Об определениях конституционного суда российской федерации. Определение конституционного суда рф - значение Определение КС РФ как основание для пересмотра решения по делу
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ПО ЖАЛОБЕ ГРАЖДАНКИ ПЕТРОВОЙ ИРАИДЫ ВАЛЕРЬЯНОВНЫ
НА НАРУШЕНИЕ ЕЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ ЧАСТЬЮ ВТОРОЙ
СТАТЬИ 100 ФЕДЕРАЛЬНОГО КОНСТИТУЦИОННОГО ЗАКОНА
"О КОНСТИТУЦИОННОМ СУДЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя М.В. Баглая, судей Н.Т. Ведерникова, Н.В. Витрука, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, В.Д. Зорькина, А.Л. Кононова, В.О. Лучина, Т.Г. Морщаковой, В.И. Олейника, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
заслушав в пленарном заседании заключение судьи Т.Г. Морщаковой, проводившей на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданки И.В. Петровой,
установил:
1. В 1996 году районный суд города Чебоксары отказал в удовлетворении жалобы И.В. Петровой на постановление таможенных органов о конфискации на основании статьи 266 Таможенного кодекса Российской Федерации принадлежавшего ей автомобиля. В марте 1998 года она обратилась к Председателю Верховного Суда Чувашской Республики с просьбой о принесении протеста на это судебное решение, ссылаясь на Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 11 марта 1998 года, которым статья 266 Таможенного кодекса Российской Федерации признана неконституционной, и на часть вторую статьи 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", на основании которой, по мнению заявительницы, вынесенное в отношении нее судебное решение подлежит пересмотру. Председатель Верховного Суда Чувашской Республики в принесении протеста отказал, разъяснив, что постановления Конституционного Суда Российской Федерации в сфере гражданско - правовых отношений обратной силы не имеют, а часть вторая статьи 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" распространяется на дела лишь тех граждан, в связи с жалобами которых Конституционным Судом Российской Федерации выносятся соответствующие постановления.
В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации И.В. Петрова утверждает, что часть вторая статьи 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" нарушает ее конституционное право на судебную защиту и устанавливает неравенство граждан в предоставляемых государством гарантиях судебной защиты их прав и свобод.
2. Как следует из статей 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации принимает к рассмотрению жалобы граждан на нарушение законом их конституционных прав лишь при условии, что оспариваемый закон применен или подлежит применению в деле заявителя и затрагивает его права и свободы.
Часть вторая статьи 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" устанавливает, что признание закона не соответствующим во всяком случае влечет пересмотр разрешенного на его основе дела гражданина, оспорившего этот закон в Конституционном Суде Российской Федерации, компетентным органом в обычном порядке. Такой пересмотр осуществляется безотносительно к истечению пресекательных сроков обращения в эти органы и независимо от наличия оснований для пересмотра дела, предусмотренных иными, помимо Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", актами. Данное регулирование направлено на поощрение правовой активности граждан, способствующих устранению из действующего законодательства неконституционных норм и, следовательно, на защиту от нарушений прав и свобод других лиц.
Сама по себе норма части второй статьи 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" не может рассматриваться как затрагивающая и, тем более, ущемляющая конституционные права граждан, не являвшихся участниками конституционного судопроизводства, но чьи дела также были разрешены на основании актов, признанных неконституционными, поскольку не лишает их возможности использовать другие процедуры судебной защиты. На них распространяется положение части третьей статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которым решения судов и иных органов, основанные на актах, признанных неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях, т.е. с использованием закрепленных другим законодательством материально - правовых оснований и процессуальных институтов.
При этом наличие материальных и процессуальных предпосылок, а также возможных препятствий (например, факт истечения срока исковой давности либо факт пропуска срока для возобновления дела по вновь открывшимся обстоятельствам) для пересмотра решений, основанных на неконституционных актах, устанавливается по заявлению гражданина или уполномоченного должностного лица тем судом, к компетенции которого отнесен такой пересмотр, при соблюдении общих правил судопроизводства. Для защиты прав заявителей по этим делам могут использоваться все предусмотренные отраслевым законодательством судебные процедуры. Пересмотр судебных решений в связи с признанием нормы неконституционной возможен, в частности, как в порядке судебного надзора, так и по вновь открывшимся обстоятельствам.
Постановлениями Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1996 года по делу о проверке конституционности пункта 5 части второй статьи 371, части третьей статьи 374 и пункта 4 части второй статьи 384 Уголовно - процессуального кодекса РСФСР и от 3 февраля 1998 года по делу о проверке конституционности , пункта 3 части 1 и было признано неконституционным ограничение круга оснований пересмотра дел по вновь открывшимся обстоятельствам, препятствующее исправлению судебных ошибок.
К таким основаниям относится и признание примененной судом нормы не соответствующей , что, как указано в первом из названных Постановлений Конституционного Суда Российской Федерации, во всех случаях обеспечивает защиту права, нарушенного неконституционными правовыми актами, и пересмотр основанных на них решений судов. В соответствии с частью второй статьи 87 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" указанные Постановления Конституционного Суда Российской Федерации влекут невозможность применения и других положений процессуального законодательства, ограничивающих основания пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам решений судов, основанных на актах, признанных неконституционными.
Пересмотру решений иных, кроме судов, правоприменительных органов служит институт обжалования в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан.
При использовании указанных процессуальных институтов, направленных на пересмотр дел, в которых были применены нормы, признанные Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующими , действуют установленные процессуальным законодательством пресекательные сроки, что требует от заинтересованных лиц своевременных действий по защите своих прав и законных интересов.
Таким образом, статья 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" не содержит препятствий для пересмотра решений правоприменительных органов в отношении лиц, не являвшихся заявителями по делу, рассмотренному Конституционным Судом Российской Федерации, если эти решения были основаны на акте, признанном в результате рассмотрения данного дела неконституционным, и не нарушает конституционного права на судебную защиту и равенства граждан в предоставляемых государством гарантиях судебной защиты их прав и свобод.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Петровой Ираиды Валерьяновны как не отвечающей критерию допустимости обращений в соответствии с требованиями Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
М.В.БАГЛАЙ
Судья - секретарь
Конституционного Суда
Российской Федерации
Н.В.СЕЛЕЗНЕВ
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
ПО ЗАПРОСУ ГОСУДАРСТВЕННОГО СОБРАНИЯ - КУРУЛТАЯ РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН О ТОЛКОВАНИИ РЯДА ПОЛОЖЕНИЙ СТАТЕЙ 5, 11, 71, 72, 73, 76, 77 И 78 КОНСТИТУЦИИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя М.В. Баглая, судей Н.С. Бондаря, Н.В. Витрука, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, В.Д. Зорькина, А.Л. Кононова, Т.Г. Морщаковой, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.И. Тиунова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева, В.Г. Ярославцева,
заслушав в пленарном заседании заключение судьи В.Д. Зорькина, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" изучение запроса Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан,
установил:
1. Государственное Собрание - Курултай Республики Башкортостан в своем запросе в Конституционный Суд Российской Федерации просит дать толкование взаимосвязанных положений и78 Конституции Российской Федерации о республике (государстве) в составе Российской Федерации, о характере ее статуса и полномочий и в этой связи ставит вопросы о том, обладает ли республика (а если обладает, то в каких пределах) такими свойствами (признаками) государства, как территория, народ, гражданство, государственная власть; присущи ли государственной власти республики верховенство, независимость и самостоятельность в пределах предметов своего исключительного ведения; что такое предусмотреннаястатьей 73 Конституции Российской Федерации вся полнота государственной власти, которой республики обладают вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов; является ли население (народ) республики, в том числе на основаниистатьи 3 (части 1 и 3) истатьи 11 (часть 2) Конституции Российской Федерации, носителем и источником государственной власти, осуществляемой в соответствии со статьей73 Конституции Российской Федерации; должны ли федеральные органы государственной власти, в частности суды, в соответствии со статьей 76(части 4 и6) Конституции Российской Федерации руководствоваться в своей деятельности нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации по предметам исключительного ведения субъектов Российской Федерации.
Неопределенность в понимании этих положений, считает заявитель, создает затруднения в законотворческой и правоприменительной деятельности органов государственной власти Республики Башкортостан и является препятствием для практической реализации ряда решений Конституционного Суда Российской Федерации, касающихся федеративного устройства России.
Позиция Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан состоит в том, что республика в составе Российской Федерации по сравнению с другими субъектами Российской Федерации имеет особый статус и в качестве государства обладает суверенитетом и осуществляет суверенные права в сфере полномочий по вопросам, определенным статьей 73 Конституции Российской Федерации. Положения указанных в запросе статейКонституции Российской Федерации заявитель понимает именно как доказательство наличия у республики такого суверенитета и суверенного характера основанных на нем полномочий и компетенции ее органов государственной власти. Полагая, что республика в составе Российской Федерации имеет все атрибуты государственности - территорию, население, гражданство, государственную власть, распространяющуюся на все население и всю территорию республики, - заявитель делает вывод, что по смыслустатей 5, 11, 71, 72, 73, 76, 77 и78 Конституции Российской Федерации республике (государству) как субъекту Российской Федерации присущи все признаки государственности: верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти в пределах предметов своего исключительного ведения, а также полнота законодательной, исполнительной и судебной власти на всей своей территории вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, т.е. такие свойства, которые в своей совокупности составляют качество суверенного государства.
Таким образом, заявитель фактически просит ответить на вопрос, вытекает ли из статей 5, 11, 71 -
Республики Б...
Документ предоставлен КонсультантПлюс
Дата сохранения: 01.12.2015
73 и76 -78 Конституции Российской Федерации, что республика в составе Российской Федерации имеет суверенитет, пусть и ограниченный, и в этой связи - осуществляют ли ее органы государственной власти полномочия по предметам ведения республики в качестве принадлежащих ей суверенных прав.
Запрос Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан поступил одновременно с ходатайством Президента Республики Башкортостан об официальном разъяснении отдельных положений Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 апреля 2001 года N 65-О об официальном разъясненииОпределения от 27 июня 2000 года N 92-О по запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке соответствияКонституции Российской Федерации отдельных положений конституций Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия - Алания и Республики Татарстан. Непосредственным поводом ходатайства Президента Республики Башкортостан и запроса Государственного Собрания явились действия заместителя Генерального прокурора Российской Федерации, который, опираясь наОпределение Конституционного Суда Российской Федерации от 19 апреля 2001 года N 65-О, обратился в Верховный Суд Республики Башкортостан с заявлением о признании противоречащими федеральному законодательству, недействующими и не подлежащими применению некоторых положений Конституции Республики Башкортостан, касающихся, в частности, суверенитета Республики Башкортостан.
2. Определением от 27 июня 2000 года N 92-О Конституционный Суд Российской Федерации признал:
положения Конституции Республики Башкортостан, согласно которым Конституция Республики Башкортостан принята на основе Декларации о государственном суверенитете Республики Башкортостан (преамбула); Республика Башкортостан есть суверенное демократическое правовое государство; Республика Башкортостан обладает высшей властью на своей территории, самостоятельно определяет и проводит внутреннюю и внешнюю политику, принимает Конституцию Республики Башкортостан и республиканские законы, имеющие верховенство на всей ее территории (статья 1); носителем суверенитета и единственным источником государственной власти в Республике Башкортостан является ее многонациональный народ (часть первая статьи 3); государственный суверенитет Республики Башкортостан есть ее неотъемлемое качественное состояние и распространяется на всю ее территорию в пределах существующих границ (часть вторая статьи 69); отношения Республики Башкортостан с Российской Федерацией являются договорными; входя в состав Российской Федерации на договорной и равноправной основе, Республика Башкортостан сохраняет за собой всю полноту государственной власти на всей территории республики вне пределов прав, добровольно переданных ею Российской Федерации (статья 70), - поскольку названные положения закрепляют суверенитет (государственный суверенитет) республики, принадлежность республике высшей (т.е. верховной) власти на своей территории, а также, устанавливая, что народ республики является носителем суверенитета и источником (единственным источником) власти в республике, исключают тем самым, что таким источником является многонациональный народ Российской Федерации, - утрачивают силу и не подлежат применению судами, другими органами и должностными лицами как не соответствующие Конституции Российской Федерации, ее статьям 3 (часть 1),4 (части 1 и 2),5, 66 (части 1 и5), 71 (пункт "б");
положения Конституции Республики Башкортостан, согласно которым Конституция Республики Башкортостан и республиканские законы имеют верховенство на всей ее территории (часть вторая статьи 1); государственная власть в Республике Башкортостан осуществляется в соответствии с Конституцией Республики Башкортостан и принятым на ее основе законодательством (часть вторая статьи 3); Республика Башкортостан является самостоятельным субъектом обновленной Российской Федерации; Республика Башкортостан входит в состав Российской Федерации на добровольной и равноправной основе; отношения Республики Башкортостан и Российской Федерации определяются Договором об основах межгосударственных отношений Российской Федерации и Республики Башкортостан, другими двусторонними договорами и соглашениями (статья 5), - поскольку названные положения, закрепляя верховенство, высшую юридическую силу Конституции республики и ее законов, право республики приостанавливать действие правовых актов Российской Федерации на территории республики и предусматривая договорный характер статуса республики как субъекта в составе Российской Федерации, непосредственно основаны на положении о суверенитете республики, из него вытекают и его конкретизируют, - утрачивают силу и не подлежат применению судами, другими органами и должностными лицами как не соответствующие Конституции Российской Федерации, ее статьям 3 (часть 1),4 (части 1 и 2),5, 66 (части 1 и5) и71 (пункт "б");
положения Конституции Республики Башкортостан, согласно которым Республика Башкортостан является самостоятельным участником международных и внешнеэкономических отношений и связей, кроме тех, которые добровольно переданы по Договору в ведение Российской Федерации; Республика Башкортостан вступает в отношения с другими государствами, заключает международные договоры и
Определение Конституционного Суда РФ от 06.12.2001 N 250-О "По запросу Государственного Собрания - Курултая
Республики Б...
Документ предоставлен КонсультантПлюс
Дата сохранения: 01.12.2015
обменивается дипломатическими, консульскими, торговыми и иными представительствами; участвует в деятельности международных организаций (статья 74), - поскольку названные положения придают республике статус субъекта международного права в качестве суверенного государства и непосредственно основаны на положении о суверенитете республики, из него вытекают и его конкретизируют, - утрачивают силу и не подлежат применению судами, другими органами и должностными лицами как не соответствующие Конституции Российской Федерации, ее статьям 3 (часть 1),4 (части 1 и 2),5, 66 (части 1 и5) и71 (пункт "б");
положение Конституции Республики Башкортостан, согласно которому земля, недра, природные богатства, другие ресурсы на территории Республики Башкортостан являются достоянием (собственностью) ее многонационального народа (часть первая статьи 10), - поскольку названное положение, закрепляя собственность республики на природные ресурсы, а также относя к ведению республики (а не к совместному ведению Российской Федерации и субъектов Российской Федерации) установление отношений собственности на природные ресурсы, ограничивают тем самым суверенитет Российской Федерации и нарушают установленное Конституцией Российской Федерации разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, - утрачивают силу и не подлежат применению судами, другими органами и должностными лицами, как не соответствующие Конституции Российской Федерации, еестатьям 4 (части 1 и 2),9, 15 (часть 1),36, 72 (пункты "в", "г" части 1) и76 (части 2 и5);
положения Конституции Республики Башкортостан, согласно которым вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами, природными богатствами, другими ресурсами регулируются законодательством Республики Башкортостан; соглашения с федеральными органами власти Российской Федерации по этим вопросам заключаются на добровольной основе (части вторая и третья статьи 10), - поскольку названные положения, относя к ведению республики (а не к совместному ведению Российской Федерации и субъектов Российской Федерации) земельное законодательство, определение порядка и условий владения, пользования и распоряжения землей, недрами, лесами, водами и другими природными ресурсами, охрану окружающей среды, нарушают установленное Конституцией Российской Федерации разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, - утрачивают силу и не подлежат применению судами, другими органами и должностными лицами как не соответствующие Конституции Российской Федерации, ее статьям 72(пункты "в", "д", "к" части 1) и 76(части 2 и5).
При этом, как указано в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 7 июня 2000 года по делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федеральногозакона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" иОпределении от 27 июня 2000 года N 92-О, с Российской Федерации и субъектов Российской Федерации не снимается вытекающая из статей9, 72(пункты "в", "д" части 1) и76 (часть 2) Конституции Российской Федерации обязанность в установленном федеральным законом порядке гарантировать использование и обеспечить охрану земли и других природных ресурсов как основы жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории;
признанием названных положений утрачивающими силу и не подлежащими применению не затрагивается принадлежность республике всей полноты государственной власти, которой она - в силу статей 5 (часть 3),73 и76 (часть 4) Конституции Российской Федерации - обладает вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации; равным образом не затрагивается и высшая юридическая сила конституции республики по вопросам, которые в силустатьи 73 Конституции Российской Федерации относятся к ведению субъектов Российской Федерации;
этим не затрагивается также право республик в соответствии со статьями 72 (пункт "о" части 1) и76 (часть 2) Конституции Российской Федерации осуществлять международные и внешнеэкономические связи, при условии что такие связи не вторгаются в полномочия и прерогативы Российской Федерации как суверенного государства, предусмотренные статьей 71(пункты "к", "л", "м", "н"), и что их координация определяется федеральным законом и принимаемыми на его основе законами и иными нормативными актами субъектов Российской Федерации(пункты 1 -5 резолютивной части Определения от 27 июня 2000 года N 92-О).
Разъясняя Определение от 27 июня 2000 года N 92-О, Конституционный Суд Российской Федерации вОпределении от 19 апреля 2001 года N 65-О подтвердил, что указанные положения Конституции Республики Башкортостан утратили силу непосредственно на основании решений Конституционного Суда Российской Федерации, без каких-либо отменяющих их специальных решений
Определение Конституционного Суда РФ от 06.12.2001 N 250-О "По запросу Государственного Собрания - Курултая
Республики Б...
Документ предоставлен КонсультантПлюс
Дата сохранения: 01.12.2015
органов государственной власти субъектов Российской Федерации и, следовательно, более не являются составной частью правовой системы Российской Федерации (и правовой системы соответствующего субъекта Российской Федерации как ее элемента).
3. В Постановлении от 7 июня 2000 года и Определениях от 27 июня 2000 годаN 92-О и от 19 апреля 2001 годаN 65-О Конституционный Суд Российской Федерации пришел к следующим выводам.
3.1. Конституция Российской Федерации не допускает какого-либо иного носителя суверенитета и источника власти, помимо многонационального народа России, и, следовательно, не предполагает какого-либо иного государственного суверенитета, помимо суверенитета Российской Федерации. Суверенитет Российской Федерации, в силуКонституции Российской Федерации, исключает существование двух уровней суверенных властей, находящихся в единой системе государственной власти, которые обладали бы верховенством и независимостью, т.е. не допускает суверенитета ни республик, ни иных субъектов Российской Федерации.
Конституция Российской Федерации связывает суверенитет Российской Федерации, ее конституционно - правовой статус и полномочия, а также конституционно - правовой статус и полномочия республик, находящихся в составе Российской Федерации, не с их волеизъявлением в порядке договора, а с волеизъявлением многонационального российского народа - носителя и единственного источника власти в Российской Федерации, который, реализуя принцип равноправия и самоопределения народов, конституировал возрожденную суверенную государственность России как исторически сложившееся государственное единство в ее настоящем федеративном устройстве.
Содержащееся в Конституции Российской Федерации решение вопроса о суверенитете предопределяет характер федеративного устройства, исторически обусловленного тем, что субъекты Российской Федерации не обладают суверенитетом, который изначально принадлежит Российской Федерации в целом. По смыслупреамбулы, статей 3, 4, 5, 15 (часть 1),65 (часть 1),66 и71 (пункт "б") Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи, республики как субъекты Российской Федерации не имеют статуса суверенного государства и решить этот вопрос иначе в своих конституциях они не могут, а потому не вправе наделить себя свойствами суверенного государства.
3.2. Из названных решений Конституционного Суда Российской Федерации следует, что выводом о несоответствии Конституции Российской Федерации положений, закрепляющих и конкретизирующих принцип суверенитета республик, не затрагивается принадлежность республике всей полноты государственной власти, которой она - в силустатей 5 (часть 3),73 и76 (часть 4) Конституции Российской Федерации - обладает вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов; равным образом не затрагивается и высшая юридическая сила конституции республики по вопросам, которые в силустатьи 73 Конституции Российской Федерации относятся к ее ведению как субъекта Российской Федерации.
При этом, по смыслу статей 3, 4, 5, 11, 71, 72, 73 и76 Конституции Российской Федерации, наделение республики всей полнотой государственной власти вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, а также признание высшей юридической силы конституции республики по вопросам ее ведения как субъекта Российской Федерации не означает, что республика тем самым признается суверенным государством, поскольку и то и другое проистекает не из суверенного волеизъявления республик, выраженного в их конституциях либо договоре, а изКонституции Российской Федерации как высшего нормативно - правового акта суверенной власти всего многонационального народа России.
Отсюда также следует, что не только принадлежащая субъекту Российской Федерации полнота государственной власти, т.е. пределы полномочий (статья 73 Конституции Российской Федерации), но и приоритет нормативного правового акта субъекта Российской Федерации, изданного по вопросам его собственного правового регулирования (статья 76,части 4 и6, Конституции Российской Федерации), а также самостоятельное установление субъектом Российской Федерации своей системы органов государственной власти(статья 77, часть 1, Конституции Российской Федерации) не могут рассматриваться республикой в качестве ее суверенных прав и суверенных полномочий со всеми вытекающими последствиями.
В частности, нормативный правовой акт субъекта Российской Федерации, изданный в соответствии со статьей 76 (часть 4) Конституции Российской Федерации, - несмотря на то что он, согласно статье 76(часть 6) Конституции Российской Федерации, имеет приоритет над федеральным законом в случае противоречия между ними, что обязывает правоприменителя, в том числе суд, применить закон субъекта Российской Федерации, а не федеральный закон, - не может свидетельствовать о суверенном характере прав республики по изданию таких актов, поскольку он является юридической формой осуществления полномочий, предусмотренныхстатьей 73, которые в силу Конституции Российской
Определение Конституционного Суда РФ от 06.12.2001 N 250-О "По запросу Государственного Собрания - Курултая
Республики Б...
Документ предоставлен КонсультантПлюс
Дата сохранения: 01.12.2015
Федерации не могут рассматриваться как суверенные. Кроме того, необходимо учесть, что в соответствии со статьей 120 (часть 1) Конституции Российской Федерации суды подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону. Этим положением не отрицается возможность применения судами конституций (уставов) и других законов субъектов Российской Федерации, что вытекает изстатьи 120 (часть 2) и прямо предусмотреностатьей 3 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации". Однако такое применение допустимо лишь при условии, что нормативные правовые акты субъекта Российской Федерации не противоречатКонституции Российской Федерации.
Положение о полноте законодательной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации, которой обладают субъекты Российской Федерации в порядке статьи 73 Конституции Российской Федерации, следует рассматривать в системном единстве не только с положениями статьи 76(части 2 и5), согласно которым по предметам совместного ведения издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, последние не могут им противоречить, а в случае противоречия действует федеральный закон, но и с положениямистатьи 77 о том, что самостоятельное установление субъектами Российской Федерации системы своих органов государственной власти должно соответствовать основам конституционного строя, общим принципам организации представительных и исполнительных органов государственной власти, установленных федеральным законом(часть 1), и что в пределах ведения Российской Федерации и ее полномочий по предметам совместного ведения федеральные органы исполнительной власти и органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации образуют единую систему исполнительной власти в Российской Федерации(часть 2), а следовательно, и те, и другие должны подчиняться единым принципам и правилам функционирования этой системы.
3.3. Конституция Российской Федерации, определяя в статье 5 (части 1 и4) статус перечисленных
в статье 65 (часть 1) республик как субъектов Российской Федерации, исходит из относящегося к основам конституционного строя Российской Федерации (а значит, и к основам конституционного строя республик) принципа равноправия всех субъектов Российской Федерации, в том числе в их взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти. Признание же за республиками суверенитета - при том, что все другие субъекты Российской Федерации им не обладают, - нарушило бы конституционное равноправие субъектов Российской Федерации, сделало бы невозможным его осуществление в принципе, поскольку субъект Российской Федерации, не обладающий суверенитетом, по своему статусу не может быть равноправным с суверенным государством.
Следовательно, использование в статье 5 (часть 2) Конституции Российской Федерации понятия "республика (государство)" применительно к установленному ею федеративному устройству не означает - в отличие от Федеративного договора от 31 марта 1992 года - признание государственного суверенитета этих субъектов Российской Федерации, а лишь отражает определенные особенности их конституционно - правового статуса, связанные с факторами исторического, национального и иного характера.
3.4. Как указано в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 7 июня 2000 года, признаниеКонституцией Российской Федерации суверенитета только за Российской Федерацией воплощено также в конституционных принципах государственной целостности и единства системы государственной власти(статья 5, часть 3), верховенства Конституции Российской Федерации и федеральных законов, которые имеют прямое действие и применяются на всей территории Российской Федерации, включающей в себя территории ее субъектов(статья 4, часть 2;статья 15, часть 1;статья 67, часть 1). Отсутствие у субъектов Российской Федерации, в том числе у республик, суверенитета подтверждается и положениямистатей 15 (часть 4) и79 Конституции Российской Федерации, из которых вытекает, что только Российская Федерация вправе заключать международные договоры, приоритет которых признается в ее правовой системе, и только Российская Федерация как суверенное государство может передавать межгосударственным объединениям свои полномочия в соответствии с международным договором. Кроме того, территориальные границы республики, как и всех других субъектов Российской Федерации, являются не государственными, а административными.
Разрешая указанным образом вопрос о суверенитете республик, Конституция Российской Федерации тем самым предопределяет и решение производного вопроса - о гражданстве, поскольку именно суверенное государство правомочно законодательно определять, кто является его гражданами, признавая их тем самым полноправными субъектами права, обладающими всеми конституционными правами человека и гражданина.
Конституция Российской Федерации ни в статье 6, устанавливающей принцип единого гражданства Российской Федерации, ни в статьях о статусе субъектов Российской Федерации, о предметах совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, не предусматривает гражданство республик либо других субъектов Российской Федерации и их правомочия в этой области. Более того, ее
Определение Конституционного Суда РФ от 06.12.2001 N 250-О "По запросу Государственного Собрания - Курултая
Республики Б...
Документ предоставлен КонсультантПлюс
Дата сохранения: 01.12.2015
статья 71 (пункт "в") относит гражданство в Российской Федерации к исключительному ведению Российской Федерации, что во взаимосвязи состатьей 76 (часть 1) означает регламентирование института гражданства только федеральным законом, имеющим прямое действие на всей территории Российской Федерации.
Поэтому тот очевидный факт, на который ссылается заявитель, - что население (народ) Российской Федерации "распределено" по территориям ее субъектов, в том числе республик (в этом смысле, судя по терминологии запроса, можно говорить о "населении" или "народе республики"), - не дает оснований говорить о наличии конституционных оснований для установления республикой (государством) как субъектом Российской Федерации своего гражданства.
Действующий Закон Российской Федерации "О гражданстве Российской Федерации" 1991 года, принятый до вступления в силуКонституции Российской Федерации, устанавливает, что граждане Российской Федерации, постоянно проживающие на территории республики в составе Российской Федерации, являются одновременно гражданами этой республики (часть 2статьи 2). С принятиемКонституции Российской Федерации 1993 года возник вопрос о том, подлежит ли названное законоположение, действовавшие до ее вступления в силу, применению, для ответа на который необходимо прежде всего уяснение закрепленногостатьей 6 Конституции Российской Федерации принципа единого гражданства: означает ли этот принцип, что граждане Российской Федерации, постоянно проживающие на территории республики, являются одновременно гражданами этой республики, и, следовательно, правомерно ли сохранение республиканского гражданства и правомочий республик по регулированию в данной сфере, или же данный принцип в контекстеКонституции Российской Федерации означает иное, а именно что граждане Российской Федерации обладают единым, общим для всех, единственным гражданством и вытекающими из принадлежности к нему едиными и равными федеральными гарантиями прав и свобод и государственной защиты независимо от того, на территории какого субъекта Российской Федерации они проживают, и независимо от оснований приобретения российского гражданства?
Разрешение этого вопроса, однако, означало бы, по существу, проверку конституционности указанного положения Закона Российской Федерации "О гражданстве Российской Федерации". Между тем такая проверка не может быть осуществлена в процедуре толкованияКонституции Российской Федерации.
3.5. Исходя из конституционных принципов государственной целостности и единства системы государственной власти, верховенства Конституции Российской Федерации и федеральных законов, все правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, в том числе конституции республик, не должны противоречитьКонституции Российской Федерации. Законы же и другие правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силуКонституции Российской Федерации, подлежат применению лишь в части, ей не противоречащей, что прямо предусмотренопунктом 2 раздела второго "Заключительные и переходные положения".Пунктом 1 того же раздела закреплен приоритет положений Конституции Российской Федерации перед положениями Федеративного договора - Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти суверенных республик в составе Российской Федерации, Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти краев, областей, городов Москвы и Санкт - Петербурга Российской Федерации, Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти автономной области, автономных округов в составе Российской Федерации.
Приоритет положений Конституции Российской Федерации имеет место при определении как статуса субъекта Российской Федерации, так и предметов ведения и полномочий органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти ее субъектов. Следовательно, содержащееся встатье 11 (часть 3) Конституции Российской Федерации положение о том, что разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов осуществляется на основеКонституции Российской Федерации, Федеративного и иных договоров о разграничении предметов ведения и полномочий, предполагает, что все указанные договоры должны соответствоватьКонституции Российской Федерации, а потому любое допускавшееся ими ограничение либо разделение суверенитета Российской Федерации исключается.
Республики Б...
Документ предоставлен КонсультантПлюс
Дата сохранения: 01.12.2015
предусматривавшие суверенитет республик и позволявшие тем самым обосновывать ограничения суверенитета Российской Федерации, ее конституционно - правового статуса и полномочий, что нашло отражение в конституциях ряда республик, не могут действовать и не подлежат применению как противоречащие Конституции Российской Федерации.
В связи с этим необходимо учесть, что Федеративный договор в части, касающейся взаимоотношений Российской Федерации с республиками в составе Российской Федерации, предусматривал, что республики (государства) обладают всей полнотой государственной (законодательной, исполнительной, судебной) власти на своей территории, кроме тех полномочий, которые переданы (отнесены) в ведение федеральных органов государственной власти в соответствии с данным Договором (пункт 1 статьи III). В отличие от этого в статье 73 Конституции Российской Федерации применительно не только к республикам, но и ко всем другим субъектам Российской Федерации закреплено, что они обладают всей полнотой государственной власти вне пределов ведения Российской Федерации и ее полномочий по предметам совместного ведения. Другими словами, властные полномочия субъектов Российской Федерации в сфере их ведения закреплены "по остаточному принципу", без раскрытия содержания этих полномочий.
Кроме того, Конституция Российской Федерации относит к ведению Российской Федерации как судоустройство (статья 71, пункт "о") и установление системы федеральных органов судебной власти, порядка их организации и деятельности (статья 71,пункт "г"), так и установление судебной системы Российской Федерации в целом, которая в силустатьи 118 (часть 3) определяется исключительно Конституцией Российской Федерации и федеральными конституционными законами.Конституция Российской Федерации устанавливает единую судебную систему и не предполагает в качестве самостоятельных судебные системы субъектов Российской Федерации. К судам субъектов Российской Федерации федеральным конституционным законом отнесены лишь их конституционные (уставные) суды и мировые судьи. Исходя из этого, Конституционный Суд Российской Федерации вПостановлении от 7 июня 2000 года сформулировал правовую позицию, в соответствии с которой регулирование образования и деятельности федеральных судов не может осуществляться нормативными правовыми актами субъекта Российской Федерации, поскольку это нарушает принцип верховенстваКонституции Российской Федерации и является вторжением в полномочия Российской Федерации по предметам ее ведения, т.е. не согласуется состатьями 4 (часть 2), 71(пункты "г", "о") и76 (часть 1) Конституции Российской Федерации.
4. Согласно пункту 6 резолютивной части Определения от 27 июня 2000 года N 92-О положения нормативных актов Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия - Алания и Республики Татарстан, основанные на положениях, которые данным Определением как не соответствующиеКонституции Российской Федерации признаны утрачивающими силу и не подлежащими применению, либо воспроизводящие их или содержащие такие же положения, также не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами и подлежат отмене в установленном порядке.
Именно в силу Конституции Российской Федерации республики как субъекты Российской Федерации не имеют статуса суверенного государства и наделить себя соответствующими свойствами не могут; сохранение в конституциях положения о республике как суверенном государстве - даже с оговоркой, что ее суверенитет выражается в обладании всей полнотой государственной власти вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения - противоречитКонституции Российской Федерации, поскольку не соответствующим Конституции Российской Федерации Конституционным Судом Российской Федерации признано такое же положение. Тем более, что, как подчеркнуто вОпределении от 27 июня 2000 года N 92-О, таким признанием не затрагивается принадлежность республике всей полноты государственной власти, которой она обладает вне пределов ведения Российской Федерации и ее полномочий по предметам совместного ведения.
Из Постановления
от 7 июня 2000 года во взаимосвязи с Определениями от 27 июня 2000 годаN
92-О
и от 19 апреля 2001 годаN
65-О
следует, что другие положения нормативных актов республик в составе Российской Федерации, которые хотя и не были предметом рассмотрения в Конституционном Суде Российской Федерации, но содержат предписания о принадлежности суверенитета (полного или частичного) республике и именно на нем основывают те или иные полномочия и компетенцию органов государственной власти и характер правоотношений с Российской Федерацией, в том числе возникающих из договоров, по существу, независимо от формы изложения будут такими же, как и положения, которые названными решениями Конституционного Суда Российской Федерации признаны не соответствующимиКонституции
определил: 1.
Поскольку поставленные Государственным Собранием - Курултаем Республики Башкортостан вопросы по существу разрешены Конституционным Судом Российской Федерации в ранее принятых решениях
(Постановление
от 7 июня 2000 года и Определения от 27 июня 2000 годаN
92-О
и от 19 апреля 2001 годаN
65-О),
рассмотрение данного запроса в заседании Конституционного Суда Российской Федерации не требуется. 2.
Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данному запросу окончательно
и
обжалованию не подлежит.
Председатель Конституционного Суда Российской Федерации М.В.БАГЛАЙ Судья - секретарь Конституционного Суда Российской Федерации Ю.М.ДАНИЛОВ
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
ОБ ОТКАЗЕ В УДОВЛЕТВОРЕНИИ ХОДАТАЙСТВА
ГРАЖДАНКИ МУРТАЗИНОЙ ЛИЛИИ ДМИТРИЕВНЫ ОБ ОФИЦИАЛЬНОМ
РАЗЪЯСНЕНИИ ОПРЕДЕЛЕНИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, М.И. Клеандрова, А.Л. Кононова, Л.О. Красавчиковой, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева,
рассмотрев по требованию гражданки Л.Д. Муртазиной вопрос о возможности принятия ее ходатайства к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. Конституционный Суд Российской Федерации Определением от 8 февраля 2007 года N 257-О-П , принятым по жалобе гражданки Л.Д. Муртазиной на нарушение ее конституционных прав частями второй и пятой статьи 50 УПК Российской Федерации, дав конституционно-правовое истолкование содержащихся в данной статье положений, признал эту жалобу не подлежащей дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации на том основании, что для разрешения поставленных заявительницей вопросов не требуется вынесение предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" итогового решения в виде постановления.
Обращаясь в Конституционный Суд Российской Федерации с ходатайством о разъяснении названного Определения, Л.Д. Муртазина просит ответить на следующие вопросы:
являются ли сформулированные Конституционным Судом Российской Федерации в этом Определении правовые позиции основанием для обеспечения ее бесплатной, без последующего взыскания процессуальных издержек, помощью адвоката (защитника) для подготовки кассационной и надзорной жалоб и представления ее интересов в заседаниях судов кассационной и надзорной инстанций;
вправе ли она привлекать по доверенности для оказания помощи в составлении надзорной жалобы лиц, не являющихся адвокатами;
какой суд должен решать вопрос об обеспечении ее помощью адвоката (защитника) для подготовки кассационной жалобы и участия в судебном заседании суда кассационной инстанции?
2. По смыслу статьи 83 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", официальное разъяснение решения Конституционного Суда Российской Федерации дается им в пределах содержания разъясняемого решения и не должно являться простым его воспроизведением; ходатайство о даче официального разъяснения не может быть удовлетворено, если поставленные в нем вопросы не требуют какого-либо дополнительного истолкования решения по существу или же предполагают необходимость формулирования новых правовых позиций.
Между тем поставленные в ходатайстве Л.Д. Муртазиной вопросы, касающиеся механизма реализации Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 8 февраля 2007 года N 257-О-П , получили свое разрешение в пунктах 3 и 4 мотивировочной части данного Определения.
2.1. Конституционный Суд Российской Федерации признал, что право обвиняемого пользоваться помощью адвоката (защитника) не ограничивается отдельными стадиями уголовного судопроизводства и не может быть поставлено в зависимость от усмотрения должностного лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело. При наличии обстоятельств, указанных в уголовно-процессуальном законе, в том числе когда участие в уголовном судопроизводстве защитника было признано обязательным, несмотря на отказ от него обвиняемого, или в случае имущественной несостоятельности обвиняемого, юридическая помощь оказывается бесплатно.
Определение же нормативных критериев имущественной несостоятельности лица как основания для освобождения его от уплаты судебных издержек, в том числе от оплаты труда адвоката, равно как и установление факта такой несостоятельности обвиняемого в конкретном случае в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации не входят, а относятся к ведению соответственно федерального законодателя или судов общей юрисдикции.
2.2. Конституционный Суд Российской Федерации указал, что положения статьи 50 УПК Российской Федерации в единстве с положениями статей 16, 47, 51, частей второй и шестой статьи 407 УПК Российской Федерации, гарантируя реализацию закрепленных в статьях 45, 46 (часть 1) и 48 Конституции Российской Федерации прав, не исключают обязанность суда обеспечить гражданину право на участие в заседании суда надзорной инстанции в случае возбуждения надзорного производства выбранного им либо назначенного по его просьбе защитника, а сам по себе переход от одной процессуальной стадии к другой не может влечь за собой ограничение права на защиту.
Это, однако, не предполагает обязанность суда обеспечить осужденному бесплатную помощь защитника для подготовки надзорной жалобы, а также для участия в предварительной процедуре рассмотрения надзорных жалоб или представлений (статья 406 УПК Российской Федерации).
Вместе с тем, как подчеркнул Конституционный Суд Российской Федерации, в такой ситуации осужденный не лишается права в соответствии с частью восьмой статьи 12 УИК Российской Федерации самостоятельно обращаться за юридической помощью в написании надзорной жалобы по уголовному делу в соответствующее адвокатское образование либо к иным лицам, управомоченным на оказание такой помощи. Это предполагает предоставление лицу, которому осужденный доверяет подготовку надзорной жалобы, возможности совершать необходимые для этого действия, в том числе знакомиться с материалами уголовного дела. Отказ суда в допуске действующего по доверенности представителя осужденного к материалам уголовного дела или же отказ в принятии поданной им от имени доверителя надзорной жалобы должен быть обоснован ссылками на конкретные фактические обстоятельства, препятствующие данному лицу участвовать в производстве по уголовному делу.
2.3. Поставленный в ходатайстве Л.Д. Муртазиной вопрос о том, какой именно суд должен принимать решение об обеспечении ее защитником по назначению для написания кассационной жалобы и участия в заседании суда кассационной инстанции, Конституционным Судом Российской Федерации в Определении от 8 февраля 2007 года N 257-О-П не решался.
Данный вопрос подлежит разрешению в рамках уголовного судопроизводства самими судами общей юрисдикции, исходя, по смыслу закона, из того, в каком именно суде на момент поступления ходатайства обвиняемого о предоставлении ему помощи адвоката или о допуске иного лица в качестве защитника находятся материалы уголовного дела и какой суд уполномочен на соответствующем этапе судопроизводства совершать действия и принимать решения, связанные с обжалованием и пересмотром приговора.
2.4. Поскольку, таким образом, для разрешения вопросов, поставленных в ходатайстве Л.Д. Муртазиной, дополнительного разъяснения Определения от 8 февраля 2007 года N 257-О-П не требуется, данное ходатайство не подлежит удовлетворению.
Исходя из изложенного и руководствуясь частью первой статьи 79 и статьей 83 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в удовлетворении ходатайства Муртазиной Лилии Дмитриевны об официальном разъяснении Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 8 февраля 2007 года N 257-О-П.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данному ходатайству окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН
Судья-секретарь
Конституционного Суда
Российской Федерации
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей М.В. Баглая, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, А.Л. Кононова, Л.О. Красавчиковой, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, А.Я. Сливы, В.Г. Стрекозова, О.С. Хохряковой, Б.С. Эбзеева, В.Г. Ярославцева,
Заслушав в пленарном заседании заключение судьи Б.С. Эбзеева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина С.П. Кузина,
Установил:
1. Чертановский районный суд города Москвы Постановлением от 19 июня 2003 года оставил без удовлетворения жалобу гражданина С.П. Кузина на постановление Чертановского межрайонного прокурора города Москвы об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении судьи этого суда; Постановлением Московского городского суда от 4 ноября 2003 года в рассмотрении надзорной жалобы С.П. Кузина на данное решение было отказано.
В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации С.П. Кузин оспаривает конституционность части первой статьи 125 УПК Российской Федерации, предусматривающей возможность обжалования постановлений дознавателя, следователя, прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела только в районный суд по месту производства предварительного расследования (что послужило основанием для отклонения Московским городским судом надзорной жалобы С.П. Кузина). Кроме того, он просит проверить конституционность части первой статьи 402 УПК Российской Федерации, согласно которой право принесения надзорной жалобы предоставлено лишь указанным в данной норме участникам процесса (как посчитал Московский городской суд, С.П. Кузин к числу таких участников не относится).
По мнению заявителя, названными нормами уголовно-процессуального закона было нарушено его конституционное право на судебную защиту, а также права, гарантированные 17 (части 1 и 2), 19 (части 1 и 2), 21, (часть 1), (часть 1), (часть 1), (часть 1), и Конституции Российской Федерации.
2. Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях указывал на недопустимость ограничения права на судебное обжалование действий и решений, затрагивающих права и законные интересы граждан, лишь на том лишь основании, что эти граждане не были признаны в установленном законом порядке участниками производства по уголовному делу, поскольку обеспечение гарантируемых Конституцией Российской Федерации прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве должно вытекать из фактического положения этого лица как нуждающегося в обеспечении соответствующего права (Постановления от 23 марта 1999 года по делу о проверке конституционности положений статей 133, 218 и 220 УПК РСФСР, от 27 июня 2000 года по делу о проверке конституционности положений статей 47 и 51 УПК РСФСР).
Кроме того, в Определении от 22 января 2004 года N 119-О по жалобе гражданки Л.М. Семеновой на нарушение ее конституционных прав частью четвертой статьи 354 УПК Российской Федерации Конституционный Суд Российской Федерации подчеркнул, что в соответствии со и УПК Российской Федерации действия (бездействие) и решения органов дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда могут быть обжалованы как участниками уголовного судопроизводства, так и иными лицами в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы, поскольку указанные нормы, носящие общий характер, не содержат каких бы то ни было предписаний, позволяющих ограничивать возможности лиц, чьи права и законные интересы оказались непосредственно затронутыми конкретными судебными решениями, по обжалованию этих решений в вышестоящие судебные инстанции.
Названные решения Конституционного Суда Российской Федерации сохраняют свою силу и в полной мере распространяются на правоотношения, возникающие в связи с правом лица на обжалование в надзорном порядке судебных решений, принятых по результатам проверки законности и обоснованности процессуальных актов органа дознания, дознавателя, следователя и прокурора, если его права и законные интересы оказались непосредственно ими затронутыми.
Исходя из этого содержащееся в статье 125 УПК Российской Федерации предписание обжаловать постановления дознавателя, следователя, прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела в районный суд по месту производства предварительного расследования не может быть расценено как исключающее возможность проверки законности и обоснованности этих актов независимым и беспристрастным судом; положения данной статьи не препятствуют действию норм уголовно-процессуального закона, предусматривающих основания для отстранения судьи от участия в рассмотрении дела в связи с возможной заинтересованностью в его исходе, а также наделяющих участников уголовного судопроизводства правом заявить отвод как судье, так и всему составу суда, и обжаловать принятое в связи с этим решение в вышестоящий суд.
Часть первая статьи 402 УПК Российской Федерации, подлежащая применению во взаимосвязи с соответствующими нормами Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в их конституционно-правовым смысле, выявленном Конституционным Судом Российской Федерации в ранее принятых решениях, не может рассматриваться как воспрепятствовавшая заявителю обжаловать в надзорном порядке решения суда, затрагивающее его права, и, следовательно, также не противоречит указанным в его жалобе положениям Конституции Российской Федерации.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктами 2 и части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
Определил:
1. Часть первая статьи 125 и часть первая статьи 402 УПК Российской Федерации в их конституционно-правовом истолковании, вытекающем из сохраняющих свою силу решений Конституционного Суда Российской Федерации, не могут рассматриваться как исключающие право участника уголовного судопроизводства требовать рассмотрения дела законным составом суда и обжаловать принятое судом решение, если оно затрагивает его права и законные интересы.
2. В силу статьи 6 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" выявленный в настоящем Определении конституционно-правовой смысл части первой статьи 125 и части первой статьи 402 УПК Российской Федерации является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике.
2. Признать жалобу гражданина Кузина Сергея Петровича не подлежащей дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного в ней вопроса не требуется вынесения предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" итогового решения в виде постановления.
3. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН
Судья-секретарь
Конституционного Суда
Российской Федерации
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ
ГРАЖДАНКИ КОРОЛЕВОЙ АННЫ АЛЕКСЕЕВНЫ НА
НАРУШЕНИЕ ЕЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ
ПОЛОЖЕНИЕМ СТАТЬИ 100 ГРАЖДАНСКОГО
ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
рассмотрев по требованию гражданки А.А. Королевой вопрос о возможности принятия ее жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,
установил:
1. Определением мирового судьи гражданке А.А. Королевой отказано в удовлетворении требования о взыскании расходов на оплату услуг представителя.
В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации А.А. Королева оспаривает конституционность положения статьи 100 «Возмещение расходов на оплату услуг представителя» ГПК Российской Федерации. По мнению заявительницы, названное законоположение, как допускающее присуждение стороне лишь фактически понесенных ею расходов на оплату услуг представителя, нарушает ее права, гарантированные статьями 46 (часть 1) и 48 (часть 1) Конституции Российской Федерации.
2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.
Из статьи 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 19 (часть 1), закрепляющей равенство всех перед законом и судом, следует, что конституционное право на судебную защиту предполагает не только право на обращение в суд, но и возможность получения реальной судебной защиты в форме эффективного восстановления нарушенных прав и свобод в соответствии с законодательно закрепленными критериями (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 11 мая 2005 года N 5-П, от 20 февраля 2006 года N 1-П, от 5 февраля 2007 года N 2-П и др.).
В целях создания механизма эффективного восстановления нарушенных прав и с учетом принципа максимальной защиты имущественных интересов заявляющего обоснованные требования лица, правам и свободам которого причинен вред, Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает порядок распределения между сторонами судебных расходов. В силу взаимосвязанных положений части первой статьи 56, части первой статьи 88, статей 94, 98 и 100 названного Кодекса возмещение судебных расходов, в том числе и расходов на оплату услуг представителя, стороне может производиться только в том случае, если сторона докажет, что несение указанных расходов в действительности имело место. Отсутствие расходов на оплату услуг представителя означает, что имущественные интересы заявившего обоснованные требования лица не были нарушены необходимостью участия в процессе, в связи с чем отсутствует и объект самого возмещения.
Следовательно, статья 100 ГПК Российской Федерации в системе действующего гражданского процессуального законодательства, как предусматривающая присуждение стороне лишь фактически понесенных ею расходов на оплату услуг представителя и не препятствующая обращению стороны, понесшей такие расходы, в суд с заявлением о возмещении данных документально подтвержденных расходов, не может рассматриваться как нарушающая права и свободы заявительницы, перечисленные в жалобе, в указанном ею аспекте.
Кроме того, жалоба заявительницы вопреки требованию части первой статьи 39 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» не оплачена государственной пошлиной, ходатайство об освобождении от уплаты государственной пошлины отсутствует.
Следовательно, данная жалоба, как не отвечающая критериям допустимости, установленным Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации», не может быть принята к рассмотрению Конституционным Судом Российской Федерации.
