Интегративный тип правопонимания достоинства и недостатки. Интегративная концепция правопонимания: аргументы «за

Ни один тип правопонимания нельзя назвать истинным или ложным, верным или неверным. Дело в том, что каждый из них отражает определенный сущностный аспект права, одну конкретную сторону его проявления. Но проблема в том, что ни один из подходов, увы, не дает нам целостного, комплексного представления о сущности права. Поэтому в настоящее время стали преобладать иные подходы в понимании права, которые получили название «интегративные концепции нрава».

Суть этих подходов заключается в том, что право как целостное явление может рассматриваться только в аспекте единой совокупности отдельных своих проявлений. В частности, чаще всего объединяются такие характеристики и подходы в понимании права, как то, что это объективная идея, выражающая справедливость (естественно-правовой подход); система норм и принципов, исходящих от государства (позитивистский подход); продукт психической деятельности, воли и сознания человека (психологический подход); производность и обусловленность характером развития социально-экономических отношений (социопозитивистский подход).

Приведенный подход следует признать вполне прогрессивным и заслуживающим всяческого внимания. С одной стороны, он в большей степени отвечает требованиям полноты и всесторонности научного изучения права как социального явления и позволяет попять его сущность и природу, определить источники, механизмы и закономерности действия в обществе. С другой - выступает своего рода «миротворцем» между различными подходами к правопониманию, которые, как правило, не приемлют не согласующиеся с ними взгляды.

Либертарная концепция правопонимания (В. С. Нерсссянц, В. А. Четвер- нин). По мнению В. С. Нерсесянца, «история и теория правовой мысли и юриспруденции пронизаны борьбой двух противоположных типов нравонони- мания. Эти два типа понимания права и трактовки понятия права условно можно обозначить как юридический (от jus - право) и легистский (от lex - закон) типы правопонимания и понятия права» . В основу такой типологии положен «момент различения или отождествления права и закона» .

Для юридического правопонимания право - это не просто произвольное и субъективное властное веление, а нечто объективное и самостоятельное, обладающее своей (не зависящей от воли законодателя) собственной природой, своей сущностью и своей спецификой, словом - своим принципом. Этим принципом права является принцип формального равенства, выражающий существо и особенности права, его отличие от других социальных явлений, норм и регуляторов. В рамках юридико-либертарной концепции правопонимания внутреннее единство юридической онтологии, аксиологии и гносеологии обусловлено тем, что в их основе лежит один и тот же принцип формального равенства .

Закон (то, что устанавливается как позитивное право) может как соответствовать, так и противоречить праву, быть (в целом или частично) формой официально-властного признания, нормативной конкретизации и защиты как права, так и иных (неправовых) требований, дозволений и запретов. Только как форма выражения нрава закон (позитивное право) представляет собой правовое явление. Благодаря такому закону принцип правового равенства (и вместе с тем всеобщность равной меры свободы) получает государственно-властное, общеобязательное признание и защиту, приобретает законную силу. Лишь будучи формой выражения объективно обусловленных свойств права, закон становится правовым законом. Правовой закон - это и есть право, получившее официальную форму признания, конкретизации и защиты, словом, законную силу, т.е. позитивное право, обладающее объективными свойствами права.

Коммуникативная концепция правопонимания (А. В. Поляков) . В рамках коммуникативной концепции правопонимания право рассматривается как включающее в себя идеальное и материальное, рациональное и иррациональное, должное и сущее, объективное и субъективное, «естественное» и «сконструированное», статичное и деятельностное. Природа права не сводима ни к каким искусственным конструкциям и социокультурным закономерностям. Право может возникнуть как в государстве, так и непосредственно в обществе. При этом условием правогенеза (возникновения права) является не возникновение государства, а формирование психосоциокультурных реалий, имеющих коммуникативную направленность, в которых находят свою объективацию правовые тексты, правовые нормы и правовые отношения, порождаемые интерсубъективной (коммуникативной) деятельностью членов социума. Право одновременно представляет собой идею и текст, норму и правоотношения, императивно-атрибутивные переживания и социализированные ценности. Ни одно из этих положений не истинно (т.е. не может быть сведено к праву в целом) в своей отдельности и отвлеченности, только в рамках целостного восприятия права они приобретают эйдетический смысл. В свою очередь эйдос права выражается в его структуре, представляющей собой коррелятивную связь правомочий и правообязанностей, конституируемых общезначимой и общеобязательной правовой нормой в процессе межсубъектной коммуникации. Эйдетический центр права заключается в правомочии; именно правомочие является той точкой, из которой расходятся лучи правового смысла, образующего эйдос права.

Правовые ценности могут иметь как эйдетический (общий) смысл, так и социокультурное (конкретное) значение; к основным эйдетическим ценностям можно отнести порядок, свободу, ответственность, равенство, справедливость.

Диалогическая концепция правопонимания (И. Л. Честнов). Как уже ранее отмечалось, И. Л. Честнов, «исходя из трех типов рациональности, формирующих критерии научности», выделяет три критерия классификации: философский, социологический, культурно-исторический.

Отмечается, что «для адекватного описания типов правопонимания эти три критерия классификации должны быть показаны как взаимодополняющие друг друга, так как ни один из них не дает полной картины правопонимания. Так, философский критерий страдает умозрительностью; социологическому, напротив, недостает концептуализма в объяснении фактического положения вещей; культурно-исторический избегает недостатков первого и второго, но ограничен узкими рамками конкретной цивилизации. И лишь все они вместе могут более или менее точно отразить правопонимание» . По мнению И. Л. Честнова, решение проблемы может быть достигнуто в рамках диалогического типа правопонимания, основывающегося на признании многогранности правовой реальности, которая включает субъекта права, нормы права, их отражение в правосознании и реализацию в правопорядке . При этом акцентируется внимание на воспроизводстве, динамике правовой реальности, складывающейся из диалога индивидуального действия (включающего персональное восприятие права) конкретного субъекта и порождаемой им нормы (структуры), которая понимается не только как образец юридически значимого поведения, но и ее восприятие в общественном правосознании и реализация в массовом юридически значимом поведении (правопорядке).

Сущность права в рамках диалогического подхода определяется социологически - как объективная функциональная значимость некоторых норм для выживания социума. Такой подход близок диалектической социологии права Е. Б. Пашуканиса, И. П. Разумовского, Л. И. Спиридонова, так как предполагает историческую и социокультурную обусловленность субъекта права, определяющую содержание меры свободы в данных конкретных условиях. Акцент на субъекте права дает основание И. Л. Чест- нову квалифицировать этот подход так же, как антрополого-диалогический . Не отрицая важности законодательства, последнее понимается как одна из форм внешнего выражения права, которая должна соответствовать «генеральной» функции права - обеспечивать воспроизводство общества.

Реалистический позитивизм (Р. А. Ромашов) . Диалектический подход к пониманию формы и содержания права предполагает его анализ в контексте целенаправленной человеческой деятельности. При этом следует различать право как явление объективной реальности и как субъективный образ.

Право как объективная реальность характеризуется тремя признаками:

• - существование права не зависит от непосредственного участия конкретного субъекта в процессе правотворчества;
• - действие права не зависит от субъективной оценки закрепляемых посредством правовых норм предписаний;
• - реализация права не зависит от субъективного осуществления либо, напротив, нарушения правовых предписаний (в первом случае реализация права приводит к позитивному результату для правоисполнителя, во втором - к юридической ответственности правонарушителя).

В субъективном смысле видение права предполагает два направления:

• - право, каким его представляет субъект;
• - право, каким оно должно быть, по мнению субъекта.

И в первом, и во втором случае мы сталкиваемся с правом в концептуальном (теоретическом) смысле. Однако любая теория (по крайней мере, теория социальная) должна быть связана с неким практическим приложением. Поэтому ограничиться только концептуальным видением права означает уйти в схоластику и создать теорию ради теории. Поскольку нас подобный исход не устраивает, попытаемся придать праву в «концептуальном смысле» практический (либо, если угодно, реалистический) характер. Для этого следует расширить область познания и включить в нее наряду с концепцией нрава право в формально-юридическом (нормативном) и функциональном смысле.

В таком понимании право представляет собой сложное с точки зрения понимания явление. Попытаемся упростить задачу и рассмотреть право в контексте инструментального подхода. В рамках этого подхода право следует рассматривать в качестве регулятивно-охранительной системы, складывающейся из общезначимых (правил) норм, принимаемых в целях обеспечения социальной стабильности, безопасности, развития и оказывающих результативное воздействие на общественные отношения.

Из данного определения можно вывести два основных признака права:

• - общезначимость;
• - результативность.

При этом общезначимость права представлена как на объективном, так и на субъективном уровне. Объективно право считается общезначимым в силу его официального провозглашения таковым. Вместе с тем в ряде случаев субъекты воспринимают законодательно закрепленные предписания как лишенные реальной значимости (бесполезные и безопасные) декларации. Следовательно, общезначимым, а стало быть, и правовым издаваемое предписание будет являться только тогда, когда соответствующий субъект осознает обязательность предусмотренного варианта поведения лично для себя, при этом число подобных субъектов должно быть достаточным для достижения вышеназванных целей правового воздействия (т.е. для социальной стабильности, безопасности, развития).

Результативность права проявляется в достижении целей правового воздействия. При этом критерием результативности является опыт. В частности, опыт правового развития России в XX в. свидетельствует о неэффективности правовых систем Российской империи и Советского Союза, результатом подобной неэффективности в первом случае была Октябрьская революция, во втором - распад СССР.

Если взять за основу подобное понимание права, то снимаются многие противоречия, и в частности, противоречие «право - государство - закон», а также «национальное и международное право». Не важно, кто устанавливает правило с точки зрения его провозглашения и официального закрепления, важно, что бы тот, кто это делает, обеспечивал бы признание правила общезначимым со стороны субъектов, которым правило адресовано, и обеспечивал бы результативность осуществляемого при помощи правила поведения. В подобном понимании говорить о праве как о явлении можно и в условиях архаических структур, и в условиях тоталитарных режимов, и в условиях современных демократий. Меняются формальные и содержательные аспекты, однако суть права и правового регулирования остается неизменной.

Высказанная точка зрения предполагает оценку права как социального явления. При этом в основу права может быть положена протонорма (архаическое право), священная книга (мусульманское право), государственно- партийная идеологема (советское право), юридическая норма (современное западное право).

В рамках концепции реалистического позитивизма в качестве реального права может рассматриваться только действующая система норм, поскольку только действующие нормы могут оказывать результативное воздействие на общественные отношения.

Восприятие права предполагает выделение двух моделей: абстрактного и реального права.

Абстрактное право включает в себя в качестве системных элементов публичное позитивное, публичное негативное и частное право. Соотношение элементов абстрактного права можно представить следующим образом.

Публичное право исходит от государства, которое устанавливает правила должного и недопустимого поведения. В свою очередь частное право может носить как формальный (предусмотренный законом), так и неформальный (не запрещенный законом) характер. В рамках абстрактного права не имеет смысла проводить деление права на материальное и процессуальное, поскольку по сути своей процессуальное право представляет собой нормативный регламент правоприменения, выступающего в качестве одной из форм реализации права. Также не имеет смысла проводить отраслевую градацию, так как любая отрасль включает в себя публичноправовую и частноправовую составляющие.

Пример

В конституционном праве, традиционно относимом к отраслям публичного права, в качестве подотрасли выделяется избирательное право, в рамках которого частноправовая составляющая представлена отчетливо (юридическая возможность принимать участие в выборах и референдуме, выставлять и снимать свою кандидатуру, поддерживать того или иного кандидата, партию и т.п.).

Реальное право в свою очередь представляет собой право в формально- юридическом (нормативном) и функциональном смысле.

Право в формально-юридическом смысле представлено совокупностью формально-юридических источников, в которых определяются общезначимые правила поведения, закрепляются механизмы реализации этих правил и меры юридической ответственности за их нарушение.

В функциональном смысле норма может быть признана правовой только в том случае, если ее воздействие на общественные отношения влечет за собой наступление конкретных результатов. В подобном понимании право представляет собой систему, складывающуюся из общественных отношений, достигших в своем развитии уровня, соответствующего правилу, закрепляемому в правовой норме; действенных гарантий, обеспечивающих реальную возможность субъекта осуществлять предусмотренные соответствующими нормами предписания; самой нормы, представляющей собой основополагающий элемент права; результативных последствий исполнения (нарушения) закрепленного в норме предписания.

В контексте концепции реалистического позитивизма различается действие права в формально-юридическом и манипулятивном смысле.

В формально-юридическом смысле источник получает юридическую силу с момента официального объявления его действующим.

Пример

Для федерального закона вступление в юридическую силу связано с официальным опубликованием и определением соответствующей даты. В свою очередь окончание действия акта связывается с его отменой.

Однако наличие формального источника права, являясь необходимым условием для реализации соответствующей функции правового воздействия, вместе с тем не может рассматриваться в качестве единственного и достаточного. Для того чтобы право начало действовать в манипулятив- ном смысле, т.е. стало бы оказывать результативное воздействие на общественные отношения, необходимо задействовать систему стимулов и ограничений, побуждающих субъектов к исполнению предусмотренных правом обязанностей, соблюдению запретов, использованию возможностей.

Учитывая, что правомерное поведение с точки зрения мотивации может быть представлено как социально-активным и традиционным, так и конформистским и маргинальным, следует сделать вывод о том, что функциональное действие права в любом социуме должно обеспечиваться совокупностью средств и технологий, позволяющих добиваться, с одной стороны, реализации принципа неотвратимости ответственности за правонарушение, а с другой - обусловливающих наступление позитивных результатов (как в отношении самого субъекта, так и в отношении корпорации, членом которой он является, и общества в целом).

В любом случае действие права неразрывно связано с государством, которое от своего имени издает акты, формирующие право в формально- юридическом смысле, обеспечивает их реализацию представителями социума (при помощи системы гарантий и стимулов), а также осуществляет меры юридической ответственности в отношении правонарушителей. Именно государство (в силу обладания государственным суверенитетом) придает праву публичный характер, обеспечиваемый в том числе при помощи мер государственного принуждения.

Поляков А. В. Общая теория права. СПб., 2001. С. 125-127; Коммуникативная концепция права: вопросы теории. СПб., 2003. С. 6-19.

Интегративная концепция права - тип правопонимания, основанный на представлениях о праве как единстве правовых идей, норм и отношений (действий), в которых идеи и нормы реализуются и воспроизводят себя. Это право, выраженное в принципах (идеях), получивших законодательное признание и подтверждение (осуществление) в правовой деятельности. Опасность одностороннего подхода к праву - узконормативного или широкого - сейчас очевидна. И ныне, каких бы взглядов на право ученые-юристы не придерживались, все - против такой односторонности. Господствующая тенденция современного развития правоведения - углубление представлений о праве (правовых идеях, принципах, нормах, отношениях, действиях) как едином целом. Задача заключается в том, чтобы восстановить на более широкой теоретической основе расчлененное анализом единство всех сторон права, с помощью синтеза (интеграции) представить его как целое, показав суть и взаимодействие отмеченных сторон, место и меру каждой из них. Этой задаче отвечает интегративный подход , способ теоретического познания и практического освоения социально-правовой действительности, позволяющий «собрать» воедино, объединить на общей основе все компоненты права - идеи, нормы, правовые представления и чувства, отношения (действия), отобразив тем самым естественно-правовую природу права, его нормативность, обязательность, восприимчивость индивидуальным и массовым правосознанием и его деятельностный характер. C позиции интегративного подхода в праве все в одинаковой мере важно. Право, с этой точки зрения, есть правовая идея, воплощенная в норме (законе), интериоризированная сознанием и реализующаяся (экстериоризированная) в фактических правомерных действиях и отношениях - в правовом порядке. В таком аспекте право предстает системой общественного порядка, реальной силой общества, противостоящей произволу и беспорядку.

Интегративный подход позволяет точнее подойти к оценке объективного и субъективного в праве, осмыслить роль фактической правомерной деятельности в правообразовательном процессе, а следовательно, и природу так называемого фактического права, не отторгая и не относя к «предправовым» факторам то, что изначально наделено правовыми свойствами. Утверждение интегративного подхода к праву имеет важное мировоззренческое значение, ориентируя массовое и профессиональное правосознание на понимание того, что правовое регулирование отношений и поступков возможно лишь там, где объективно существует доказуемость и исполнительность правоотношений средствами юридического процесса (О. Э Лейст), что действие права предполагают определенные условия, требует необходимые ресурсы, наличие специальных структур, способных принять право и при необходимости принуждать к его исполнению.

В рамках интегративного подхода каждое из проанализированных выше типов правопонимания - естественно-правовое, нормативное, социологическое и психологическое - выступает не только противовесом иному, но и представлено как усиление, дополнение к другому. Тем самым становится возможным не только исключить абсолютизацию какого-то одного взгляда на право, но и связать право с реальным бытием человека, его ценностями и интересами.

Интегративный подход представляет собой методологическую платформу для сближения различных концепций права, позволяет максимально учесть требования полноты и всесторонности научного анализа в оценке природы права, определении источников, механизмов и закономерностей его действия в обществе. Он не разводит по разным полюсам естественно-правовой, нормативный, социологический и психологический подходы к праву, но на общей методологической основе синтезирует их достоинства.

Стержнем интегративного правопонимания, его системообразующим началом является идея действия (действующего) права, синтезирующая своим содержанием все сущностные правовые характеристики и формы проявления (бытия) права в социальном пространстве: 1) право как идея, принцип; 2) право как институционализированная совокупность норм (позитивное право, законодательство); 3) право как элемент сознания, психики человека; 4) право в общественных отношениях (право как социальный порядок) (см.Действие права ).

С учетом этого право есть объективно обусловленная, отвечающая требованиям социальной справедливости, поддерживаемая авторитетом и силой государственной власти система нормативной регуляции, представленная взаимосвязанными, реально действующими правовыми принципами и установлениями, или правовым порядком.

Карнаушенко Леонид Владимирович, соискатель кафедры теории государства и права Московского университета МВД России, доктор исторических наук, доцент.

В статье на основе критического анализа ряда узловых методологических вопросов, касающихся организации правопонимания как содержательного процесса, выясняются условия, при которых интегративное правопонимание как самостоятельный тип правопонимания становится возможным.

Ключевые слова: правопонимание, интегративное правопонимание, методология, идея интегративности, системный анализ, комплексное исследование, дискурс.

The integrative understanding of the right: features, possibilities, objections

L.V. Karnaushenko

In article on the basis of the critical analysis of some the central methodological questions, concerning the organisations understanding of the right as substantial process, are found out conditions at which integrative understanding of the right as the independent type understanding of the right becomes possible.

Key words: understanding of the right, the integrative understanding of the right, methodology, idea of the integration, the system analysis, complex research, a discourse.

Правопонимание - не одна из проблем общеправовой теории, а предмет и цель этой теории в целом. Все остальные проблемы правовой теории можно с полным основанием рассматривать как конкретизации проблемы правопонимания. Более того, потеря смысловой связи с правопониманием делает решение любой проблемы неоднозначным и сомнительным с точки зрения сохранения целостности общеправовой теории.

Сама проблема правопонимания имеет сложносоставной характер, и узловое место в ее решении принадлежит, безусловно, выработке методологии, т.е. ответу на вопрос, что надо делать, чтобы достичь понимания того, что такое право в его как можно более общих характеристиках.

Правопонимание является непрерывным процессом, ведущим к периодической "перезагрузке" всей общеправовой теории. Тому есть как минимум две причины.

Первая - право содержательно постоянно меняется, оно динамично. Происходит это в первую очередь вследствие реактивной способности действующего права отражать изменения, происходящие в общественной жизни в целом. Чем интенсивнее эти изменения, тем динамичнее становится и право. При этом, однако, право далеко не во всем удовлетворяет современное общество, эффективность его недостаточна, хотя роль правовых начал и регуляторов возросла, и надежда на способность права обеспечить нормальную жизни людей привычна и еще не утрачена. Это добавляет динамики в действие права.

При этом возникает вопрос: не приводят ли интенсивные содержательные изменения (накопления) к изменениям более глубоким, сущностным, доходящим до уровня принципов права, его строя, характера? Может быть, современное право изменилось уже настолько, что сложившиеся классические подходы к его пониманию утратили способность выразить его адекватным образом?

Вторая причина состоит в том, что право представляет собой неоднородное, очень сложное явление, и процесс познания его сопровождается углублением в него, обнаружением новых смысловых пластов, что постоянно требует совершенствования познавательного (понимающего) инструментария.

Следствием и той, и другой причины являются неустанные попытки отечественных теоретиков выработать новые подходы к пониманию права, которые лучше отражали бы современное право, а сквозь призму его - природу права. Для успешного осуществления этих попыток рядом наук - этнографией, юридической антропологией, этологией, историей, конкретной социологией - накоплен богатейший фактологический материал, на котором выросла относительно новая наука - сравнительное правоведение. Однако все эти науки лишь объясняют существующую в конкретных условиях правовую практику, они сосредоточены преимущественно на содержательной особенности конкретных правовых систем, т.е. заняты вопросами существования права, в то время как вопрос о его сущности и природе остается открытым.

Поэтому вполне понятна активизация в общеправовой теории перехода от объяснения или оправдания правовой практики (что предпочитала делать марксистская юридическая теория) к познанию права на базе соразмерной поставленной задаче методологии. Прежде всего это выразилось в конструировании новых вариантов правопонимания.

С наибольшей активностью разрабатывается так называемое интегративное правопонимание. Сама по себе идея интегративного правопонимания не нова; возникла она еще в XIX в. Суть ее в том, что более глубокого и всестороннего видения права можно добиться за счет изучения права с разных сторон, в разных его проявлениях, в том числе и за счет своеобразного синтеза, компромисса, сочетания и т.п. отдельных элементов, свойственных разным типам правопонимания, главным образом естественно-правовой доктрине, социологическому и позитивистскому (собственно юридическому) правопониманию. Уже традиционно к наиболее последовательным выразителям этой идеи относят Дж. Холла (в том числе и как автора термина "интегративная юриспруденция"), П.А. Сорокина, из наших современников - Г. Дж. Бермана, Н. Лумана, Ж.-Л. Бержеля, а среди отечественных правоведов, XIX же века, - П.Г. Виноградова, Б.А. Кистяковского, А.С. Ященко.

Идея интегративности допускает множество возможных модификаций понимания права, иногда существенно разнящихся. Это естественно, ибо интегративный подход можно считать универсальным, объемлющим весьма разнородные знания о праве.

Как следствие, в рамках современной отечественной общеправовой теории сформировались несколько вариантов интегративного правопонимания, среди которых особо выделяются теории, обосновывающие либертарно-юридическое (В.С. Нерсесянц), институциональное (В.А. Четвернин) правопонимание; на это же направлены концепция реалистического позитивизма (Р.А. Ромашов), коммуникативная (А.В. Поляков), диалоговая (И.Л. Честнов) теории.

Несомненно, идея интегрирования разных знаний о праве в единую теорию плодотворна. Но ее воплощения (по крайней мере в указанных теориях) пока, на наш взгляд, не являются качественным прорывом в общеправовой и философско-правовой теории и должны быть восприняты с известной долей сомнения. Сомнения следующие.

1. Возможен ли на самом деле синтез классических концепций правопонимания в некое новое правопонимание? По нашему мнению, такой синтез к определенному правопониманию не ведет.

В правопонимании, как и в предельно общей характеристике философского учения (например, в отнесении его к материалистическому или идеалистическому), в правовой теории проводится "водораздел", который не позволяет формироваться эклектичному взгляду на право, и замысленный интегративистами компромисс доктрин связан в действительности не с правопониманием, а с выработкой разностороннего знания о праве.

Правовые доктрины (так называемые типы правопонимания) формируются и существуют как альтернативные (конкретнее - как исключающие друг друга), а не как взаимодополнимые, частично согласующиеся, поддающиеся компромиссу; в этом их смысл и назначение. Невозможно, чтобы правопонимание в чем-то было нормативистским, в чем-то - естественно-правовым, в чем-то - социологическим, в чем-то - историческим и т.д. Иными словами, определенности, мировоззренческой ясности правопонимание смешанного типа не порождает; сложносоставное понимание не дает цельного видения и понимания права.

Попытки синтезировать элементы разных правовых концепций не ведут на самом деле к новому правопониманию, а являются лишь более или менее успешным внедрением элементов одной доктрины (или нескольких доктрин) в одну из уже существующих.

Так, например, Г.Дж. Берман <1> соединял правовой позитивизм, теорию естественного права и историческую школу, будучи убежденным, что каждая из трех школ выделяет такие измерения права, совмещение которых вполне возможно. Но основой такого совмещения, по его мнению, может быть только историческая юриспруденция. То есть элементы разных правопониманий интегрированы в историческое понимание права.

<1> См.: Берман Г.Дж. Западная традиция права. М.: Издательство МГУ; ИНФРА-М-НОРМА, 1998.

Можно также ввести элементы позитивистской теории в естественно-правовую, и наоборот, но нельзя на основе этой процедуры сформировать какое-то третье видение права.

1. Способно ли правопонимание в каком-нибудь из своих вариантов (типов) охватить все факты правовой реальности (а к этому как раз и стремятся интегративисты)? И с этой ли проблемой связано правопонимание? Правопонимание есть выражение права в его сущности, а не в реальности (в проявлениях); оно схватывает право в целом, а не в совокупности его элементов. Поэтому оно, во-первых, интенционально, т.е. направляет познавательный процесс в определенную плоскость, и во-вторых, оно всегда тенденциозно, т.е. заставляет в реальности видеть то, что на самом деле отлично от нее (как всякая сущность от любого явления). Правопонимание есть задача мировоззренческого плана, а мировоззрение, даже опирающееся на научные знания (так называемое научное мировоззрение, которое, несомненно, лежит в основе интегративных теорий), все-таки не совпадает с познавательным процессом и не исчерпывается научными знаниями.

Таким образом, в указанном аспекте в интегративных теориях скорее аккумулируется (и связывается) разнородное знание о праве, чем складывается целостное правопонимание.

1. Все интегральные теории в основу того или иного варианта правопонимания кладут некоторое базовое, системообразующее свойство. Этот подход является традиционным, на нем строятся практически все известные типы правопонимания. На наш взгляд, выработка правопонимания на основе одного смыслообразующего свойства не согласуется с самой познавательной задачей - получением интегративного правопонимания.

При таком методологическом подходе создается возможность конструировать модификации правопонимания, даже в рамках интегративной теории, практически бесконечно. Рано или поздно возникнет задача интегрировать в какую-нибудь "метаинтегративную" теорию все многообразие выработанных вариантов интегративного правопонимания. Ответ на вопрос о том, на какой методологической основе можно будет решить и эту задачу, очевиден - только на основе философской методологии.

В принципе интегративный подход требует философской методологии, которая сама по себе, конечно, неоднородна (например, диалектическая или феноменологическая методологии существенно различны), но тем не менее только она способна обеспечить выведение смыслообразующих свойств <2>. А поскольку именно этим путем и идут отечественные интегративисты, то не является ли в таком случае интегративное правопонимание лишь модификацией естественно-правовой теории (которая, как известно, тоже неоднородна)?

<2> См. об этом, в частности: Малахов В.П. Методологические и мировоззренческие проблемы современной юридической теории. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2011.

Следует, однако, заметить, что указанный подход не является единственно возможным. Действительно новый тип правопонимания возможно сконструировать, только используя иные методологические подходы.

1. По нашему мнению, существо интегративного метода, на базе которого и складывается интегративное правопонимание - пока, по крайней мере, - недостаточно четко отличено от системного подхода к познанию права и от комплексного исследования. Конечно, они тесно связаны и частично перекрывают друг друга, однако вовсе не совпадают. Это ведет к путанице в оценке исследований отдельных ученых на предмет их отнесения к интегративной теории. Так, вряд ли стремление Б.А. Кистяковского изучать право с разных сторон, включая социологические, психологические, государственно-организационные и нормативные проявления, можно считать интегративным анализом. Это очевидный комплексный подход к изучению предмета. Или, например, задача интеграции культур Запада и Востока, которую формулировали П.А. Сорокин или Н. Луман, - помимо того, что межцивилизационный синтез является совершенно абстрактной, умозрительной позицией и в практическом плане утопичен, - вряд ли вообще связана с проблемой правопонимания.

Западные теоретики предпочитают относиться к праву как к полисистемному явлению, а потому реализуют скорее системный, нежели интегративный, подход. Но системный подход, хотя и служит одним из средств выработки интегративного правопонимания, сам по себе с решением задачи правопонимания не связан. Тем более он не может рассматриваться как альтернатива интегративному правопониманию <3>. Системного правопонимания нет.

<3> См., напр.: Евдеева Н.В. Интегративные теории правопонимания в современной России: Автореф. дис. ... к.ю.н. Н. Новгород, 2005. С. 12.

1. Проблема правопонимания пока чаще всего видится в поиске универсального определения права, которое стало бы долгожданным ключом к решению любого теоретико-правового вопроса. Это прямое следствие выделения того или иного системообразующего свойства права. Однако определениями теория исчерпываться не может и не к ним сводится, хотя для юридической науки они играют и гораздо более существенную роль, чем в иных социальных науках.

Единого понятия права быть принципиально не может. "Право" - концепт, т.е. слово, обладающее неопределенным множеством значений; это такая смысловая единица, прежде всего правосознания, которая относится к, так сказать, фоновым смысловым единицам дискурса, задающим ему очевидность и понятность. Проговаривание его значений - непрекращающийся процесс. Значит, не может быть и единого, а тем более "единственно правильного" правопонимания. Различия в правопонимании не носят субъективного характера и не обусловлены исключительно интеллектуальной позицией ученого; они объективны и неустранимы.

Таким образом, правопонимание как содержательный процесс не связано с учетом всех значений слова "право", и с этой точки зрения интегративное правопонимание не является пониманием более высокого уровня, на котором синтезируются правовые доктрины, а представляет собой правопонимание, одноуровневое всем другим.

В связи с этим можно прислушаться к рекомендации отказаться, по крайней мере на данном этапе развития общеправовой теории, от попытки выработать единое определение права <4>, равно как и от попытки свести разные правовые доктрины в единую структурную концепцию.

<4> Там же. С. 25.

Высказанные сомнения относительно отдельных моментов, связанных с проблемой правопонимания, в том числе и интегративного, не являются основанием для неприятия позиций сторонников интегративной теории и с отказом от попыток получить какой-то новый синтез из сложившейся совокупности теоретических и эмпирических знаний о праве.

Авторская позиция относительно способа достижения интегративного правопонимания состоит в преодолении выявленных и изложенных выше недостатков методологического обеспечения данного базового интеллектуального процесса.

Во-первых, эта позиция связана с отказом от смешения типов правопонимания при выработке интегративного видения права. Иными словами, следует говорить не о переносе элементов разного правопонимания в общую концепцию, а просто о соединении разнородных знаний, полученных как в эмпирическом исследовании, так и умозрительно (в том числе и в рамках догматического, конструирующего мышления) в одну теорию. И это только предпосылка для постановки вопроса об интегративном правопонимании.

Во-вторых, эта позиция связана с отказом от поисков системообразующего свойства права как главного основания для выработки правопонимания. Следует согласиться с тем, что понимание права складывается из учета множества совершенно равнозначных (для понимания права) свойств, качеств, признаков и т.д. права. Иными словами, правопонимание является следствием не выработки исходных определений, даже очень объемных, а дискурса. Правопонимание - как фотон: будучи остановленным, он исчезает; правопонимание - непрерывный и незавершаемый процесс. И только при таком условии оно - суть общеправовой теории.

В-третьих, эта позиция связана с отказом от единственной методологии, с помощью которой можно выстроить правопонимание. Сочетание методологий позволяет получить интегративное правопонимание <5>.

<5> См.: Малахов В.П. Указ. соч.

Список использованной литературы

1. Берман Г.Дж. Западная традиция права. М.: Издательство МГУ; ИНФРА-М-НОРМА, 1998.
2. Евдеева Н.В. Интегративные теории правопонимания в современной России: Автореф. дис. ... к.ю.н. Н. Новгород, 2005. С. 12.
3. Малахов В.П. Методологические и мировоззренческие проблемы современной юридической теории. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2011.

Марк Сандомирский

Интегративная концепция психосоматических расстройств

В монографии представлен анализ личностных особенностей, лежащих в основе формирования психосоматических расстройств. Основное внимание уделяется инфантильности на уровне психологическом и регрессии – на уровне соматическом. Рассмотрены регрессионные механизмы отдельных психосоматических симптомов.
Книга предназначена для специалистов, интересующихся психосомати-ческими расстройствами, как врачей, так и психологов

В последние годы в связи с широкой распространенностью все боль-шую актуальность как в клиническом, так и в социальном и социально-психологическом аспекте приобретают психосоматические заболевания (ПСЗ). В психологическом аспекте целесообразно рассматривать более ши-рокую группу - психосоматические расстройства (ПСР), включающие как клинически манифестированные формы заболеваний, так и латентно проте-кающие, а также донозологические нарушения. Учитывая наличие выражен-ных соматических проявлений, сюда можно причислить также психосомати-ческие заболеваний, р рассматриваемые в Международной классификации болезней (МКБ-10) в группе душевных расстройств: пограничные нервно-психические расстройства (соматоформные, а также невротические и связан-ные со стрессом) и соматизированные депрессии.
В настоящее время в академической и практической психологии суще-ствует большое количество разнородных, зачастую противоречащих друг другу теоретических моделей, описывающих формирование и протекание ПСР (Ф. Александер; М. Зелигман; П. Сифнеос; П. Марти; К. Блюм; Г. Селье; Г. Бенсон; В. Икскюль; В. Райх; М. Шур; А. Митшерлих; П. Шильдер; Ф. Данбар; У. Глассер и др.). Это делает актуальной задачу создания интегра-тивной концепции психосоматических расстройств.
Фактически, целесообразность и необходимость такого подхода дикту-ется самим статусом психосоматики как междисицплинарного научного на-правления. Как известно, психологическое определение психосоматики рас-сматривает ее как направление психологии (раздел психологии медицин-ской), исследующее влияние психических факторов на возникновение раз-личных заболеваний (Головин С. Ю., 1998). Клиническое же определение психосоматики формулируется как медицинский подход к объяснению бо-лезней, при котором особое внимание уделяется роли психических факторов в возникновении, течении и исходе соматических заболеваний (Ляликов Д. Н., 1969-1978). С этой точки зрения даже термин «психосоматические рас-стройства» в целом означает тип психического заболевания (Корсини Р., Ау-эрбах А.. 2006). Конечно, в действительности более полным является опреде-ление психосоматики как междисциплинарного направления психологии, психиатрии и общей медицины (Овчаренко В.И., 1998). При этом учет соци-ально-психологических аспектов ПСР в рамках интегративной психологии может способствовать формированию действительно комплексного подхода. Такое положение диктует необходимость интеграции разнородных психоло-гических и клинических представлений о ПСР, с учетом их социальных ас-пектов.
Положение психосоматики как комплексного направления на стыке двух дисциплин, медицины и психологии, порождает различия клинической и неклинической точек зрения на природу психосоматических расстройств. Речь идет если не о примате одной из составляющих (сомы либо психики), то по крайней мере о расстановке акцентов в понимании их роли в происхожде-нии ПСР. Отсюда, в частности, возникает психосоматический парадокс – ко-гда в качестве ПСР выделяются лишь отдельные нозологии, роль психоген-ного фактора в происхождении других преуменьшается. Клинический под-ход, естественно, основное внимание уделяет соматическим проявлениям ПСР, неклинический – психологическим. При этом из поля зрения выпадает функциональная взаимосвязь тех и других – системные, или эмерджентные компоненты ПСР, рассмотрение которых требует синтеза клинических и психологических представлений и возможно лишь в междисциплинарной интегративной концепции психосоматических расстройств.

Этиопатогенетический соматический аспект интегративной концепции психосоматических расстройств

В аспекте этиопатогенеза главный патогенетический фактор ПСР пред-ставляют эмоции, которые начинают оказывать на организм человека непо-средственное повреждающее действие, в силу несоответствия заложенных в нем природой инстинктивных механизмов эмоционального реагирования и современного образа жизни (Сандомирский М.Е., 2008). С одной стороны, негативные эмоции во многих ситуациях теряют свою изначальную полез-ную приспособительную роль. Или, по крайней мере, их адаптивная функция становится все более виртуальной: и пробуждаются они безосновательно, и срабатывают «вхолостую». А запускаемый ими универсальный стрессовый механизм – реакция напряжения, и возникающие в результате физиологиче-ские сдвиги в организме оказываются тем не менее вполне реальными. Не находя выхода, эмоции соматизируются, а вызванные ими эмоциогенные те-лесные реакции «замораживаются», или контейнируются, Вначале они пре-вращаются в транзиторные проявления соматизированного аффективного дискомфорта (САД), а по мере кумуляции трансформируются в стационар-ные психосоматические симптомы.
При этом проявляется синдром «эмоционального рикошета» (Сандо-мирский М.Е., 2007, 2009): если отрицательные эмоции не находят «цели» вовне, на которую они могут быть направлены, то обращаются организмом на самого себя. Неотреагированные, «незавершенные» эмоции, как и неза-вершенные гештальты, притягивают к себе ресурсы нашего мозга – до тех пор, пока не получат «разрядку». Так работает физиологический механизм сформированной в мозге доминанты: она требует от организма поведения, направленного на ее прекращение (Павлыгина Р.А., 1987; Богданов А.В., 2005).
Негативные эмоции либо мотивируют человека на некоторую теку-щую деятельность – либо «замораживаются» в теле и подтачивают его здоровье. И отсюда вытекает понимание как механизма психосоматических заболеваний, так и подходы к их психологической профилактике и терапии. Все психосоматические недуги с данной точки зрения представляются как болезни, имеющие эмоциональную природу, телесно-эмоциональные рас-стройства, или по выражению Ю.Ф. Антропова и Ю.С. Шевченко (2000, 2002), аффективно-соматические нарушения.
Собственно, подобный взгляд естественным образом вытекает из фи-зиологических представлений о телесных проявлениях эмоций как неотъем-лемом элементе последних (известная модель Джеймса-Ланге), или в совре-менных терминах – о «вегетативном обеспечении» эмоций (Вейн А.М.. и до., 1981). Наиболее емко сформулировал это основное положение психосомати-ки Ф. Александер (2006), «все свои эмоции мы выражаем через физиологиче-ские процессы», и отсюда психосоматические заболевания представляются следствием «хронических эмоциональных расстройств». Или, выражаясь в стиле известных клиницистов прошлого, «болезнями неотреагированных эмоций» (А.Л. Мясников). С одной стороны, они аффективно-индуцированные, то есть эмоции играют роль важнейшей причины возникно-вения болезни. С другой, они еще и аффективно-опосредованные: это озна-чает, что эмоции продолжают играть значимую роль и в дальнейшем проте-кании приобретенного заболевания. При этом непосредственные телесные проявления «замороженных» эмоций нередко выступают в качестве конкрет-ных психосоматических симптомов, будь то боль различной локализации, либо субъективно воспринимаемые нарушения функционирования внутрен-них органов (дыхательная, пищеварительная, сердечно-сосудистая система) и органов чувств (зрительные, слуховые, вестибулярные).
И поскольку феноменологически эмоции представлены на двух уров-нях – психическом и соматическом (Казакова И.А., 2009), представляя собой таким образом психофизиологическое двуединство, целесообразно рассмот-реть соответствие психологического уровня эмоциональной регуляции и фи-зиологического обеспечения эмоций, с точки зрения психологического, кли-нико-физиологического и традиционного духовно-оздоровительного подхо-дов.
Как следует из приведенного выше двухкомпонентного определения ПСР как заболеваний, для которых психологические факторы играют значи-мую роль (а) в возникновении и (б) в их протекании, эти заболевания целе-сообразно разделить на две группы. Тем самым перечень ПСР не ограничи-вается лишь известным списком классической «чикагской семерки» по Ф. Александеру (Alexander F., 1951, 2006): бронхиальная астма, гипертониче-ская болезнь, язвенная болезнь желудка, сахарный диабет, гипертиреоз, рев-матоидный артрит, неспецифический язвенный колит. Нозологии перечис-ленного «узкого» круга рассматриваются в качестве первичных ПСР, для ко-торых психогенные факторы могут играть роль этиологических.
Остальные же нозологии, согласно психосоматическому принципу мо-гут рассматриваться в качестве вторичных ПСР: здесь психогенные факторы выступают в качестве патогенетических, значимо влияющих на протекание заболевания, и соответственно на прогноз и качество жизни пациента. Таким образом, в современной парадигме мы приходим к подтверждению тезиса Новалиса: «Любое заболевание можно назвать психическим» (цит. по: Брой-тигам В., Кристиан П., Рад М., 1999.) Иными словами, переформулирован ан-тичный принцип Гиппократа: человек и в болезни и в здоровье функциони-рует как психосоматическое единство (Елисеев Ю.Ю., 1988). С точки зре-ния объективной психологии, это неразрывное единство получило название «психосоматического континуума» (Александров Ю.И., 1997, 2003). В иной формулировке, можно говорить не просто о психосоматическом паралле-лизме, а о неразрывной психосоматической взаимосопряженности, поскольку и проживание психических состояний, и их телесное отражение происходят симультанно по времени и функционально сопряженно по реализации.
Эта функциональная сопряженность (системное взаимодействие) опо-средуется многочисленными механизмами обратной связи, от сомы – к пси-хике, и обратно, и может выступать как саногенетическим, так и патогенети-ческим фактором, активно продуцирующим психосоматические расстрой-ства. Равно справедливо и обратное: функциональная психосоматическая ра-зобщенность, возникающая на уровне психическом, приводит не только к на-рушению осознавания телесно-эмоциональных состояний (будь то специфи-ческое вытеснение, связанное с конкретным психотравмирующим опытом, или неспецифическое, генерализованное – алекситимия (Sifneos P., 1996), оператуарное мышление (Marti P., 2005), но и к формированию ПСР.
В целом в клинической практике принято оценивать распространен-ность психосоматических расстройств среди населения до 50%, а в общеме-дицинской практике – от 30% до 57% (Михайлов Б.В., 2012). При этом важно учитывать проявления ПСР не только в клинической, но и доклинической сфере (Хаустова А.А., 2005), соответственно которым в полной картине рас-пространенность ПСР представляется еще более массовой (Сандомирский М.Е., 2009).

/ сокр /

Практическое использование результатов в социальной работе

На основе разработанной интегративной концепции ПСР разработана система социально-психологической помощи для людей, страдающих психо-соматическими и стрессовыми расстройствами (Сандомирский М.Е., 2011). Подобная система помощи призвана способствовать как улучшению состоя-ния душевного и физического здоровья населения, так и повышению адап-тации наиболее уязвимых социальных групп.
Наиболее целесообразной представляется на практике организация по-добной помощи в виде постоянно действующих групп взаимной психологи-ческой поддержки. Для неорганизованного населения (работа с пенсионера-ми, домохозяйками, неработающими инвалидами) подобные группы могут создаваться на внебюджетной основе, благодаря общественной инициативе (с опорой на общественные организации и волонтеров). Для людей, стра-дающих хроническими заболеваниями, группы на базе амбулаторно-поликлинических учреждений и центров здоровья, в том числе в виде «школ» для пациентов, объединяемых соответственно отдельным диагнозам ХНИЗ (Сандомирский М.Е., Демин А.Н., 2011). Для организованного кон-тингента – в форме «психотерапии здоровых», на базе учебы (особенно для учащейся молодежи) и работы, особенно для представителей профессий, чей труд связан с риском выгорания (педагоги, медработники, офисные сотруд-ники) или профвредностями.
Концептуальную основу составляет концепция обучения населения психологической самопомощи (psychoeducation), технологическую основу – апробированные техники психологической самопомощи (метод психологи-ческой саморегуляции, рег. № ВНТИЦ 73200100022). Обучение психологи-ческой саморегуляции основывается на принципе рефлекторной психокор-рекции (Сандомирский М.Е., 2007), или психорефлекторной терапии (В.М. Бехтерев) с использованием преформированных универсальных ресурсов на базе стандартных психокоррекционных упражнений ("упражненческая тера-пия" в терминах В. Кречмера). Групповая работа включает утилизацию не-вербальной, спонтанной эмоциональной коммуникации (коллективные реф-лексы по В.М. Бехтереву) на базе техник резонансно-эмпатической терапии.
Новым элементом рассматриваемой социально-психологической тех-нологии психокоррекционной работы является подготовка психотерапев-том волонтеров – инструкторов групп, которые в дальнейшем самостоя-тельно проводят поддерживающие занятия с участниками постоянно дей-ствующих «волонтерских» групп. Это обеспечивает для последних базовый уровень терапевтической социально-психологической поддержки; при необ-ходимости углубленной проработки отдельных личных проблем, нуждаю-щиеся в подобной помощи участники на время переходят в «профессиональ-ную» психотерапевтическую группу. Подобная организация работы, осно-ванная на радиальной и сетевой терапевтической коммуникации, позволяет ретранслировать технологию для охвата достаточно широкой аудитории, тем самым сделать шаг от психотерапии рутинной к психотерапии социаль-ной.
Подобная организация социально-психологической помощи опирается на отечественные социокультурные традиции, помогающие преодолеть со-циальное отчуждение и коммуникативный дефицит в современной социаль-ной среде. Опыт внедрения рассматриваемых технологий социально-психологической помощи включает следующие социальные проекты:
- Проект «Поможем всем» (активисты общественных организаций ветеранов труда, г. Новоуральск Свердловской области).
- Проект «Поможем друг другу» (Движение социально-психологической по-мощи Ретри).
- Проект «Искусство» (социокультурный проект творческого объединения психологов и любителей искусства под эгидой МАПН и Ассоциации специа-листов по прикладным нейронаукам).
- Проект «Анти-выгорание» (социальный клуб «Офисное выживание», г. Мо-сква).

Заключение

Базовыми предпосылками формирования психосоматических рас-стройств являются инфантильность – на психологическом уровне и регрессия – на уровне соматическом, создающие специфическую психосоматическую уязвимость.
Для характеристики психосоматической уязвимости предложено пред-ставление о регрессивности, как индивидуальной склонности к регрессии, которая может быть личностной (фоновое регрессионное состояние) и си-туационной (регрессионное эмоциональное реагирование).

Совокупность психосоматических расстройств образует континуум аффективной соматизации, в порядке убывания интенсивности последней:
1. Донозологические соматические расстройства; 2. Соматические ПСР; 3. Диссоциативные ПСР; 4. Соматоформные ПСР; 5. Соматизированные депрессии; 6. Донозологические психические расстройства

На основе континуума соматизации предложена интегративная клас-сификация психосоматических расстройств, охватывающая три основные нозологические группы:
а) ПСР с ведущим соматическим звеном, или аффективно-ассоциированные (аффективно-индуцированные и аффективно-опосредованные)
б) ПСР с ведущим психическим звеном, или аффективно- трансформирован-ные специфические (микро)конверсионные и неспецифические соматизиро-ванные / соматоформные
в) Последствия или вторичные соматические проявления психических рас-стройств.

Отмечается, что интегративная юриспруденция является адекватным ответом современной правовой щуки на вызовы динамично изменяющейся правовой действительности. В то же время нельзя говорить о том, что данный подход абсолютно методологически безупречен. Его понимание правовой доктрине еще предстоит уточнить, что позволит более точно определить место интегративный юриспруденции в теоретической системе координат изучения права.

Застуживает внимания точка зрения Р.А. Ромашова, в соответствии с которой "ни один подход к правопониманию (будь то социологический, естественно-правовой либо позитивистский) нельзя рассматривать в отрыве от исторической реальности". Это действительно так, поскольку право - это не умозрительная категория, а сложный социальный феномен, имеющий конкретные связи с реальной общественной жизнью и вбирающий в себя все характеристики последней. И право обязано на уровне правовых материй отражать в себе соответствующую историческую эпоху, ее фактические социальные процессы, особенности национально-культурной жизни народа, соотношение политических сил общества и другие проявления социального бытия.

Анализ проблем правопонимания показал, что: "1) позитивистское правопонимание, ограничение права только законодательством в большинстве случаев в практической жизни приводит к нарушению прав и законных интересов физических и (или) юридических лип: 2) интегративное правопонимание способствует эффективному регулированию разнообразных динамически развивающихся правоотношений, защите прав и правовых интересов физических и (или) юридических лиц". Данные наблюдения, сделанные В.В. Ершовым, обладают значительным научным и практическим потенциалом. Но, если касательно позитивизма имеется более чем богатый эмпирический материал, подтверждающий вывод о невысокой эффективности защиты прав и законных интересов субъектов правоотношений, то возможности интегративного правопонимания в этом отношении практике еще предстоит выявить. И каким образом проявит себя в деле защиты прав и законных интересов физических и юридических.лип еще до конца не познанный потенциал интегратнвного подхода, достоверно предвидеть невозможно. На этот вопрос беспристрастно сможет ответить только юридическая практика, примененная к сферам социальной действительности.

Наиболее сбалансированным подходом к проблеме современного понимания права видится так называемая интегративная юриспруденция, в полной мере позволяющая учитывать наработки и достижения различных концепций правопонимания, снимать противоречивость и конфликтность между ними, воспринимать право с различных точек зрения и комплексно. Вышесказанное подтверждается позицией В.Н Карташова который указал, что "хотя все теории имеют право на существование, определение права должна а) позволять достаточно четко выделять существенные признаки права (его содержание и формы); 6) иметь ярко выраженное прикладное и дидактическое значение; в) объединять и философское, и нормативное, и естественно-правовое, либертарное понимание права". Интегративное правопонимание В.Н Карташов считает оптимальным в этом плане., в соответствии сним право позволяет раскрываться как "системе общеобязательных нормативно-правовых предписаний, обеспеченных мерами государственного и иного воздействия, внешне выраженных в нормативно- правовых актах, договорах и других формально-юридических источниках, отражающих идею и состояние свободы и ответственности, справедливость и равенство, гуманизм и общественный порядок служащих специфичным регулятором поведения людей и организаций".

Действительно, такое интегративное понимание права позволяет значительно устранять конфликтность между естественно-правовой, позитивистской и социологической концепциями правопонимания в теоретико-методологическом аспекте и позволяет расширять возможности для эффективной правовой регламентации и серьезной защиты наиболее важных сфер общественной жизни в прикладном значении, за счет широкого, комплексного понимания формально-юридических источников права, пишет Р.Р. Палеха. Данное наблюдение подтверждается позицией В.В. Ершова, который указал, что "интегративное (интегральное) понимание российского права трактует право как систему, включающую в себя как нормативные правовые акты, содержащие нормы права, так и иные формы права, прежде всего, фундаментальные принципы права, нормативные правовые договоры, содержащие нормы права, а также обычаи, содержащие нормы права".

Размышляя о проблеме правопонимання. О.В. Мартышин указывает: "В этой области накоплены такие богатые традиции, столько великих философов и блестящих юристов пытались объяснить сущность права, что трудно ожидать открытий, прорывов, революций. Максимум, на что можно рассчитывать - теоретически убедительная и практически применимая комбинация из известных идей". Полагаем, что обозначенная задача получила свое достойное практическое воплощение в интегративной юриспруденции.

В.К Кудрявцев, АМ Васильев, В.П. Казимирчук справедливо указали, что "идея многоаспектного, многостороннего (т.е. комплексного) подхода к праву ныне, видимо, наиболее точно отражает общие усилия и наклонности ученых по его изучению. Каких бы взглядов они не придерживались, все - против односторонности... Одна из тенденций современного развития правoведения - тенденция углубления представлений о праве как едином целом. И в теории права, и в отраслевых дисциплинах накоплен большой материал и немало сделано в результате анализа и определения многообразных правoпроявления. Отсюда возникает потребность восстановить на более широкой теоретической основе разделенное анализом единство всех правовых сторон, с помощью синтеза представить право как целое, показав суть взаимодействия его сторон, место и меру каждой из них. В этом, как представляется, состоят задача и смысл современного правoпонимания".

Следует иметь в виду, что под интегративным правoпониманием предлагается понимать принципиально новое, а не дополненное понимание права. Интегративная юриспруденция предполагает создание нового типа восприятия права на основе уже существующих классических концепций путем их синтеза.

Интегративная юриспруденция в современной России представлена самыми различными направлениями, авторы которых сами относят данные концепции к интегративным. Как подчеркивает Н.В. Евдеева, это либертaрная концепция права В.С. Нерсеcянца. диалогическая концепция права П.Л. Честнова, коммуникативная концепция права А.В. Полякова реалистический позитивизм Р. А Ромашова.

М.В. Немытина справедливо указывает, что "приверженцы различных научных концепций постепенно приходят к обшей идее о необходимости некоего интегрального правопонимания. в рамках которого "право рассматривается как системная ценность". Их взгляды сходятся в том, что не стоит противопоставлять типы правопонимания. а следует искать точки их соприкосновения. Концепции, родившиеся в рамках одного тыла понимания права. должны воспринять идеи, разработанные в рамках других, и, в свою очередь, обогатить своими идеями иные типы правопонимания. Именно интегральное (или интегративное) правопонимание позволяет сформировать целостное представление о праве, рассматривать право во множестве проявлений и одновременно в его единстве". В.Г. Графский пишет: "...Интегральная юриспруденция будет мостом перекрывающим пропасть между юридическим концептуализмом (юридической догмой) и юридической социологией. Эта юриспруденция не есть порождение мира общеупотребительной дефиниции, она есть конструктивный набор основных идей, которые образуют относительно адекватную правовую философию. Интегральная юриспруденция предстает как синтез таких подразделений юриспруденции, как правовая аксиология (философия права), социология права, формальная (догматическая) юридическая наука, а также правовая онтология". По мнению В.Г. Графского, "интегративная юриспруденция может быть представлена в двух вариантах ее восприятия и толкования - в узком и широком смыслах. Понимание в узком смысле означает признание интегральной функции правового знания и интегрирующей функции самого права (в виде правового обычаи или закона), а также аналогичную функцию просвещающего или практикующего правоведения как определенного способа упорядочения знаний и сведений о праве, законах и правовых обычаях. В широком смысле это называют синтезирующим правоведением, которое включает в себя пользование текстами законов, юридическими процедурами и принципиальными аксиомами правопонимания".

Ю.В. Сорокина видит много положительного и полезного в интегративном правопонимании. Так, она считает, что "интегральная юриспруденция способна... помочь в исследовании причин несовершенной законодательной терщики, взаимосвязи характера законодательства, способов и объемов регулируемых отношений с уровнем правосознания общества и с интересами отдельных лиц. Интегральная юриспруденция способна сделать шаг на пути к разрешению проблемы соотношения права и морали в плане рассмотрения их как элементов единого механизма социального регулирования. В связи с этим должен измениться и подход к изучению права, которое дополняется культурно-философскими, социологическими и лингвистическими методами".

Таким образом, можно сделать вывод, что нарождающиеся интегративные концепции правопонимания формируются как необходимый и своевременный доктринальный ответ на многочисленные попытки создать внутренне непротиворечивый подход к постижению сущности права, рассматривающие право как комплексное, многогранное и постоянно развивающееся явление.

Главная » Корпоративное » Интегративный тип правопонимания достоинства и недостатки. Интегративная концепция правопонимания: аргументы «за