Краткая характеристика основных криминологических школ. Зарубежные криминологические теории и школы

Вестник Омского университета. Серия «Право». 2017. № 4 (53). С. 134-143.

DOI 10.25513/1990-5173.2017.4.134-143

КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ: ОТ ПРОШЛОГО К БУДУЩЕМУ

CRIMINOLOGICAL SCHOOLS: PAST TO FUTURE И. М. КЛЕЙМЁНОВ (I. M. KLEYMENOV)

Характеризуются методологические основания основных криминологических школ прошлого, настоящего и будущего: классической, позитивистской, социалистической, постмодернистской, интегративной. Формулируется вывод о необходимости развития интегративной школы криминологии, которая вызвана тотальной криминализацией общественных отношений в современном мире.

Ключевые слова: криминология; свобода воли; позитивизм; марксизм; постмодернизм; интегративная школа криминологии.

Describes the methodological foundations of the major criminological schools of the past, present and future: classical, positivist, socialist, postmodern, and integrative. The conclusion is formulated about the necessity of development of integrative school of criminology, which is caused by the total criminalization of social relations in the modern world.

Key words: criminology; free will; positivism; Marxism; postmodernism; integrative school of criminology.

Внедрение доктринальных взглядов в практику противодействия преступности осуществляется через криминологическую теорию. Лица, занимающиеся уголовной политикой, действуют в рамках определённой мировоззренческой парадигмы. Такая парадигма «задаётся» совокупностью факторов: политических, религиозных, идеологических, исторических, социологических, психологических и др., - многие из которых имеют криминологические содержание и последствия. В этой связи можно только констатировать появление, существование и последовательное развитие нескольких криминологических теорий (школ), в основании которых находятся своеобразные мировоззренческие парадигмы.

В. Фокс предлагает различать следующие криминологические школы:

1. Классическая: оценка серьёзности преступления с юридических позиций.

2. Позитивистская: преступление обусловлено множеством факторов; юридический подход полностью отвергается.

3. Американская: социологические теории причин преступности.

4. Школа социальной защиты: преступление вызывается различными социальными факторами, и в рамках действующего законодательства все эти факторы следует принимать во внимание; позитивистские воззрения эта школа дополняет юридическим подходом .

Предложенная классификация не имеет чётких оснований и поэтому допускает смешение типов. Так, школа социальной защиты, в отличие от трёх предыдущих, переносит акцент с объяснения преступности и её причин на социальное реагирование, что размывает основания классификации.

Британский криминолог П. Рок полагает целесообразным рассматривать криминологические теории, объединяя их в более крупные однородные единицы (кластеры).

Кластер 1. Преступность и контроль: теория аномии и социальной дезорганизации (Э. Дюркгейм, Р. Мертон, А. Коэн, Р. Клоу-эрд, Л. Олин); теория контроля (Т. Хирши, Д. Матза, С. Бокс); теория рационального

© Клеймёнов И. М., 2017

выбора (Р. Кларк); теория привычной деятельности (М. Фелсон).

Кластер 2. Преступность, контроль и окружение: чикагская школа (Э. Берджесс, К. Шоу, Г. Маккей, Р. Парк, Ф. Трэшер); картографическая (А. Боттэм, П. Браннтингхэм); контролируемого ландшафта («множества глаз» (Дж. Якобс, О. Ньюмэн)); управления окружением (У. Бек, К. Ширинг, Ф. Стенинг).

Кластер 3. Радикальная криминология, основанная на политэкономии марксизма с критикой капитализма, его хищнической природы, социальной несправедливости и классового подхода к правовому реагированию на правонарушения (Я. Тэйлор, П. Уол-тон, Дж. Янг, П. Карлен).

Кластер 4. Функционалистская криминология (М. Дуглас).

Кластер 5. Сигнификация (придание значений и смыслов): теория наклеивания ярлыков (Г. Беккер); теория культуры и субкультуры (С. Холл) .

Немецкий криминолог Г. Шнайдер выделяет три эпохальные школы в развитии криминологии: классическую (XVIII в.), позитивистскую (конца XIX в.) и новейшего времени (позднее середины XX в.) .

Следует сказать, что школа «новейшего времени» слишком сложна и многообразна, чтобы не замечать мировоззренческих противостояний и различий в её содержании. В частности, долгое время (вплоть до крушения СССР) чётко различались «социалистическая» и «буржуазная» криминологии, причём различие осуществлялось с методологических позиций.

Наиболее развёрнутую классификацию криминологических школ, направлений и теорий предлагает Я. И. Гилинский:

1. Классическая школа уголовного права и криминологии.

2. Позитивистская школа, которая распадается на три направления:

2.1. Биологическое, или антропологическое. Включает теории: прирождённого преступника (Ч. Ломброзо, его последователи), конституционального предрасположения

(Э. Кречмер, У. Шелдон), хромосомную (П. Джекобс), эндокриминологическую (Д. Фаррингтон, А. Рэйн).

2.2. Психологическое. Включает теории: подражания (Г. Тард), опасного состояния (Р. Гарофало), факторной личности (Г. Айзенк), психоанализа (З. Фрейд, К. Юнг, А. Адлер, В. Рейх).

2.3. Социологическое. Включает теории: социальной дезорганизации (Э. Дюркгейм, Р. Мертон), конфликта культур, дифференциальной ассоциации (Э. Сазерленд, У. Кресси) и стигматизации (Ф. Танненбаум, Э. Лемерт), марксистские (К. Маркс, Р. Кини, А. Лиазос), современные (радикальные, феминизм, постмодернизм, интегративные теории) .

Недостаточно убедительным в этой классификации представляется отождествление позитивизма с постмодернизмом. У позитивизма много общего с модернизмом, но мало - с постмодернизмом. Постмодернизм представляет собой самостоятельное направление в философии и, соответственно, базовое основание отдельной криминологической школы.

Нельзя согласиться и с отождествлением критического и постмодернистского направлений в криминологии, которое, в частности, допускает А. Л. Сморгунова (Гуринская). Постмодернистскую криминологическую теорию она считает одним из проявлений критической криминологии . Здесь налицо смешение двух подходов: функционального (криминология «обречена» выступать в роли научного «критического разума») и методологического (философские основания определённой криминологической школы). Заметим также, что постмодернистская школа чаще выступает с точки зрения понимания и оправдания (патологий), а вовсе не с критических позиций.

Таким образом, опираясь на методологические (философские) основания и труды предыдущих поколений криминологов, можно выделить следующие криминологические школы.

I. Классическая школа криминологии. Она зиждется на постулатах религиозной философии и философии Просвещения.

Схоластическая европейская мысль имела глубокую традицию. Здесь не только признанные церковные авторитеты (св. Гри -

горий Богослов, Петр Дамиани, Ф. Аквин-ский, Ансельм Кентерберийский), но и светские мыслители (Абеляр, Боэций, Беренга-рий, Бонавентура, Сигер Брабантский). Двигаясь в рамках этой теологической мысли, основатели классической криминологической школы защищали и выдвигали идеи, которые и сейчас не потеряли своей актуальности. Отметим некоторые из них.

1. Идея свободы воли. Здесь существуют две полярные позиции. Одна из них утверждает, что детерминизм совместим со свободой воли, другая это отрицает. С юридических позиций вторая позиция устраняет вину в поведении человека, что означает крушение учения о составе преступления и виновном причинении вреда. Такое крушение возможно только в периоды социального хаоса и беззакония. Право всегда исповедует принцип субъективного вменения. Правильно пишет С. В. Шевелева, что, не будучи юридически закреплённой в нормах Уголовного кодекса РФ, свобода воли, тем не менее, является предпосылкой уголовной ответственности .

2. Утилитаризм. Создание формулы утилитаризма приписывают И. Бентаму. Эта формула гласит: «Человеческие действия должны оцениваться с точки зрения достижения наибольшего возможного счастья (полезности) для наибольшего числа людей». И. Бентам, исходя из этого принципа, задаётся вопросом о том, какие меры могли бы вести к снижению уровня преступности и улучшению человека в будущем. Наказание одного или нескольких индивидов, которое само по себе является страданием, справедливо только тогда, когда оно в конечном результате приводит к большему удовольствию для всех . Таким образом, правовая политика становится объектом гедонистического исчисления.

3. Развитие идей естественного права в направлении утверждения «прав человека» как выражения всеобщих и неизменных законов. Происходит сдвиг от религиозной картины мира к антропоцентризму. Вот как характеризовал Ф. Энгельс философов-просветителей (бесспорно, им симпатизируя): «Никаких внешних авторитетов какого бы то ни было рода они не признавали. Религия, понимание природы, общество, государствен-

ный строй - всё было подвергнуто самой беспощадной критике, всё должно было предстать перед судом разума... Мыслящий рассудок стал единственным мерилом всего существующего» . Характерно, что ученики философии Просвещения - деятели Великой французской революции - объявили «культ Разума». Повсюду было много в это время закрытых церквей, превращённых затем в храмы Разума .

4. Вера в прогресс, в то, что человеческое общество можно и нужно переустроить на разумных началах . Преобразование социальной реальности на новых началах -вот мощный посыл рассуждений основателей классической школы криминологии, обра-щённый к последующим поколениям, который остаётся нерастраченным и по настоящее время.

5. Рационализация уголовной политики на началах отказа от несуразностей и непоследовательностей существующей практики уголовного правосудия и усвоения очевидных принципов:

1) приоритет предупреждения преступлений перед их наказанием;

2) обеспечение ясности и доступности законодательных установлений;

3) замена тайных обвинений и пыток гуманными и быстрыми процедурами;

4) цель наказания - удержание людей от совершения преступлений, а не социальная месть;

5) достижение соразмерности между преступлениями и наказаниями;

6) исключение из системы наказаний смертной казни как архаичного и подающего пример жестокости средства борьбы с преступностью;

7) эффективность наказаний обеспечивается не их тяжестью, а неотвратимостью;

8) тюремное заключение следует применять шире, но содержание в тюрьме нужно улучшить .

Эти принципы не потеряли своей актуальности и в настоящее время: многие из них реализуются в уголовной политике ряда го -сударств, а другие обсуждаются как прогрессивные идеи, особенно в рамках неоклассической школы криминологии. Неоклассики, например, развивают идеи о рациональном выборе варианта преступного поведения

(Р. Акерс, Г. Беккер, Р. Кларк, М. Фелсон) , о превентивном значении тюремного заключения (М. Эриксон, Дж. Гибс, Г. Дженсон) .

II. Позитивистская школа криминологии. Её характеризуют эмпиризм и детерминизм. Отказываясь от схоластического подхода, утверждая систему эмпирических фактов (доказательств), позитивистская школа от концепции свободной воли классического направления переходит к «причинности» преступления. «Позитивисты не разделяют идей об индивидуализации ответственности, умысле, свободной воле и развивают мысль о некарательной социальной реакции на преступление» .

Философия позитивизма содержит множество идей, но среди них можно выделить те, которые имели огромное значение для развития криминологии, а именно эволюционизм, материализм и прагматизм.

Эволюционизм, теорию которого развивал Ч. Дарвин, положил начало клинической школе криминологии, которая сосредоточила своё внимание на личности преступника, его физиологических и психологических свойствах. Теории клинической школы (антропологическая, психоаналитическая и др.) подробно охарактеризованы в научной учебной литературе, что освобождает нас от необходимости их анализа . Здесь только обратим внимание на эволюционный характер развития самой клинической школы криминологии, которая от идеи прирождённого преступника переходила к разработке теории «опасного состояния» и «социальной защиты» .

Следует также отметить, что клиническая школа криминологии и в настоящее время сохраняет свои позиции в Италии. Клинический характер итальянской школы криминологии привёл к возникновению четырёх ведущих кафедр криминологии на медицинских факультетах городов Генуи, Милана, Модены и Бари. Обучение криминологии на этих кафедрах проводилось в целях подготовки тюремных экспертов и судей. В дальнейшем преподавание криминологии стало осуществляться также на факультетах права, психологии, социальных наук. Количество членов Итальянского общества криминологов (SIC) составляет около 500 человек . Общество издаёт криминологиче-

ский журнал (Rassegna Italiana di Criminologia). Ведущие итальянские криминологи (Т. Бандини, Г. Рокка, А. Верде, Ч. Барбери, Н. Козентино, А. Джеретти, И. Бетсос) продолжают традицию итальянской клинической школы криминологии, исследуя преступное поведение с позиций антропологии, психологии и психиатрии .

В становлении французской клинической криминологической школы большое влияние оказали труды Жана Пинателя. Он разработал теорию опасного состояния личности с позиций взаимодействия психологических и внешних факторов. Существенное значение в этой теории придаётся преступному порогу лица (лёгкости выбора им преступных форм поведения), который можно определить экспериментально .

Клиническая школа криминологии основана на материализме и выражает тенденции апостасии и секуляризации. Поэтому её преобразующий потенциал значительно уже традиций уголовно-политического подхода, заложенного великим Ч. Беккариа, и ограничен мерами индивидуально-профилактической направленности. Кроме того, обращает на себя внимание социал-дарвинистский характер клинической школы, по которому она частично смыкается с теориями позитивистской школы социологического направления.

Принципы естественного отбора, борьбы за существование, выживания наиболее приспособленных чётко сформулированы в работах признанного теоретика позитивизма Г. Спенсера . При этом в его работах (как и в работах каждого великого мыслителя) надо различать субъективное (авторское) и объективное (выражающее закономерности) видение проблем. Г. Спенсер, так же как и О. Конт, был убеждён в существовании социальных законов, которые являются в той же степени детерминистскими, что и естественные законы - управляющие природой. Собственно говоря, сама социология возникла из стремления создать такую же точную и объективную науку об обществе, каким является естествознание. О. Конт в контексте познания закономерностей вообще возводил социологию на самую вершину человеческой пытливости .

Как верно замечает С. М. Иншаков, основы социологии параллельно с О. Контом

закладывает А. Кетле. Но он делает это в практической сфере: при анализе преступности. В своей фундаментальной работе «Социальная система», вышедшей в 1848 г., А. Кетле пишет: «Цель моя - показать, что в мире, где многие упорно видят только беспорядочный хаос, существуют всесильные и неизменные законы» . Характерно и название одной из первых работ А. Кетле -«О человеке и развитии его способностей, или Опыт социальной физики». Социальная физика, по О. Конту и А. Кетле, как раз и предполагает установление законов общественной жизни.

Итак, сильная сторона позитивного метода - его прагматизм - поиск объективных законов существования и развития человеческого общества. И здесь представители позитивизма (в особенности с позиций социологии) провели массу интересных и полезных исследований преступности и криминального поведения, которые необходимо учитывать при решении многих современных криминологических проблем. Эти исследования необходимо не столько критиковать, сколько изучать - для восприятия полученных знаний и практического использования рекомендаций, многие из которых до сих пор не утратили своей актуальности. Можно безо всякой натяжки утверждать, что любое криминологическое исследование, осуществлённое представителями позитивистской школы, содержит такую информацию.

Позитивистская школа криминологии имеет сильные позиции в США. К позитивистской школе относится, в частности, функ-ционалистская криминология, основанная на базовой идее структурного функционализма - «социального порядка», т. е. имманентного стремления любой системы поддержать собственное равновесие, согласовать между собой различные её элементы, добиться согласия между ними. Функционалисты исследуют географию преступности (как взаимосвязь преступности, криминалитета и викти-мизации в пространственном измерении), влияние гендерных факторов на преступное поведение, идеологию криминальной юстиции . Главная заслуга функционалистов состоит в том, что они делают доступным понимание механизма работы системы уголовной юстиции.

Существенный прагматический интерес представляет знаковая криминология, известная как теория стигматизации или «наклеивания ярлыков». Здесь базовым выступает понятие сигнификата - содержание имени или знака, которые выбираются для номинации субъекта. Сюда включают теорию субкультуры (А. Коэн), изучение процесса социального клеймения девианта (Я. Кац), анализ криминальной карьеры в контексте человеческого развития (включая риски личностной криминализации), определение воздействия этнических факторов на преступное поведение (Д. Фарингтон, Д. Смит) . Положительный потенциал знаковой криминологии заключается в интенции реабилитации правонарушителя.

Следовательно, позитивистская школа криминологии является прагматичной и в связи с этим весьма эффективной.

Однако следует видеть и те идеи позитивизма, которые оказались бесплодными или даже вредными, а с криминологических позиций - криминогенными. Одна из таких идей выражается в учении социал-дарвинизма. В современной трактовке это учение принимает заведомо примитивный и антигуманистический характер . Позитивизм содержит в себе также другую опасную криминогенную характеристику - оккультизм. Оккультное содержание позитивизма часто скрывается, однако отказ от христианства вынуждает к поиску гностических моделей мировоззрения, возрождению и развитию учений «тайного знания.

III. Социалистическая школа криминологии. Её самостоятельность обосновывается наличием специфического комплекса характеристик, который включает: а) догматизм и политизированность; б) критицизм; в) юридизм; г) профессионализм.

Социалистическую криминологию выделяет патриарх мировой криминологии Л. Радзинович, создавший в 1961 г. Институт криминологии Кембриджского университета . Институт приобрёл мировую известность как образовательный и исследовательский центр.

Догматизм социалистической криминологии основан на учении Маркса - Ленина -Сталина. После «развенчания культа личности» труды Сталина были преданы забвению,

но следует признать, что они в течение более 30 лет определяли мировоззрение теоретиков и практиков социалистической криминологии. Мировоззренческий догматизм социалистической криминологии был выражен в материализме и тотальном экономическом детерминизме, идеологии классовой борьбы. Иные методологические основания игнорировались. Что касается политизированности социалистической криминологии, то это выражалось в выборе тем исследований, закрытости статистической информации, партийном контроле за лояльностью криминологов существующему политическому режиму.

В то же время многие положения марксизма-ленинизма доказали свою значимость. Не случайно после падения мировой социалистической системы, в особенности в период мирового финансового кризиса, вновь стали популярны произведения К. Маркса, прежде всего «Капитал». В британской криминологии активно заявляет о себе радикальное направление, которое формулирует свои цели, опираясь на идеи марксизма. В престижной «Оксфордской настольной книге по криминологии» опубликованы главы «Политическая экономия преступности», «Криминологии левого реалиста: радикал и его анализ; реалист и его политика» . В США получила известность книга Г. Барака, Дж. Флавин и П. Лейтона «Класс, раса, пол и преступность» , а работа Дж. Рей-мана «Богатые становятся богаче, а бедные попадают в тюрьму» выдержала 10 изданий . При этом зарубежные исследователи радикальной криминологии настаивают на том, что марксизм по целям преобразования общества принципиально расходится с позитивизмом и поэтому не может быть с ним отождествлён .

Хорошо зарекомендовало себя такое философское основание социалистической криминологии, как диалектическая методология. На фоне общей антидиалектичности западного идеологического способа мышления именно социалистическая криминология создала школу целостного (а не фрагментарно-позитивистского) криминологического анализа.

Критика социалистической криминологии в основном была направлена вовне - на капиталистическую систему - в соответствии

с постулатами марксизма-ленинизма. Внутренние противоречия критиковались осторожно и в допустимых пределах. Тем не менее научные достижения социалистической криминологии были заметны, находились в поле партийного внимания и учитывались в социальной практике. Школа социалистической криминологии создавалась профессионалами и являлась высокопрестижной научной деятельностью.

Что касается юридизма социалистической криминологии, то в этом плане утверждается обусловленность уголовного права экономическими отношениями. Во-первых, с позиций соотношения базиса и надстройки. Во-вторых, с точки зрения выражения интересов господствующих классов. «Марксист рассматривает уголовное право как орудие для удержания власти, как средство реализации экономических и политических интересов», - пишет Лаура Финли . Думается, что в контексте юридизма важно подчеркнуть социальную обусловленность уголовно-правовых норм, а также связь социалистической криминологии с классической школой: здесь также утверждается в качестве генерального тезис о свободе воли.

Социалистическая школа криминологии имеет свои достоинства и недостатки, в значительной мере унаследованные современной российской криминологией. В частности, она унаследовала такую черту социалистической криминологии, как замкнутость, которая в настоящее время обусловлена наличием языкового барьера. Российские криминологи крайне редко публикуются в зарубежных изданиях и выступают на международных форумах.

Следует ещё раз подчеркнуть, что российская криминология сложилась и закрепилась как юридическая наука. В этом её своеобразие и преимущество по сравнению с зарубежными криминологическими школами. Российская криминология исповедует принцип верховенства права в социальной жизни и ориентирована на обеспечение главной идеи права - достижение справедливости.

IV. Постмодернистская школа криминологии. Если позитивисты оппонировали традиционному обществу и утверждали модернистский проект, который, подменяя традиционные ценности (в частности, веру -

разумом), тем не менее опирался на объективные законы общественного бытия, то постмодернисты отрицают саму объективность законов.

Центральной идеей постмодернистской школы криминологии является перенос внимания с объективного содержания преступности на её внешнюю сторону как продукт уголовно-правового конструирования. В результате формулируется парадоксальный вывод, что источником возникновения преступности является не общественно опасная деятельность, а уголовный закон . Следуя такой логике, необходимо признать, что наиболее эффективным путём сокращения преступности будет сужение сектора уголовно-правового регулирования. Достаточно отменить уголовное законодательство, и преступность немедленно «ликвидируется» . Постулат nullum crimen sine lege в постмодернистской интерпретации означает договоренность относительно того, что считать преступным. Тем самым отрицается онтологическая сущность преступления в угоду признания его релятивистского содержания. Поскольку в идентификации преступного принимают участие органы уголовной юстиции, то не выявленные ими преступления получают фактическое одобрение и становятся частью легальной практики. Отсутствие уголовно-правового реагирования есть путь легализации преступной деятельности.

Эпистема постмодернизма (общая система научного теоретизирования) иррациональна и нацелена на деконструкцию . Постмодернизм имеет в себе потенцию превращения в свой, казалось бы, антипод - тоталитаризм. Независимость человека, его атомизированность, является кажущейся. В действительности он опутан множеством ролевых предписаний, характер и содержание которых постоянно меняется. При этом вина за все несчастья, которые случаются с человеком (утрата работы, болезни, непредвиденные обстоятельства), возлагаются на него самого . Такое разделение: одним -выгоды без ответственности, а другим - ответственность без всякой выгоды - представляет собой одну из постмодернистских практических идей.

Центральным постулатом постмодернистской криминологии является положение

о том, что преступление - это социальный конструкт, не имеющий онтологических оснований, а только выражение властных отношений . Тем самым проблема «вечности» преступности переводится в дискурс релятивистских представлений, где прав каждый и никто не прав.

Таким образом, философия постмодернизма вследствие своей принципиальной де-структивности не может служить методологической основой криминологии. Что же касается постмодернистской школы криминологии, то такой её можно назвать с большой долей условности. Правильнее говорить о том, что некоторые идеи постмодернизма используются зарубежными криминологами для формулирования отдельных научных гипотез. Целостного криминологического учения (подобного классическому, позитивистскому или социалистическому) последователи постмодернизма не создали. Так, введённые Б. Арриго понятия «криминология теней» и «криминология чужака» имеют отношение к фрагментам мотивации преступного поведения и на целостное учение претендовать не могут. Точно так же вряд ли столь оригинален главный догмат конститутивной криминологии о том, что преступность и контроль над ней не могут быть поняты вне структурного и культурного контекста . И уж совсем не понятно, в чём постмодернизм «феминистской криминологии», основанной на изучении преступности по гендерному признаку . В то же время нельзя отрицать творческого характера некоторых идей постмодернизма, которые имеют частное (технологическое) значение, помогая познавать и понимать некоторые стороны предмета криминологического исследования.

V. Интегративная школа криминологии основана на междисциплинарном подходе. Его задача - восприятие и творческое использование позитивных положений всех иных криминологических школ, да и в целом - положительного общечеловеческого опыта борьбы с преступностью. Американские криминологи Ф. Пирсон и Н. Вейнер полагают, что в плане интеграции особый интерес представляют теории социализации, дифференциальной ассоциации, стигматизации, социального контроля, сдерживания, привычной деятельности, нейтрализации,

депривации, наследственности, нормативного (культурного) конфликта, классового (межгруппового) конфликта. По их мнению, шесть идей образуют базис интеграции криминологических теорий: 1) получение выгоды; 2) наличие способностей; 3) поощрение и ограничение; 4) управление поведением; 5) соображения целесообразности; 6) требования морали . Легко заметить, что все эти идеи имеют отношение к механизму преступного поведения и не выходят за пределы криминальной психологии (микрокриминологии). Попытка вывести их на макроуровень (в частности, через требования морали) показывает эклектичность предлагаемой модели.

Следовательно, эклектическое объединение различных криминологических теорий не даёт положительного результата. Как замечает Г. Барак, современная криминология существует в пространстве постмодерна и мультикультурализма и вынуждена прибегать к учениям постструктурализма, постмарксизма, постфеминизма и иным школам научной мысли. Словом, простые криминологические модели, основанные исключительно на биологическом, культурологическом, психологическом или социологическом подходе, неадекватны, поскольку игнорируют множество других факторов, которые должны быть учтены .

Полагаем, что простое суммирование положений различных криминологических теорий не в состоянии обеспечить получение искомого научного результата.

В связи с этим на передний план выходит задача разработки методологии интегра-тивной школы криминологии.

Думается, что интегративная школа криминологии должна отвечать ряду требований.

1. Восприятие (творческое наследование) базовых положительных (подтверждённых практикой) идей всех предыдущих (изученных к настоящему времени) криминологических школ. Так, в классической школе криминологии позитивными представляются идеи свободы воли, утилитаризма, веры в прогресс, утверждения прав человека, рационализации уголовной политики; в позитивистской - мысль о существовании объективных общественных законов, социальной эволюции и практической значимости их на-

учного познания; в социалистической - поиск единой методологии и нормативизм. Что касается постмодернистской криминологической школы, то её положения не могут претендовать на роль методологии, но приемлемы в качестве рабочих гипотез при осуществлении эмпирических исследований. Они способствуют установлению частных закономерностей, но не должны иметь общетеоретического значения.

2. Утверждение универсальной методологии научного познания. Создание универсальной методологии научного познания является логическим завершением развития сравнительной криминологии и одной из её творческих вершин. Действительно, при этом необходимо аккумулировать мировой опыт криминологических исследований и выразить его в определённых императивах. Универсальную методологию научного познания обеспечивают диалектический метод мышления и системный подход. Как замечают многие учёные, в условиях нарастания глобальных угроз человечеству, сложности происходящих процессов решение исследовательских задач нуждается в междисциплинарном (многодисциплинарном, кросс-дисциплинарном, трансдисциплинарном) согласовании, а его эффективная реализация возможна только на основе системного подхода .

В криминологии познавательная ценность системного подхода обусловлена не только специфическим пониманием преступности как системы или кросскультурной интерпретацией криминальных феноменов, но и «встроенностью» криминологических объектов в различные по характеру и уровню социальные процессы.

3. Использование положительного общечеловеческого опыта противодействия преступности. Это «золотой фонд» тех идей, следование которым всегда сопровождалось благоприятными криминологическими последствиями: снижением социальной конфликтности, улучшением нравственного климата в психологии масс, совершенствованием общественных отношений (идеи онтологии справедливости и нравственности, понимания власти как служения общим (а не частным) интересам и инструмента защиты слабых и обездоленных и др.

4. Ещё одно требование, которому должна отвечать интегративная школа криминологии, заключается в получении, верификации, использовании результатов смежных (стыковых) исследований социальных отклонений, осуществляющихся в других отраслях знания.

5. В рамках интегративной школы криминологии должно быть обеспечено согласование профессионализма (при получении и интерпретации информации) и траспарент-ности (доступности результатов криминологических исследований и их «прозрачности»).

Необходимость развития интегративной школы криминологии обусловлена тем, что общественные отношения в мире в настоящее время активно криминализируются практически по всем направлениям. В этой связи научное и практическое значение криминологических знаний будет постоянно возрастать.

1. Фокс В. Введение в криминологию. - М., 1980. - С. 47-48.

2. Rock P. Sociological Theories of Crime // The Oxford Handbook of Criminology. - Second Edition. - Oxford, 1997. - P. 233-262.

3. Шнайдер Г. Й. Криминология. - М., 1994. -С. 66.

4. Гилинский Я. И. Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль: курс лекций. - СПб., 2002. - С. 102142.

5. Сморгунова А. Л. Критическое направление в англо-американской криминологии: авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. - СПб., 2004. -25 с.

6. Шевелева С. В. Уголовно -правовое значение субъективного элемента свободы воли // Актуальные проблемы российского права. -2015. - № 11. - С. 159-165.

7. Скирбекк Г., Гилье Н. История философии. -М., 2003. - С. 428.

8. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. - М., 1983. - С. 12.

9. ОларА. Христианство и французская революция 1789-1802 гг. - М., 1925. - 60 с.

10. Мейнеке Ф. Возникновение историзма. - М., 2004. - С. 143.

11. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. -М., 2004. - 184 с.; Фокс В. Указ. соч. - С. 49.

12. Akers R. L. Rational Choice, Deterrence, and Social Learning Theory: The Path Not Taken // Journal of Criminal Law and Criminology. -1990. - Vol. 81 (3). - P. 653-676; Becker G. Crime and Punishment: An Economic Approach // The Journal of Political Economy. - 1968. -Vol. 76. - P. 169-217; Clarke R. V. & Felson M.

Routine Activity and Rational Choice // Advances in Criminology Theory. - New Brunswick: Transaction Publishers, Inc., 1993.

13. Erickson M., Gibbs J. P., Jenson G. F. The Deterrence Doctrine and the Perceived Certainty of Legal Punishment // American Sociological Review. - 1977. - Vol. 42. - P. 305-317.

14. Фокс В. Указ. соч. - С. 52.

15. См., например: Решетников Ф. М. Современная американская криминология. - М., 1965. -171 с.; Его же. Уголовное право буржуазных стран. Классическая школа и антрополого-социологическое направление. - М., 1985. -С. 17; Социология преступности. - М., 1966; Фокс В. Указ. соч.; Иншаков С. М. Зарубежная криминология. - М., 2003; Гилинский Я. И. Указ. соч.

16. Ломброзо Ч. Новейшие успехи науки о преступности // Ломброзо Ч. Преступление. Новейшие успехи науки о преступнике. Анархисты. - М., 2004; Ферри Э. Преступные типы в искусстве и литературе. - СПб., 1908; Gramatica F. Principi di difesa sociale. -Padova, 1961.

17. Maffei S., Betsos I. M. Crime and Criminal Policy in Italy // European Journal of Criminolgy. -2007. - № 4. - P. 465-466.

18. Societa Italiana di Criminologia. - URL: http://www.criminologiaitaliana.it.

19. Пинатель Ж. Методология сравнительной криминологии // Проблемы сравнительного правоведения. - М., 1978. - С. 90.

20. Бачинин В. А., Сандулов Ю. А. История западной социологии. - СПб., 2002. - С. 175179.

21. Волков Ю. Г., Добреньков В. И., Нечипурен-ко В. Н., Попов А. В. История зарубежной социологии. - М., 2003. - С. 9.

22. Цит. по: Иншаков С. М. Указ. соч. - С. 35-36.

23. Bottoms A. E., Wiles P. Enviroment Criminology // The Oxford Handbook of Criminology. - Oxford, 1997. - Р. 305-359; Sparks R. Social Theory and Crime and Punishment // Ibid. - Р. 409435.

24. Farrington D. P. Human Development and Criminal Careers. - Oxford, 1997. - Р. 361-408; Smiht D. J. Ethnic Origins, Crime, Criminal Justice // The Oxford Handbook of Criminology. -Oxford, 1997. - Р. 703-759.

25. См., например: Косова Ю. С. Социология Людвига Гумпловича: автореф. дис. ... канд. социол. наук. - СПб., 2002. - 21 с.; Sumner W. G. What Social Classes Owe to Each Other. - New York ; London, 1883. - 169 p.

26. Radzinowicz L. The Growth of Crime. - London, 1979. - P. 81-83.

27. Taylor I. The Political Economy of Crime // The Oxford Handbook of Criminology. - Second Edition. - Oxford, 1997. - P. 265-304; Young J. Left Realist Criminology: Radical and its

Analasis, Reralist and its Policy // Ibid. - P. 473498.

28. Barak G. L., Flavin J. M., Leighton P. S. Class, Race, Gender and Crime. Social Realities of Justice in America. - N. Y., 2011. - 408 р.

29. Reiman J., Leighton P. Rich Get Richer and The Poor Get Prison: The Ideology, Class, and Criminal Justice. - Boston: Pearson Allyn & Bacon, 2012. - 304 р.

30. Sampson R., Graves B. Traditional Contribution to Radical Criminology // Journal of Research of Crime Delinquency. - 1987. - Vol. 24, № 3. -P. 183; Crime and Capitalism: Readings in Marxist Criminology / еd. by David F. Green-berg. - Philadelphia, 1993. - 762 р.

31. Зиновьев А. А. Запад. - М., 2000. - С. 421.

32. Finley L. The Lyrics of Rage Against the Machine: A Study in Radical Criminology? // Journal of Criminal Justice and Popular Culture. -2002. - Vol. 9, № 3. - P. 152.

33. Winfree L. Т., Abadinsky H. Understanding Crime. Theory and Practice. - Chicago, 1996. -P. 9-11; Maxim P., Wiitciead P. Explaining Crime. - Fourth Edition. Butterworth. - Heinc-mann, 1998. - P. 21.

34. Гилинский Я. И. Criminology today // Nar-Com.ru [сайт]. - URL: http://www.narcom.ru> law/system/25.html.

35. Давыдов Ю. Н. У истоков социологического постмодернизма: от распредмечивания социальной науки к плюралистическому разложению разумности // История теоретической социологии: в 4 т. - СПб., 2000. - Т. 4. -С. 288-290; Деррида Ж. Страсти // Socio-Logos"96: альманах Российско-французского центра социологических исследований Рос-

сийской АН. - М., 1996. - С. 274; Лио-тар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. - СПб., 1998. - 159 с.; Его же. Феноменология. -СПб., 2001. - 160 с.

36. Бек У. Собственная жизнь в развязанном мире: индивидуализация, глобализация и политика. - URL: http://www.soc.pu.ru/publications /pts/bek_3.shtml.

37. Henry S., Milovanovic. D. Constitutive criminology: beyond postmodernism. - London, 1996. -P. 116.

38. Pollizi D., Arrigo B. Phenomenology, Postmod-ernizm and Philosophical Criminology: A Conversation Critique // Juournal of Theoretical and Philosophical Criminology. - 2009. - Vol. 1 (2). -P. 115, 117.

39. Henry S., Milovanovic. D. Op. cit. - Р. 116.

40. Carrington K. Postmodernism and Feminist Criminologies: Fragmenting the Criminological Subject // The New Criminology Revisited. -London, 1998. - P. 76-97.

41. Pearson F. S., Weiner N. A. Toward an Integration of Criminological Theories // Journal of Criminal Law and Criminology. - 1985. -Vol. 76, iss. 1. - P. 116-150.

42. Barak G. Integrative Theories // Encyclopedia of Crime & Punishment. - Sage, 2002. - URL: http://www.critcrim.org.

43. Разумов В. И., Сизиков В. П. Информационные основы синтеза систем: в 3 ч. - Омск, 2007. - Ч. 1. - С. 13-14; Системный поход в современной науке. - М., 2004. - 560 с.; Современные методы математического моделирования природных и антропогенных катастроф: материалы VIII Всерос. конф. - Кемерово, 2005. - 480 с.

Рождение криминологии как науки связывается с выходом в 1885 г. книги итальянского ученого Р. Гарофало. Однако идеи о сущности преступности, ее причинах, предупреждении преступлений интересовали человеческое общество всегда, о чем свидетельствуют многочисленные высказывания по этим вопросам мыслителей древности (Платон, Аристотель), эпох Возрождения (М. Лютер, Дж. Локк), Просвещения (Монтескье, Руссо и др.), становления и развития капитализма (Ч. Ломброзо, Кетле и др.).

Анализ многочисленных теорий и научных взглядов дает основания для выделения трех основных направлений (классического, антропологического и социологического), по которым исторически развивались криминологические идеи, позволившие в конечном счете сформировать криминологию как самостоятельную науку.

Классическое и антропологическое направления криминологических теорий

Представители классических криминологических школ (Беккариа, Бентам, Горвард, Лист, Фейербах и др.) уже в XVIII-XIX вв. решительно отвергли теологическое понимание преступности, как проявления сатанинского, дьявольского начала. По их мнению, преступление - следствие сознательного поведения человека, который, обладая полной свободой воли, осуществляет выбор варианта своих действий. Сам же этот выбор предопределен тем, насколько человек усвоил нравственные правила жизни.

Еще один постулат классиков состоял в оценке наказания за совершенное преступление, как неотвратимого и справедливого ответа общества, не преследующего проявления жестокости, но устрашающего, исправляющего и обезвреживающего преступника.

Многие идеи "классиков" сохраняют определенное значение и в современном обществе. Так, испытание временем выдержали такие положения Беккариа, как необходимость соразмерности между преступлениями и наказаниями; преимущество предупреждения преступления перед наказанием и т.п.

В то же время представители классических теорий при переоценке возможностей уголовного наказания недостаточно внимания уделяли личности преступника, а также объективным социальным факторам, детерминирующим преступность, лишь к мерам воспитания и просвещения сводили предупреждение преступлений.

Серьезные пробелы классической школы дали определенный толчок к развитию антропологического направления криминологической теории, одним из первых представителей которого стал итальянский тюремный врач-психиатр Ч. Ломброзо.

Проведенные Ч. Ломброзо исследования личности, организма лиц, совершивших преступления, привели к формированию так называемой теории прирожденного преступника. Основные идеи этой теории сводились к следующим положениям: преступником, являющимся особым природным типом, не становятся, а рождаются; причина преступности заложена не в обществе, а в самом преступнике; для врожденного преступника характерны особые физиологические, психологические и даже анатомические свойства. Последние при этом различаются в зависимости от преступной направленности личности на совершение убийств, изнасилований, посягательств на собственность. Подобные взгляды приводили к выводам о необходимости внесудебных процедур выявления и изоляции прирожденных преступников.

Несмотря на научную несостоятельность данных положений, подтвержденную многочисленными исследованиями, вряд ли следует оценивать их только негативно. Ломброзо и его последователи впервые уделили особое внимание личности преступников, разработке антропологического метода их идентификации. Да и сама теория прирожденного преступника постепенно трансформировалась в биосоциальную, что наглядно проявилось в трудах последователей Ч. Ломброзо.

Так, достаточно широкое распространение получила теория клинической криминологии (опасного состояния личности), объясняющая преступность внутренне присущей отдельным индивидам склонностью к преступлениям. Такие склонности, по мнению французского ученого Пинателя, определяются с помощью особых тестов, а также анализа профессии, образа жизни, поведения личности. Коррекция поведения потенциальных или реальных преступников может, по мнению представителей данной школы, осуществляться с использованием электрошока, хирургии, стерилизации, кастрации, медикаментозного воздействия.

Представители теории конституционного предрасположения к преступлению (Кречмер, Шелдон, супруги Глюк и др.) связывали совершение преступлений с работой желез внутренней секреции, влияющей как на внешность (физическую конституцию), так и на психику человека.

В качестве мер борьбы с преступностью они предлагали, наряду с применением химических препаратов, помещение потенциальных преступников в специальные лагеря для привития умений и навыков общественно полезного поведения.

Близки к идеям Ломброзо оказались и концепции умственной отсталости преступников (Годдард), их наследственной предрасположенности (Кинберг, Лонге и др.). В основе этих концепций лежали исследования поведения нескольких поколений близких родственников; идентичных и неидентичных близнецов; влияния на поведение лишних мужских хромосом.

Однако все эти положения, не учитывающие социальных факторов преступности, не выдерживают критики последующих научных исследований, проведенных как генетиками, так и социологами, психологами, криминологами.

Вместе с тем вряд ли правильно абсолютное игнорирование биологических, а точнее биосоциальных, концепций преступности. Многие из них дают интересный материал для современных криминологов, рассматривающих человека как единство биологического и социального, а формирование личности преступника как результат влияния социальных факторов (причин поведения) на биологическую структуру, выступающую лишь определенной предпосылкой (условиями) последующего поведения.

1. Общая характеристика основных криминологических направлений и школ 3
2. Криминологическая характеристика преступности несовершеннолетних 9
Задача 17
Список использованной литературы 19

1. Общая характеристика основных криминологических направлений и школ

На становление криминологии как самостоятельной науки наряду с указанными выше философскими, политическими, правовыми учениями в первой половине XIX века наиболее отчетливо повлияли следующие четыре вида исследований:
1) антропологические; 2) статистические; 3) социально-экономические, социологические и др., в процессе которых анализировались факторы преступности и механизм их влияния; 4) социально-правовые.
Основоположником антропологических исследований был френолог Галль. Он разделил людей, совершающих преступления, на три категории и положил начало биологической классификации преступников. К первой категории он относил тех преступников, чьи врожденные качества позволяют им в самих себе находить опору в борьбе с соблазнами и дурными влечениями. Эти лица способны соотносить свои действия не только с законом, но и более высокими идеалами. Вторая категория состоит, по мнению Галля, из людей, обездоленных от природы. В силу своих врожденных качеств, слабых и плохих, эти люди легко становятся жертвой преступных влечений. Третья категория занимает между этими двумя промежуточное положение. Люди этой категории от природы предрасположены к совершению преступления, но им отпущено природой и дурное, и хорошее одновременно, а потому на преступный путь они встают в зависимости от условий их среды. По мнению Галля, «преступления являются продуктом индивидов, их совершающих, а следовательно их характер зависит от природы, этих индивидов и от тех условий, в которых эти индивиды находятся; лишь принимая во внимание эту природу и эти условия, можно правильно оценивать преступления».
Позднее идею наличия врожденного преступника ярко обосновал бывший тюремный врач, итальянский профессор судебной медицины Цезарь (или Чезаре) Ломброзо: "Внезапно, однажды утром мрачного декабрьского дня, я обнаружил на черепе каторжника целую серию ненормальностей..., аналогичную тем, которые имеются у низших позвоночных. При виде этих странных ненормальностей – как будто бы ясный свет озарил темную равнину до самого горизонта – я осознал, что проблема сущности и происхождения преступников была разрешена для меня". "Преступниками рождаются", – настаивал Ломброзо в первых своих работах, позднее он признавал, что прирожденный преступник – только один из типов, наряду с ним существуют другие, которые становятся преступниками под влиянием условий развития и жизни. Первая работа Ломброзо вызвала бурную реакцию: одни авторы поддерживали Ломброзо, другие, исследуя лиц, совершающих преступления, оспаривали выводы Ломброзо. В конце XIX – начале XX века состоялся ряд международных конгрессов по уголовной антропологии, на которых многие участники критиковали теорию Ломброзо.
Сам Ломброзо вел дискуссии, расширяя рамки исследования преступников и причин совершения преступлений. В его поздних работах значительное внимание уделялось различным факторам внешней среды, влиявшим на преступность, причем со временем, он все большее значение придавал социальным факторам, хотя и не отказался от своего учения о прирожденном преступнике.
Взгляды Ломброзо развивали его ученики, известные итальянские ученые Рафаэль Гарофало и Энрико Ферри, но они гораздо большее внимание уделяли социальным факторам преступности. По мнению Ферри, специфической чертой антропологической школы было то, что она признавала отличия преступников от нормальных людей их органическими и психическими чертами (par des anormalites organigues et psychigues), наследственными и приобретенными, считала преступников особой разновидностью человеческого рода (une classe speciale, une variete de Г espece humaine).
Соответственно наказание рассматривается в качестве обороны общества от этой "разновидности человеческого рода" – преступников. Сторонники данного направления были во Франции, а также в других странах. В России были близки антропологическому направлению работы П.Н. Тарновской, Д.А. Чижа, в известной мере – Дмитрия Дриля, Минцлова и ряда других авторов.
Как писал позднее Ж. Ван-Кан, автор одной из самых значительных криминологических работ "Экономические факторы преступности": "Заслуга Ломброзо состояла в том, что он пробудил мысль в области криминологии, создал..системы и изобрел остроумные и смелые гипотезы, но тонкий анализ и осторожные выводы ему пришлось оставить своим ученикам" . Ломброзо использовал для доказательства своих теорий определенные статистические выкладки, но делал это так, что один из его критиков, Мартин, писал: "Статистические данные почти никогда не дают основания для определенных выводов" .
Такого рода утверждение было поколеблено специальными статистическими исследованиями данных о преступлениях (А. Хвостова в России, А. Герри во Франции, Э-Дюкпетьо в Бельгии). Наиболее ярко их значение для изучения закономерностей преступности было показано бельгийским математиком и статистиком А. Кетле. В 1836 г. вышло в свет сочинение А. Кетле "Человек и развитие его способностей или опыт общественной физики", в котором автор писал: "Во всем, что касается преступлений, числа повторяются с таким постоянством, что этого нельзя не заметить... Это постоянство, с которым ежегодно воспроизводятся одни и те же преступления и вызывают те же самые наказания в одних и тех же пропорциях, есть один из самых любопытных фактов, какие сообщают нам статистические данные уголовных судов; его я всегда особенно старался выставить на вид в разных своих сочинениях... и не переставал повторять каждый год: есть бюджет, который уплачивается с поразительною правильностию, – это бюджет темниц, каторг и эшафотов; об уменьшении этого-то бюджета нужно всеми силами заботиться" .
Такого рода исследования были продолжены другими авторами, и с их помощью, во-первых, был совершен переход от изучения преступления или преступлений к преступности как массовому социальному явлению, обладающему статистическими закономерностями; во-вторых, показана взаимосвязь изменений статистических данных о преступности и изменений состояния общества.

"Классики", творившие в основном в XVIII-XIX веках (итальянец Беккариа, англичане Бентам и Горвард, немец Фейербах и др.), решительно отвергли теологическое понимание преступности как проявления сатанинского начала, следствие козней дьявола. По их мнению, преступление - результат сознательного выбора человека, обладающего полной свободой воли. В свою очередь, выбор между добром и злом определяется тем, насколько человек в процессе воспитания усвоил нравственные правила поведения. Наказание призвано удерживать людей от совершения преступлений, главное не в его жестокости, а в неотвратимости и справедливости наказания.

В целом для классической школы был характерен идеалистический рационализм. Ее слабым местом являлось

1 См. подробнее: Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М., "Инфра. М-Норма", 1997.

недостаточное внимание к личности преступника, к объективным социальным факторам, детерминирующим преступность, известная переоценка возможностей уголовного наказания, сведение предупреждения преступности к мерам воспитания и просвещения. Вместе с тем идеи классической школы, безусловно прогрессивные для своего времени и содержавшие перспективные, объективные рационально-гуманистические начала, оказали заметное влияние на развитие криминологии в последующем. Так, во многом созвучным классическому направлению (хотя и не без примеси социологических и даже антропологических воззрений) является так называемый неоклассицизм, сформировавшийся в конце XIX в. Наиболее яркий представитель неоклассицизма австрийский ученый Лист (1851-1919) сформулировал цельную концепцию уголовной политики, общего и специального предупреждения преступности на основе устрашения, исправления и обезвреживания преступников. При этом главным средством исправления Лист считал воспитательные меры, дифференцированные применительно к различным категориям преступников.

Идеи "классиков" нашли, разумеется с поправками на новые исторические условия, отражение в марксистской криминологии, сохранили они определенное значение и до наших дней. В частности, безусловно, выдержали испытание временем известные, воспринятые многими мыслителями, а также в известной мере законодательством и правоохранительной практикой, тезисы Беккариа: "Должна быть соразмерность между преступлениями и наказаниями"; "Лучше предупреждать преступления, чем наказывать".

Недостаточное внимание представителей классической школы уголовного права и криминологии к личности преступника в гипертрофированной и, в известном смысле в карикатурной форме было преодолено основателем антропологического (биологического) направления итальянским тюремным врачом-психиатром Ломброзо (1836-1909 гг.). В центре своего внимания он поставил именно личность, можно даже сказать, организм преступника. Основные идеи Ломброзо сводились к тому, что преступником, являющимся

особым природным типом, не становятся, а рождаются; причина преступности заложена не в обществе, а в самом преступнике; для врожденного преступника характерны особые анатомические, физиологические и психологические свойства, наличие атавистических черт человека-дикаря, эпилепсия и нравственное помешательство. Каждому из типов преступников присущи характерные физические черты и психофизиологические реакции: убийцам - объемистые скулы, выступающий вперед четырехугольный подбородок, узкие лица, холодный и неподвижный (стеклянный) взгляд, тонкие губы; изнасилователям - глаза навыкате, огромные губы и ресницы, сплющенный нос; ворам - удлиненная голова, прямой, часто вогнутый нос, бегающие глаза и т.д. Взгляды Ломброзо эволюционировали: оставаясь на позициях уголовной антропологии, он со временем стал признавать наличие не только прирожденных, но и случайных преступников, а также преступников по страсти, воспринял идеи о влиянии на преступность не только биологических, но и иных, в том числе некоторых социальных факторов (уровня цивилизации и экономического развития, миграции населения, неурожаев, алкоголизма, беспризорности и др.). Фактически его теория постепенно трансформировалась в биосоциальную, что отчетливо проявилось в трудах его последователей. Изменялись и взгляды Ломброзо о путях и средствах борьбы с преступностью. Если в своих ранних трудах он уповал на внесудебные процедуры выявления прирожденных преступников и по существу медицинские способы воздействия на них, прежде всего со стороны комиссий психиатров, то впоследствии он стал признавать роль права, суда в деле противодействия преступности, а антропологам, психиатрам отводил лишь функции экспертов, призванных помогать правосудию. Несмотря на явную научную несостоятельность ломброзианства, нельзя, как порой делалось в прошлом, относиться к этому учению только резко негативно. В исследованиях Ломброзо есть определенное рациональное зерно. Доля позитивного заряда была уже в самом внимании к личности преступника (а не только к его Деяниям). Не без влияния обширных эмпирических

материалов, собранных Ломброзо, известным французским криминалистом Бертильоном был разработан антропологический метод идентификации преступников. Исследования Ломброзо использованы при создании детектора лжи, некоторых графологических (почерковедческих) методов. Определенное практическое значение имели описание и интерпретация Ломброзо татуировок преступников, анализ их преступного жаргона.

И, наконец, далеко не случаен тот факт, что биологические, в особенности биосоциологические теории преступности получили вслед за Ломброзо довольно широкое распространение и продолжают существовать (разумеется, в значительно модернизированном виде) до сих пор. В частности, к таким теориям относится клиническая криминология, берущая свое начало в трудах одного из последователей Ломброзо - Гарофало, который в книге "Критерии опасного состояния" (1880 г.) объяснял преступность внутренне присущей отдельным индивидам склонностью к преступлениям.

В наше время клиническая криминология наиболее обстоятельно разработана в трудах французского ученого Пинателя.

Разновидностью неоломброзианства является также теория; конституционного предрасположения к преступлению. представители-немецкий психиатр Кречмер, американски

криминологи Шедцон, супруги Глюк и др. исходили из того, что от работы желез внутренней секреции (щитовидной, зобной, половых) во многом зависят внешность (физическая конституция) человека и его психический склад, а значит и поведение, в том числе преступное. "Химическая основа преступного поведения" - так выразительно озаглавлена одна из публикаций представителя данной криминологической теории (Подольски, США, 1955 г.) Соответственно, в качестве средства борьбы с преступностью предлагалась нейтрализация с помощью химических препаратов гормонов, вызывающих агрессивность человека.

Шел и Элеонора Глюк, опубликовавшие книгу "Строение тела и юношеская преступность" (1956 г.) разработали понятие преступного потенциала, величина которого связана с особенностями физической конституции. Выявленных потенциальных преступников предлагали помещать в специальные лагеря для привития умений и навыков общественно полезного поведения.

Весьма близкой к идеям Ломброзо явилась и концепция умственной отсталости преступников. Один из ее представителей американский криминолог Годдард в 1912 году проследил родословную семьи Калликаксов, глава которой был дважды женат: первый раз на душевнобольной женщине, второй - на умственно здоровой. Среди нескольких поколений потомков от первого брака 143 человека оказались слабоумными, из числа которых многие стали проститутками, алкоголиками, правонарушителями. Среди 496 потомков от второго брака преступников и других лиц с отклонениями от социальных норм поведения не было вовсе. По данным этого же исследователя, в целом среди заключенных в тюрьму 70% страдали слабоумием.

С развитием генетики стали предприниматься попытки объяснить преступное поведение наследственной предрасположенностью некоторых людей к лживости, агрессивности, корыстолюбию, другим порокам, стоящим у истоков преступности. В этих целях исследовалось поведение идентичных и неидентичных близнецов и были получены (правда, Не очень репрезентативные) данные о том, что выбор

вариантов преступного поведения у первых совпадал чаще, чем у вторых. Наследственная предрасположенность к преступности объяснялась также наличием у преступников лишних мужских хромосом.

К биологической школе примыкают также криминологические теории, основанные на фрейдвзме. Исходя из психоаналитической концепции Фрейда, согласно которой человеческое поведение определяется неосознаваемыми импульсами, излучаемыми из глубины подсознания, некоторые криминологи (американцы Уайт и Абрахамсен, немец Мерген) утверждали, что каждый человек от рождения несет в себе определенный криминальный заряд, обладает подсознательными природными инстинктами, влечениями и наклонностями, имеющими антисоциальный характер. Если эти разрушительные инстинкты не удастся подавить созидательными, и к тому же оказываются неблагоприятными внешние условия жизни индивида, то преступление, как выход из сложившейся ситуации, в сущности неизбежно.

Было бы неправильным, как это делалось, например, в советской криминологии, с порога отметать названные и иные биологические (биосоциальные) концепции преступности, ее причин и мер предупреждения либо ограничиваться рассмотрением их "реакционной сущности". Верно, что каждая из этих концепций дает повод для серьезной критики по самым различным основаниям: вследствие их односторонности, тенденциозности, недостаточной объективности, увлечения частностями, отступлений от принципа системности и по другим причинам. Вместе с тем в биологических (биосоциальных) теориях есть немало интересных наблюдений, инструментально зафиксированных фактов, заслуживающих внимания положений и выводов. И в целом они требуют диалектической оценки. В частности, многие положения концепции умственной отсталости имеют определенное значение для анализа так называемой "вульгарной" преступности ("пьяной", бытовой, примитивных краж), хотя мало что дают для объяснения феномена "беловоротничковой" преступности, не согласуются с общеизвестным фактом наличия у значительной части

преступников довольно высокого интеллектуального уровня. Арсенал средств клинической криминологии, безусловно, расширяет возможности превентивного и исправительного воздействия на преступников, но это достигается слишком дорогой ценой, например, путем подавления личности, превращением ее в послушного робота, что недопустимо с этических позиций. Криминологические теории, основанные на учении Фрейда, позволяют проникнуть в некоторые ранее неизведанные, глубинные пласты мотивации преступного поведения, многое объясняют в генезизе сексуальных, насильственных, так называемых "безмотивных" преступлений, дают возможность использовать в целях предупреждения правонарушений различные методы психоанализа и психотерапии. Но с позиций этих теорий вряд ли можно основательно исследовать причинный комплекс экономической преступности, обосновать многие из общесоциальных мер предупреждения правонарушений. Строение тела, эндокринные расстройства, как утверждают сторонники концепции конституционной предрасположенности, конечно, оказывают какое-то влияние на характер, психические реакции индивида, а значит, и поведение. Но это влияние не является определяющим, решающим. К тому же если физическая конституция рассматривается, по существу, как первопричина противоправного поведения, то это фактически заводит работу по предупреждению преступлений в тупик, ибо изменить эту конституцию практически невозможно. Поиски гена перступности не увенчались успехом, но уже сейчас накопленные знания о механизме наследственности открывают возможности для ранней диагностики маньяков, способных на совершение особо тяжких насильственных, сексуальных преступлений, а также невменяемых лиц, которые могут совершить общественно опасные деяния.

Таким образом, оценивая рассматриваемые теории, надо не столько разоблачать их с идеологически зашоренных позиций, видеть в них лишь социальный заказ власть предержащих на скорый суд или даже внесудебную расправу с преступниками (хотя случалось и такое), сколько выявлять в них крупицы научно достоверных знаний о таком сложном,

многогранном явлении, как преступность во всех ее связях и опосредованиях.

Практически одновременно с биологическим направлением и в противовес ему, а также учениям классиков возникла и развивалась социологическая школа в криминологии, у истоков которой в XIX веке стоял бельгийский ученый Кегле. Необходимо оговорить, что социологические концепции, так же как и биологические, обычно не существовали в чистом виде: в них можно обнаружить вкрапления воззрений классической, а в особенности антропологической школы.

Кетле считается основоположником теории факторов, которая была сформулирована на основе обширных статистических наблюдений преступности. Проанализировав данные о поле, возрасте, профессии, образовании, материальной обеспеченности и иных социальных характеристиках преступников, а также о времени, месте и других признаках преступлений, Кетле пришел к выводу, что преступность - продукт общества, и в этом своем качестве она подчиняется определенным статистически фиксируемым закономерностям. Далеко не случайным является то, что из года в год число преступлений остается примерно одинаковым, а структура преступности в целом стабильна. "Существует бюджет, - отмечал Кетле, - который выплачивается поистине с ужасающей аккуратностью и правильностью. Это - бюджет тюрем, рудников и эшафотов"1. На базе анализа разнообразных фактов преступности Кетле сделал принципиально важный, не потерявший значения до наших дней вывод о том, что "достаточно было бы изменить причины, управляющие нашей социальной системой, чтобы изменить также и печальные результаты, встречаемые ежегодно в летописи убийств и самоубийств".

Многочисленные последователи Кетле (Ван-Гомель, Принс и др.) расширили перечень криминогенных факторов, привели их в определенную систему, классифицировали по различным основаниям. Так, к физическим факторам они относили географическую среду, климат, время года; к индивидуальным - пол, возраст, расу, психофизические

Цит. по: Иншаков С.М. Зарубежная криминология. С. 35.

аномалии; к социальным - безработицу, уровень цен, обеспеченность жильем, войны, экономические кризисы, потребление алкоголя и т.д.

В дальнейшем рассматриваемая криминологическая концепция трансформировалась в теорию множественных факторов, в перечень которых стали дополнительно включаться урбанизация, индустриализация, соревнование в достижении комфорта, массовая фрустрация, неудовлетворенность сложившейся системой досуга, этно-психологи-ческая несовместимость людей и многое другое.

Основоположник теории социальной дезорганизации французский ученый Дюркгейм, основные работы которого вышли в конце XIX века, рассматривал преступность не только как закономерное социально обусловленное, но в сущности нормальное и даже в известном смысле полезное явление в жизни общества. Полезное как боль в физиологии, которая хотя и причиняет страдания, но очень важна для медицины, для диагностики болезней, их лечения.

Дюркгейм разработал понятие аномии-безнормативности, то есть ослабления и разрушения общепринятых норм поведения, их недостаточность и противоречивость, которые вызывают разобщенность людей, высокий уровень тревожности, отчужденности и как следствие всего этого - социальную дезорганизацию, приводящую к аморализму и преступности. Одной из основных причин преступности Дюркгейм считал гипертрофированную мораль потребительства.

Концепция Дюркгейма получила развитие в трудах многих ученых, особенно американских. Характерно, что один из них - Шур выпустил книгу, выразительный заголовок которой "Наше преступное общество" (М., 1977) говорит сам за себя.

Теория конфликта культур, сформулированная в работах американского криминолога Селлина, исходит из того, что различия в мировоззрении, привычках, стереотипах поведения, характерные для разных социальных групп, в которые одновременно входит один и тот же индивид (семья, бытовое окружение, профессиональные корпорации, коллеги, национально-этнические сообщества и т.д.), нередко создают

для человека ситуацию нелегкого выбора, чреватую внутренним конфликтом, а, следовательно, и угрозой противоправного, преступного его разрешения.

В концепции субкультур (американский социолог Коэн -1955 г. и др.) дана еще более дробная дифференциация социальных групп, рассматриваются специфические нравственно-культурные ценности уже сугубо криминальных сообществ. Человек, попавший в такое сообщество, руководствуется не общепринятыми ценностями и правилами поведения, а противостоящими им нормами криминальной

субкультуры.

В соответствии с теорией стигмы, основные положения которой были сформулированы в 1938 г. американским ученым Таннебаумом, одним из наиболее значимых криминогенных факторов является неадекватная реакция общества на отклоняющееся поведение, так называемая драматизация зла. Стигма в переводе с латыни означает "клеймо". Клеймение преступников (не только физическое, как в средние века, но и нравственно-правовое, практикуемое в цивилизованном обществе) еще более отторгает их от общества, превращает в изгоев, для которых преступное поведение делается привычным.

Основоположник теории дифференциальной ассоциации американский ученый Сатерленд, основные труды которого опубликованы в 20-40-е годы XX века, считал, что преступление - это результат влияния на индивида тех социальных групп, с которыми он контактирует в повседневной жизни. В механизме преступного поведения решающее значение имеет подражание, преступное обучение как восприятие у микросреды криминально окрашенных знаний, привычек, умений и прежде всего неуважительного отношения к закону. С некоторой долей условности концепцию Сатерленда можно трактовать как теорию дурной компании, подтверждаемую многими наблюдениями, фактами реальной жизни, особенно применительно к преступности несовершеннолетних и молодежи.

В своих изысканиях Сатерленд коснулся и другого большого массива противоправных деяний - преступности

"белых воротничков". Ученый доказывал, что казнокрадство, финансовые аферы, мошеннические действия государственных чиновников, бизнесменов, других представителей элиты общества составляют огромный слой фактически невыявляемой и ненаказуемой преступности. Преступность гетто в сравнении с ним - это капля воды в море.

Концепции социальной дезорганизации, стигматизации и других направлений социологической школы получили концентрированное выражение в рамках радикальной криминологии, которая зародилась в середине XIX века в русле идей марксизма, а в качестве целостной криминологической теории оформилась на рубеже 70-х годов XX века. Представители этой школы занимают различные идейно-политические позиции: одни (например, Куинни) тяготели к марксизму, другие (Дауне) склонялись к идеологии анархизма, третьи (Кларк, Шур) являлись умеренными реформаторами. Но их объединяло резко критическое отношение к существующей социально-экономической и политической системе, пороки которой особенно обнажились в США после неудачной войны во Вьетнаме. По мнению "радикалов", преступность - грозный симптом болезни общества. В социальной практике, как и в медицине, надо воздействовать и на симптомы, и на саму болезнь. Противодействие преступности требует не только симптоматического лечения, применения "болеутоляющих средств" в виде полицейских, пенитенциарных и тому подобных традиционных мер, но и радикального вмешательства - глубоких социальных реформ, кардинальных преобразований в области социального обеспечения, организации трудовой занятости, здравоохранения, образования, жилищно-коммунальной сферы, защиты материнства и детства и т.д.

Широкий социологический подход преобладает в виктимологических теориях (включающих также элементы социобиологических, биопсихических и других концепций). Заслугой ученых, разрабатывавших виктимологию, является то, что традиционную криминологическую проблематику (преступность, преступления, преступники) они дополнили Учением о жертвах противоправных посягательств. Вик-

тимология, от слов victima (жертва - греч.) и logos (учение), означает учение о жертве, применительно к криминологии - о жертве преступления. Сатерленд уже в учебник криминологии, изданный в 1924 г., включил специальную главу о жертве преступлений. По его расчетам, вероятность стать потерпевшим от преступлений у негров США в 100 раз выше, чем у представителей других национальностей.

Одну из первых попыток сформулировать основные положения виктимологии как целостной теории предпринял в 40-х годах XX века немецкий ученый Гентиг, работавший в США. В 1948 г. он издал монографию "Преступник и его жертва. Исследование по социобиологии преступности". В дальнейшем виктимологическое направление стало бурно развиваться.

Виктимологи прослеживают связь поведения жертв как с внутренними (мотивацией), так и с внешними (объект посягательства, способ, средства и орудия, последствия и др.) характеристиками преступного поведения. Убедительно доказано, что действия жертвы могут стимулировать, провоцировать криминальную активность, облегчать ее реализацию в конкретных поведенческих актах преступника, способствовать достижению преступного результата. Некоторые личностные характеристики (например легкомыслие, вспыльчивость, авантюрность, половая распущенность), профессионально-ролевые особенности (связанные, например, с исполнением обязанностей кассира, инкассатора, сторожа), а также ситуационные факторы (например, затянувшийся се-мейно-бытовой конфликт или выяснение отношений в состоянии сильного алкогольного опьянения) предопределяют уровень виктимности людей (степень вероятности для них стать жертвой преступления). Во многих случаях преступления могло бы не быть, если бы преступник столкнулся с надежными преградами на своем пути: предусмотрительностью и надлежащим отпором со стороны жертвы, надежно охраняемыми жильем, имуществом и т.д. Влияя на факторы виктимности, общество, государство, его правоохранительные органы и другие институты могут снижать ее и тем самым оказывать целенаправленное воздействие на преступность.

Идеи, сформулированные представителями данного направления криминологии, легли в основу виктимологи-ческой профилактики - системы мер предупреждения, позволяющих охватить превентивным воздействием миллионы потенциальных жертв преступлений.

Рассмотренные социологические концепции в криминологии нельзя оценивать однозначно - либо только положительно или лишь отрицательно.

Разумеется, рассмотренные социологические концепции в криминологии не свободны и от недостатков, порой весьма существенных. Некоторые из них страдают односторонностью, неоправданно распространяют закономерности частного на общее. Так, в теории дифференциальной ассоциации можно отметить переоценку роли подражания, обучения в генезисе противоправного поведения. Эти фе-

номены, весьма значимые для преступности несовершеннолетних, молодежи, вряд ли могут быть положены в основу объяснения противоправного поведения многих людей из числа взрослых. В целом эта теория отвечает скорее на вопрос, как, но не почему человек становится преступником. В теории стигмы в какой-то мере гипертрофирована криминогенная роль "клеймения" преступников, ее положения вполне применимы к познанию механизма уголовного рецидива (правда, не всего), но явно недостаточны для понимания причин и условий значительной части первичных преступлений. Теория множественности факторов преступности во многом эклектична, причины и условия преступности в ней недостаточно дифференцированы и не ранжированы по силе криминогенного действия, в их ряду не всегда проводятся различия между главным, решающим и второстепенным, малозначимым.

Эти и другие недостаточно обоснованные положения рассмотренных социологических теорий опровергнуты как самим ходом жизни, практикой противодействия преступности, так и продолжающимися криминологическими исследованиями. И все же в совокупности эти теории, с учетом позитивного, ценного в их содержании, явились для человечества значительным шагом вперед на пути познания сложнейшего феномена преступности, позволили раскрыть многие ранее неизвестные грани, стороны этого социально негативного явления.

Отдельного хотя бы краткого рассмотрения заслуживает история отечественной криминологии. Она не ограничивалась восприятием многих из изложенных идей, интерпретацией их применительно к российской действительности, а вносила собственный, весьма заметный вклад в развитие криминологической мысли.

Не углубляясь в очень далекую историю, среди отечественных ученых, плодотворно изучавших проблемы преступности, ее предупреждения, следует прежде всего отметить А.Н. Радищева (1749-1802 гг.). Он предложил конструктивную методику изучения, статистического наблюдения преступности и ее причин, разработал для этого систему

таблиц ("ведомостей"). До сих пор не потеряли научного значения его слова о том, что, "имея перед собой судопроисшествия разных городов и разных областей России, видно и ясно будет: какие были побуждения к содеянному преступлению или к начатой тяжбе - недостаток ли в учении, худое ли воспитание или невежество... Видя источник тяжбы и преступления, тому и другому найти возможно будет преграду"1.

В декабре 1823 г. на заседании Российской Академии наук состоялся доклад Германа К.Ф. (1767-1838) "Изыскания на тему смертоубийств и самоубийств в России", основанный на анализе данных уголовной статистики с применением сводок, группировок, коэффициентов преступности и других приемов криминологических исследований. Примечательна реакция на эту работу властей, в сущности "похоронивших" ее: как выразился министр просвещения, "хорошо извещать о благих делах, а такие, как смертоубийства, должны погружаться в вечное забвение".

Систематизированные криминологические исследования в России развивались в основном в русле классической, еще в большей мере социологической школы, а чаще в комбинированном виде. Для них также была характерна тесная связь с уголовно-правовой проблематикой. И.Я. Фойницким, Е.Н. Тарковским, Н.С. Таганцевым, Н.Д. Сергиевским и другими учеными преступность рассматривалась не только как юридическое понятие (совокупность составов преступлений), но и как социальное явление, много внимания уделялось анализу "природных и общественных условий" преступности (И.Я. Фойницкий), ее социальной детерминированности, экономических и других объективных причин. Широко использовались результаты статистического наблюдения преступности, связанных с нею явлений и процессов общественного бытия и сознания.

Антропологическое направление в России не получило столь широкого распространения, как на Западе. Причем российские "антропологи" обычно в большей мере, чем их

1 Радищев А.Н. Избранные философские и общественно-политические произведения. М., 1952. С. 461.

западные коллеги, уделяли внимание социальным факторам преступности, занимали, по существу, биосоциологические позиции. Так, ДА. Дриль (1846-1910), издавший в 1982 г. книгу под тем же названием, что и Ломброзо, - "Преступный человек", несколько позже отмечал: "поведение и поступки человека - это равнодействующая усилий факторов двух категорий: особенностей психофизической природы деятеля и особенностей внешних воздействий, которым он подвергается"

Последовательные сторонники антропологической школы в России были в основном в среде не юристов, а врачей. Так, профессор психиатрии Юрьевского университета В.Ф. Чиж без каких-либо оговорок утверждал, что "социальная среда не влияет на преступность" (1894).

Ряд ученых, начинавших свою научную деятельность в царской России, продолжали разработку проблем уголовного права и криминологии после 1917 года (М.Н. Гернет, М.М. Исаев, А.А. Жижиленко, С.В. Познышев, П.И. Люблинский и др.).

В первые годы советской власти криминологические исследования проводились весьма интенсивно. Наряду со статистическими наблюдениями, изучением экономических, социальных факторов преступности большое внимание уделялось антропологическим измерениям, исследованию физической конституции, возрастных особенностей, состоянию здоровья, деятельности желез внутренней секреции, наследственности преступников. В 1925 г. был образован Государственный институт по изучению преступности и преступника, созданы многочисленные кабинеты криминологического, криминально-антропологического и т.п. профилей.

С конца 30-х до 50-х годов криминологические исследования в России (и в СССР) не производились. В конце 50-х годов они возобновились. В начале 60-х годов появились первые публикации, открывшие начало новому (современному) этапу развития отечественной криминологии. Это работы А.Б. Сахарова "О личности преступника и причинах преступности в СССР" (1961 г.), А.А. Герцензона "Предмет и

метод советской криминологии" (1962 г.), Г.М. Миньковского, В.К. Звирбуля и др. "Предупреждение преступлений" (1962 г.). Возрождение криминологии было также связано с трудами таких ученых, как А.А. Пионтковский, С.С. Остроумов, Б.С. Утевский, М.Д. Шаргородский, А.С. Шляпочников и др. В 1963 году был создан Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности (ныне - НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре Российской Федерации). Его сотрудниками, а также другими криминологами был подготовлен ряд крупных теоретических работ: "Введение в советскую криминологию" (А.А. Герцензон, 1965 г.), "Причинность в криминологии", "Причины правонарушений" (В.Н. Кудрявцев, 1968 г., 1976 г.), "Проблемы преступности", "Преступность: иллюзии и реальность" (И.П. Карпец, 1969 г., 1992 г.), "Преступление и преступность", "Проблемы криминологической детерминации" (Н.Ф. Кузнецова, 1969 г., 1984 г.), "Основы криминологии" (М.И. Ковалев, 1979 г.).

С 1964 г. основы криминологии стали преподаваться в вузах страны. В 1966 г. вышел первый учебник по криминологии, а в середине 80-х годов фундаментальный "Курс советской криминологии" в 2-х томах.

Проблемы криминологии, в особенности предупреждения преступности, ее отдельных видов интенсивно разрабатывались в научно-исследовательских учреждениях и учебных заведениях МВД (работы Аванесова Г.А., Алексеева А.И., Антоняна Ю.М., Бабаева М.М., Ветрова Н.И., Горя-инова К.К., Игошева К.Е., Клейменова М.П., Лекаря А.Г., Миньковского Г.М., Солопанова Ю.В., Стручкова Н.А., Шмарова И.В. и др.). Помимо названных ученых значительный вклад в развитие криминологии внесли Алимов С.Б., Боголюбова Т.А., Блувштейн Ю.Д., Вицин С.Е., Волженкин Б.В., Волков Б.С., Гуров А.И., Дагель М.С., Дашков Г.В., Дьяков С.В., Долгова А.И., Жалинский А.Е., Жулев В.И., Забрянский Г.И., Зелинский А.Ф., Клочков В.В., Коробейников Б.В., Косоплечее Н.П., Ларьков А.Н., Лейкина Н.С., Лунеев В.В., Ной И.С., Овчинский B.C., Овчинский С.С., Орехов В.П., Панкратов В.В., Петров Э.И.,

Ратинов А.Р., Ривман Д.В., Синилов Г.К., Скворцов К.Ф., Сухарев А.Я., Танасевич В.Г., Томин В.Т., Устинов B.C., Хохряков В.Ф., Филимонов В.Д., Шестаков ДА., Шрага И.Л., Эминов В.Е., Яковлев А.М., Ястребов В.Б. и многие другие.

Дать обобщенную оценку российской (и советской) криминологии в том виде, в каком она возродилась и сформировалась начиная с 50-х годов XX столетия, не просто. Долгое время она, в значительной мере восприняв идеи классической и социологической школ (хотя на словах порой энергично открещиваясь от них), развивалась на базе марксистской философии и социологии, что позволяет рассматривать ее с некоторыми оговорками в русле радикального направления. Предпринимались отдельные попытки расширить сферу криминологических исследований за счет изучения биологических факторов преступности (например И.С. Ной, 1975 г.), но они не имели прочной естественно-научной базы и к тому же сразу решительно пресекались. В целом советская криминология заметно идеологизирована, нередко вынуждена была исходить из партийных установок о возможности скорого построения идеального коммунистического общества, о бесспорных преимуществах развитого и иного социализма. Все буржуазные теории криминологии расценивались не иначе как реакционные. Преступность долгое время рассматривалась лишь как остаточное явление, рудимент прошлого. Понадобились годы, чтобы получила, причем не без сопротивления, признание достаточно очевидная мысль о том, что преступность является закономерным явлением и для "социалистического общества", а не только предшествовавших формаций. При разработке путей и средств противодействия преступности сказывались утопические в сущности представления о возможности искоренить причины и условия преступности, а со временем полностью ликвидировать ее.

Но несмотря на многочисленные идеологические табу, удалось многое сделать для познания с рационалистических позиций преступности как продукта общества, ее причинного комплекса, личности преступника, а главное - разработать

целостную концепцию, систему мер предупреждения этого социально негативного явления, получившую признание в мировом сообществе.

Современная российская криминология развивается не на пустом месте, она немало заимствует из прошлого. Вместе с тем многое пересматривается, трактуется по-новому с учетом реалий переходного периода. И это позволяет криминологической науке вносить свой весомый вклад в реализацию государственной политики борьбы с преступностью в стране, в противодействие преступности, которая стала одной из острейших проблем в жизни реформируемого российского общества.

Контрольные вопросы и задания

1. Какая из рассмотренных криминологических теорий представляется Вам наиболее убедительной? (мнение необходимо обосновать).

2. Какая из рассмотренных криминологических теорий является, по Вашему мнению, явно несостоятельной и почему?

3. Дайте обобщенную оценку советской криминологии.

Рождение криминологии как науки связывается с выходом в 1885г. книги итальянского ученого Р. Гарофало. Однако идеи о сущности преступности, ее причинах, предупреждении преступлений интересовали человеческое общество всегда, о чем свидетельствуют многочисленные высказывания по этим вопросам мыслителей древности (Платон, Аристотель), эпох Возрождения (М. Лютер, Дж. Локк), Просвещения (Монтескье, Руссо и др.), становления и развития капитализма (Ч. Ломброзо, Кетле и др.).

Анализ многочисленных теорий и научных взглядов дает основания для выделения трех основных направлений (классического, антропологического и социологического), по которым исторически развивались криминологические идеи, позволившие, в конечном счете, сформировать криминологию как самостоятельную науку.

Представители классических криминологических школ (Беккариа, Бентам, Горвард, Лист, Фейербах и др.) уже в XVIII-XIX вв. решительно отвергли теологическое понимание преступности, как проявления сатанинского, дьявольского начала. По их мнению, преступление - следствие сознательного поведения человека, который, обладая полной свободой воли, осуществляет выбор варианта своих действий. Сам же этот выбор предопределен тем, насколько человек усвоил нравственные правила жизни.

Еще один постулат классиков состоял в оценке наказания за совершенное преступление, как неотвратимого и справедливого ответа общества, не преследующего проявления жестокости, но устрашающего, исправляющего и обезвреживающего преступника.

Многие идеи «классиков» сохраняют определенное значение и в современном обществе. Так, испытание временем выдержали такие положения Беккариа, как необходимость соразмерности между преступлениями и наказаниями; преимущество предупреждения преступления перед наказанием и т.п.

В то же время представители классических теорий при переоценке возможностей уголовного наказания недостаточно внимания уделяли личности преступника, а также объективным социальным факторам, детерминирующим преступность, лишь к мерам воспитания и просвещения сводили предупреждение преступлений.

Серьезные пробелы классической школы дали определенный толчок к развитию антропологического направления криминологической теории, одним из первых представителей которого стал итальянский тюремный врач-психиатр Ч. Ломброзо.

Проведенные Ч. Ломброзо исследования личности, организма лиц, совершивших преступления, привели к формированию так называемой теории прирожденного преступника. Основные идеи этой теории сводились к следующим положениям:

• - преступником, являющимся особым природным типом, не становятся, а рождаются;
• - причина преступности заложена не в обществе, а в самом преступнике;
• - для врожденного преступника характерны особые физиологические, психологические и даже анатомические свойства.

Последние при этом различаются в зависимости от преступной направленности личности на совершение убийств, изнасилований, посягательств на собственность. Подобные взгляды приводили к выводам о необходимости внесудебных процедур выявления и изоляции прирожденных преступников.

Несмотря на научную несостоятельность данных положений, подтвержденную многочисленными исследованиями, вряд ли следует оценивать их только негативно. Ломброзо и его последователи впервые уделили особое внимание личности преступников, разработке антропологического метода их идентификации. Да и сама теория прирожденного преступника постепенно трансформировалась в биосоциальную, что наглядно проявилось в трудах последователей Ч. Ломброзо.

Так, достаточно широкое распространение получила теория клинической криминологии (опасного состояния личности), объясняющая преступность внутренне присущей отдельным индивидам склонностью к преступлениям. Такие склонности, по мнению французского ученого Пинателя, определяются с помощью особых тестов, а также анализа профессии, образа жизни, поведения личности. Коррекция поведения потенциальных или реальных преступников может, по мнению представителей данной школы, осуществляться с использованием электрошока, хирургии, стерилизации, кастрации, медикаментозного воздействия.

Представители теории конституционного предрасположения к преступлению (Кречмер, Шелдон, супруги Глюк и др.) связывали совершение преступлений с работой желез внутренней секреции, влияющей как на внешность (физическую конституцию), так и на психику человека.

В качестве мер борьбы с преступностью они предлагали, наряду с применением химических препаратов, помещение потенциальных преступников в специальные лагеря для привития умений и навыков общественно полезного поведения.

Близки к идеям Ломброзо оказались и концепции умственной отсталости преступников (Годдард), их наследственной предрасположенности (Кинберг, Лонге и др.). В основе этих концепций лежали исследования поведения нескольких поколений близких родственников; идентичных и неидентичных близнецов; влияния на поведение лишних мужских хромосом.

Однако все эти положения, не учитывающие социальных факторов преступности, не выдерживают критики последующих научных исследований, проведенных как генетиками, так и социологами, психологами, криминологами.

Вместе с тем вряд ли правильно абсолютное игнорирование биологических, а точнее биосоциальных, концепций преступности. Многие из них дают интересный материал для современных криминологов, рассматривающих человека как единство биологического и социального, а формирование личности преступника как результат влияния социальных факторов (причин поведения) на биологическую структуру, выступающую лишь определенной предпосылкой (условиями) последующего поведения.

Почти одновременно с биологическим направлением возникла социологическая школа криминологии, основоположником которой является Кетле со своей теорией факторов.

Эта теория основана на обобщении результатов статистического анализа преступности, социальных характеристик личности преступника, других признаков преступлений. Ее основной постулат, сформулированный Кетле, заключается в том, что преступность, как продукт общества, подчиняется определенным статистически фиксируемым закономерностям, а ее изменение зависит от действия разнообразных факторов: социальных (безработица, уровень цен, обеспеченность жильем, экономические кризисы, потребление алкоголя и т.п.); индивидуальных (пол, возраст, раса, психофизические аномалии); физических (географическая среда, время года и т.п.).

Последователи Кетле расширили (до 170-200) количество факторов, влияющих на преступность, включив в их число урбанизацию, индустриализацию, массовую фрустрацию, этнопсихологическую несовместимость и многое другое.

Теория множественности факторов расширила и углубила представление о причинном комплексе преступности и тем самым обогатила криминологию. Недостаток ее в отсутствии четких представлений о степени значимости тех или иных факторов, критериях их отнесения к причинам или условиям преступности.

Основоположник теории социальной дезорганизации французский ученый Дюркгейм рассматривал преступность не только как закономерное социально обусловленное, но даже в известном смысле нормальное и полезное явление в обществе. В рамках этой теории разработано понятие аномии - безнормативности, т.е. состояния дезорганизации личности, ее конфликта с нормами поведения, что и приводит к совершению преступлений.

Известным развитием этих концепций является теория конфликта культур, исходящая из того, что преступное поведение является следствием конфликтов, определяемых различием мировоззрения, привычек, стереотипов поведения индивидов и социальных групп.

Теория стигматизации, основателем которой явился Танненбаум, предполагает, что человек часто становится преступником не потому, что он нарушает закон, а в силу процесса стигматизации - присвоения ему властями этого статуса, его своеобразного нравственно-правового «клеймения». В результате человек отторгается от общества, превращается в изгоя, для которого преступное поведение становится привычным.

Американский ученый Сатерленд в начале XX в. разработал теорию дифференциальной ассоциации, в основе которой лежит положение о том, что преступность является результатом обучения личности противоправному поведению в социальных микрогруппах (в семье, на улице, в профсоюзах и т.п.).

Широким социологическим подходом отличаются виктимологические теории, в которых криминологическая проблематика дополнена учением о жертвах преступлений, поведение которых может стимулировать, провоцировать криминальную активность преступников, облегчать достижение преступных результатов. Эти идеи положены в основу разработки и использования в практике, так называемой виктимологической профилактики преступлений.

Социологическое направление включает также теорию научно-технической революции как комплексной причины преступности; теорию уголовно-статистического регулирования уровня преступности; экономическую теорию роста преступности; теорию возможностей; демографическую теорию; теорию лишений и т.п.

Все рассмотренные выше социологические концепции, касающиеся причин преступности, вряд ли могут быть оценены однозначно - положительно либо отрицательно. Однако они по сравнению с антропологическими школами значительно глубже подходят к проблеме причин преступности. Исследования, проводимые в рамках социологической школы, охватывают широкий комплекс социальных отношений и дают весьма полезные для практического использования в деле борьбы с преступностью рекомендации. К таким положениям можно отнести предложение о необходимости целенаправленного воздействия на криминальные субкультуры и их носителей, являющегося важным условием коррекции взглядов, установок, поведения правонарушителей; об экономии репрессии, отказе от карательных мер стигматизации преступников; о воспрепятствовании обмену криминальным опытом; о снижении виктимности потенциальных жертв преступлений.

К недостаткам социологических концепций можно отнести эклектичность ряда положений, невыделение в системе криминологических факторов наиболее значимых детерминантов и т.п.

В целом же заслуги представителей социологического направления криминологических теорий бесспорны. Их труды явились крупным шагом вперед в познании преступности, ее особенностей, детерминантов и применяемых для борьбы с ней мер.

Современная российская криминология активно развивается с учетом реалий общества, вносит весомый вклад в реализацию государственной политики борьбы с преступностью, предупреждения преступлений.

Главная » Собственность » Краткая характеристика основных криминологических школ. Зарубежные криминологические теории и школы