло в случае с Ариной Павловой.
А фактический отказ от страховых принципов лишь подтверждает неоднократно высказываемое медиками мнение о бессмысленности фонда ОМС, вся роль которого свелась к финансовому посредничеству между медучреждениями и государством.
Ну и что же нам делать?
Оформить документальное прикрепление к поликлинике придется. Это позволит медучреждению получать за него «подушевик». По действующему законодательству, пациент имеет право на выбор поликлиники один раз в год. Но если вы решите сменить поликлинику на другую, например, в середине года, когда учреждению уже будет переведен его бюджет, учитывающий число зарегистрированных пациентов, то получить ваш «подушевик» будет уже сложнее. Формально отказать в прикреплении нельзя и в этом случае, но в поликлинике могут найти какие-нибудь отговорки. Да и отношение будет соответствующее.
В регистратуре детской поликлиники № 1 сообщили: «Врачи не получают оплату за прием тех посетителей, которые не прикреплены к поликлинике. Конечно, нас это беспокоит, ведь врач не получает зарплату. И если вы не соизволили прикрепиться к поликлинике, врач обслуживает вас бесплатно. При этом ответа на вопрос, какую именно часть зарплаты недополучают сотрудники, мы не добились. Только невнятное: «что невозможно оценить процент неприкрепленных граждан на каждый момент».
«Список на подушевое финансирование формируется только в конце года. Если вы не попали в список, финансирования на следующий год для вас не будет».
В поликлинике № 2: «Конечно, без прикрепления никто не будет вас бесплатно обслуживать! Кому это надо, если врач за вас деньги не получает?»
По сути, закрепленное законом право на бесплатное медицинское обслуживание на всей территории России на практике ограничено выбором одного медицинского учреждения для получения медпомощи. И менять это учреждение можно не чаще раза в год.
Чем-то эти прикрепления напомнили времена крепостного права в Древней Руси, когда большая часть земель была в собственности князей, бояр и монастырей. А «прикрепленные» к этим землям крестьяне были лично свободными людьми и заключали с помещиком арендные договоры. В определенные сроки крестьяне могли свободно оставить свой участок и перейти на другой, исполнив свои обязательства по отношению к помещику. Но это так, навеяло…
Статья 81, часть 2 Федерального закона Российской Федерации от 21 ноября 2011 года № 323 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» гласит: «В рамках территориальной программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи органы государственной власти субъектов Российской Федерации устанавливают: …объем медицинской помощи в расчете на одного жителя, стоимость объема медицинской помощи с учетом условий ее оказания, подушевой норматив финансирования»
Те, кто не реализовал свое право выбора поликлиники, имеют лишь возможность получить экстренную медицинскую помощь. То есть, в случае высокой температуры и других тяжелых состояний можно бесплатно вызвать неотложку. Все остальные услуги будут предоставляться по прейскуранту медучреждения.
Но и прикрепление к поликлинике не означает, что можно спокойно пользоваться ее услугами до конца своих дней. Каждый год необходимо подтверждать подкрепление: для этого нужно лично прийти в поликлинику с документами, отстоять очередь в регистратуру, взять новое заявление и подать документы на подтверждение либо забрать документы и прикрепиться в другой поликлинике. Об истечении срока пациентов никто не уведомляет – они должны сами помнить про ежегодную подачу заявлений.
Очевидно, что единого понимания нововведений нет ни у тех, кто их внедряет, ни у тех, кого они непосредственно касаются. И у нас нет иных вариантов, чем все же лишний раз подтвердить прикрепление, чтобы не остаться без бесплатной медицинской помощи.
Татьяна СЕМЕНОВА.
