Написано немало. Особое место в литературе, посвященной этой теме, занимает так называемая «лейтенантская», или «окопная» проза, появившаяся в 50-60-е годы. Это произведения бывших фронтовиков, на собственном опыте познавших ужасы окопной жизни и открытого боя. Их мысли и ощущения очень важны для читателя, поскольку они писали о том, что видели собственными глазами. Среди них повесть Константина Воробьева «Убиты под Москвой», написанная в 1961 году и опубликованная спустя два года в журнале «Новый мир».

Писатели-фронтовики восприняли появление этого произведения как сенсацию. Однако официальные круги остались недовольны особым авторским подходом к изображению войны. В результате имя писателя надолго было вычеркнуто из советской литературы, что стало для него настоящим ударом. Лишь в 80-е годы, уже после смерти К. Воробьева, о нем заговорили вновь, в том числе в связи с еще одним, ранее не публиковавшимся произведением на военную тему - «Это мы, Господи!»

Автобиографическая основа повести

Судьбу писателя нельзя назвать простой. Еще до войны К. Воробьев, чье детство и юность прошли в Курской области, оказался в Москве. Причиной послужили стихи, написанные им на смерть Куйбышева и содержащие нелицеприятные высказывания в адрес Сталина. Будущему писателю пришлось уехать из родного города, что спасло его от вполне предсказуемых последствий.

В Москве Воробьев, имевший рост 1,83 м и пометку в автобиографии «из крестьян», попал в число курсантов, из которых формировалась кремлевская рота. Это и стало началом трагических событий, вошедших впоследствии в произведение «Убиты под Москвой».

В октябре 1941 года, когда фашистские войска предприняли масштабное наступление на столицу, а советские часто попадали в окружение и вынуждены были отступать, не имевшие военного опыта, вооруженные только винтовками старого образца (с такими воевали еще в первую мировую) юные курсанты, в том числе и К. Воробьев, были отправлены на фронт. Задача для них была определена четко - защищать подступы к Москве. А дальше - встреча по пути на фронт с войсками НКВД, призванными контролировать своих же в условиях войны; первый бой под Клином, для большинства вчерашних курсантов оказавшийся последним; плен и, наконец, удавшийся после нескольких попыток побег, партизанский подпольный отряд, лагеря уже в своей стране. Все это было пережито писателем, а затем описано в его весьма правдивых и пришедшихся не по вкусу властям повестях и рассказах, на долгий срок ставших недоступными обычному читателю.

«Убиты под Москвой» - это история очень короткого (повесть охватывает временной промежуток в 5 суток) пребывания на фронте двухсот сорока молодых, физически крепких, здоровых курсантов. Стройной шеренгой, все как на подбор, молодые солдаты в начале произведения шагают к линии фронта. Они полны оптимизма и пребывают в восторженном состоянии из-за предвкушения будущих подвигов. Однако читатель с первых страниц ожидает трагического исхода - к этому подводит название повести. Действительно, уже спустя несколько дней в живых останется только один из них - пока еще молодой и неопытный офицер Алексей Ястребов. Все остальные 239 бойцов будут убиты под причин этих страшный событий и лег в основу повести.

По мере знакомства с содержанием читатель приходит к ужасающему выводу. На самом деле все было довольно просто: молодых солдат практически использовали в качестве отдав на уничтожение вооруженным силам противника. Автор рассказывает о том, как их отправили воевать с винтовками, несколькими гранатами и бутылками с зажигательной смесью - пулеметов не хватило. Изначально вызывают возмущение поступки более опытных командиров и их анализ. Убиты под Москвой молодые ребята были и по их вине. Вспоминается приказ о необходимости отступить, в суматохе отправленный из штаба не по форме. В результате время на спасение ребят было упущено, так как Рюмин, командир полка, во всем привыкший к порядку, не доверял его устной передаче через незнакомого бойца, а ожидал письменного подтверждения. А еще лживые убеждения в том, что скоро прибудет подкрепление, которые поставили жизнь двух с половиной сотен практически безоружных мальчишек в зависимость от тех, кто давно уже с легкостью вершил судьбы множества людей.

История становления личности Алексея Ястребова

Главный герой повести К. Воробьева «Убиты под Москвой» - молодой лейтенант, только две недели назад получивший звание и отправленный для командования в полк курсантов. Читатель становится свидетелем того, как нелегко происходит мужание Алексея Ястребова. Новая должность дается ему с трудом, свои первые приказы он отдает звенящим неуверенным голосом и всякий раз оглядывается, надеясь увидеть рядом с собой более опытного товарища, какими были командир полка Рюмин и политрук Анисимов. Для него все впервые - на этом акцентирует внимание Константин Воробьев. «Убиты под Москвой» - это рассказ о событиях, повествующих о духовном становлении героя. Перед глазами читателя проходит и неожиданно развернувшийся бой. И первое убийство немца, в котором Алексей в тот момент видит не противника, а человека (ощущение врага придет позже, как следствие пережитого). И испуганный курсант, прижавшийся к земле в попытке спастись. Сначала он ассоциировался у лейтенанта с предателем, так как Ястребов не сразу сообразил, что и сам он в этот момент ведет себя подобным образом, так как пытается куда-то убежать. Непонятно было и то, как курсант мог просить Ястребова его застрелить - это избавило бы от возможного плена. Только через какое-то время Алексей поймет и осознает тот факт, что, столкнувшись со смертью, человек становится бессилен и способен на поступки, которые ранее вызывали у него осуждение: убить товарища или себя, убежать или спрятаться в попытке защититься. А еще то, что смерть ни в чем не повинных курсантов стала следствием решений, принимаемых там, в Москве, откуда взрослые мужчины, многие из которых не знали войны лично, с легкостью отправляли на гибель «своих» сыновей.

Таким образом, психологическое взросление героя занимает центральное место в повести - именно это помогает понять ее анализ. «Убиты под Москвой» - уникальное произведение, потому что оно заставляет задуматься не только над ужасами фашизма, но и над тем, какую роль в происходивших событиях играла отдельная личность и система, сложившаяся в Советском Союзе.

Реализм Воробьева

Еще одно достоинство повести в том (именно это единодушно признавали писатели-фронтовики), что в ней война показана изнутри, без лоска и желания что-то приукрасить. Как следствие, вскоре после публикации в 1963 году повесть «Убиты под Москвой» надолго попала в число запрещенных произведений.

В чем же проявился реализм писателя в изображении войны?

Прежде всего, перед читателем предстают простые люди: с их сомнениями и страхами, недоумением и отчаянием. Их поведение в минуты боя естественно: они бессильны что-либо изменить и часто не до конца понимают происходящее. Понятные каждому чувства - страх перед смертью, желание защитить себя - нисколько не принижают достоинств молодых ребят, и на это особое внимание обращает Константин Воробьев. «Убиты под Москвой» - это книга не о тех, кто, подобно генерал-майору Переверзеву, сорвал с себя знаки отличия и пытался спастись бегством. Ее герои - люди, осознававшие себя частичкой великого народа, ведущего борьбу за освобождение своей Родины. Первоначальное представление о поле брани как о месте подвигов сменяется для мгновенно повзрослевших мальчишек осознанием общего несчастья, оказавшимся страшным ударом по спокойной мирной жизни.

Натуралистично нарисован автором эпизод с оторванной ногой в сапоге, сначала вызвавшей недоумение у Алексея: кто ее тут поставил? А еще невозможно забыть страдания раненого в живот и умирающего Анисимова, все повторявшего: «Отрежь…», и рядом с ним, на шинели, «клубящийся моток чего-то живого» - это восприятие Алексея. Кажется, что со страниц повести К. Воробьева говорит каждый убитый под Москвой воин.

Роль боя с мотопехотным батальоном

Другой персонаж, важный для понимания авторского замысла, - капитан Рюмин, который с самого начала являлся для курсантов образцом для подражания. И он вполне соответствовал тому, каким должен был стать настоящий офицер. Кого-то из читателей может смутить эпизод в селе. Зачем Рюмину понадобилось вступать в бессмысленный бой, который все равно ничего не сможет изменить, ибо судьба роты предрешена? Ответ на этот вопрос на самом деле весьма прост. Рюмин понимает, что его подчиненные обречены, и дает им возможность перед смертью почувствовать себя настоящими солдатами. Действительно, курсанты вышли из боя возмужавшими, ощутившими личную причастность к спасению Родины. Они не кричали громких лозунгов, но в полной мере ощутили счастье от своей первой победы. Можно утверждать, что подобное чувство испытывал каждый убитый под Москвой солдат, поскольку речь шла о защите столицы - сердца родной страны.

Финальная сцена повести

Последние страницы произведения читать сложно. Читатель стал свидетелем того, как беззаботные, мечтающие о подвиге мальчишки за пять дней повзрослели и превратились в настоящих мужчин, по-новому оценивающих себя и товарищей. Алексей Ястребов, ставший свидетелем многих смертей и того, как ушел из жизни Рюмин, вполне осознанно выхватывает бутылку с зажигательной смертью и бросается на танк. В этот момент он уже не боится умереть и совершает свой подвиг просто и буднично, совершенно не думая о нем. Так постигается цена победы, которой не увидят солдаты, убитые под Москвой. Краткое воспоминание Алексея о родном доме, о деде в один миг свело для него в одно целое и прошлое, и настоящее. Теперь ему открылась какая-то другая, не ведомая раньше правда о том, для чего все делается. Полученный за эти 5 дней жизненный опыт полностью изменил его мировоззрение, а увиденная жестокость взрастила в душе ненависть к врагу.

Психологическая составляющая произведения

Важное место в повести К. Воробьева «Убиты под Москвой» занимают внутренние монологи молодого Алексея Ястребова и более опытного командира роты капитана Рюмина, в большей степени осознающего трагизм ситуации и считающего причастным себя к происходящему. Последний воспитан партией и привык во всем полагаться на теоретический рассчет. Он считал, что способен контролировать ситуацию, однако вскоре осознает, что все его представления оказались иллюзией. Рюмин не вынес и покончил жизнь самоубийством. Не его вина, что все так случилось, но он сам вынес себе приговор. Особого внимания заслуживают последние слова капитана, которые обозначают истинного виновника происходящего: «Мерзавец! Ведь все это было показано нам еще в Испании!» В них содержится явное указание на Сталина. Так, в процессе развития действия меняется и мировоззрение капитана, о чем свидетельствуют его поступки, оценка происходящего, размышления и их анализ. «Убиты под Москвой» - произведение, показывающее, как человек в условиях войны проходит испытание на гуманизм. Здесь сразу становится ясно, кто есть кто.

Первоначальный вариант концовки повести

Сколько времени прошло: несколько минут или часов - Алексей не понял. Он очнулся от того, что его тащили из могилы крепкие руки, и услышал над головой немецкую речь и дружный хохот. «Спине и … месту на теле, куда пнул немец сапогом, было уже давно тепло и отрадно…» Алексей приподнялся и увидел горевшие скирды, в которых прятались остававшиеся в живых курсанты. Это первоначальный вариант окончания повести «Убиты под Москвой». Анализ такого финала - его автору порекомендовали переделать и сделать более оптимистичным - подводит к выводу о том, насколько трагичными стали первые месяцы войны для советской страны. Но он остался только в архивах. Сам Воробьев считал, что окончательный вариант произведения в неменьшей степени отразил весь ужас того, с чем приходилось сталкиваться на фронте «новичкам». Тем более что Алексей, вырвавшийся из пекла, был уже совершенно другим человеком: закаленным, многое переосмыслившим, способным защитить тех, кто от него зависел. Открытый финал предполагает неоднозначный исход событий, но оставляет надежду на то, что герою все же удастся спастись, и он внесет свой вклад в Победу.

Значение повести

Гуманизм, долг, героизм, становление человеческой личности, ответственность за свои поступки, способность сопереживать и понять другого - над этими непростыми понятиями рассуждает в своем произведении К. Воробьев. «Убиты под Москвой» - краткое повествование об одном эпизоде из жизни самого автора, своего рода предупреждение, которое носит документальный, где-то даже исповедальный характер. Того, что происходило в грозные сороковые - это главная мысль автора - нельзя забывать ни в коем случае.

Особенности «лейтенантской» прозы

Произведения, созданные в 50-60-е годы, отличаются от тех, что были написаны в годы войны или сразу после ее окончания. К описанию происходивших событий добавляется их детальный анализ. «Убиты под Москвой» - не исключение. В. Астафьев отмечал, что повесть нельзя прочитать просто так, она никого не может оставить равнодушным. От нее кулаки сжимаются и возникает единственное желание: чтобы такое больше никогда не повторилось. Это признание того, что К. Воробьеву удалось в полной мере показать антигуманность подобного противостояния, заставить задуматься о том, сколько стоит человеческая жизнь. И еще - определить роль в войне всех сил, имевших к ней отношение, в том числе государства и его руководства.

Алексей Ястребов, готовясь к бою, к встречи лицом к лицу с врагом, не может отказать человеку в человеческом, не может думать о немцах «иначе, как о людях, которых он знал или не знал-безразлично...». И потому-то, оказавшись свидетелем рукопашной схватки, в которой курсант убил фашиста штыком, Алексей ужаснулся случившемуся и почти возненавидел своего товарища. Ведь враг для него-пока что понятие абстрактное, а перешагнуть извечный человеческий закон «не убий» не так-то оказывается просто! Потом в Ястребове проснется чувство святой и справедливой ненависти и мести. Через все то, странное и трагичное, с чем в первые же дни столкнула его война, необходимо было пройти герою К. Воробьева.

Страх за свою жизнь и за жизнь своих товарищей вызвал у него вдруг «мучительное чувство родства, жалости и близости ко всему, что было вокруг и рядом…». И это чувство родства со всеми не оставит его уже никогда.

Писатель постоянно подчеркивает в своем герое его человечность, желание понять эту суровую, «невероятную явь войны»; «сердце его упрямилось до конца поверить в тупую звериную жестокость этих самых фашистов; он не мог заставить себя думать о них иначе как о людях…».

Кругом гибнут курсанты, Ястребов везде видит их изувеченные тела. Ео поражат вид оторванной ноги в сапоге, он с трудом смотрит на изорваные человеческие тела.

Да и не только через это, но и через собственную стыдную слабость: когда танковый десант уничтожал остатки роты, Алексей Ястребов, растерявшийся, опустошенный, подавленный, спрятался в воронке.

«Трус, изменник - внезапно и жутко догадался Алексей, ничем еще не связывая себя с курсантом». И пришла догадка, что он такой же. Курсант предложил Алексею доложить наверх, что он, Ястребов, сбил юнкере. «Шкурник», - думаетонем Алексей, угрожая отправкой в НКВД после их спора о том, как быть дальше. В каждом из них боролись страх перед НКВД и совесть. И Алексей понял, что «смерть многолика»: можно убить товарища, подумав, что он изменник, можно убить себя в порыве отчаяния, можно броситься под танк не ради героического поступка, а просто потому, что инстинкт жизни диктует это. К. Воробьев исследует эту многоликость смерти на войне и показывает, как это бывает, без ложного пафоса. Повесть поражает лаконизмом, целомудрием описания трагического.

«Оторопелое удивление Алексея перед тем, чему был свидетель в эти пять дней жизни», рано или поздно уляжется, и тогда он поймет, кто был виноват в нашем отступлении, в гибели самых чистых и светлых, не поймет только, почему седые генералы там, под Москвой, принесли в жертву своих «детей».

Писатель не спешит строго осудить своего героя, как судит своих персонажей, К.Воробьев дает возможность Ястребову исправиться, искупить свою вину. И здесь нет противоречия. И тот и другой художник, исследуя характеры, идут за жизненной и психологической правдой. Ястребов прячется в воронке. Он тоже пытается внутренне оправдать себя: «Не надо, товарищ лейтенант! Мы ничего не сможем... Нам надо остаться живыми, слышите? Мы их, гадов, потом всех... Вот увидите! Мы их потом всех, как вчера ночью! - исступленно просил курсант и медленно, заклинающе нес ладонь ко рту Алексея...») Алексей же Ястребов судит себя. Судит судом собственной совести, самым строгим и нелицеприятным судом. И потому он находит в себе силы выстоять. Мы видим, как открылась ему «неожиданное и незнакомое явление мира, в котором не стало ничего малого, далекого и непонятного.

Церковь Сан Дзан Дегола (на нашем варварском венецианском наречии это означает - Усекновения главы Иоанна Предтечи), основанную в XI веке и с тех пор не слишком существенно перестраивавшуюся (за исключением фасада), я намеревался посетить уже давно, и очень обрадовался, когда в один из первых дней нынешнего пребывания в Венеции меня вынесло непосредственно к ней. С большим вниманием я прочитал объявление на двух языках (вторым был русский, поскольку - внимание! с этого момента начинается интересное! - в этой церкви в настоящее время размещается венецианский приход РПЦ МП), что доступ для туристов и паломников открыт с 10 до 12 по понедельникам, вторникам и четвергам.

Послушно выбрав подходящий день на следующей неделе, я, естественно, никуда не попал, поскольку, как гласило новое объявление, именно на этой неделе церковь по каким-то причинам, которых я не помню, оставалась закрытой.

Третье объявление, которое я прочёл, соответственно, уже на третьей неделе своего пребывания в Венеции, звучало более категорично - там (опять-таки на двух языках) сообщалось, что ранее объявленный доступ для туристов и паломников по понедельникам, вторникам и четвергам отменяется - без указания причин и сроков.

Следующая (и единственно возможная в такой ситуации) моя попытка состоялась сегодня, т.е. в воскресенье, ибо я справедливо рассудил, что если в этой церкви вообще есть хоть какой-то приход,то уж в воскресенье он непременно соберётся на литургию. Расчёт оказался верным, и я прибыл к самому концу службы, причём народу в церкви было довольно много. Всё было, как обычно, к в любой другой Мп-шной приходской церкви - дяденьки с постными лицами, тётеньки в платочках, непременная книжка про духовную брань на свечном ящике (Как там в Ливии, мой Постум, или где там? Неужели до сих пор ещё воюем?) Одну из двух интересовавших меня фресок я увидел сразу (хотя она практически не была освещена), вторая где-то пряталась...

Ну, а дальше я совершил ошибку, которую уже много раз клялся не совершать, - когда священник вышел на амвон, чтобы почесть проповедь, я, вместо того, чтобы бежать со всех ног, остался его послушать. Не знаю, что именно я рассчитывал услышать, но мне стало интересно, о чём можно говорить с соотечественниками и единоверцами в далеком чужом городе - дождливом, сумрачном и крайне не приспособленном для нормальной жизни. Или я всё-таки надеялся, что после того, как всё закончится, я смогу отыскать вторую фреску?

Но скоро мне стало не до фресок, ибо батюшка, возведя очи горе, стал рассказывать о своей поездке в Москву и о том, что ему удалось побывать на аудиенции и святейшего патриарха. Дальше речь пошла исключительно о нём (то есть, о патриархе) - как он работает, не покладая рук, круглые сутки, как Святой Дух руководит каждым его действием, и как его подвижнические труды во славу церкви должны стать примером для всех православных христиан.

На полном серьезе и с придыханием.

Когда выяснилось, что на той самой аудиенции, на которой побывал батюшка, были даже министры и прочие высокопоставленные люди и исполненный самоотверженности патриарх находил возможность поговорить с каждым из них, я, наконец, сделал то, что давно нужно было сделать, а именно - позорно бежал, испытывая чувство мучительного стыда за происходящее и слыша вдогонку, что мы-то вот жалуемся на наши труды и скорби, а этот подвижник в это время трудится, не покладая рук...

Только не надо мне говорить, что бывает по-всякому. Во-первых, потому, что этот приход у РПЦ в Венеции единственный, и для всех прибывающих туда её чад бывает только так. Во-вторых, мне отчего-то кажется, что батюшка совсем не одинок в своих гомилетичеких изысках. Ну, а в-третьих...

За отчётный период я, наверное, несколько сотен раз был на католических богослужениях в Италии и слышал несколько сотен проповедей, которые понимаю всё лучше и лучше. Они были разными - вдохновенными и спокойными, доброжелательно-снисходительными и суровыми, импровизированными и откровенно заученными. Но во всех в них речь шла о Христе и о христианстве, о Евангелии - о том, как его надо понимать и как ему следовать. А не о том, как одни высокопоставленные чиновники в поте лица пожимают руки другим...

Выводов делать не буду, ладно? Сами сделаете, если захотите...

Протоиерей Алексей Олегович Ястребов

Родился 5 ноября 1970 г. в г. Щелково Московской обл. в семье служащих. Окончил среднюю школу № 285 г. Москвы в 1987 г.

В 1991-1993 гг. обучался в Московском епархиальном духовном училище в г. Коломне.

В 1993 г. зачислен на Богословско-пастырский факультет Православного Свято-Тихоновского богословского института (сейчас — университет). В 1997 г. получил степень бакалавра теологии, а в 2000 г. защитил диплом специалиста теологии с отличием.

В 2002 г. защитил в ПСТГУ диссертацию по теме «XI книга Евангельского Приготовления Евсевия Кесарийского: Опыт церковного усвоения античной философии». По результатам защиты была присвоена степень кандидата богословия.

С 1997 г. был занят преподавательской деятельностью. В ПСТБИ и в Сретенской духовной семинарии вел семинары по древнегреческому языку.

С августа 2000 г. — сотрудник ОВЦС МП. С декабря 2000 г. по октябрь 2001 г. и.о. исполнительного секретаря Христианского межконфессионального консультативного комитета.

В октябре 2001 г. направлен на обучение в Папский университет Урбаниана в Риме. В 2006 г. защитил диссертацию по теме «Черты философии Павла Александровича Флоренского. "Конкретный идеализм" и его истоки». По результатам защиты присвоена степень доктора философии (Magna cum Laude).

В октябре 2002 г. рукоположен в сан священника.

Решением Священного Синода от 7 октября 2002 г. (журнал № 71) направлен на служение в Италию качестве настоятеля прихода святых Жен-мироносиц в Венеции.

В 2005 г. награжден набедренником, в 2008 г. — наперсным крестом.

19 мая 2013 г. руководителем Управления Московской Патриархии по зарубежным учреждениям архиепископом Егорьевским Марком возведен в сан протоиерея.

Женат, имеет дочь.

Образование:
2000 г. — Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет.

2002 г. — аспирантура ПСТГУ (кандидат богословия).

2006 г. — Папский Урбанинский университет (доктор философии).

Автор статьи «Евсевий Кесарийский» в «Православной энциклопедии», а также статей и переводов по богословию, истории Церкви и философии, опубликованных в «Православной энциклопедии», журнале «Церковь и время», «Журнале Московской Патриархии», иных церковных и светских периодических изданиях.

Награды:
Церковные:

2013 г. — «Памятный знак 1025-летия Крещения Руси» (УПЦ);
2011 г. — орден прп. Паисия Величковского II ст. (Православная Церковь Молдовы);
2007 г. — Патриаршая грамота.
E-mail:
[email protected]
Web-сайт:
www.pravoslavie.it

Анжело Скола посетил приход святых Жен-мироносиц Русской Православной Церкви.

Визит католического иерарха состоялся в рамках его пастырского посещения прихода святого апостола Иакова, в пределах которого располагается древняя церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи (XI в.). Этот храм был предоставлен епархией Венеции в пользование общине Московского Патриархата в 2003 году.

У дверей церкви кардинала Скола и сопровождавших его лиц встречал настоятель прихода святых Жен-мироносиц священник Алексий Ястребов и многочисленные прихожане. В храме епископ поклонился святыням: на приходе почитаются частицы мощей всех Киево-Печерских преподобных отцев, а также святого Иоанна Предтечи, преподобных Оптинских старцев, блаженной Матроны Московской, святой преподобномученицы великой княгини Елисаветы и других угодников Божиих.

Настоятель прихода от лица архиепископа Корсунского Иннокентия и всех прихожан поблагодарил кардинала и епархию Венеции за предоставленную возможность совершать богослужения в древнем храме Усекновения главы Иоанна Предтечи. Особая благодарность была адресована настоятелю соседнего храма святого апостола Иакова священнику Альдо Марангони, в ведении которого находится эта церковь. Дон Альдо безвозмездно предоставил православной общине храм и прихрамовые помещения, которые используются православными для нужд прихода.

Патриарх Венеции выразил удовлетворение тем, что имеет возможность предоставить для общины Русской Православной Церкви свободную церковь для богослужений.

Алексей Ястребов

Венеция - хранительница мощей Святителя Николая Чудотворца

Http://ricolor.org/europe/italia/mp/palom/4/2/

История Венеции и, более узко, история появления в Венеции святынь православного Христианства, тесно связана с Востоком, с Византийской империей. Город в лагуне долгое время политически зависел от Византии, что сослужило его жителям хорошую службу, ибо наличие мощного покровителя гарантировало относительную безопасность
от варварских набегов, в то время как особое положение Венеции - аванпоста империи на северо-востоке Апеннин - и незаменимость услуг венецианцев как искусных моряков и лоцманов обеспечивали широкую автономию местного управления.
После падения Византии Венеция владела значительной частью бывшей империи и, в частности, многими греческими островами. Неслучайно именно сюда прибыли беженцы после победы турок над христианами в Восточном Средиземноморье в XV столетии. Греческая диаспора в Венеции того времени насчитывала до десяти тысяч человек. Вскоре по прибытии беженцев был построен православный собор и учреждена епископская кафедра Константинопольского Патриархата. Греки деятельно участвовали в жизни республики и занимали видные посты в ее гражданском и военном руководстве.

Они же привезли и некоторые святыни. Например, в соборе святого Георгия находится часть мощей святого великомученика-покровителя храма. В XVI веке один из членов императорской семьи Палеологов, проживавший в Венеции, пожертвовал собору десную руку святителя Василия Великого. Реликвии и по сей день сохраняются в соборе.

Отметим, что в Венеции никогда не было религиозной неприязни или, тем более, гонений за веру, во многом именно потому, что венецианцы были «своими» византийцам, и православная греческая диаспора пользовалась в городе всеми правами и привилегиями религиозной общины.

Такая близость с греческим миром всесторонне обогащала граждан островной республики, и как культурный тип венецианцы, несомненно, еще и сегодня очень близки восточной традиции.

История перенесения мощей святителя Николая
Венецианская республика принимала непосредственное участие в первых крестовых походах, из которых печально известный - Четвертый, направленный исключительно против Византии и Православия, был организован и оплачен венецианцами. Этим объясняется отчасти тот факт, что в Венеции до сего дня сохраняется великое множество мощей православных святых: они оказались среди трофеев, захваченных в Константинополе.

В 1096 году папой Урбаном II был объявлен I Крестовый поход против сарацинов, в котором приняли участие западные правители, собравшие войска и назвавшие себя крестоносцами.

Венеция не осталась в стороне от Первого Крестового Похода, однако приняла в нем участие в своем особенном стиле . Перед отправлением в поход Пьетро Бадоаро, патриарх Градо, и епископ Венеции Энрико, сын дожа Доменико Контарини, напутствовали венецианские войска и флот в церкви Сан Никколо на острове Лидо (chiesa San Niccolo a Lido). Пьетро Бадоаро обратился с молитвой к Святителю Николаю, чтобы он помог венецианскому оружию в битвах против неверных и сподобил получить мощи святого покровителя Венеции. Дело в том, что у Венеции, кроме святого апостола и евангелиста Марка, есть еще два покровителя - святой великомученик Феодор Стратилат и Святитель Николай. Епископ Энрико Контарини отправился в поход вместе с войском.

Венецианцы направились к Иерусалиму через Далмацию и Родос, где произошла стычка с их врагами, пизанцами, которых они победили и многих из которых взяли в плен. Когда поравнялись с Ликийскими берегами, епископ Контарини пожелал взять мощи Святителя Николая, чтобы, как говорит хронист, «умножить покровителей своей Родины» .

С кораблей в город были посланы соглядатаи, которые доложили, что город Миры находится на расстоянии 6 миль от берега моря и что после турецкого опустошения жителей в нем почти не осталось. В самой же базилике из-за оскудения верных службы совершались всего лишь однажды в месяц. Венецианцы выставили засаду и дождались удобного момента.

Когда крестоносцы вошли в базилику Святителя Николая, они нашли ее пустой. Там были только четыре стража, приставленных ее охранять. Стражи показали разбитую раку мощей Святителя и сказали, что приезжали барийцы и забрали часть мощей святого (в 1088 году, десятилетием ранее). Они сказали: «это гробница, из которой барийцы взяли часть мощей, а другую часть оставили ». Была также часть мощей, которую, по их словам, еще раньше забрал император Василий, чтобы перевезти в Константинополь; куда они были помещены впоследствии, неизвестно.

Венецианцы не поверили грекам и разобрали гробницу, где нашли только воду и «масло» (возможно, так именует автор хроники миро), а затем обыскали всю церковь, по словам хрониста, перевернув все вверх дном. Параллельно с поисками мучили стражей, один из которых не выдержал пытки и попросил позволить ему поговорить с епископом. Епископ призвал его рассказать о том, где лежат мощи, но страж только начал умолять избавить его от напрасных мучений. Контарини устранился от помощи несчастному, а солдаты стали снова мучить его. Тогда тот снова возопил к епископу, который, наконец, приказал прекратить мучения, а страж в благодарность показал ему мощи двух других святых - предшественников Святителя Николая: священномученика Феодора и св. Николая-дяди - оба были епископами Мир.

Они погрузили мощи на корабль и уже хотели было отплыть, когда некоторые из их замедливших в церкви товарищей сказали, что почувствовали чудесное благоухание в одном из церковных приделов.
Тогда некоторые жители вспомнили, что епископ в большие праздники не совершал службу в приделе Святителя Николая, но уходил в помещение, находившееся поблизости. Там устанавливали переносной престол, на котором он и служил. На потолке комнаты, кроме того, помещалась фреска, изображавшая Святителя Николая. Таким образом, благовоние, источаемое на том месте, и икона подсказали крестоносцам, где им искать мощи Святителя.

Тогда венецианцы вернулись в церковь, разбили пол алтаря, начали копать и обнаружили другой пол, под слоем земли. Они разбили и его и, убрав большие камни, которые его поддерживали, нашли некий толстый слой стекловидного вещества, в середине которого находилась масса из окаменевшего как бы асфальта. Когда ее вскрыли, внутри увидели там еще, как говорит хронист, другую спекшуюся смесь металла и асфальта и внутри нее находились святые мощи чудотворца Николая. По всей церкви распространилось чудесное благоухание.

Энрико Контарини завернул мощи святителя в свою епископскую мантию. Здесь же произошло первое чудо при мощах святого Николая - пальмовая ветвь, привезенная Святителем из Иерусалима и положенная с ним во гробе, дала побеги. Ветвь венецианцы взяли с собой как свидетельство силы Божией.

На том месте, где были положены мощи, нашли надпись по-гречески, гласившую: «Здесь почивает великий епископ Николай, славный своими чудесами на земле и на море».

Хронист ссылается на неназванные греческие источники (по его словам, «анналы») для объяснения причины, почему мощи были так глубоко закопаны и так тщательно скрыты. Император Василий I Македонянин (867-886) хотел перевезти эти мощи в Константинополь, но неким чудесным образом удержанный от этого, захотел сделать так, чтобы никто другой не мог бы взять то, что не смог взять он, и потому повелел запечатать и закопать их в одном из помещений церкви.

Об этой попытке косвенно упоминают и обе барийских летописи, о которых скажем несколько более подробно ниже: в хронике Никифора повествуется, что жители Мир Ликийских, увидев, что оказались лишены своей святыни, восклицали: «вот, согласно нашему греческому летописцу, прошли 775 лет, в течение которых ни император, ни кто-либо другой не могли совершить такого деяния». Другой барийский хронист, Иоанн архидиакон, пытаясь обосновать таким образом Божие произволение на вывоз мощей из Мир в Бари, говорит, что многие владыки и сильные мира пытались в прежние века вывезти мощи, но тщетно.

Были при взятии мощей пизанцы и барийцы, которые могли подтвердить достоверность священной находки.

Обрадованные венецианцы отпустили некоторых пленных пизанцев и передали местному архиепископу сто монет на восстановление повреждений, сделанных ими в церкви.

Крестоносцы собрали все осколки сплава, в котором содержались мощи и отнесли на корабль, где устроили особую церковь в честь Святителя Николая, и поручили священникам денно и нощно молиться и прославлять святого архиепископа Мир.

Затем они двинулись к Святой Земле и прибыли в Иерусалим к празднику Рождества Иоанна Предтечи. Пробыли во Святой Земле несколько времени и отплыли в Венецию. Из хроники можно понять, что венецианцы не принимали непосредственного участия в войне, которая на тот момент уже была практически завершена, а занимались по большей части договорами и контрактами на корабли, матросов и продовольствие.

По возвращении домой участники похода были встречены с великим торжеством дожем, народом и клиром Венеции. Мощи были временно положены для поклонения в одной из церквей. У святыни совершались множественные чудеса и исцеления больных. Затем они были положены в церкви Святителя Николая бенедиктинского монастыря на острове Лидо, откуда войско отправилось в поход и куда по обету должны были положить мощи святого, хотя относительно места их положения существовали разные мнения.

Три святителя: Николай Чудотворец, Феодор, Николай-дядя
Мощи трех святых были взяты из Мир Ликийских 30 мая, а привезены в Венецию 6 декабря в день памяти святителя Николая [о времени экспедиции см. примечание 1].

Венецианский и барийские источники о перенесении мощей

Материал, касающийся перенесения мощей святого Николая в Венецию, был взят в основном из фундаментального исследования Фламиния Корнера «Исторические известия о церквах и монастырях Венеции и Торчелло», опубликовавшего в 1758 году этот сокращенный однотомный вариант своего труда по-итальянски. Латинские же «Известия» насчитывают 12 томов.

В своем повествовании он базируется на анонимной венецианской рукописи, написанной около 1101 года - это главный источник, дающий сведения о перенесении мощей Святителя в Венецию.

Кроме того, существуют еще две рукописи - Никифора и Иоанна архидиакона - описывающие взятие святых мощей Святителя Николая барийцами.

Эти рукописи являются важнейшими источниками для прояснения истории перенесения мощей Святителя Николая в Бари и, косвенно, в Венецию. Для нас версия анонимного автора «венецианской рукописи» будет основной, в то время как о барийских источниках только упоминаем в связи с перенесением мощей в Венецию.

Итак, хронист Никифор, рукопись которого существует в трех древних редакциях, повествуя о взятии мощей святого Николая, рассказывает о том, что местные жители оказали сопротивление латинянам. Барийцы должны были спешно вскрывать гробницу и доставать из наполненной миром раки святые мощи. Моряком по имени Маттео были взяты глава и другие части мощей святителя. Учитывая спешку, с которой были взяты мощи, а также невозможность достоверно разглядеть в наполненной миром раке все святые останки, вполне естественно предположить, что в раке осталась часть мощей. Кроме того, видимо, упомянутый Маттео не имел сосуда или мешка, чтобы положить святые мощи, поэтому он взял, сколько мог. Никифор пишет только, что тот погрузил руки в миро и стал доставать мощи, часть которых, впрочем, была видна на поверхности мира. Найдя главу, он сразу же вышел из гробницы.

Иоанн архидиакон написал свою хронику около 1088 года. Его рассказ изобилует различными деталями, которых нет у Никифора, но в принципе суть изложения у него та же. Он особенно настаивает на «неделимости» мощей святителя Николая, который якобы сам являлся морякам и запрещал разделять его кости. Этим барийцы хотели подчеркнуть, что они обладают всеми мощами Святителя.

Совершенно очевидно, что все вообще хроники, и барийские в частности, несвободны от господствовашего тогда духа политической конкуренции, поэтому хронисты остаивают право исключительного обладания святыней, и по ходу летописи прибегают к неприкрытой лжи. Иоанн, например, влагает в уста одного из барийцев такие слова: «Мы посланы римским понтификом!», что было, конечно же, неправдой.

Вообще, стремление к захвату как можно большего количества святынь было не столько или не только религиозным рвением, сколько политическим расчетом. В Средневековье было делом престижа иметь в родном городе мощи множества святых, которые таким образом становились покровителями града. Они оберегали граждан и были гордостью государства. Как было отмечено еще в начале статьи, это отчасти объясняет, почему Венеция стала обладательницей такого множества мощей восточных святых: близость Византии и возросшее политическое могущество венецианской республики - эти факторы определили «богатство» Венеции мощами.

Для нас же важно, что исторические источники Бари - хроники Никифора и Иоанна - в целом не противоречат тому, чтобы часть мощей осталась-таки в Мирах, нетронутая барийцами.

Какая же часть? С точностью сложно определить, взяли ли венецианцы часть мощей, оставленную барийцами и затем спрятанную жителями Мир в другое место, или же это была та часть мощей, которую пытался некогда вывезти император Василий и которую затем он замуровал в одной из внутренних комнат базилики . Главное в том, что будь это та или другая часть мощей, барийские источники не противоречат венецианскому и их повествование совершенно не исключает возможности существования части мощей Святителя Николая, которая не была увезена в Бари.

Почитание святителя Николая в Венеции

Как было сказано, Святитель Николай был одним из покровителей венецианской республики. В одной из бесед церковный историк Венеции монсиньор Антонио Ниеро высказал уверенность, что собор Святого Марка после окончательной реконструкции в 1097 году хотели посвятить не святому Марку, а Святителю Николаю, или, во всяком случае, сделать храм двухпрестольным с посвящением его обоим святым. Одним из видимых доказательств этому служит тот факт, что в центральной абсиде собора Сан Марко рядом с мозаикой, изображающей апостола Петра, находится и большая мозаичная икона святителя Николая. Однако мощи положили в церкви Святителя Николая на Лидо согласно обету, данному самими участниками похода. Остров Лидо является естественной преградой, защищающей венецианский залив от ветров, наводнений и нашествий врага. Церковь Сан Никколо находится на самом входе в бухту рядом с фортом, преграждавшим путь в лагуну, и святой Николай, находясь при вратах града, как бы оберегает его жителей.
Конечно, венецианцы, вечные путешественники, очень почитали Святителя Николая. Корабли, приходившие в венецианскую гавань, останавливались у первой церкви города - церкви Святителя Николая - и благодарили его за то, что он дал им возможность вернуться домой целыми и невредимыми.

Неподалеку от Венеции в направлении Падуи на берегу реки Брента расположен небольшой городишко под названием Мира. Интересна народная легенда, связанная с именем города: моряки, вернувшиеся с товаром из далеких стран, после молитвы у мощей Святителя, отправлялись вверх по течению Бренты, чтобы доставить товар в Падую. После дневного пути они ночевали в деревушке, где устроили часовню, посвященную Мирликийскому чудотворцу. Со временем эта деревушка стала называться Мира в честь Святителя Николая. Сейчас это городок в провинции Венеция, являющийся, кстати, побратимом подмосковного Ступино.

Бенедиктинский монастырь на Лидо после положения честных мощей святых Николая Чудотворца, святого Николая-дяди (которого называли так, ошибочно полагая, что он приходился дядей святителю Николаю) и священномученика Феодора стал одним из центров духовной жизни города. В течение последующих лет правителями и состоятельными гражданами жертвовались в дар монастырю церкви, землевладения и денежные вклады, что указывает на глубокое почитание Святителя Николая в Венеции .

Мощи трех святых были положены в одной раке, но в разных деревянных вместилищах. Анонимный автор рукописи, датируемой 1101 годом и повествующей о перенесении мощей в Венецию, рассказывает о чудесах, совершавшихся у мощей Святителя, свидетелем многим из которых был он сам лично, когда исполнял послушание певчего монастырского хора.

Этот аноним в конце своей хроники, отличающейся изысканным литературным слогом, поместил Похвалу Венеции, в которой пишет так о святых покровителях града: «Счастлива и блаженна ты, о Венеция, потому что есть у тебя Евангелист Марк как лев для твоей защиты в войнах и отец греков Никола как кормчий кораблей. В битвах поднимаешь знамя Льва, а в морских бурях ты защищена мудрым греческим Кормчим. С таким Львом ты пронзаешь неприступные порядки противника, с таким Кормчим ты защищена от морских волн...»

Мощи Святителя Николая, находящиеся в Венеции
Освидетельствования мощей и их достоверность

Рака с мощами трех святых была открыта, и не единожды, а как минимум три раза до положения мощей в новое здание церкви в XVII веке.

Так, например, в 1449 году рака была открыта по причине исхождения чудесной чистейшей жидкости, оседавшей снаружи на каменной раке. Аббат Бортоломео III, ставший свидетелем чудесного явления, приказал собрать с помощью льняной ткани и поместить в стеклянный сосуд эту прозрачную вязкую жидкость, которая, будучи помещена в зимнее в время в холодное помещение, не замерзала. С разрешения Лоренцо Джустиниани, епископа Венеции, раку открыли и обнаружили сосуд с огустевшим до состояния мази миром, находившийся рядом с мощами Святителя Николая, и обнаружили также камень с надписью по-гречески. Эти предметы были обнаружены и в ходе освидетельствования 1992 года.

Камень с греческой надписью: «мироточивые мощи святого смиренного Николая».
В честь этого события Джустиниани отслужил торжественную мессу в присутствии дожа Франческо Фоскари и множества народа, после чего рака была вновь закрыта.

В 1634 году была окончена постройка новой церкви, и мощи трех святых были перенесены в новую мраморную раку, в которой они сохраняются до настоящего времени. Тогда же было сделано еще одно освидетельствование мощей Святителя Николая, о которых сказано, что они более белые, чем мощи двух других святых, и наиболее размельченные, что объясняется тем, что они были сильно повреждены, когда их отделяли от вещества («битума», как пишет хронист), в которое они были запечатаны.

Что касается освидетельствований мощей святых, то в Католической Церкви после Второго Ватиканского Собора, когда возобладал дух критицизма, они проводились часто. Одно из таких освидетельствований было проведено в 1992 году с участием францисканца Л.Палюде, который впоследствии опубликовал иллюстрированный отчет об освидетельствовании, фотографии из которого здесь приводим. В освидетельствовании мощей принимал участие профессор универстета Бари монсиньор Луиджи Мартино, который возглавил подобное же освидетельствование мощей Святителя Николая в Бари, имевшее место в 1953 году.

При открытии мраморного саркофага, в котором над алтарем покоятся мощи трех святителей, были найдены три деревянных вместилища. В самом большом из них находились мощи святого Николая Чудотворца. Когда гроб открыли, обнаружили еще одно, свинцовое покрытие, убрав которое члены комиссии увидели множество костей разного размера и цвета. Кроме того, здесь же были:
Черный камень округлой формы с надписью по-гречески: «мироточивые мощи святого смиренного Николая»;
Верхняя часть черепа, которая никак не могла быть главой Святителя Николая, поскольку после освидетельствования мощей в Бари было достоверно известно, что глава святого находится там ;
Сосуд с миром.
Результат освидетельствования: по заключению профессора Мартино, мнение которого было особенно ценно как антрополога, участвовавшего в освидетельствовании мощей в Бари, «белые кости, находящиеся в Венеции, дополняют останки, сохраняющиеся в Бари ». Белый же цвет останков говорит о том, что они, возможно, находились долгое время под солнцем, или, что вероятнее, сохранялись в извести, как об этом пишет Ф.Корнер в латинской редакции своих «Известий ».

Более полно об этом говорит выписка из заключения комиссии: «Кости святого Николая, состоящие из большого количества обломков белого цвета, соответствуют частям скелета святого угодника, недостающим в Бари. К сожалению, кости раздроблены на мелкие части барийским моряком во время бегства ».

Таким образом, мнения экспертов полностью подтверждают подлинность мощей Святителя Николая, сохраняющихся в Венеции.

Духовный смысл перенесения мощей Святителя Николая в Венецию тот же, что и в Бари: по Промыслу Божию эта реликвия была перенесена из православных земель в земли неправославные. Для чего? Может быть, чтобы светить своей благодатной святостью на этой древней христианской земле и призывать западных христиан к возвращению к Матери-Церкви, а может быть, чтобы православные паломники, во множестве приезжающие поклониться мощам Святителя, свидетельствовали бы своим почитанием и верой о Православии на Западе. Конечно, верно и то, и другое - через второе стремиться к осуществлению первого.

Святитель Николай, таким образом, кроме всех своих чудес и благодеяний всем людям (и не только православным, но даже и нехристианам) становится как бы маяком примирения между христианами разных исповеданий, в первую очередь, между православными и католиками, а потому как Бари, так и Венеция могли бы стать местами не только паломничества, но и межконфессионального диалога.

Почитание православными верующими мощей святителя Николая и других святынь Венеции сегодня

Верующие прихода святых Жен-Мироносиц Московского Патриархата в Венеции стараются вновь «открыть» православные святыни для русских паломников. Собираются материалы для публикаций, готовится «Путеводитель по святыням Венеции», служатся молебны и литургии на мощах святых. Постепенно мы узнавали о святынях все больше и рассказывали об этом в России. Сразу же число паломников, прежде небольшое, увеличилось, так что даже была открыта приходская паломническая служба, готовящая путешествия по Северу Италии.

Православный молебен у мощей св.Иоанна Милостивого в церкви Сан Дживанни ин Брагора
В церквах Венеции почивают мощи святого праведного Захарии, отца св. Иоанна Предтечи, святого Первомученика и архидиакона Стефана, святого апостола и евангелиста Марка, святых Патриархов Александрийских Афанасия Великого и Иоанна Милостивого, двух Патриархов Константинопольских - борца с иконоборчеством св. Германа и святого Евтихия, бывшего председателем V Вселенского Собора. Назовем также мощи первого монаха - прп. Павла Фивейского, святой мученицы Христины Тирской, святых великомучеников Феодора Тирона и Феодора Стратилата, столь почитаемых в Русской Церкви, святой мученицы Лукии Сиракузской, мученицы Валерии, святого мученика Павла, преподобной Марии Вифинской, называвшейся в монашестве Марином, преподобномученика Анастасия Персиянина, святых мучеников и бессребреников Космы и Дамиана Аравийских, святого апостола и евангелиста Луки в Падуе, а также наиболее важные части мощей особо чтимых святых: рука св.великомученика и целителя Пантелеимона, десная рука святителя Василия Великого и рука святителя Иоанна Златоустого. В Венеции сохраняются несколько игл из тернового венца Спасителя, который некоторое время сохранялся в Венеции по пути во Францию, и еще великое множество мощей святых и прочих святынь.

Много в Венеции мощей римских мучеников первых веков, о которых иногда практически ничего неизвестно, кроме их имен. Но не известностью и широтой народного почитания измеряется святость - многие «свидетели» веры Христовой пострадали безвестно, но православные с любовью и благоговением прибегают ко всем святым угодникам, невзирая на лица. Например, в Венеции почивают мощи святых мучеников Сергия и Вакха. Мало известно об этих мучениках, а ведь некогда юный Варфоломей принял монашеский постриг с именем Сергия, а потом стал великим святым не только для России, но и для всего христианского мира. О местонахождении этих мощей не знали в России, теперь же есть возможность поклониться мощам святого, в честь которого был назван в монашестве «игумен всея Руси» - преподобный Сергий Радонежский.

Можно с уверенностью сказать, что по числу святынь Венеция стоит вместе с Римом на первом месте во всем христианском мире.

В дни памяти святых, мощи которых почивают в Венеции, на приходе святых Жен-Мироносиц установилась традиция совершения богослужений у этих святынь. Католическая сторона приветствует это начинание, и настоятели церквей, где расположены мощи, идут навстречу православным. Совершаются молебны и поклонения святым у их мощей и с паломническими группами из России.

8 мая 2004 года, в день памяти апостола и евангелиста Марка, в знаменитом соборе его имени, считающимся в Католической Церкви вторым по важности после Римских соборов, у мощей святого была совершена первая за всю историю этого храма православная литургия. В противоположность собору святого Петра - памятнику эпохи Возрождения, очень «западному» по своему стилю, собор апостола Марка представляет из себя как бы икону Православного Востока, написанную специально для Запада. Поэтому, по признанию присутствовавших на Литургии представителей Католической Церкви, православное богослужение в этом очень «восточном» по существу храме очень органично вписывалось в духовную архитектонику древней базилики.

Мощи Святителя Николая - это, конечно, важнейшая святыня Венеции. Прежде на мощах Святителя Николая совершались лишь молебны и акафисты. В этом году приходом получено разрешение на совершение литургии на мощах святого Мирликийского Чудотворца. Это будет первая литургия на мощах прославленного святого угодника, хранящихся в Венеции. Надеемся, что эта литургия станет началом общецерковного почитания «венецианских» мощей святителя.

Свящ. Алексий Ястребов передает в дар Святейшему Патриарху Алексию часть мощей Святителя Николая

В 2004 году по милости Божией нам удалось получить частицу мощей Святителя Николая. Она была преподнесена в дар Святейшему Патриарху в день перенесения Тихвинской иконы Божией Матери.

Перспективы православного свидетельства в Венеции
Таким образом, Венеция по праву становится одним из центров паломничества в Западной Европе. Вместе с тем, православная община Венеции не имеет не только какой-либо инфраструктуры для работы с паломниками, но у нее нет даже собственного храма для совершения богослужений. На сегодняшний день, благодаря гостеприимству католической стороны, приходу временно предоставлена церковь для богослужений.

Конечно, учитывая значение Венеции для Православия, русская община была бы достойна иметь собственную церковь, как ее имеют представители Константинопольского Патриархата. Несомненно, город должен стать одним из основных мест посещения паломников не только в Италии, но и в Европе в целом.

Приход святых Жен-Мироносиц остро нуждается в спонсорской помощи. Сейчас на повестке дня открытие сайта прихода, обеспечение нормальной работы приходской пресс-службы. На все это нужны средства. А перспектива - конечно, русский храм в Венеции.

Идея эта появилась уже два года назад, когда мы осознали, сколько святынь хранится в церквах Венеции. За это время мы получили благословение Cвященноначалия Русской Православной Церкви на начало трудов в направлении строительства храма, провели первоначальную работу в городских учреждениях, отвечающих за строительство и архитектурную планировку. Везде встретили положительное отношение и заинтересованность. Дело остается за благотворителями. Посещая Москву, всегда выступаю с идеей строительства храма в церковных СМИ, но пока Господь не послал помощников в становлении русской духовной миссии в Венеции.

Мы на приходе усердно молимся, чтобы нам прославить угодников Божиих, мощи которых почивают в Венеции, и устроить здесь храм и Дом паломника. Просим молитвенной помощи всех, сочувствующих делу церковного строительства в Венеции.

Надеюсь, что публикация на сайте Православной Энциклопедии «Седмица.Ru» станет радостной вестью для наших верующих, откроет им великую святыню Православия, хранящуюся в Венеции, и тем самым послужит делу церковного строительства в Венеции.

Расширение православного свидетельства на италийской земле позволит, с одной стороны, обеспечить духовное окормление наших пасомых, оказавшихся на чужбине, и помочь, с другой стороны, ознакомлению соотечественников со святынями Италии, чему, послужит, в первую очередь, приход во имя свв.Жен-Мироносиц. Кроме того, это в значительной мере будет способствовать улучшению отношения и углублению интереса к Православию среди верующих католиков.

Примечания:
Очевидно, что венецианцы не отправились в поход сразу же по объявлении войны сарацинам и отправления основной части крестоносцев в Палестину. Возможно, годом отплытия флота из лагуны может считаться 1099, а годом возвращения 1101, когда и была написана анонимная хроника.

Вообще, главной целью венецианцев, судя по всему, были только мощи святителя Николая, поскольку в Палестину они не торопились и прибыли только к концу кампании.
F.Corner "Notizie storiche delle chiese e monasteri di Venezia e di Torcello", Padova 1763, стр.52.
Предположение, что святой Николай-дядя приходится дядей святителю Николаю Чудотворцу, неосновательно, как было показано на основании различных исследований. Речь идет о смешении двух лиц: святителя Николая Чудотворца в Средневековье спутали со святым Николаем Пинарским, жившим в половине VI века, то есть два века после святителя Николая. Cвятому Николаю Пинарскому и приходится дядей святой Николай именуемый «Дядей» в Венеции. Смотри, в частности: L.G.Paludet, Ricognizione delle reliquie di S.Nicol?. ed. L.I.E.F., Vicenza 1994. стр.4-5 или G.Cioffari, "S.Nicola nella critica storica", ed.C.S.N., Bari 1988. В последней работе домениканец Джерардо Чоффари подвергает, в частности, сомнению подлинность «венецианских» мощей святителя Николая, на том основании, что, по его мнению, венецианцы искали и нашли «мощи» святителя Николая Чудотворца не там, где их следовало искать. Они прибыли в монастырь Сион неподалеку от Мир и нашли именно место упокоения святого Николая Сионского или иначе Пинарского, чем и объясняется нахождение там мощей его дяди. (сноска 33 на стр. 213 цит.соч.). Однако анонимный венецианский источник, повествующий о перенесении мощей святителя из Мир Ликийских в Венецию четко говорит: 1) о городе Мира, а не монастыре Сион, располагавашемся в трех километрах от города и 2) о том, что, по словам стражей, барийцы уже забрали оттуда большую часть мощей - таким образом, если согласиться с Чоффари, то придется допустить, что и мощи в Бари не принадлежат святителю Николаю, так как были взяты из того же места.
По мнению профессора Мартино это есть та часть мощей, которую не взяли с собой барийцы. Матрос Маттео вошедший во святой гроб, чтобы похитить святыню, буквально растоптал хрупкие кости святителя, находившиеся на дне раки, когда забирал более крупные из мощей. Именно поэтому мощи сильно раздроблены.
В монастыре, кроме мощей трех названных святых, почивали и другие реликвии: части мощей Марии Египтяныни, свв.мучеников Плакиды, Прокопия и избиенных от Ирода в Вифлееме младенцев.
Было установлено, что глава принадлежала святому Николаю-дяде.
L.G.Paludet, Ricognizione delle reliquie di S.Nicol?. стр.37 Vicenza 1994.
F.Corner, "Ecclesiae Venete", XI, cтр.71, 1.
L.G.Paludet, Там же, стр.59.

Священник Алексий Ястребов,
настоятель прихода святых Жен-Мироносиц Московского Патриархата в Венеции
Сайт прихода свв. Жен-Мироносиц в Венеции

Одно из наиболее известных произведений писателя о войне, повествующее об обороне Москвы осенью 1941 года .

Детство главного героя повести, курсанта Алексея Ястребова, изображено писателем в более ранней повести «Сказание о моём ровеснике » («Алексей, сын Алексея», 1960).

Ноябрь , оборона Москвы . Действие происходит под деревней Лотошино в 30 км к северо-западу Волоколамска . Главный герой повести: лейтенант Алексей Ястребов, командир 4-го взвода.

Учебная рота кремлёвских курсантов заступает в боевое охранение Отдельного курсантского полка (ОКП) МКПУ им. Верховного Совета РСФСР . Ею командует капитан Рюмин. В роте 240 курсантов, все одного роста: «Рост сто восемьдесят три». Рота вооружена только самозарядными винтовками (СВТ), гранатами и бутылками с бензином.

Курсанты сменили бойцов пехотного полка, сформированного из московских ополченцев. Рота окопалась на окраине деревни вдоль противотанкового рва. Вскоре стали проходить отступающие с фронта группы красноармейцев. Немцы начинают миномётный обстрел и ведут его с перерывами весь день. Гибнет политрук и шесть курсантов. Погибших хоронят в братской могиле. Раненых оставляют в деревне.

После начала общего наступления немецко-фашистских войск рота оказывается в окружении. Рюмин принимает решение атаковать ночью занятое немцами село. В ночном бою рота уничтожила чуть ли не батальон немецких автоматчиков, сама же потеряла 11 человек убитыми. Алексей тоже убил одного немца в упор.

Наступивший день капитан хотел переждать в лесу, но роту обнаружил немецкий самолёт-разведчик. Потом прилетели пикирующие бомбардировщики . После налёта в лес вошли немецкая пехота и танки, и рота прекратила существование.

Алексей и ещё один курсант затаились и спаслись. Когда всё стихло, они пошли на восток и вскоре наткнулись на капитана Рюмина и ещё троих курсантов. Группа заночевала в скирдах. Утром они видят, как в воздушном бою четыре «мессершмитта» уничтожают три «ястребка».

Рюмин застрелился. Курсанты вырыли ему могилу. В это время появились два немецких танка. Курсанты прячутся в скирдах и погибают. Алексей остался у вырытой могилы, встал в полный рост и, перекинув бутылку с бензином через башню, поджёг один танк. Танк завалил землёй спрятавшегося в могиле Алексея, но потом остановился и сгорел. Алексей с трудом выбрался из могилы, повесил на плечи четыре винтовки и побрёл к своим.

Далеко впереди беззвучно и медленно в небо тянулись от земли огненные трассы и Алексей шел к ним. Он ни о чем отчетливо не думал, потому что им владело одновременно несколько чувств, одинаково равных по силе, - оторопелое удивление перед тем, чему он был свидетелем в эти пять дней, и тайная радость оттого, что остался жив; желание как можно скорее увидеть своих и безотчетная боязнь этой встречи; горе, голод, усталость и ребяческая обида на то, что никто не видел, как он сжег танк…

Главная » Понятие » Как воспринимает войну Алексей Ястребов? Главный герой – Алексей Ястребов.