Теория коммуникативных актов теодора ньюкома. Что будем делать с полученным материалом

Т. Ньюком исходил из теории Хайдера и пытался экстраполи-ровать ее на собственно социально-психологическую область, т.е. на область межличностной коммуникации. Он предположил, что тенденция к балансу характеризует не только интраперсональную, но и интерперсональную систему. Его взгляды не получили изло-жения в специальной книге, и основным источником поэтому является статья 1953 г. под названием «Подход к исследованию коммуникативных актов» . Исходный тезис Ньюкома состоит в следующем: когда два че-ловека позитивно воспринимают друг друга и строят какое-то от-ношение к третьему (лицу или объекту), у них возникает тенден-ция развивать сходные ориентации относительно этого третьего. Причем Ньюком предположил, что развитие этих сходных ориен-тации может быть увеличено за счет развития межличностной ком-муникации. Поэтому, если в паре или группе возникает расхожде-ние ориентации по отношению к какому-либо объекту, логично предположить, что потребность в уменьшении этих расхождений приведет к увеличению частоты коммуникативных актов. Стремле-ние к развитию сходных ориентации Ньюком назвал стремлением к «симметрии ориентации» и определил их силу как силу уз между двумя людьми или силу их аттитюдов по отношению к третьему. Основная задача, которую ставил перед собой Ньюком, состо-яла в том, чтобы объяснить, как в группе возникает «давление, принуждающее к единообразию», что и делает группу сплоченной.Для этой же цели выявлялась тенденция группы развивать комму-никативные акты по отношению к «девиантньш» членам, т.е. об-ладающим несходными аттитюдами. Подобно Хайдеру, Ньюком построил схему, показывающую, каким образом развитие межличностной коммуникации способ-ствует изменению аттитюдов участников взаимодействия. Эта схе-ма получила название «схема А-В-Х», где А выступает как воспри-нимающий субъект, В- как другая личность, X - как объект, к которому оба имеют отношения. Все рассуждения ведутся подобно тому, как это делается в схеме Хайдера, с точки зрения того, как А воспринимает В и X , а именно: А воспринимает как консонанс сходство своего отношения к X и отношения В к X . Сходство этих отношений будет порождать привязанность между Аи В, и напро-тив, расхождение этих отношений будет порождать неприязнь между А я В. Развитие же коммуникаций между А и В будет вести к разви-тию сходства их отношений к X . Если же обнаружится расхождение, А будет стремиться изме-нить свое отношение к X , с тем чтобы оно стало сходным с отно-шением В к X . Иным выходом из этой ситуации - при условии, что стремление к консонансу сохраняется всегда, - является раз-рушение отношения привязанности между А и В. Действие этой схемы поясняется на весьма житейском приме-ре: пусть А - некий бизнесмен, мечтающий о покупке дорогой лодки, В - жена этого бизнесмена, к которой супруг сильно при-вязан, X - та самая новая лодка, которую бизнесмен хочет при-обрести и к покупке которой его жена относится весьма отрица-тельно. В обрисованной ситуации возникает дисбаланс, изобража-емый на схеме так:

Согласно сформулированным ранее рассуждениям развитие коммуникаций между участниками данного взаимодействия, на-пример ведение систематических переговоров относительно по-купки лодки, может вызвать три варианта возвращения данной системы в состояние баланса: 1. А изменяет свое отношение к X (для бизнесмена утрачивает-ся привлекательность лодки), чтобы сделать свое отношение к X сходным с отношением В к X .

2. В изменяет свое отношение к X (жена проникается желанием приобрести лодку), чтобы это отношение стало сходным с отно-шением А к X .

3. А изменяет свое отношение к В (бизнесмен утрачивает рас-положение к супруге) и таким образом достигает хоть и своеоб-разного, но консонанса.

Легко видеть, что все три случая возвращения системы в кон-сонантное состояние соответствуют правилам, выведенным Хайдером: консонанс там, где все три отношения позитивны, либо там, где одно позитивно, а два негативны; диссонанс там, где два соотношения позитивны, а одно негативно. Модель Ньюкома, так же как и модель Хайдера, применяется в исследованиях по массовой коммуникации. Особую популярность теория Ньюкома приобрела при анализе так называемой убеждающей коммуникации (persuasive communication). Б. М. Фирсов и Ю. А. Асеев замечают по этому поводу: «Модель Хайдера, пред-ставляя собой терминологическое описание аффективного поля сознания Рк некоторых действующих в нем сил, не является ком-муникационной моделью в строгом смысле этого слова. Для своего применения к психологии убеждающей речи она, точно так же, как и бихевиористическая схема формирования рефлекторных свя-зей, должна быть выражена в терминах коммуникативной ситуа-ции. Такого рода преобразованием основной балансной модели Хай-дера к условиям убеждающего речевого воздействия является мо-дель Ньюкома» [Фирсов, Асеев, 1973, с. 29]. Схема остается в том же виде, меняются лишь обозначения. Вместо познающего субъекта А возникает реципиент Р, принима-ющий сообщение, переданное через какой-либо канал массовой коммуникации. Вместо абстрактной «другой личности», чье мне-ние важно для реципиента, возникает коммуникатор К- тот, кто передает сообщение и в нем выражает свое мнение о некотором объекте коммуникации. Наконец, сохраняется объект отношения этих двух, который теперь называется объектом коммуникации X (в качестве этого объекта может выступать любое событие, явле-ние, лицо, по поводу которого развернута какая-либо пропаган-дистская кампания). Вся схема рассматривается в этом случае вновь с точки зрения восприятия ситуации реципиентом Р, т.е. исходы, получившиеся в результате пропагандистских действий коммуни-катора, будут знаменовать собой изменение позиции Р по отно-шению к объекту коммуникации X под влиянием пропагандистс-кого воздействия коммуникатора К. В принципе адекватность мо-дели могла бы быть проверена ее способностью предсказать эти исходы в каждой конкретной ситуации. Но все дело в том, что в реальной практике применения этой модели в исследованиях эти предсказания не получаются одно-значными: модель ведь может лишь предсказать изменение пози-ции Р в ситуации дисбаланса, но не может предсказать направле - ния этого изменения. Иными словами, в случае дисбаланса можно с уверенностью сказать, что Р будет стремиться к возвращению его когнитивного поля в сбалансированное состояние, но нельзя сказать, будет ли это достигнуто изменением его отношения к объек - ту коммуникации или к коммуникатору. Вместе с тем, справедли-во отмечают Б. М. Фирсов и Ю. А. Асеев, «с точки зрения результа-тивности коммуникации оба этих исхода далеко не равноправны. Восстановление баланса в установочной системе реципиента Р путем изменения отношения к коммуникатору означало бы, что последний не добился своей цели. Противоположный же исход означал бы принятие реципиентом рекомендуемой точки зрения» [там же, с. 31]. Для практических же действий в организации про-паганды крайне важно именно конкретно прогнозировать направ-ление изменений установок реципиента. Поэтому модель Ньюко-ма оказалась в целом малоэффективной при исследованиях в дан-ной прикладной области. Но кроме таких чисто практических просчетов, которые до-пускает модель Ньюкома в прикладных исследованиях, есть и бо-лее серьезные уязвимые места теоретического порядка. Подобно тому как это имело место и при анализе модели Хайдера, вызыва-ет неудовлетворенность отсутствие ясных определений исходных понятий: «симметрия ориентации», «частота коммуникаций»... (Что считать «достаточной» и что «недостаточной» частотой коммуни-каций, предполагает ли «симметрия» равенство сходных ориента-ции или просто их одинаковую направленность? Если предполага-ется «равенство», как оно измеряется? и др.) Кроме того, и при использовании этой схемы остается откры-тым вопрос о связи тех изменений, которые происходят в когни-тивной структуре, с мотивацией. В самом деле, схема не позволяет ответить даже на вопрос, рождается ли мотивация к изменению позиции лишь из желания достигнуть симметрии или из ожиданий удовлетворения последствиями уменьшившегося напряжения. И на-конец, вновь схема предусматривает лишь взаимодействие в триа-де, а переход от триады к группе остается неразработанным. По-этому, так же как и схема Хайдера, схема Ньюкома не продуциру-ет большого количества исследований, хотя и остается известной вехой в развитии теоретических представлений, построенных на идее соответствия. В этом плане рассмотренным двум схемам четко противостоит теория, предложенная Л. Фестингером.

2.3. Теория когнитивного диссонанса Л. Фестингера

2.3.1. Сущность диссонанса

Теория когнитивного диссонанса, созданная в 1957 г., яви-лась для ее автора продолжением разработки идеи «социального сравнения», которой Фестингер занимался значительно раньше. В этой области Фестингер выступает как ученик и последователь Левина. Исходным понятием для него является понятие потреб-ности, причем анализируется особый вид потребностей, а имен-но «потребность в оценивании самого себя» («evaluative need»), т.е. стремление оценивать свои мнения и способности прежде все-го (впоследствии последователь Фестингера Шехтер распростра-нил принцип сравнения также и на оценку эмоций). Однако мне-ния, способности соотносятся с социальной реальностью, а она, в отличие от физической реальности, создана не эмпирическим наблюдением, но групповым консенсусом - согласием. Если в физическом мире кто-то считает, что поверхность хрупка, он может проверить свое мнение, взяв молот и стукнув по этой поверхности. Иное дело, по Фестингеру, социальная реальность: здесь мно-гие мнения нельзя проверить эмпирическими наблюдениями, по-этому единственный способ проверки мнения - через социальное согласие, консенсус. Но консенсус может быть установлен только в том случае, если люди смогут сопоставлять свои мнения с мне-ниями других, т.е. сравнивать их. То же относится к способнос-тям - они выявляются в сравнении со способностями других лю-дей. Отсюда и рождается, или, точнее, этим и диктуется потреб-ность каждого человека сравнивать себя с другими. Фестингер предположил, что тенденция сравнивать себя с дру-гими уменьшается, если различие между моим мнением или спо-собностью и мнением или способностью другого возрастает. Бо-лее того, сравнение устойчиво тоже в том случае, когда собствен-ные мнения и способности сравниваются с близкими им мнениями и способностями. Личность вообще меньше стремится к тем ситу-ациям, где сталкивается с мнениями, далекими от ее собствен-ных, и, напротив, ищет ситуации, где сталкивается с мнениями, близкими ей. Соответственно и сравнение осуществляется по пре-имуществу с людьми, чьи мнения и способности более сходны с собственными: человек, начинающий учиться игре в шахматы, скорее будет сравнивать себя с другими новичками, а не с при-знанными мастерами. Попутно Фестингер замечает, что минималь-ное несходство мнений ведет к конформизму - личность легко меняет незначительно отличающееся от других мнение, чтобы со-всем приблизить свое мнение к мнению группы. Легко видеть, что теория социального сравнения базировалась на знании о себе и знании о другом. В этом смысле она носила интерперсональный характер и могла претендовать на статус соци-ально-психологической теории. Однако она породила весьма ограниченное количество иссле-дований, отчасти вследствие того, что полученные в исследовани-ях результаты очень легко допускали интерпретацию в других тер-минах и значение теории представлялось минимизированным. Дру-гой причиной явилось то, что сам Фестингер довольно быстро перешел от нее к построению новой теории - когнитивного дис-сонанса. В этой теории исходной вновь признается «потребность в знании», однако теперь это «знание о себе», а именно потребность знать связанно, последовательно, непротиворечиво. Вместо интер - персональной теории социального сравнения строится интраперсо - нальная теория, которая в строгом смысле слова не является соци-ально-психологической, но, скорее, претендует на статус обще-психологической теории. Но как это было и в случае с теорией Хайдера, социально-психологические применения теории когни-тивного диссонанса оказались настолько значительными, что она прочно заняла место среди социально-психологических теорий и обычно рассматривается как разновидность теорий соответствия в одном ряду с теориями баланса, коммуникативных актов, конгру-энтности и пр. «Все эти теории, - утверждают Дойч и Краусс, - полагают, что личность стремится воспринимать, познавать или оценивать различные аспекты своего окружения и себя таким об-разом, чтобы в поведенческих последствиях этого восприятия не было противоречивости» . Вместе с тем в отличие от других теорий соответствия теория Фестингера нигде не делает акцента именно на социальном пове-дении и, кроме того, ее судьба сложилась более драматично, чем судьба любой другой теории соответствия. Теория когнитивного диссонанса стимулировала значительно большее количество ис-следований, и в этом смысле ее популярность много выше по срав-нению с другими, но вместе с тем и оппозиция ей оказалась го-раздо более сильной. Важно еще отметить, что теория когнитивно-го диссонанса имеет весьма солидную «литературу»: во-первых, она весьма подробно изложена самим автором в работе 1957 г. «Те-ория когнитивного диссонанса» и, во-вторых, она получила огромный отклик в трудах многих представителей запад-ной социальной психологии, так что можно, пожалуй, фиксиро-вать специальную «литературу по теории диссонанса», представ-ляющую собой критический анализ этой теории, зачастую подстрочные комментарии к ней, а порой - весьма острую с ней полемику 10 . Сам Фестингер начинает изложение своей теории с такого рас-суждения: замечено, что люди стремятся к некоторой согласован-ности как желаемому внутреннему состоянию. Если возникает про-тиворечие между тем, что человек знает, и тем, что он делает, то это противоречие стремятся как-то объяснить и, скорее всего, представить его как непротиворечие ради того, чтобы вновь дос-тичь состояния внутренней когнитивной согласованности. Далее Фестингер предлагает заменить термины - «противоречие» на «дис-сонанс», а «согласованность» на «консонанс», поскольку эта пос-ледняя пара терминов кажется ему более «нейтральной», и теперь сформулировать основные положения теории. Она может быть изложена в трех основных пунктах: а) между когнитивными элементами может возникать диссонанс; б) суще-ствование диссонанса вызывает стремление уменьшить его или воспрепятствовать его росту; в) проявление этого стремления вклю-чает: или изменение поведения, или изменение знаний, или осто-рожное отношение к новой информации. В качестве примера обычно приводится ставший уже нарицательным пример с курильщиком: человек курит, но вместе с тем знает, что курение вредно; у него возникает диссонанс, выйти из которого можно тремя путями: а) изменить поведение, т.е. бросить курить; б) изменить знание, в данном случае - убедить себя в том, что все рассуждения, статьи о вреде курения как минимум недостоверны, преувеличивают опас-ность; в) осторожно относиться к новой информации относительно вреда курения, т.е. попросту игнорировать ее 11 . Прежде чем дальше излагать содержание теории Фестингера, необходимо более точно определить вводимые термины. Во-пер-вых, основными единицами в теории диссонанса являются «ког-нитивные элементы», которые, напомним, именно автором теории и были определены как «любое знание, мнение, убеждение относительно среды, кого-либо, чьего-либо поведения или само-го себя». Во-вторых, среди всех этих когнитивных элементов, или «когниций», необходимо различать два типа: относящиеся к поведе-нию (не важно, к чьему) и относящиеся к среде. Пример пер-вых - «я еду сегодня на пикник», пример вторых - «идет дождь». Эти два типа когниций важно различать между собой потому, что степень возможности изменения этих когнитивных элементов раз-лична: легче изменить когниций, касающиеся поведения, чем ког-ниций, касающиеся среды, например суждения относительно оче-видной реальности. Здесь необходимо сделать еще одно важное замечание. При из-ложении теории когнитивного диссонанса часто допускается не-сколько двусмысленное понимание существа «несоответствия». Строго говоря, всегда имеется в виду несоответствие внутри ког-нитивной структуры индивида, т.е. между двумя когнициями, с другой стороны, несоответствие формулируется порой, и в част-ности у самого Фестингера, как несовпадение «знания» и «пове-дения», т.е. уже не между двумя когнициями, а между элементом когнитивной структуры и реальным действием индивида. При та-ком толковании диссонанс, вообще говоря, перестает быть чисто когнитивным. Вместе с тем при таком толковании легче интерпре-тировать его, что и делает Фестингер, как фактор, мотивирующий поведение. Противоречие двух пониманий становится особенно отчетливым именно при рассмотрении различий между когнитив-ными элементами двух типов: здесь ведь прямо говорится, что лег-че изменить когниций, «относящиеся к поведению» (т.е. не само поведение, а лишь знание, мнение о нем), чем когниций, «относя-щиеся к среде». Несмотря на обилие комментариев, этот вопрос нигде не поднимается, а между тем он имеет принципиальное значение. Практически же в многочисленных исследованиях по теории диссонанса так и продолжают сосуществовать два различ-ных толкования этого вопроса. В-третьих, в теории диссонанса не рассматриваются любые отношения между когнитивными элементами, ибо их в принципе может быть три: а) абсолютное отсутствие связи между ними, их нерелевантность друг другу (например, знание о том, что во Фло-риде никогда не бывает снега, и о том, что некоторые самолеты летают с превышением скорости звука); б) отношения консонанса; в) отношения диссонанса. В теории рассматриваются толь-ко два последних типа отношений между когнитивными элемен-тами, причем, естественно, главное внимание уделяется диссонантным отношениям. Вот собственная формулировка Фестингера относительно того, что такое диссонантные отношения: «Два элемента X и Y находятся в диссонантных отношениях, если при их изолированном рассмотрении отрицание одного следует из дру-гого, а именно не-Х следует из Y » [Фестингер, 1999, с. 29]. При-мер: человек является должником (Y ), но покупает новую, доро-гую машину (X ). Здесь возникают диссонантные отношения, по-скольку из Y (того факта, что человек должник) должно было бы следовать какое-то уместное в данном случае действие X , и тогда наблюдался бы консонанс. В приведенном случае из Y следует от-личное от «разумного» варианта действие («не-Х»), т.е. не соответ-ствующая обстоятельствам покупка дорогой машины, поэтому и возникает диссонанс. При таком формулировании сущности диссонантных отноше-ний сразу же рождаются два вопроса, которые дают пищу весьма затяжной дискуссии в литературе по диссонансу. Эти два вопроса связаны с двумя уязвимыми формулировками: 1) что значит «сле-дует»? 2) что значит «не-Х»?

2.3.2. Причины возникновения и величина диссонанса

Категория «следования» есть категория логики; в современных системах математической логики имеется специальное символи-ческое обозначение следования - там выражение «следует» имеет вполне определенный логический смысл. Фестингер вводит иное толкование следования, включающее в себя не только логичес-кое, но и психологическое понимание этого отношения. Объяс-няя, что значит в его формуле выражение «следует из», Фестингер предлагает четыре источника возможного возникновения диссо-нанса [там же, с. 30-31]: 1) из логической непоследовательности, т.е. когда «следование "не-Х", из "У"» есть доказательство чисто логической про-тиворечивости двух суждений как когнитивных элементов. Примеры такой ситуации: человек верит в то, что можно достичь какую-то отдаленную планету, но не верит в то, что можно построить соответствующий корабль; человек зна-ет, что вода замерзает при 0°С, но одновременно полагает, что стакан льда не растает при +20°С; известно, что люди смертны, а я думаю, что буду жить вечно, и т.д.; 2) из несоответствия когнитивных элементов культурным об - разцам, или, иначе говоря, нормам. Пример: принято, что на дипломатическом приеме есть жаркое нужно, держа вилку в левой руке, а нож в правой, но некто оперирует вилкой при помощи правой руки; профессор, выйдя из себя, кри-чит на студента, зная, что это элементарное нарушение педагогических норм. Здесь нет логического несоответствия, но есть несоответствие иного рода, а именно несоответ-ствие принятым в определенной среде нормам поведения; 3) из несоответствия данного когнитивного элемента какой-то более широкой системе представлений. Пример: некий аме-риканский избиратель является демократом, но вдруг на выборах голосует за республиканского кандидата. Осозна-ние того факта, что он - демократ, не соответствует конк-ретному действию, это порождает диссонанс в его когни-тивной структуре, хотя здесь снова чисто логического не-соответствия нет; 4) из несоответствия прошлому опыту. Пример: кто-то вышел без зонта под дождь и думает, что не промокнет, хотя все-гда в прошлом в такой ситуации он промокал до нитки. Между знанием о том, что под дождем всегда промокаешь, и таким когнитивным элементом, относящимся к «среде», как констатация «дождь меня не замочит», существует так-же несоответствие, порождающее диссонанс. Все три последних случая возникновения диссонанса основа-ны на иной природе «неследования», чем это принято в логике. Два виднейших представителя теорий соответствия Р. Абельсон и М. Розенберг предложили для обозначения подобных ситуаций не-соответствия особый термин «психологика». Эта психологика при-звана обозначить особый характер импликаций, возникающих меж-ду когнициями [см.: Lindzey, Aronson (eds.), 1968]. Для того чтобы сформулировать правила психологики, Абельсоном и Резенбергом предложена классификация всех возможных элементов и отношений, фигурирующих в когнитивном поле. Эле - менты могут быть трех типов: деятели (сам субъект восприятия, дру-гие люди, группы); средства (действия, институты, ответы); цели (результаты). Отношения, которые связывают эти элементы, могут быть четырех типов: позитивные, негативные, нейтральные, амбивалентные. Два элемента и отношение между ними составляют «предложение». Всего можно получить 36 типов предложений. Объе-диненные вместе, они представляют собой структурную матрицу. Ее исследование и позволяет вывести восемь правил психологики. Не останавливаясь сейчас на изложении всей концепции Абельсона и Розенберга, покажем на одном примере содержание этих правил (вводятся обозначения для элементов: А, В, С; для отноше-ний: р- позитивные, п - негативные, о - нейтральные, а- ам-бивалентные):

А п В и В n С включает А р С,

Что означает, что если А позитивно относится к В, а В негативно относится к С, то А позитивно относится к С. Сами авторы пола-гают, что, хотя «резоны» подобного рода отклоняются логиками, они в действительности существуют: так на практике часто рас-суждают люди. Абельсон отмечает, что при этом имеется в виду серьезный, но не слишком блестящий «мыслитель», который рас-суждает примерно так: «Если А делает действие В, а В блокирует цель С, то из этого следует, что А - против цели С. Но я всегда думал, что А принимает цель С, и теперь это меня смущает» . Здесь фиксируется потенциальное несоответствие, которое иллюстрирует противоречие практических соображений и правил логики. Именно такие практические соображения и отра-жены в правилах психологики. Заметим сразу же, что структурная матрица Абельсона и Ро-зенберга представляет собой обобщение всех типов возможных свя-зей между элементами и отношениями, фиксируемыми в различ-ных теориях соответствия. Точно так же и правила психологики, сформулированные авторами, справедливы не только для теории когнитивного диссонанса. Однако поскольку именно здесь острее встает вопрос о природе «соответствия», обоснование необходи-мости психологики прежде всего адресуется этой теории. Абельсон прямо предлагает усматривать в когнитивном диссонансе некото-рый психологический подтекст, который состоит в том, что дис-сонанс фиксирует как раз не логическое противоречие, но проти-воречие между логическим и алогическим в поведении человека: «Вопрос о природе соответствия (имеется в виду в теориях когни-тивного соответствия. - Авт.) в конечном счете есть вопрос о природе Смысла, о «субъективной рациональности» . Таким образом, выражение «следует из» в теории Фестингера приобретает специфическое значение, которое, несмотря на уже до-вольно обширную литературу по психологике, остается не вполне выясненным и потому продолжает давать пищу критике. Точно так же не вполне удовлетворяет и другая категория, ис-пользованная в формуле, определяющей сущность диссонантных отношений: «не-Х». Исследователь теории диссонанса Э. Аронсон полагает, например, что неопределенность границ понятия «не-Х» приводит к тому, что в ряде случаев трудно зафиксировать факт диссонанса, ибо возникают ситуации неявного диссонанса. Аронсон предлагает такую ситуацию: «Мой любимый писатель бьет свою жену». Подходит ли это под формулу диссонанса, т.е. под формулу: «не-Хследует из Y »? Ответ на этот вопрос зависит от того, полага-ем ли мы, что «не-битие» своей жены должно быть атрибутом любимого писателя. Значит, все зависит от того, как мы вообще определяем понятие «любимый писатель», т.е. включаем ли в него характеристику высоких моральных качеств этого человека, со-блюдение им норм поведения или нет. Различный ответ на этот вопрос заставляет по-разному отнестись к самому факту установ-ления диссонанса или отрицания его в данной ситуации . Возможно, что полемика вокруг этих проблем не была бы столь острой, если бы теория диссонанса в других своих частях не пре-тендовала на достаточно большую точность, на попытки форма-лизовать отдельные ее положения. В самом деле, все, что говори-лось до сих пор, в общем, укладывалось в русло других когнитив-ных теорий, в том числе и с точки зрения оправдания присутствия в них соображений здравого смысла. Как видно, и у Фестингера все опирается на весьма житейские примеры, на некоторые акси-омы, почерпнутые из обыденных сентенций. Кажется логичным, что такое основание теоретических рассуждений допускает извес-тную нестрогость терминов и некоторую шаткость логических по-строений. Однако одно дело - допустить право на существование,: внутри научной теории подобных оснований (а когнитивизм ут-верждает прежде всего именно это), другое дело - пытаться на таком основании строить строгую теорию, в частности с включе-нием в нее элементов формализации. Стоит только встать на этот 1уть, как количество трудностей, возникающих перед теорией, Ьудет умножено. Примерно это происходит и с теорией диссонанра. Двусмысленное толкование исходных понятий оказывается очень Трудно перешагнуть, как только вводятся попытки измерения дис - сонанса.

Т. Ньюком исходил из теории Хайдера и пытался экстраполировать ее на собственно социально-психологическую область, т.е. на область межличностной коммуникации. Он предположил, что тенденция к балансу характеризует не только интраперсональную, но и интерперсональную систему. Его взгляды не получили изложения в специальной книге, и основным источником поэтому является статья 1953 г. под названием «Подход к исследованию коммуникативных актов»1 1 Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Зарубежная социальная психология ХХ столетия: Теоретические подходы: Учебное пособие для вузов. - М.: Аспект Пресс, 2002.- С. 65..

Исходный тезис Ньюкома состоит в следующем: когда два человека позитивно воспринимают друг друга и строят какое-то отношение к третьему (лицу или объекту), у них возникает тенденция развивать сходные ориентации относительно этого третьего. Причем Ньюком предположил, что развитие этих сходных ориентации может быть увеличено за счет развития межличностной коммуникации. Поэтому, если в паре или группе возникает расхождение ориентации по отношению к какому-либо объекту, логично предположить, что потребность в уменьшении этих расхождений приведет к увеличению частоты коммуникативных актов. Стремление к развитию сходных ориентации Ньюком назвал стремлением к «симметрии ориентации» и определил их силу как силу уз между двумя людьми или силу их аттитюдов по отношению к третьему.

Основная задача, которую ставил перед собой Ньюком, состояла в том, чтобы объяснить, как в группе возникает «давление, принуждающее к единообразию», что и делает группу сплоченной. Для этой же цели выявлялась тенденция группы развивать коммуникативные акты по отношению к «девиантным» членам, т.е. обладающим несходными аттитюдами.

Подобно Хайдеру, Ньюком построил схему, показывающую, каким образом развитие межличностной коммуникации способствует изменению аттитюдов участников взаимодействия. Эта схема получила название «схема А-В-Х», где А выступает как воспринимающий субъект, В-- как другая личность, X -- как объект, к которому оба имеют отношения. Все рассуждения ведутся подобно тому, как это делается в схеме Хайдера, с точки зрения того, как А воспринимает В и X, а именно: А воспринимает как консонанс сходство своего отношения к X и отношения В к X. Сходство этих отношений будет порождать привязанность между А и В, и напротив, расхождение этих отношений будет порождать неприязнь между А я В. Развитие же коммуникаций между А и В будет вести к развитию сходства их отношений к X. Если же обнаружится расхождение, А будет стремиться изменить свое отношение к X, с тем чтобы оно стало сходным с отношением В к X. Иным выходом из этой ситуации -- при условии, что стремление к консонансу сохраняется всегда, -- является разрушение отношения привязанности между А и В.

Действие этой схемы поясняется на примере: пусть А -- некий бизнесмен, мечтающий о покупке дорогой лодки, В -- жена этого бизнесмена, к которой супруг сильно привязан, X -- та самая новая лодка, которую бизнесмен хочет приобрести и к покупке которой его жена относится весьма отрицательно. В обрисованной ситуации возникает дисбаланс. Согласно сформулированным ранее рассуждениям развитие коммуникаций между участниками данного взаимодействия, например, ведение систематических переговоров относительно покупки лодки, может вызвать три варианта возвращения данной системы в состояние баланса:

1) А изменяет свое отношение к X (для бизнесмена утрачивается привлекательность лодки), чтобы сделать свое отношение к X сходным с отношением В к X.

2) В изменяет свое отношение к X (жена проникается желанием приобрести лодку), чтобы это отношение стало сходным с отношением А к X.

3) А изменяет свое отношение к В (бизнесмен утрачивает расположение к супруге) и таким образом достигает хоть и своеобразного, но консонанса.

Легко видеть, что все три случая возвращения системы в консонантное состояние соответствуют правилам, выведенным Хайдером.1 1 Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Зарубежная социальная психология ХХ столетия: Теоретические подходы: Учебное пособие для вузов. - М.: Аспект Пресс, 2002.- С. 66.

Модель Ньюкома, так же как и модель Хайдера, применяется в исследованиях по массовой коммуникации. Особую популярность теория Ньюкома приобрела при анализе так называемой убеждающей коммуникации. Б. М. Фирсов и Ю. А. Асеев замечают по этому поводу: «Модель Хайдера, представляя собой терминологическое описание аффективного поля сознания Рк некоторых действующих в нем сил, не является коммуникационной моделью в строгом смысле этого слова. Для своего применения к психологии убеждающей речи она, точно так же, как и бихевиористическая схема формирования рефлекторных связей, должна быть выражена в терминах коммуникативной ситуации. Такого рода преобразованием основной балансной модели Хайдера к условиям убеждающего речевого воздействия является модель Ньюкома».1 1 Проблемы речевого воздействия на аудиторию в зарубежной социально-психологической литературе.Сборник научных трудов /под общ. ред. Б.М. Фирсова, Ю.А. Асеева - Л.: Акад. пед. наук СССР, 1973. - С. 29.

Схема остается в том же виде, меняются лишь обозначения. Вместо познающего субъекта А возникает реципиент Р, принимающий сообщение, переданное через какой-либо канал массовой коммуникации. Вместо абстрактной «другой личности», чье мнение важно для реципиента, возникает коммуникатор К-- тот, кто передает сообщение и в нем выражает свое мнение о некотором объекте коммуникации. Наконец, сохраняется объект отношения этих двух, который теперь называется объектом коммуникации X (в качестве этого объекта может выступать любое событие, явление, лицо, по поводу которого развернута какая-либо пропагандистская кампания). Вся схема рассматривается в этом случае вновь с точки зрения восприятия ситуации реципиентом Р, т.е. исходы, получившиеся в результате пропагандистских действий коммуникатора, будут знаменовать собой изменение позиции Р по отношению к объекту коммуникации X под влиянием пропагандистского воздействия коммуникатора К. В принципе адекватность модели могла бы быть проверена ее способностью предсказать эти исходы в каждой конкретной ситуации.

Однако в реальной практике применения этой модели в исследованиях эти предсказания не получаются однозначными: модель ведь может лишь предсказать изменение позиции Р в ситуации дисбаланса, но не может предсказать направления этого изменения. Восстановление баланса в установочной системе реципиента Р путем изменения отношения к коммуникатору означало бы, что последний не добился своей цели. Противоположный же исход означал бы принятие реципиентом рекомендуемой точки зрения».2 2 Там же. - С. 31. Для практических же действий в организации пропаганды крайне важно именно конкретно прогнозировать направление изменений установок реципиента. Поэтому модель Ньюкома оказалась в целом малоэффективной при исследованиях в данной прикладной области.

Но кроме таких чисто практических просчетов, которые допускает модель Ньюкома в прикладных исследованиях, есть и более уязвимые места теоретического порядка. Подобно тому как в модели Хайдера, отсутствуют ясные определения исходных понятий: «симметрия ориентации», «частота коммуникаций», что считать «достаточной» и что «недостаточной» частотой коммуникаций, предполагает ли «симметрия» равенство сходных ориентации или просто их одинаковую направленность, и др. Кроме того, остается открытым вопрос о связи тех изменений, которые происходят в когнитивной структуре, с мотивацией. И, наконец, вновь схема предусматривает лишь взаимодействие в триаде, а переход от триады к группе остается неразработанным. Поэтому, так же как и схема Хайдера, схема Ньюкома не продуцирует большого количества исследований, хотя и остается известной вехой в развитии теоретических представлений, построенных на идее соответствия. В этом плане рассмотренным двум схемам четко противостоит теория, предложенная Л. Фестингером.

Под коммуникативным актом будем понимать элементарную единицу коммуникации - однократное завершенное коммуникационное взаимодействие, в ходе которого применительно к одному дискретному целостному и завершенному сообщению совершились процессы его создания, отправки и получения.
Коммуникативный акт состоит из однократных коммуникативных действий по передаче и получению одного сообщения.

Получение сообщения при этом понимается в том контексте,
о котором шла речь выше, при ответе на фундаментальный вопрос
о характере коммуникационного взаимодействия, то есть в тесной связи с эффектом коммуникации. В этом же контексте понимается и завершенность данного взаимодействия: взаимодействие считается завершенным в том случае и в тот момент, когда проявился эффект коммуникации, то есть совершились изменения в сознании и (или) поведении получателя сообщения.
Требования дискретности, целостности и завершенности сообщения при определении коммуникативного акта связаны с дискретностью самого коммуникативного акта и необходимостью нахождения критерия, с помощью которого можно отделить один коммуникативный акт от другого.
Очевидно, что понятие коммуникативного акта носит условный характер и необходимо в теории коммуникации как исследовательская категория, применяемая для структурного и функционального анализа сложных коммуникативных процессов. Соответственно, и такие характеристики сообщения, задающие коммуникативный акт, как дискретность, целостность и завершенность, носят относительный характер, определяемый уровнем и условиями решаемой аналитической задачи. Наиболее общий критерий завершенности и целостности сообщения связан с категорией смысла и может быть сформулирован следующим образом: один смысл есть одно завершенное целостное сообщение и, соответственно, один коммуникативный акт. Верна и схема: несколько отдельных смыслов - несколько сообщений - несколько коммуникативных актов.
Коммуникативное взаимодействие может состоять из одного или нескольких коммуникативных актов.
Приведем примеры коммуникативных актов. Молодой человек подмигнул сидящей напротив за столиком незнакомой девушке, та состроила недовольную гримасу и приобрела независимый вид. Секретарша молча указала доставшему «Мальборо» посетителю на табличку, запрещающую курить в офисе, тот убрал сигареты в карман. Инспектор дорожной полиции жезлом приказал водителю остановиться, тот не подчинился и прибавил газ.
Теперь рассмотрим пример последовательности коммуникативных актов.
Подмигнувший молодой человек в ответ на недовольную гримасу демонстративно раскрыл учебник и сделал вид, что ничего не произошло. И если девушка в ответ на этот жест улыбнется, то это будет уже следующий коммуникативный акт. Заметив, что посетитель убрал сигареты в карман, секретарша сообщает ему, что курительная комната в конце коридора. Увидев неподчинение команде остановиться, дорожный инспектор организовал погоню.
Возможна и ситуация одновременного присутствия двух коммуникативных актов в одном взаимодействии. Это может иметь место, когда один и тот же источник по разным каналам одновременно посылает получателю два разных сообщения. Например, когда во время важных переговоров ваш подчиненный вдруг выходит за рамки своих полномочий, вы ему ласково улыбаетесь, говорите протокольную фразу и одновременно под столом больно наступаете ему на ногу. Налицо два коммуникативных акта - вербальный с одним сообщением и невербальный с другим.
Первичная типология коммуникативных актов может быть построена на основании типологии их компонентов - коммуникативных действий источника и получателя. Эту типологию удобно представить в виде матрицы, в качестве строк которой выступают типы коммуникативных действий источника, а в качестве столбцов - типы коммуникативных действий получателя. Тогда в ячейках матрицы на пересечении строк и столбцов будут находиться все формально возможные типы коммуникативных актов. Рассмотрение каждой ячейки позволит выделить и классифицировать те коммуникативные акты, которые потенциально способны существовать в реальности. Назовем эту матрицу типологической матрицей коммуникативных актов.
Для упрощения построения данной матрицы проведем уменьшение ее размерности за счет укрупнения типов коммуникативного действия получателя. Объединим вербальный и невербальный типы сознательных действий получателя (СВКДП) и (СНКДП) в один укрупненный тип - сознательное коммуникативное действие получателя (СКДП), а вербальный и невербальный типы его неосознанных действий - (НВКДП) и (ННКДП) - во второй укрупненный тип (неосознанное коммуникативное действие получателя). Такая процедура при построении типологии коммуникативных актов допустима, поскольку опирается на логически строгое допущение, что вербальное сообщение воспринимается по вербальному контуру пси
хики получателя, то есть как вербальное, а невербальное, соответственно, - по невербальному контуру психики. Такое допущение дает возможность при построении типологической матрицы сохранить для коммуникативных действий получателя только одно значимое измерение, связанное с сознательным/неосознанным восприятием сообщений.
С учетом процедуры сокращения размерности типологическая матрица коммуникативных актов принимает вид таблицы размерности 3 х 2 (табл. 3.1):

Коммуникативное действие источника		Коммуникативное действие получателя
Коммуникативное действие источника		Неосознанное КДП (ДП 1)	Сознательное КДП (ДП 2)
Неин- тенцио- нальное действие источника	Невербальное НКДИ (ДИ 1.1)	Неинтенциональный невербальный неосознанный коммуникативный акт ДИ 1.1 - ДП 1	Неинтенциональ- ный невербальный сознательный коммуникативный акт ДИ 1.1 - ДП 2
Неин- тенцио- нальное действие источника	Вербальное НКДИ (ДИ 1.2)	Неинтенциональный вербальный неосознанный коммуникативный акт ДИ 1.2 - ДП 1	Неинтенциональ- ный вербальный сознательный коммуникативный акт ДИ 1.2 - ДП 2
Интен- цио- нальное действие источника	Невербальное ИКДИ (ДИ 2.1)	Интенциональный невербальный неосознанный коммуникативный акт ДИ 2.1 - ДП 1	Интенциональный невербальный сознательный коммуникативный акт ДИ 2.1 - ДП 2
Интен- цио- нальное действие источника	Вербальное ИКДИ (ДИ 2.2)	Интенциональный вербальный неосознанный коммуникативный акт ДИ 2.2 - ДП 1	Интенциональный вербальный сознательный коммуникативный акт ДИ 2.2 - ДП 2

Табл. 3.1. Типологическая матрица коммуникативных актов

Каждая из ячеек типологической матрицы образована пересечением особого типа коммуникативного действия источника и коммуникативного действия получателя и задает, таким образом, особый тип коммуникативного акта. Последовательно рассмотрим каждый из элементов данной матрицы и дадим им характеристику. Коммуникативный акт типа ДИ 1.1 - ДП 1 (неинтенциональный невербальный неосознанный коммуникативный акт) - это такое взаимодействие источника и получателя, когда переданное невербальное сообщение ушло от источника помимо (независимо от) его сознательной воли и воспринято получателем на неосознаваемом уровне.
Примеры коммуникативных актов такого типа может привести каждый, кто наблюдал, как ведут себя незнакомые друг с другом юноши и девушки в клубе с танцполом, на дискотеке, или, как говорили их бабушки и дедушки, «на танцах». Любому случаю приглашения незнакомого человека на танец предшествует некоторый ряд предварительных коммуникативных актов, чаще всего реализуемых на подсознательном уровне и лишь на заключительном этапе выходящих на поверхность сознания в виде решений типа «Она мне понравилась, я хочу ее пригласить» либо «Он мне не понравился, если он меня пригласит, я откажу». Почему из многих незнакомых девушек, пришедших на танцы, чтобы их заметили и пригласили, молодой человек выбирает и приглашает именно эту? Если спросить у него, он ответит - не знаю, просто понравилась. Но это и будет восприятием невербального сигнала на неосознанном уровне. Где здесь было сообщение? Оно состояло в том, например, как, каким жестом девушка поправила прическу, как улыбнулась в ответ на шутку подруги, как наклонилась за случайно оброненным предметом. Все это были ее не адресованные никому естественные неосознанные рефлекторные действия. И ничего более в том случае, если никто на них не среагировал. Но если все эти действия в совокупности либо какое-то одно из них были замечены молодым человеком и попали в резонанс с его подсознательным индивидуальным, возможно, если вспомнить Фрейда, восходящим к стереотипу матери, ощущением женственности, изящества и т. п., то это уже коммуникативные субстанции - сообщения. Это именно сообщения, потому что у них есть получатель и есть эффект - сначала неосознанная остановка внимания именно на данной девушке, а затем действие по приглашению ее на танец. При этом девушка выступает как источник неинтенцио- нального невербального сообщения.
Коммуникативный акт типа ДИ 1.2 - ДП 1 (неинтенциональ- ный вербальный неосознанный коммуникативный акт) - такое взаимодействие источника и получателя, когда переданное вербальное сообщение ушло от источника помимо (независимо от) его сознательной воли и воспринято получателем на неосознаваемом уровне.
Примером такого коммуникативного акта может выступать взаимодействие человека, загипнотизированного с использованием какого-либо ключевого слова или выражения (получатель), и произвольного собеседника (источник), произносящего это выражение (сообщение) случайным образом, без намерения вызвать ту реакцию получателя, которая запрограммирована гипнотизером (эффект). Коммуникативный акт типа ДИ 2.1 - ДП 1 (интенциональный невербальный неосознанный коммуникативный акт) - такое взаимодействие источника и получателя, когда источник сознательно отправляет невербальное сообщение, которое воспринимается получателем на неосознаваемом уровне.
Примеры таких коммуникативных актов связаны с сознательным использованием людьми известных им жестов, поз, положений тела и т. п., которые вызывают у потенциальных получателей неосознаваемые, но тем не менее вполне определенные реакции опасности, тревоги, настороженности или, напротив, открытости, доверия, дружелюбия. Как известно из теории невербальной коммуникации, чаще всего люди воспринимают язык жестов, поз, дистанций на подсознательном уровне. Но это не означает, что нельзя освоить этот язык и пользоваться им сознательно, посылая нужные сигналы своим партнерам по коммуникации, не прибегая к словам. Коммуникативный акт типа ДИ 2.2 - ДП 1 (интенциональный вербальный неосознанный коммуникативный акт) - взаимодействие источника и получателя, когда источник сознательно отправляет вербальное сообщение, которое воспринимается получателем на неосознаваемом уровне.
Примеры таких коммуникативных актов дают нам сеансы гипноза, когда гипнотизер (источник) с помощью определенных, имеющих для него смысл слов или фраз управляет поведением получателя, минуя его погруженное в сон сознание.
Коммуникативный акт типа ДИ 1.1 - ДП 2 (неинтенциональ- ный невербальный сознательный коммуникативный акт) - взаимодействие источника и получателя, когда переданное невербальное сообщение ушло от источника помимо (независимо от) его сознательной воли, но воспринято получателем на осознаваемом уровне.
Простейший пример такого взаимодействия - вы непроизвольно зевнули во время деловых переговоров, вследствие чего ваши партнеры поняли, что вы устали, ваше внимание рассеялось, и изменили стратегию ведения дискуссии, усилив давление. Коммуникативный акт типа ДИ 1.2 - ДП 2 (неинтенциональ- ный вербальный сознательный коммуникативный акт) - взаимодействие источника и получателя, когда переданное вербальное сообщение ушло от источника помимо (независимо от) его сознательной воли, но воспринято получателем на осознаваемом уровне.
В качестве примера приведем ситуацию, когда попавший в чуждую среду человек, не владеющий принятым внутри этой среды жаргоном или сленгом, уже одним только своим лексиконом, построением фраз посылает сигнал собеседникам, что он для них чужой. Так бывает, когда хорошо воспитанный человек оказывается в уголовной среде или, наоборот, когда лицо, прошедшее социализацию среди уголовников и воспринимающее ненормативную лексику и блатной жаргон как языковую норму, оказывается на дипломатическом приеме или родительском собрании в аристократической школе. Коммуникативный акт типа ДИ 2.1 - ДП 2 (интенциональ- ный невербальный сознательный коммуникативный акт) - интен- циональное невербальное осознаваемое взаимодействие, взаимодействие источника и получателя, когда он сознательно отправляет невербальное сообщение, которое получает осознанное восприятие со стороны реципиента.
Воспользуемся для этого взаимодействия тем же примером, что и в случае ДИ 1.1 - ДП 2, но только несколько изменим поведение коммуникатора. Представим, что вы решили невербальным способом дать сигнал партнерам о том, что переговоры затянулись и следовало бы их на сегодня завершить. Вы начинаете зевать, смотреть на часы, подавать другие признаки утомления и усталости, партнеры осознают это и продолжение переговоров переносится на следующий день. Это именно то, чего вы добивались, причем инициатива о завершении сегодняшнего раунда формально исходит не от вас, а от другой стороны.
Коммуникативный акт типа ДИ 2.1 - ДП 2 (интенциональный вербальный сознательный коммуникативный акт) - взаимодействие источника и получателя, когда первый сознательно отправляет вербальное сообщение, осознанно воспринимаемое вторым.
Примером серии актов такого типа является чтение лекции, когда профессор имеет цель передать определенный объем знаний, а студенческая аудитория - воспринять его.
Контрольные вопросы и задания Опишите природу и механизм коммуникативного действия. Кого в теории коммуникации принято называть коммуникативным актором? В каких формах выражается интенциональное/неинтенциональ- ное коммуникативное действие источника и получателя? Какова, на ваш взгляд, роль исследовательской категории «коммуникативный акт» в структурном и функциональном анализе коммуникативных процессов? Приведите примеры всех возможных типов коммуникативных актов.

Основная задача, которую ставил перед собой Ньюком, состояла в том, чтобы объяснить, как в группе возникает «давление, принуждающее к единообразию», что и делает группу сплоченной.Для этой же цели выявлялась тенденция группы развивать коммуникативные акты по отношению к «девиантньш» членам, т.е. обладающим несходными аттитюдами.

Подобно Хайдеру, Ньюком построил схему, показывающую, каким образом развитие межличностной коммуникации способствует изменению аттитюдов участников взаимодействия. Эта схема получила название «схема А-В-Х», где А выступает как воспринимающий субъект, В- как другая личность, X - как объект, к которому оба имеют отношения. Все рассуждения ведутся подобно тому, как это делается в схеме Хайдера, с точки зрения того, как А воспринимает В и X, а именно: А воспринимает как консонанс сходство своего отношения к X и отношения В к X. Сходство этих отношений будет порождать привязанность между Аи В, и напротив, расхождение этих отношений будет порождать неприязнь между А я В. Развитие же коммуникаций между А и В будет вести к развитию сходства их отношений к X.

Если же обнаружится расхождение, А будет стремиться изменить свое отношение к X, с тем чтобы оно стало сходным с отношением В к X. Иным выходом из этой ситуации - при условии, что стремление к консонансу сохраняется всегда, - является разрушение отношения привязанности между А и В.

Действие этой схемы поясняется на весьма житейском примере: пусть А - некий бизнесмен, мечтающий о покупке дорогой лодки, В - жена этого бизнесмена, к которой супруг сильно привязан, X - та самая новая лодка, которую бизнесмен хочет приобрести и к покупке которой его жена относится весьма отрицательно. В обрисованной ситуации возникает дисбаланс, изображаемый на схеме так:

Согласно сформулированным ранее рассуждениям развитие коммуникаций между участниками данного взаимодействия, например ведение систематических переговоров относительно покупки лодки, может вызвать три варианта возвращения данной системы в состояние баланса:

1. А изменяет свое отношение к X (для бизнесмена утрачивается привлекательность лодки), чтобы сделать свое отношение к X сходным с отношением В к X.

2. В изменяет свое отношение к X (жена проникается желанием приобрести лодку), чтобы это отношение стало сходным с отношением А к X.

3. А изменяет свое отношение к В (бизнесмен утрачивает расположение к супруге) и таким образом достигает хоть и своеобразного, но консонанса.

Легко видеть, что все три случая возвращения системы в консонантное состояние соответствуют правилам, выведенным Хайдером: консонанс там, где все три отношения позитивны, либо там, где одно позитивно, а два негативны; диссонанс там, где два соотношения позитивны, а одно негативно.

Модель Ньюкома, так же как и модель Хайдера, применяется в исследованиях по массовой коммуникации. Особую популярность теория Ньюкома приобрела при анализе так называемой убеждающей коммуникации (persuasive communication). Б. М. Фирсов и Ю. А. Асеев замечают по этому поводу: «Модель Хайдера, представляя собой терминологическое описание аффективного поля сознания Рк некоторых действующих в нем сил, не является коммуникационной моделью в строгом смысле этого слова. Для своего применения к психологии убеждающей речи она, точно так же, как и бихевиористическая схема формирования рефлекторных связей, должна быть выражена в терминах коммуникативной ситуации. Такого рода преобразованием основной балансной модели Хайдера к условиям убеждающего речевого воздействия является модель Ньюкома» [Фирсов, Асеев, 1973, с. 29].

Схема остается в том же виде, меняются лишь обозначения. Вместо познающего субъекта А возникает реципиент Р, принимающий сообщение, переданное через какой-либо канал массовой коммуникации. Вместо абстрактной «другой личности», чье мнение важно для реципиента, возникает коммуникатор К- тот, кто передает сообщение и в нем выражает свое мнение о некотором объекте коммуникации. Наконец, сохраняется объект отношения этих двух, который теперь называется объектом коммуникации X (в качестве этого объекта может выступать любое событие, явление, лицо, по поводу которого развернута какая-либо пропагандистская кампания). Вся схема рассматривается в этом случае вновь с точки зрения восприятия ситуации реципиентом Р, т.е. исходы, получившиеся в результате пропагандистских действий коммуникатора, будут знаменовать собой изменение позиции Р по отношению к объекту коммуникации X под влиянием пропагандистского воздействия коммуникатора К. В принципе адекватность модели могла бы быть проверена ее способностью предсказать эти исходы в каждой конкретной ситуации.

Но все дело в том, что в реальной практике применения этой модели в исследованиях эти предсказания не получаются однозначными: модель ведь может лишь предсказать изменение позиции Р в ситуации дисбаланса, но не может предсказать направления этого изменения. Иными словами, в случае дисбаланса можно с уверенностью сказать, что Р будет стремиться к возвращению его когнитивного поля в сбалансированное состояние, но нельзя сказать, будет ли это достигнуто изменением его отношения к объекту коммуникации или к коммуникатору. Вместе с тем, справедливо отмечают Б. М. Фирсов и Ю. А. Асеев, «с точки зрения результативности коммуникации оба этих исхода далеко не равноправны.

Восстановление баланса в установочной системе реципиента Р путем изменения отношения к коммуникатору означало бы, что последний не добился своей цели. Противоположный же исход означал бы принятие реципиентом рекомендуемой точки зрения» [там же, с. 31]. Для практических же действий в организации пропаганды крайне важно именно конкретно прогнозировать направление изменений установок реципиента. Поэтому модель Ньюкома оказалась в целом малоэффективной при исследованиях в данной прикладной области.

Но кроме таких чисто практических просчетов, которые допускает модель Ньюкома в прикладных исследованиях, есть и более серьезные уязвимые места теоретического порядка. Подобно тому как это имело место и при анализе модели Хайдера, вызывает неудовлетворенность отсутствие ясных определений исходных понятий: «симметрия ориентации», «частота коммуникаций»... (Что считать «достаточной» и что «недостаточной» частотой коммуникаций, предполагает ли «симметрия» равенство сходных ориентации или просто их одинаковую направленность? Если предполагается «равенство», как оно измеряется? и др.)

Кроме того, и при использовании этой схемы остается открытым вопрос о связи тех изменений, которые происходят в когнитивной структуре, с мотивацией. В самом деле, схема не позволяет ответить даже на вопрос, рождается ли мотивация к изменению позиции лишь из желания достигнуть симметрии или из ожиданий удовлетворения последствиями уменьшившегося напряжения. И наконец, вновь схема предусматривает лишь взаимодействие в триаде, а переход от триады к группе остается неразработанным. Поэтому, так же как и схема Хайдера, схема Ньюкома не продуцирует большого количества исследований, хотя и остается известной вехой в развитии теоретических представлений, построенных на идее соответствия. В этом плане рассмотренным двум схемам четко противостоит теория, предложенная Л. Фестингером.

Похожая информация.

Основная задача, которую ставил перед собой Ньюком, состояла в том, чтобы объяснить, как в группе возникает «давление, принуждающее к единообразию», что и делает группу сплоченной.Для этой же цели выявлялась тенденция группы развивать коммуникативные акты по отношению к «девиантньш» членам, т.е. обладающим несходными аттитюдами.

Подобно Хайдеру, Ньюком построил схему, показывающую, каким образом развитие межличностной коммуникации способствует изменению аттитюдов участников взаимодействия. Эта схема получила название «схема А-В-Х», где А выступает как воспринимающий субъект, В- как другая личность, X - как объект, к которому оба имеют отношения. Все рассуждения ведутся подобно тому, как это делается в схеме Хайдера, с точки зрения того, как А воспринимает В и X , а именно: А воспринимает как консонанс сходство своего отношения к X и отношения В к X . Сходство этих отношений будет порождать привязанность между Аи В, и напротив, расхождение этих отношений будет порождать неприязнь между А я В. Развитие же коммуникаций между А и В будет вести к развитию сходства их отношений к X .

Если же обнаружится расхождение, А будет стремиться изменить свое отношение к X , с тем чтобы оно стало сходным с отношением В к X . Иным выходом из этой ситуации - при условии, что стремление к консонансу сохраняется всегда, - является разрушение отношения привязанности между А и В.

Действие этой схемы поясняется на весьма житейском примере: пусть А - некий бизнесмен, мечтающий о покупке дорогой лодки, В - жена этого бизнесмена, к которой супруг сильно привязан, X - та самая новая лодка, которую бизнесмен хочет приобрести и к покупке которой его жена относится весьма отрицательно. В обрисованной ситуации возникает дисбаланс, изображаемый на схеме так:

Модель Ньюкома, так же как и модель Хайдера, применяется в исследованиях по массовой коммуникации. Особую популярность теория Ньюкома приобрела при анализе так называемой убеждающей коммуникации (persuasive communication). Б. М. Фирсов и Ю. А. Асеев замечают по этому поводу: «Модель Хайдера, представляя собой терминологическое описание аффективного поля сознания Рк некоторых действующих в нем сил, не является коммуникационной моделью в строгом смысле этого слова. Для своего применения к психологии убеждающей речи она, точно так же, как и бихевиористическая схема формирования рефлекторных связей, должна быть выражена в терминах коммуникативной ситуации. Такого рода преобразованием основной балансной модели Хайдера к условиям убеждающего речевого воздействия является модель Ньюкома» [Фирсов, Асеев, 1973, с. 29].

Схема остается в том же виде, меняются лишь обозначения. Вместо познающего субъекта А возникает реципиент Р, принимающий сообщение, переданное через какой-либо канал массовой коммуникации. Вместо абстрактной «другой личности», чье мнение важно для реципиента, возникает коммуникатор К- тот, кто передает сообщение и в нем выражает свое мнение о некотором объекте коммуникации. Наконец, сохраняется объект отношения этих двух, который теперь называется объектом коммуникации X (в качестве этого объекта может выступать любое событие, явление, лицо, по поводу которого развернута какая-либо пропагандистская кампания). Вся схема рассматривается в этом случае вновь с точки зрения восприятия ситуации реципиентом Р, т.е. исходы, получившиеся в результате пропагандистских действий коммуникатора, будут знаменовать собой изменение позиции Р по отношению к объекту коммуникации X под влиянием пропагандистского воздействия коммуникатора К. В принципе адекватность модели могла бы быть проверена ее способностью предсказать эти исходы в каждой конкретной ситуации.

Но все дело в том, что в реальной практике применения этой модели в исследованиях эти предсказания не получаются однозначными: модель ведь может лишь предсказать изменение позиции Р в ситуации дисбаланса, но не может предсказать направле ния этого изменения. Иными словами, в случае дисбаланса можно с уверенностью сказать, что Р будет стремиться к возвращению его когнитивного поля в сбалансированное состояние, но нельзя сказать, будет ли это достигнуто изменением его отношения к объек ту коммуникации или к коммуникатору. Вместе с тем, справедливо отмечают Б. М. Фирсов и Ю. А. Асеев, «с точки зрения результативности коммуникации оба этих исхода далеко не равноправны.

Главная » Понятия » Теория коммуникативных актов теодора ньюкома. Что будем делать с полученным материалом