Зиновьев биография. Зиновьев александр александрович

Верить в Бога и верить в существование Бога - не одно и то же. Я принимаю принцип: живи так, будто некое высшее существо наблюдает каждый твой шаг и помысел.
Иди на Голгофу

В Москве на 84-м году жизни после тяжелой болезни скончался Александр Александрович Зиновьев, логик, философ, социолог и писатель, человек, сформулировавший один из лучших оксюморонов XX века - "Зияющие высоты". Он справедливо называл себя "самостоятельным государством из одного человека": его книги раздражали и Восток, и Запад, почвенников и либералов, апологетов режима и диссидентов. Но отвернуться от него было невозможно.

У Александра Зиновьева замечательная биография, готовый роман. Он родился в 1922 году в большой крестьянской семье в Костромской области. Учился блестяще и в сельской, и в городской школе, поступил в 1939 году в МИФЛИ (Московский институт философии, литературы и истории), заменивший на десять лет (с 1931 по 1941 годы) гуманитарные факультеты МГУ. Сразу же будущий философ оказался в кружке антисталинской направленности, был исключен из института и, спасаясь от ареста, ушел в армию. Великую Отечественную войну он начал танкистом, а закончил летчиком-штурмовиком.

В 1946 году он вновь поступил в МГУ на философский факультет и окончил его в 1951 году; остался в аспирантуре и в 1954 году защитил диссертацию о логике "Капитала" Карла Маркса. Тогда же на факультете сформировался знаменитый Московский Логический Кружок, у истоков которого стояли Александр Зиновьев , Мераб Мамардашвили, Борис Грушин и Георгий Щедровицкий . В 1960 году Зиновьев защитил докторскую диссертацию и возглавил кафедру математической логики на философском факультете. В течение следующих полутора десятков лет он опубликовал несколько монографий - "Философские проблемы многозначной логики" (1960), "Логика высказываний и теория вывода" (1962), "Основы научной теории научных знаний" (1967), "Комплексная логика" (1970), "Логика науки" (1972), "Логическая физика" (1972), "Нетрадиционная теория кванторов" (1973), "Логика классов (множеств)" (1973), "Очерк эмпирической геометрии" (1975).

Система, конечно, такого сарказма снести не могла: в 1976 году после публикации "Высот" на Западе Зиновьева уволили с работы, лишили званий и наград, в том числе военных. В 1978 году ему позволили покинуть СССР, и философ перебрался в Мюнхен. Ему было 56 лет.

В Германии на первой же пресс-конференции Зиновьев сказал: "Я не считаю Запад царством свободы, я не считаю СССР царством рабства. Я не считаю себя жертвой режима. Я считаю режим своей жертвой. Режиму от меня досталось больше, чем мне от него". Это заявление, никоим образом не противоречившее ничему из предыдущей жизни философа, произвело, тем не менее, эффект разорвавшейся бомбы. Его даже назвали "агентом КГБ". Отношение Зиновьева к родине равно трудно было разделить как иностранцам, так и соотечественникам. Пожалуй, его позиция действительно была ближе всего Салтыкову-Щедрину: безусловная любовь вкупе с безжалостной критикой при полном отсутствии лицемерия.

Зиновьев прожил на Западе до 1999 года. Он с гордостью говорил потом: "Жил я все эти 20 лет на Западе за счет литературы и своих лекций. Я был единственным из "критиков режима", кто не получил ни копейки подачек". За эти годы он написал десятки книг и эссе: "Без иллюзий" (1979), "Коммунизм как реальность" (1980), "Желтый дом" (1980), "Мы и Запад" (1981), "Гомо советикус" (1982),"Ни свободы, ни равенства, ни братства" (1983), "Иди на Голгофу" (1985), "Горбачевизм" (1988), "Катастройка" (1989), "Русский эксперимент" (1994), "Глобальный человейник" (1997).

На формирование меня как мыслителя, как ученого влияли многие, но радикальным образом - никто. Все то, что я делал и в логике, и в литературе, и в социологии, это все, в основном, мои открытия. И делал я их как протест против того, что существовало и существует. Так что я никого не могу назвать в качестве такого, скажем, учителя или такого человека, последователем которого я являюсь.

Из интервью А. Зиновьева

В 1999 году философ вернулся в Россию: "Я решил, что в критический для моей страны момент я должен быть с ней... Я мог хоть сто лет прожить где угодно, и все равно Россия оставалась со мной. Поэтому когда я вернулся, это было так, будто только вчера выехал".

Желчный скептик и пессимист, Зиновьев, тем не менее, был человеком удивительно благодарным по отношению к своей эпохе. Он искренне любил 1930-е, несмотря на их ужас и абсурд. Он был убежден, что эти годы дали стране как общий высокий уровень культуры, предопределивший научные успехи второй половины XX века, так и систему воспитания, позволившую выиграть войну. Он полагал, что сущность ранних этапов советской страны до сих пор остается непонятой и неоцененной. Новейшее же время настоятельно требовало понимания эпохи, но мыслителей, способных справиться с такой задачей на государственном уровне, к сожалению, не нашлось.

Дисциплинированный философ, он не противоречил сам себе никогда. Его видение современной российской и общей геополитической ситуации было безрадостным, но не апокалиптическим. Он критиковал все режимы, потому что видел за ними букву и риторику, но не дух. Он не был реформатором, не терпел оценочных категорий "хорошо" и "плохо", отказывался давать прогнозы, хотя в действительности делал их часто и с удовольствием. Он любил, когда его слушали.

Отличительная особенность нашей жизни, сказал Заибан в речи по поводу приближающейся второй ступени псизма, - это неудержимая динамика. Мы идем вперед, намного опережая свой зад.

Зияющие высоты

В последние годы жизни Александр Зиновьев преподавал, читал публичные лекции, охотно давал интервью самым разным изданиям - от "Комсомолки" до газеты "Завтра", в общем, был публичной фигурой. Его голоса хватятся очень скоро: образовалась зияющая пустота, которую нечем заменить.

Александр Зиновьев называл себя "человеком из будущего". Наверное, так оно и есть: его время, когда каждый думающий человек захочет "эмигрировать на уровень высочайшей культуры, высочайшей мысли, высочайшей морали", еще не наступило.

Александр Александрович Зиновьев. Родился 29 октября 1922 года в Костромской губернии - умер 10 мая 2006 года в Москве. Советский и российский учёный-логик, социолог и социальный философ, писатель.

Член КПСС в 1953-1976 годах. В последние годы жизни в СССР и в эмиграции А. Зиновьев считался «известным советским диссидентом». Сам Зиновьев утверждал: «Я диссидентом никогда не был… Меня упорно зачисляли в диссиденты».

В последние годы жизни - критик глобального капитализма.

Александр Зиновьев родился в деревне Пахтино Чухломского уезда Костромской губернии РСФСР (ныне Чухломский район Костромской области) шестым ребёнком маляра Александра Яковлевича и крестьянки Аполлинарии Васильевны. В поисках лучшей жизни семья Зиновьевых переселилась в Москву. В деревенской, и позже - столичной школе Александр выделялся большими способностями.

"Я... родился в 1922 году, вырос на идеалах коммунизма. Я не был никогда апологетом того общественного устройства, какое складывалось в России после 1917 года. Но я рос в нем, усваивал его лучшие идеалы, делал из себя человека, которого можно назвать идеальным или психологическим коммунистом. Идеальным коммунистом мы считали тогда человека, живущего и трудящегося во имя интересов коллектива и всей страны, готового жертвовать ради своего народа всем личным, довольствующегося малым, не стремившегося к собственности и карьере и т. д. Я и сейчас придерживаюсь этих принципов. Для меня, например, до сих пор нет ничего ненавистнее собственности, хотя и живу на Западе", - писал А. Зиновьев о себе. ("Завтра", 1993, №2)

В 1939 году с отличием окончил школу и поступил в Московский институт философии, литературы и истории (МИФЛИ). С 16 лет был убежденным антисталинистом, участвовал в небольшой студенческой террористической группе, целью которой было убийство Сталина. Группу так и не разоблачили, однако о его выступлениях, критикующих советский режим, в частности, коллективизацию, донесли («…не как антикоммунист, я таковым никогда не был и не являюсь, - а как „настоящий“ (романтический) коммунист, считавший сталинизм изменой идеалам настоящего коммунизма»), за что он был подвергнут психиатрической экспертизе и в конечном итоге исключён из комсомола и из МИФЛИ. Одновременно, друзья написали на него другой донос, и Зиновьев был арестован. При переводе с Лубянки в другое место сбежал, был объявлен во всесоюзный розыск, жил по подправленным документам, и в 1940 году пошёл добровольцем в Красную Армию, таким образом сумев избежать преследований.

Служил в кавалерии. Участвовал в Великой Отечественной войне с 1941 года в составе танкового полка. Однако к началу войны его полк не успел получить танки и поэтому воевал фактически как стрелковая часть. В конце 1941 года Зиновьев попал в авиационную школу, где осваивал специальность летчика-истребителя. Школу окончить не успел, так как в 1942 году был возвращен в танковые войска. Однако затем возобновил обучение в авиационной школе, откуда был выпущен в 1944 году как лётчик-штурмовик. Продолжил воевать в различных штурмовых полках на самолёте Ил-2, прошёл Польшу, Германию, был в Чехословакии, Венгрии, Австрии. Последние боевые вылеты совершил в ходе Пражской операции по уничтожению крупной группировки немецких войск генерал-фельдмаршала Шёрнера. Имел 31 боевой вылет, был награждён орденом Красной Звезды и другими орденами и медалями. Завершил войну в 1945 году в Берлине в звании капитана.

В 1946 году Александр Зиновьев поступил на философский факультет МГУ, в 1951 году получил диплом с отличием и остался в аспирантуре. Зиновьев - один из основателей Московского логического кружка (с 1952 года; туда также входили Б. А. Грушин, М. К. Мамардашвили и Г. П. Щедровицкий; позднее - Московский методологический кружок). В 1954 году защитил кандидатскую диссертацию «Метод восхождения от абстрактного к конкретному». В 1955 году стал научным сотрудником Института философии Академии наук СССР, где проработал до 1976 года. В 1960 году защитил докторскую диссертацию на тему логики книги «Капитал» Карла Маркса (впоследствии издана в 2002 году Институтом философии) и вскоре получил звание профессора и заведующего кафедрой логики МГУ. Написал множество научных книг и статей, получил мировую известность: все его крупные произведения были вскоре переведены на иностранные языки. Выдвигался в члены-корреспонденты Академии наук СССР и на Государственную премию СССР. Часто приглашался на заграничные конференции, но ни на одной не побывал.

Зиновьев был снят с должности заведующего кафедрой логики в МГУ за отказ уволить двух преподавателей, связанных с диссидентами (Юрий Гастев и Виктор Финн), а затем и лишён профессуры. После этого постепенно у него начались проблемы с публикацией научных работ, и он стал писать публицистические произведения и пересылать их на Запад. Статьи публиковались в Польше и Чехословакии. Тогда же он много выступал с публичными лекциями на различные темы, а его статьи распространялись в «самиздате».

В 1976 году из них была составлена книга «Зияющие высоты», изданная в Швейцарии. Книга в иронической и юмористичной форме описывала общественную жизнь в Советском Союзе. За несоответствие идеологическим нормам книга была признана антисоветской, и Зиновьева лишили всех научных званий, военных наград и изгнали с работы. Органы правопорядка, по его словам, предложили ему выбор между тюремным заключением и выездом из страны, и он выбрал выезд.

С 1978 по июнь 1999 года Александр Зиновьев с семьёй жил в Мюнхене, занимаясь научным и литературным трудом. По прибытии в Мюнхен, Зиновьев был принят президентом Мюнхенского университета Н. Лобковицем, Зиновьеву была предоставлена работа профессора кафедры логики Мюнхенского университета.

До периода перестройки Зиновьев был одним из самых ярких критиков советской системы. При этом Зиновьев отрицательно относился к распространению прозападных либеральных ценностей. А в поздних изданных трудах крайне негативно оценивал разрушение советской системы.

В 1990 году был восстановлен в советском гражданстве.

В 1999 году он попал в шорт-лист номинантов на Нобелевскую премию в области литературы, однако Зиновьев жёстко критиковал тогда бомбардировки Сербии; премию получил Гюнтер Грасс. Вдова Зиновьева Ольга отмечала, что происходящее в Югославии подтолкнуло Зиновьева к возвращению в Россию. В июне 1999 года возвратился в Москву, мотивируя это тем, что невозможно «находиться в лагере тех, кто уничтожает мой народ и мою страну».

В 1999 году выдвигался в Госдуму по списку Российского Общенародного Союза, но не был зарегистрирован, так как вернулся в Россию незадолго до этого.

Зиновьев скончался 10 мая 2006 года от опухоли мозга. Согласно завещанию, был кремирован, пепел был развеян с вертолёта над районом Чухломы, где родился и вырос Зиновьев, на этом месте был установлен валун. В память о заслугах перед российской культурой на Новодевичьем кладбище в Москве была сооружена символическая могила-кенотаф и памятник Зиновьеву.

А. А. Зиновьев был трижды женат. От первого брака у Зиновьева остался сын Валерий (р. 1944), от второго - дочь Тамара (р. 1954), от третьего брака две дочери - Полина (р. 1971) и Ксения (р. 1990).

После Питирима Сорокина Александр Зиновьев, несомненно, одна из крупнейших фигур в мировой и отечественной социологии нашего времени. Адекватная оценка его наследия еще впереди, ибо с 2006 года - когда мыслителя не стало, времени прошло явно недостаточно.

Биография и деятельность Александра Зиновьева

Александр Зиновьев родился в глухой русской деревушке Костромской губернии 29.10.1922 года. Затем семья перебралась в Москву. Условия жизни были тяжелейшими: холод, голод, грязь, беспросветная нужда. Именно по этой причине к семнадцати годам юноша стал убежденным антисталинистом. Он сколотил целую террористическую группу с целью убить Сталина во время одной из демонстрации перед . Не удивительно, что вскоре последовали донос, арест и допросы на Лубянке. Зиновьеву удалось бежать. Он странствовал по Сибири, завербовывался на различные стройки, некоторое время работал на русском Севере.

Осенью 40-го года Зиновьев нелегально вернулся в Москву, где пришлось жить в сарае у друга, а зарабатывать на жизнь - грузчиком на вокзале. Во время одной из облав всех грузчиков забрали в милицию. Там им поставили перед жестким выбором: или тюремный срок, или армейская служба. Зиновьев, как и многие, выбрал второй вариант. Он служил в кавалерии, потом в танковых войсках, потом в авиации. В 46-м году он демобилизовался и служил некоторое время летчиком гражданской авиации, затем вернулся в Москву, поступил на философский факультет Московского университета.

Кем только ему не приходилось работать - и грузчиком, и лаборантом, и землекопом, и школьным учителем. Он преподавал совершенно разные предметы: военное дело, математику, логику, психологию. Жизнь не баловала. На стипендию прожить было невозможно. В 1951 году окончил философский факультет с отличием, поступил в аспирантуру и написал диссертацию. "О логике „Капитала" Маркса". Диссертация произвела сильное впечатление в философских кругах, ходила в машинописных копиях. Потом она была запрещена, и без особого разрешения ее никому читать не давали.

В 1954 году Зиновьев ушел в науку. Его работы издавались на Западе. Тем не менее, за границу его не выпускали. Он был членом редколлегии журнала "Вопросы философии". Постепенно ученый оказался в изоляции: потерял работу в университете, студентов и аспирантов. Зато образовалось свободное время, и Зиновьев решил нанести ответный удар по системе. Сделал он это словом, начал писать "Зияющие высоты". Книга написана в жанре социологического романа, ее можно читать с любой страницы, она вобрала в себя жизненный и научный опыт автора, анекдоты и застольные беседы. Таким образом, художественная литература вбирала в себя социологические и философские элементы.

К критике советского общества Зиновьев подошел целостно и системно. Книга была написана всего за шесть месяцев, без всяких исправлений. Она была переправлена на Запад и опубликована в 1976 году в Швейцарии. Западная пресса назвала ее первой книгой XX века. Зиновьева поставили перед выбором: эмиграция или тюрьма. На шестом десятке лет он вынужден был выбрать изгнание из страны и лишение советского гражданства. Будучи глубоко русским человеком, он пережил разрыв с почвой и корнями достаточно тяжело и болезненно.

В 56 лет все приходилось начинать заново, с нуля. Атмосфера вокруг была совершенно чуждой. В какой-то момент подкатывали даже мысли о самоубийстве. Потом кризис завершился, но полностью приспособиться к западному образу жизни Зиновьев так и не смог. Иногда ему удавалось видеть свои работы в печати благодаря журналу «Континент». Он имел несомненный успех в качестве философа и социолога, выступал с лекциями по телевидению, много ездили, книги переводились на многие языки. Однажды Зиновьеву даже довелось участвовать в телевизионных дебатах вместе с будущим президентом России .

Однако в целом эмиграция не слишком жаловала Зиновьева и относилась к нему, скорее, враждебно, нежели дружелюбно. Он оказался слишком неудобен в мнениях и оценках происходящего. Даже в эпоху горбачевской перестройки Зиновьев был убежден, что все реформы лишь маскируют подготовку новых политических репрессий против интеллигенции, а лишь искусно прикидывается реформатором. В последние годы жизни Зиновьев радикально пересмотрел многие свои прежние взгляды. В каком-то смысле он превратился в умеренного сталиниста.

Бывают и такие парадоксы: человек, замышлявший в молодости покушение на , на девятом десятке лет стал его ярым защитником. В чем уж точно трудно уличить Зиновьева - так это в лживости и двуличности. Он монолитен даже в своих противоречиях и заблуждениях. Как и всякий пророк в своем Отечестве, Зиновьев не был услышан до конца. А будет ли - пока вопрос, остающийся риторическим.Умер в Москве 10.05.2006 года.

• Натовские бомбардировки бывшей Югославии в 1999 году подтолкнули Зиновьева к тому, чтобы вернуться на Родину.
• Последние годы жизни он посвятил критике глобального капитализма.
• Его духовным завещанием потомкам можно считать одно слово - «Думайте!»

Александр Александрович Зиновьев (29 октября 1922 года - 10 мая 2006 года) - российский советский логик, социальный философ; писатель-сатирик, критик советского строя, советский диссидент. В последние годы жизни критик глобального капитализма.

Родился в 1922 году в Костромской области многодетной крестьянской семье. По окончании школы он в 1939 году поступил в московский ИФЛИ (Институт философии, литературы и истории1; основной гуманитарный вуз университетского типа в те годы), из которого он был исключен без права поступления в другие вузы страны за выступления против культа Сталина. Вскоре он был арестован, бежал, скрывался от органов госбезопасности. От дальнейших неприятностей его спасла служба в армии, куда он ушел в 1940 году и прослужил до 1946 года. А. А. Зиновьев участвовал в Великой Отечественной войне в качестве боевого летчика и закончил ее в 1945 году в Берлине. 1946 - 1954 годы он - студент, а затем аспирант философского факультета Московского Государственного университета имени М. В. Ломоносова. Став в 1955 году научным сотрудником Института философии Академии наук СССР, он проработал в нем до 1976 года. Академическая карьера А. А. Зиновьева складывается удачно. Уже его кандидатская диссертация, посвященная логике «Капитала» К. Маркса (1954), получила широкий резонанс. На основании личных воспоминаний могу сказать, что во второй половине пятидесятых годов для нас, студентов философского факультета МГУ имени Ломоносова, имя А. А. Зиновьева наряду с именами Э. В. Ильенкова и некоторыми другими было символом новых идей, борьбы против догматизма. В 1960 году А. А. Зиновьев защитил докторскую диссертацию, вскоре после этого он получил звание профессора и стал заведовать кафедрой логики в Московском университете. В рамках философии А. А. Зиновьев занимался самой трудной и строгой ее частью - логикой. Он применяет средства логики к анализу языка науки, разрабатывает собственную логическую теорию. Результаты его логических исследований опубликованы в следующих книгах: «Философские проблемы многозначной логики» (1960); «Логика высказываний и теория вывода» (1962); «Основы научной теории научных знаний» (1967); «Комплексная логика» (1970); «Логика науки» (1972), «Логическая физика» (1972); Логика - строго профессионализированная область знания, и о ней могут компетентно судить только узкие специалисты. Поскольку я к таковым не принадлежу, то ограничусь констатацией того, что А. А. Зиновьев в логике и методологии науки достиг успехов, высоко оцененных в профессиональной среде и получивших международное признание. Из шести его монографий тех лет пять тут же (с перерывом в один-два года) были переведены на английский или немецкий, а «Комплексная логика» сразу на оба языка, и изданы на Западе - явление исключительное как в те годы, так и в наши дни. Я лично знаю многих активно работающих, имеющих имя отечественных и зарубежных профессоров в области логики, которые считают себя учениками Зиновьева и гордятся этим.

В 1976 году произошло событие, обозначившее новое направление интеллектуальных усилий А. А. Зиновьева и круто изменившее его жизнь. Он неожиданно для всех выступил с книгой «Зияющие высоты», представлявшей собой выполненное в художественной форме критическое исследование некоторых сторон советского социального строя; все понимали, что за жизнью и нравами вымышленного Ибанска подразумевалось совсем невымышленное общество. Она была опубликована «там», на Западе. Этот факт решающим образом предопределил восприятие книги. На нее стали смотреть сквозь призму эпохального противостояния коммунистической и антикоммунистической идеологий. А. А. Зиновьеву отвели роль антикоммуниста, со всеми вытекающими в те годы последствиями: он был исключен (причем единогласно) из партии, выгнан с работы, выслан из страны, лишен гражданства, всех научных степеней, званий, наград, в том числе военных. Вокруг него была создана атмосфера замалчивания. Все было организовано так, как будто вообще не существовало такого человека. Можно ли было придумать более наглядное доказательство правдивости «Зияющих высот»? И тем не менее есть ли достаточно оснований автора этой книги считать антикоммунистом, имея в виду, что под коммунизмом понимается реально существовавший в Советском Союзе социальный строй? Я думаю, что это так же неверно, как неверно было бы, например. Гоголя как автора «Мертвых душ» считать русофобом. В данном случае, на мой взгляд, более прав близко знавший в те годы А. А. Зиновьева и изображенную им среду социолог Б. А. Грушин, когда он в одной из злых (по отношению к Зиновьеву) газетных публикаций сказал, что действительными борцами с коммунизмом и советской властью были такие люди, как профессор Ю. А. Замошкин и его друзья, а не Зиновьев, который в их кругу был человеком случайным и чужеродным. Именно об этом, по сути дела, и все «Зияющие высоты», где являющаяся предметом сатиры «передовая» интеллигенция Ибанска духовно вся устремлена на Запад и в среде которой поднимается тост за то, «чтобы Ибанск последовал этому примеру», в то время как противостоящий ей Болтун (одна из многих авторских ипостасей) говорит, что не мыслит себе жизни вне Ибанска. Грех или лавры (кому как нравится) антикоммуниста присуждены А. А. Зиновьеву по ошибке. Справедливость требует признать, что сам он никогда, ни раньше, ни теперь не соглашался и не соглашается с такой оценкой своей личности и позиции. Но тем не менее репрессиям как антикоммуниста и антисоветчика подвергли именно его и, если это случилось за чужие грехи, то их следует признать вдвойне несправедливыми.

С 1978 года начинается эмигрантская жизнь А. А. Зиновьева, которая продлилась 21 год. Все эти годы он жил в Мюнхене, занимаясь научным и литературным трудом, не имея постоянного места работы и источника существования. В 1980 году выходит его научный труд «Коммунизм как реальность», излагавший основы разработанной им теории реального коммунизма и охарактеризованный известным социологом и советологом Раймоном Ароном как единственная действительно научная работа о советском обществе. Одновременно с этим появляется огромное количество научных и публицистических статей, докладов, интервью, излагающих, уточняющих и развивающих его теоретические и социальные позиции; они лишь отчасти опубликованы в сборниках «Без иллюзий» (1979); «Мы и Запад» (1981); «Ни свободы, ни равенства, ни братства» (1983). Особо следует отметить его научно-литературные произведения, замечательную серию социологических романов и повестей того периода: «Светлое будущее» (1978), «В преддверии рая» (1979); «Желтый дом» в 2-х томах (1980); «Гомо советикус» (1982); «Пара беллум» (1982); «Нашей юности полет» (1983); «Иди на Голгофу» (1985); «Живи» (1989). В них он продолжает то, что начал в «Зияющих высотах», - в свойственной ему художественно-сатирической манере исследует советский социальный и человеческий опыт.

А. А. Зиновьев своим творчеством создал новый жанр {социологического романа} (социологической повести), в котором научно-социологические результаты излагаются в художественной форме. Понятия, утверждения, отчасти даже методы социологии используются как средства художественной литературы, а последние, в свою очередь, применяются как средства науки. Следует заметить, что глубокие писатели всегда тяготели к серьезной социальной теории. И тогда, когда ее не находили в готовом виде, они пытались сами восполнить этот пробел, чтобы создать полноценные произведения. Типичные примеры этого: философско-историческая концепция Л. Н. Толстого в IV томе «Войны и мира», концепция свободы («Легенда о великом инквизиторе») в «Братьях Карамазовых» Ф. М. Достоевского, эссе о творчестве Н. Г. Чернышевского в «Даре» В. Д. Набокова. Во всех этих случаях теоретические части искусственно вкраплены, по сути дела, просто приложены к художественным текстам и могут быть изъяты без особого ущерба для последних. А. А. Зиновьев органически соединяет одно с другим, его социологические романы принадлежат одновременно и к области науки, и к области художественной литературы. В результате этого ему удается, с одной стороны, интегрировать в социологическую теорию человеческий, индивидуально-личностный аспект жизнедеятельности, а с другой - изобразить индивидуальные человеческие типы, отношения между ними с учетом их глубокой социальной обусловленности. Социологический роман - знаменательное явление культуры, требующее специального изучения.

После 1985 года начинается новый период в творчестве А. А. Зиновьева. На горбачевскую перестройку он откликнулся тем, что расширил исследовательскую тематику, обратившись к изучению современного Запада, и одновременно с этим изменил акценты и тональность в описании и оценке советского коммунизма. Свой талант социального сатирика он теперь направил в сторону Запада, а при анализе советского опыта в его трудах стало доминировать заинтересованное понимание. Все началось с того, что А. А. Зиновьев с самого начала обозначил свое резко отрицательное отношение к перестройке, которую он тут же окрестил катастройкой. Следует обратить внимание: он сделал это тогда, когда и в Советском Союзе, и во всем мире перестройка воспринималась как эпоха гуманистического обновления социализма, когда многие ученые, писатели, философы, деятели культуры, журналисты, прочие известные люди через бесчисленные средства массовой информации в состоянии всеобщей эйфории приветствовали перестройку, когда миллионы людей пришли в состояние радостного возбуждения - ходили на митинги, спорили, строили планы, лихорадочно что-то делали. Чтобы пойти против такого потока, недостаточно одного мужества. Надо еще иметь знание истины. И, как показал опыт, к сожалению подтвердивший все печальные прогнозы Зиновьева, он имел такое знание. Его позиция, если ее выразить предельно кратко, состояла в следующем. Кризис, в котором оказался к середине восьмидесятых годов Советский Союз, есть специфический кризис коммунистической системы, кризис управления. Он требует своих особых средств разрешения. Рыночная реформа и либерализация для этих целей не подходят, они являются сугубо западными методами и могут привести лишь к краху советского социального строя, а вместе с ним и к краху страны. Чтобы обосновать эту свою позицию, он, с одной стороны, провел исследование эволюции социальной системы современного Запада. Его результаты опубликованы в изданных теперь уже в Москве работах «Запад» (1995) и «Глобальный человейник» (1997). Первая из них написана в форме научного эссе, а вторая представляет собой социологический роман и удачно автором предисловия и редактором Л. И. Грековым была названа «зияющими высотами» капитализма (западнизма). И для существа дела, и для биографии А. А. Зиновьева показательно, что его работы, критически анализирующие советский коммунизм, впервые появились на Западе, а работы, посвященные исследованию Запада, - в России. С другой стороны, А. А. Зиновьев стал показывать скрытые угрозы и неадекватность методов перестройки, выявляя одновременно с этим огромный для истории России, по его мнению ничем не заменимый потенциал коммунистической системы. Об этом - его многочисленные работы этих лет: «Горбачевизм» (1988), «Катастройка» (1988), «Смута» (1994), «Русский эксперимент» (1994). А. А. Зиновьев свою позицию также активно заявлял в многочисленных научных и публицистических статьях, интервью, выступлениях на радио и телевидении, которые лишь отчасти собраны в сборнике «Посткоммунистическая Россия» (М., 1996).

Перестройка, как бы ее ни ругал А. А. Зиновьев, имела, по крайней мере, одну положительную сторону, которую не может отрицать даже он. Она дала возможность ему вернуться на родину, в Россию, хотя, правда, уже и в другую Россию, чем та, которую он покинул. Если выдворение А. А. Зиновьева из страны государство взяло целиком на себя, то его возвращение оно интерпретировало как его личное дело, ограничившись официальным актом восстановления в гражданстве (1990). Как показывает опыт, А. Зиновьев - человек, который умеет писать книги, но не умеет устраиваться в жизни И ему понадобилось много лет, чтобы создать практические предпосылки для возвращения. В июне 1999 года А. А. Зиновьев вернулся на постоянное жительство в Россию, в Москву. Начинается новый этап его жизни и творчества.

Такова биография А. А. Зиновьева в ее самом общем, событийном аспекте (хочу обратить внимание, что речь идет именно об общих контурах его биографии, так как многие факты, аспекты жизни, труды остались за скобкой, плохо изучены, и об общих контурах его деятельности как ученого и отчасти писателя, в своих заметках я не касаюсь его поэзии, драматургии, изобразительного искусства). Что касается ее внутреннего, психологического, личностного аспекта, то он отражен в литературных произведениях автора, в которых под тем или иным именем, часто под многими, он выводит самого себя, а также в очень выразительных художественных автопортретах. Иногда об этом он высказывается в интервью, побуждаемый вопросами собеседника. Отмечу только некоторые его суждения о самом себе.

Самое броское и часто повторяемое из них; «Я сам есть суверенное государство из одного человека». Все видят эпатирующую дерзость этого утверждения, но не замечают его полемической заостренности против упрощенного толкования суждения, согласно которому нельзя жить в обществе и быть независимым от него. Можно, говорит А. А. Зиновьев. А в своей социологии он даже доказывает, что только обретя такую независимость человек становится Человеком. Речь идет не о независимости пренебрегающего общественными условностями циника, или все себе подчиняющего хозяина жизни, или спрятавшегося в свой уютный изолированный мирок мещанина, или увлеченного собиранием бабочек чудика и т.п. Его независимость есть независимость бунтаря, который не хочет признавать над собой ничьей власти и меньше всего власть общественного мнения, и независимость идеалиста, который заново, по своим образцам перепроектировал мир и живет по его канонам, по которым, собственно, никто другой и не может жить, так как это - его мир, его выдумка; поэтому, между прочим, утверждение А. А. Зиновьева можно обернуть и сказать, что в его государстве есть только один гражданин - он сам.

Зиновьев называет себя человеком из Утопии, имея в виду и советскую реальность с ее жестокостями, и советскую идеологию с ее высокими гуманистическими ценностями. Он умеет их соединить таким образом, что второе не является лицемерным прикрытием первого. Зиновьев лучше, чем кто-либо другой, понимает, что утопия коммунистической идеологии имела мало общего с реализовавшейся утопией советской действительности. Но если общество нельзя переделать в духе утопии, то это вовсе не означает, что и отдельный индивид не может сделать этого в отношении своей жизни.

Еще Зиновьев называет себя искусственным созданием, результатом эксперимента, который он всю жизнь совершает над самим собой. Такой человек, как он, считает Зиновьев, не может сложиться естественным образом. А в одном из романов («Глобальном человейнике») он появляется в образе инопланетянина. В «Зияющих высотах» он, помимо Болтуна, является еще Крикуном, Шизофреником, Неврастеником, Уклонистом, Учителем. Зиновьев - парадоксалист и большой острослов. Все эти самоаттестации можно было бы считать шуткой, если бы мы не узнали вдруг от него (в «Русском эксперименте»), что он вообще не умеет шутить. И я ему склонен верить. Дело в том, что банальность жизни, на которую натыкаются высокие стремления, что и составляет основу комикса, шутки, он рассматривает как ее самую серьезную и существенную характеристику. Он не умеет шутить в том смысле, что для него нет ничего более серьезного, чем шутка. В его шутках нет ничего шутливого. Например, все мы думали, а многие до настоящего времени думают, что в «Зияющих высотах» он шутил, высмеивал, сатирически изобличал. А сам Зиновьев считает, что это - самое серьезное, более того - научное, хотя и выполненное в художественной форме, исследование советского общества. Здесь, может быть, уместна аналогия с С. Паркинсоном, «Законы Паркинсона» которого почему-то все воспринимают как английский юмор, а не точный и глубокий анализ бюрократического механизма.

Чаще всего, и прямо и косвенно, через литературные образы, А. А. Зиновьев характеризует себя как исследователя. Логик по изначальной профессии, он остается им и по жизни, стараясь руководствоваться аристотелевским принципом «Платон мне - друг, но истина дороже». Если бы Зиновьев не был столь чуток к нарушениям логических правил, я бы сказал, что он верит в истину.

Главная » Пдд » Зиновьев биография. Зиновьев александр александрович