«Непокорных насилуют шваброй». Арестанты — о пытках в пресс-хатах, унижениях и муках за решеткой

Да, бороться за права можно и нужно. В частности это предусмотрено УИК РФ Статья 15. Обращения осужденных и порядок их рассмотрения 1. Осужденные могут направлять предложения, заявления, ходатайства и жалобы в соответствии с Федеральным законом от 2 мая 2006 года N 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» и иными законодательными актами Российской Федерации с учетом требований настоящего Кодекса. 2. Предложения, заявления, ходатайства и жалобы осужденных к аресту, содержанию в дисциплинарной воинской части, лишению свободы, смертной казни могут быть изложены в устной и письменной формах. 3. Направление предложений, заявлений, ходатайств и жалоб осужденных к аресту, содержанию в дисциплинарной воинской части, лишению свободы, смертной казни, адресованных в органы, указанные в части четвертой статьи 12 настоящего Кодекса, и получение ответов на данные предложения, заявления, ходатайства и жалобы осуществляются через администрацию учреждений и органов, исполняющих наказания. Осужденные к иным видам наказаний направляют предложения, заявления, ходатайства и жалобы самостоятельно. 5. Предложения, заявления и жалобы осужденных по поводу решений и действий администрации учреждений и органов, исполняющих наказания, не приостанавливают исполнение этих решений и эти действия. В Вашем случае есть смысл обжаловать незаконные действия надзирающему прокурору, либо в суд

Рекоменую обратиться с жалобой в прокуратуру, в частности на помещение, помещение должно отапливаться.

Минимальные стандартные правила обращения с заключенными Приняты на первом Конгрессе Организации Объединенных Наций по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, состоявшемся в Женеве в 1955 году, и одобрены Экономическим и Социальным Советом в его резолюциях 663 С (XXIV) от 31 июля 1957 года и 2076 (LXII) от 13 мая 1977 года Помещения 9. 1) Там, где заключенные ночуют в камерах или комнатах, каждый из них должен располагать отдельной камерой или комнатой. Если по особым причинам, таким, как временная перегрузка тюрьмы, центральному тюремному управлению приходится отказаться от применения этого правила, помещать двух заключенных в одну и ту же камеру или комнату представляется нежелательным. 2) Там, где имеются общие камеры, размещаемых в них заключенных следует подвергать тщательному отбору, чтобы удостовериться, что они способны жить вместе в таких условиях. По ночам следует осуществлять постоянный надзор, совместимый с характером заведения. 10. Все помещения, которыми пользуются заключенные, особенно все спальные помещения, должны отвечать всем санитарным требованиям, причем должное внимание следует обращать на климатические условия, особенно на кубатуру этих помещений, на минимальную их площадь, на освещение, отопление и вентиляцию.

Что происходит в казахстанских колониях в реальности - за гладкими строчками пресс-релизов КУИС МВД?

Все чаще и чаще на первый план в информационной повестке дня выходят леденящие кровь истории о так называемом тюремном беспределе. За колючкой калечатся - в прямом и переносном смысле - людские судьбы, трагически обрываются жизни. Что, впрочем, даже и неудивительно, когда узнаешь, что в колониях годами могут работать казино, отстегивающие от выигрышей десять процентов кому надо, и действовать бесперебойные поставки спиртного и наркотиков...

Последнее происшествие в павлодарской колонии АП -162/3, где в карантинном отделении забили вновь прибывшего 28-летнего заключенного насмерть (имя погибшего по непонятным причинам тщательно скрывается администрацией), позволяет сделать вывод, что в пенитенциарной системе никто не собирается делать выводы и наводить элементарный порядок.
Напомним, предыдущей громкой историей из этой череды была ужасная смерть бывшего чемпиона Казахстана по дзюдо Бахытжана АБДЫКАРИМОВА (), которого нашли с перерезанным горлом, но зоновское начальство выдает трагедию за суицид. И лишь под напором правозащитников в деле вдруг появились подозреваемые в убийстве. Но даже этого давления не хватило, как теперь выяснилось, не только для наведения элементарного порядка, но и для перехода подозреваемых по делу Абдыкаримова в категорию осужденных.
В Сети есть специфический сайт zhalobi.kz, на котором еще в январе, то есть за месяц до трагической гибели дзюдоиста, был размещен призыв прекратить издевательства над заключенными именно в этом учреждении. Но призыв не услышали ни тогда, ни сейчас, в июне. В результате - новая жертва.
Можно было бы говорить о том, что эти два случая еще не диагноз всей системе, а лишь точечные проблемы. Но в другой колонии АП 162/2, расположенной в том же Павлодарском регионе, целый год действовало казино. Этот невообразимый факт был выявлен не администрацией исправительного учреждения (что уже навевает определенные подозрения), а комитетчиками и, слава богу, доведен до суда.
В ходе судебного процесса выяснилось, что на этой зоне осуж-денные могли неделями не показываться на глаза зоновскому начальству, а играть, вгоняя в долги своих родственников на свободе. Суммы, которые шли в колонию с воли на погашение долгов заключенных, опасавшихся за свою жизнь в случае неуплаты, впечатляют: от 700 тысяч до 2,5 миллиона тенге.
В приговоре роль администрации колонии не озвучена. Но как без помощи вертухаев заключенные могли по пять дней пропадать за игрой? Следствие, кстати, установило, что 10 процентов с каждого выигрыша куда-то шло. Суд не стал выяснять - отметка ли куму то была или сбор в воровской общак, из средств которого тоже можно подкупать тюремное руководство.
К сожалению, сегодня тюремный беспредел - позор и головная боль не одной лишь Павлодарской области. Всего неделю назад наша газета рассказывала о том, как заключенного Александра ПТУШКИНА так называемые “активисты” (“добро-вольные” помощники тюремного начальства) сделали инвалидом первой группы ().
Подобных историй по всей стране не счесть. И, увы, практически все они становятся возможными с молчаливого согласия, а то и при прямом подстрекательстве руководства зон. При этом представители системы УИС пытаются делать вид, что они здесь ни при чем и это все личные взаимоотношения осуж-денных.
Что же происходит в казахстанских колониях в реальности - за гладкими строчками пресс-релизов КУИС МВД?

Сегодня мы открываем серию статей на эту актуальную тему.
Человек, с которым я условилась о встрече, представился, дав мне возможность записать все его данные. Но Серик А. (буду называть его так) сразу предупредил: только на условиях полной анонимности и без упоминания чьих-либо фамилий он готов рассказать о... гаремах, которые за колючкой появляются не только по поняткам блатного мира, но и с подачи администраций исправительных учреждений.
- Лично я ничего не боюсь, - спокойно объяснил собеседник. - Но то, что вы напечатаете, может навредить не только мне, но и другим людям, о которых пойдет речь. Этим людям и без огласки достается с лихвой, уж поверьте...
Не верить Серику не было никаких оснований - он отмотал не один год в казенном доме. И гарем, о котором он мне поведал, - пристанище отнюдь не луноликих и пышно-грудых красавиц.
Вот его рассказ, слегка олитературенный (если воспроизвести диктофонную запись дословно, то большинству читателей потребуется подстрочный перевод с блатной фени):
- Сам я, говоря по-тюремному, “мужик” - не “голубок” и не “обиженный”, - сразу расставил точки над “i” Серик. - Но рассказать хочу о тех, кто и как попадает в гарем - на самое дно тюремного мира. Сами они о себе говорить не будут: за колючкой это невозможно, а на воле... На воле этим бедолагам хочется поскорее забыть весь прошлый кошмар...
В гареме есть несколько категорий заключенных. Первые - гомики, которые стали такими вне зоны. Среди них очень мало тех, кого в силу природных особенностей влечет к мужчинам. В нашем лагере таких было от силы один-двое. Гораздо больше тех, кого опустили во время предыдущих ходок. Особенно много их среди пацанов, что пришли на зону по малолетке (имеются в виду колонии для несовершеннолетних. - З. М.). Вот где волчьи законы! Там сила, жестокость и цинизм малолеток решают все (добавьте сюда подростковый взрыв гормонов, отсутствие моральных тормозов - и получите ту еще картину маслом. - З. М.).
Еще одна категория объясняет, из-за чего могут гибнуть люди в карантине - это те, кого по факту не насиловали, но причислили к гомикам. Их называют “обиженными”, и это особая история. Когда на зону приходит новая партия арестантов, их помещают в карантин. Начальник зоны через своих людей из числа заключенных начинает ломать новичков, чтобы они не бузили и были покорными. Среди прибывших встречаются особо неподатливые, и тогда, чтобы сломать их, зэки, что работают на начальника тюрьмы (те самые “активисты”. - З.М.) имитируют сексуальный контакт с непокорными. Акта как такового нет: бунтовщику заголяют пятую точку и по очереди прикладывают к ней свои “орудия”. Имитация сразу же делает новичка “обиженным”, и он отправляется в гарем. Теперь с ним никто из зэков считаться не станет, а значит, опасности для вертухаев он не представляет. Случается, что администрация зоны запирает бунтаря на ночь в секции, где спят “однополые”. После этого непокорный автоматом попадает в гарем. Некоторые терпят, а есть те, кто от всего этого беспредела накладывает на себя руки, не вынеся позора...
“Обиженным” может оказаться не только новичок, но и любой осужденный. Была в нашем лагере такая история, когда арестанта, который качал права, прямо на плацу, подкравшись незаметно со спины, обнял и поцеловал в щеку зоновский “голубок”. “Мужики” говорили, что на это “голубка” подбила администрация лагеря. В итоге нормальный пацан вмиг стал “однополым” и упал на самое дно - к неприкасаемым. Все зоновские “мужики” больше всего боятся именно таких поворотов своей судьбы...
По нашим неписаным законам к гаремным ни в коем случае нельзя прикасаться, иначе ты становишься таким же. Эти люди не могут приближаться к другим зэкам ближе чем на метр, нельзя ничего брать из их рук нормальному пацану, западло докуривать за ними сигареты. Живут они в отдельной секции, а то и в отдельном бараке. “Однополые” не имеют права сидеть с нами за одним столом, пользоваться общими столовыми приборами, есть из одного котла. Раньше для них были отдельные тарелки с пробитой в них дыркой (только из таких им позволялось есть)...
Если откровенно, то мне этих людей жаль. Ведь на них держится вся зона: они выполняют самую грязную и тяжелую работу: чистят сортиры, метут, кочегарят. Есть среди них толковые, неплохие ребята. Я чисто по-человечески им как мог помогал - сахар подкидывал, чай. Ведь к ним на свиданку с воли почти никто не приходит. Старшее поколение зэков относится к гарему в основном так же, как и я, а вот молодежь - настоящие отморозки! В них нет ничего людского. Но особо беспредельничают “активисты”. Это они опускают зэков, бесчинствуют. Причем по большей части эти нелюди осуждены за изнасилования. Есть среди “активистов” те, кто надругался над детьми, - педофилы. Раньше с таким отребьем сами знаете, как в зонах поступали, а сейчас... Сейчас они рулят!
Вообще, легенды, которые на воле ходят про зону, либо устарели, либо вообще выдуманы. К примеру, миф о том, что у зоновских авторитетов есть так называемые женушки, уже давно стал историей. Сейчас “мужики” если и имеют отношения с кем-нибудь из гарема, то стараются держать это в тайне. Если кто узнает, то статус “мужика” сразу понизится. Кстати, никто из нормальных сидельцев не станет принуждать силой “голубков” к акту. Это еще одна байка о тюремных нравах. Все происходит только по обоюдному согласию. Я лично не пользовался их услугами, но знаю, что “мужики” платят им за секс сахаром, сигаретами, чаем и другими вещами. Без этой платы их отношения расценивались бы как любовь, а это недопустимо.
Администрация лагеря делает вид, что не замечает тюремного насилия и всего, что с ним связано. Нередко это заканчивается трагедиями, а то и смертью. За все годы, что я провел в неволе, ни разу не слышал, чтобы кто-то пытался переломить ситуацию, - подвел итог своему рассказу Серик А.
А между тем в среду стало известно: по факту убийства заключенного в павлодарской колонии АП-162/3 начато досудебное расследование в отношении не называемого 38-летнего осужденного по статье “Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью”. Был ли подозреваемый “активистом”? Об этом следствие умалчивает.
Об этом сообщил вчера нашему корреспонденту новый прокурор Павлодарской области Серик КАРАМАНОВ:
- Руководитель следственной группы - начальник управления спецпрокуроров эти дела расследует, он сейчас в этой колонии в командировке, чтобы понять, что там происходит, - сказал Серик Караманов. - Там очень все запутано, я вам сейчас не могу ничего рассказать... Кто-то уже освободился и уехал, кто-то переехал - нужно найти их, допросить. Но картина уже вырисовывается: как всегда, там присутствует чей-то интерес. Чей - пока сказать не могу, но мы доведем дело до логического конца, чтобы предъявить обвинение.

Зауре МИРЗАХОДЖАЕВА, Шымкент, Ольга ВОРОНЬКО, Павлодар

Уголовно-исполнительная система низложена

Жемис ТУРМАГАМБЕТОВА, исполнительный директор общественного фонда “Хартия за права человека”:
- Проблема заключается в бесконтрольности сотрудников исправительных учреждений. Плюс плохо работают оперативные и воспитательные службы. А самое страшное, что о таких случаях, как в Павлодаре, молчат. И только после того, как адвокаты и правозащитники придали этому делу широкую огласку, оно было взято на контроль. А вообще обычно говорят, что заключенные сами себе наносят увечья или сводят счеты с жизнью. Сколько мы ни твердили о проблемах уголовно-исполнительной системы, никто ничего не предпринимает. Хотя департамент собственной безопасности МВД вместе с департаментом специальных прокуроров Генеральной прокуратуры должны все время держать ситуацию на контроле и проверять сотрудников исправительных учреждений. Вы посмотрите, кого туда понабирали! Они не обладают необходимыми профессиональными знаниями и навыками, допускают много неформальных вещей, (например, проносы на зону наркотиков и разных запрещенных предметов). Фактически уголовно-исполнительная система низложена до самого низкого уровня.

Мадина АИМБЕТОВА, Алматы

Вместо P.S.

Кто виноват и что делать?

Правозащитник Роза АКЫЛБЕКОВА:
- В прошлом году коалиция казахстанских НПО представила спецдокладчику ООН десять сообщений о пытках. Это такие вопиющие случаи, что описать их без слез невозможно! Над людьми издеваются изощренно, их доводят до скотского состояния. С рассказами об этом к нам приходят бывшие осужденные из разных учреждений, поэтому я уверена: это общая характерная проблема. Пытки и побои начинаются сразу, как только человек попадает за решетку, на всех этапах его перемещений по пути в зону. И я все время задаюсь вопросом: а какими выйдут на волю эти люди - исправленными или озлобившимися? Ответ очевиден. Значит, вся наша система уголовного исполнения наказаний неэффективна. Она не отвечает ожиданиям общества и власти.
Должно появиться понимание, что заключенным не надо создавать дополнительные страшные условия существования, ведь они уже наказаны. Их нельзя бить, тем более пытать. Ставшая за последние несколько лет избыточно милитаризованной система УИС должна измениться. Ее пора вывести из-под чьей-либо опеки. Сейчас она - часть МВД, и это ненормально. Уголовно-исполнительная система должна осуществлять функции исправления, воспитания, адаптации к жизни в нормальном обществе. В конце концов, дело полиции - бороться с преступностью, но не сторожить да охранять!..

Как показывает практика, человеку, впервые попавшему в исправительное учреждение, очень сложно адаптироваться к новой сложной для него обстановке. Новички в тюрьме не знают как правильно себя вести, разговаривать, что можно делать, а что недопустимо. Вот несколько основных , которые могут встретиться у того, кто впервые оказался в тюрьме.

Самая страшная тюрьма России: Приговорённые

Вы никому ничего не обязаны объяснять

После того как вы попадете в камеру, вы станете источником повышенного интереса. Новый человек в камере – всегда важная новость в условиях скучной и монотонной , и поэтому вам не избежать внимания со стороны осужденных.

Если вас спрашивают, кто вы, откуда, по какой статье обвиняетесь или осуждены, и у вас нет желания об этом рассказывать, то вы вполне можете ограничиться помимо стандартного приветствия при входе в камеру /барак , только своим именем и номером статьи, также городом, откуда вы родом. Данная информация так и так будет известна вашим сокамерникам, скрывать ее глупо, а вот остальную информацию по тюремным обычаям вы вправе держать при себе. И чтобы не иметь лишних исправительного учреждения не стоит рассказывать о вашей прошлой жизни или о совершенном преступлении.

Также соседи по камере вам могут задать провокационные вопросы, например, кто ты по жизни. Лучше ответить, что вы порядочный человек. Если спросят, кто такой порядочный человек, то надо сказать, что этот тот, кто отвечает за свои слова, не предает. По возможности следует избегать провокационных разговоров. В тюрьме очень важно показать силу воли и характер. Надо заставить сокамерников уважать вас. Только тогда отбывание наказания будет казаться относительно спокойным.

Тюрьма Черный дельфин - Самая страшная тюрьма России - это АД

Также новичку в тюрьме нужно помнить, что никогда нельзя брать чужие вещи

Вы можете взять, лишь, то, что лежит на столе, так называемый общаг, в разумных пределах, конечно. Потом по возможности вы должны уделить в общаг часть своей посылки. , даже книгу, нельзя – могут обвинить в краже, даже если вы этого не делали, а с тех, кто ворует у своих, спрос очень строгий. В камере следует быть готовым к тому, что сокамерники могут избить или «опустить» – то есть, изнасиловать. Причины тому различны.

Черный дельфин Взгляд изнутри: Самая страшная тюрьма России

В тюрьме нельзя никого бить и подавать руки при знакомстве или приветствии

Все недоразумения надо решать по понятиям, не опускаясь до рукоприкладства, за это могут спросить – а уж избивать зеки умеют. Исключением может быть, только если вас назвали человеком нетрадиционной сексуальной ориентации или предложили им стать, либо же оскорбили вашу мать. За это должен следовать ответ незамедлительно, иначе вы пополните касту , то есть людей недостойных никакого уважения.

Следите за речью

Вам стоит лучше молчать в самые первые месяцы, чтобы не нарваться на «косяк» – . Если вы кому-нибудь не понравитесь, вас будут стараться подловить на словах. Помните, что в среде заключенных категорически запрещено посылать кого-либо, а также называть кого-либо человеком нетрадиционной сексуальной ориентации. Матерные выражения на зоне также не приветствуются.

Старайтесь избегать контактов с администрацией

Ваши сокамерники могут обвинить вас, в том, что вы пишите доносы, и если появятся мало-мальски веские доводы, позволяющие вас обвинить в этом, то последствия могут быть плачевными. В самом лучшем случае вы окажетесь в полной изоляции от сокамерников, в худшем – вас могут избить или же вообще лишить жизни. Впрочем, если вы попали на зону, где царит власть и произвол администрации, то вы можете сотрудничать с ней. Но не забывайте, что в таком случае доносы на сокамерников должны быть исключены. Оперчасть возможно будет не против вашего условно-досрочного освобождения, но в каком состоянии вы выйдете. Если выйдете вообще?

Не стоит примыкать к блатным или красным, оставайтесь мужиком

Проще говоря, заключенные в тюрьмах делятся на три категории:

• мужики – осужденные, которые стараются мирно отсидеть положенный срок, работая на производстве, не сотрудничая с администрацией, но и не переча ей;
• красные – помощники администрации, стукачи и предатели сокамерников;
• блатные – которые не приемлют контактов с администрацией исправительного учреждения, не работают, стараются идти на конфликт с администрацией, если по их мнению были нарушены какие то права или убраны какие либо удобства.

Есть еще каста «чертей» – людей, с которыми нельзя общаться порядочному арестанту. Это, как правило, бомжи и наиболее слабохарактерные, сломавшиеся люди, а также в тюрьме существует еще и каста «петухов» или «обиженные» (как правило, это осужденные за изнасилования).

Не чифирьте, не курите, не берите в долг, не играйте в карты

Чтобы не попасть в зависимость к кому-либо или же не попасть в касту «петухов» не стоит начинать курить или чифирить. Это настолько вредные привычки, что в условиях заключения человек особенно сильно зависит от них. ! Брать в долг тоже не рекомендуется, даже если говорят, что процента не будет, и можно отдать в любое время. По тюремным понятиям человек, не отдавший долг, автоматически становиться «петухом», а если нет определенных сроков возврата, то кредитор может сделать это в любой момент. Играть в карты также не рекомендуется, вы можете в азарте залезть в долги, или попасться, что повлечет за собой водворение вас в штрафной изолятор.

К слову сказать, на зоне в отсутствие денег, валютой служат чай и сигареты. Имея запас данной провизии, и регулярно делясь ее с сокамерниками, вы приобретете определенное уважение. Но часто быть столь благородным не стоит – вас просто замучают просьбами, на всех все рано не хватит. Кстати тот же чай и сигареты можно поменять на вещи, которые вам нужны – от носков и зубной пасты, до звонка домой через нелегально полученный сотовый телефон.

Занимайтесь спортом, который вам доступен. Тюремная пища провоцирует снижение веса и мышечной массы, поэтому занятия спортом помогут оставаться вам в хорошей форме, даже при скудном питании. Кроме того, физически сильного человека стараются по пустякам не задевать.

Женская тюрьма в России. Как живут женщины на зоне?

Кадр: фильм «Falun Gong»

В Омске полным ходом идет громкий судебный процесс над сотрудником местной колонии: тюремщик сколотил банду из осужденных спортсменов, которые по его команде избивали и унижали зэков-новичков. Обвиняемый лично присутствовал на экзекуциях и поощрял мучителей - все ради того, чтобы сломить волю человека. Такие методы «воспитания» - не редкость в местах лишения свободы. Жуткие конвейеры по ломке заключенных - «пресс-хаты», на тюремном жаргоне - существовали еще во времена СССР и процветают до сих пор. пообщалась с бывшими осужденными, прошедшими через пресс-хаты, и выяснила, как работает механизм абсолютного насилия.

Горячий прием

(СКР) в конце марта направил в суд уголовное дело 32-летнего , работавшего инспектором отдела безопасности №7 Омской области. Однако процесс над ним не начался до сих пор: заседания трижды переносились из-за неявки свидетелей.

Дело Трофимова - во многом уникальное. Как правило, о зверствах тюремщиков говорят только правозащитники, а редко обращают внимание на пытки в колониях и еще реже их расследуют. Об омской истории тоже известно немного. По данным следствия, в 2015-2016 годах Трофимов руководил группой осужденных, ранее занимавшихся единоборствами. Они избивали и унижали заключенных, только что прибывших по этапу, чтобы сломить их волю и отбить всякое желание отстаивать свои права.

Как именно это происходило - можно узнать из видео, опубликованного на странице в Петра Курьянова, бывшего осужденного, теперь работающего в фонде «В защиту прав заключенных».

На кадрах видно, какой прием в карантинном отделении оказывают тем, кто только прибыл в колонию. На робах зэков-новичков еще даже нет нагрудных бирок. Их только что привезли и пинками гонят в санчасть, где якобы тюремный медик (зачастую это переодетый зэк из числа «опущенных» - низшей касты осужденных) заглядывает каждому в задний проход. В коридоре новичка заставляют тереть тряпкой полы, сопровождая работу ударами и оплеухами, - просто так, чтобы унизить. Тех, кто отказывается подчиняться, избивают резиновыми дубинками. Откровенно непокорных активисты насилуют шваброй или тем, что подвернется под руку.

Что грозит Трофимову? Ему вменяется только превышение должностных полномочий, так что суровое наказание он вряд ли понесет - подтверждением этому могут служить аналогичные дела. К примеру, не так давно суд в Орске приговорил исполняющего обязанности начальника СИЗО-2 Оренбургской области Евгения Шнайдера и начальника оперативного отдела спецучреждения к двум и четырем годам заключения соответственно за избиение троих заключенных, один из которых от травм скончался.

Бычье дело

Пресс-хата - это камера с подсаженными администрацией осужденными, рассказывает «Ленте.ру» Петр Курьянов. Такие «штурмовые» камеры создаются в СИЗО и колониях для выбивания признательных показаний, ломки личности, вымогательства денег и других ценных вещей.

Человек попадает в СИЗО и не хочет мириться с навязанным администрацией порядком. И вот там ему доходчивым методом объясняют ситуацию, - рассказывает наш собеседник. - Для этого сотрудники СИЗО выбирают из контингента кандидатов в «активисты», своего рода помощников, которые и будут пачкать руки побоями. На сотрудничество с администрацией охотно идут «быки» - атлетически сложенные, накачанные, с одной работающей извилиной, которым грозит долгий срок…

По словам Курьянова, на суде «быки» обычно сразу признают вину и получают свой срок по особому порядку. После этого их либо оставляют отбывать наказание в СИЗО, либо отправляют в колонию. Там «быки» понимают, что если не будут сотрудничать - весь срок будут жить плохо, без поблажек. А за выполнение любого каприза администрации есть различные льготы и реальная возможность выйти по УДО. С такими «понимающими» администрация на полгода заключает подобие контракта: в нем осужденные указывают ФИО и пишут о желании сотрудничать с администрацией.

Такое сотрудничество дает заключенному право пользоваться мобильным телефоном, в камере его назначают старшим. Если «активист» в СИЗО, то за сотрудничество он получает право покидать камеру под видом похода в санчасть, на деле же он идет к оперативнику, где ему дают указания, кого «прессануть», чтобы выбить нужные показания или деньги. В итоге набирается команда «активистов» - обычно три человека. Один из них старший, двое остальных - подмастерья. Их из разных камер сводят в одну, потом к ним подсаживают человек пять-семь, в зависимости от вместительности помещения. Эти сидельцы, как правило, из разряда беспроблемных - тише воды, ниже травы, чаще это просто фон.

Старший и его заместители расстилают одеяло - поляну и объясняют им порядки: сидите здесь весь день на корточках, - рассказывает Курьянов. - Проще говоря, создается невыносимая атмосфера, чтобы всякий новоприбывший с порога понял, куда он попал. Мужички сидят, терпят - камера готова к приему арестанта, который в разработке у оперативников. На него есть заказ от следователя: нужно «расколоть» - чтобы, когда вызовут на допрос, был готов признаться в том, в чем нужно. Вот заходит этот человек в камеру, и ему сразу с порога: «Ты чего? Разуйся, поздоровайся». Одним словом, встречают недружелюбно. В других-то камерах человеческие отношения, а тут - зверинец. Курить запрещают или дают, например, через три часа, изгаляются, как могут, на что фантазии у «прессовщиков» хватит.

Человеку, которого отдали на «обработку», заламывают руки, вытаскивают телефон и говорят, что сейчас его сфотографируют с головой в параше и выложат в интернет или родственникам пошлют. Или «опущенных» вызовут и поставят рядом.

«Для мужчины это очень серьезное давление на психику. Ори он - никто из администрации не прибежит: там понимают, что ребята работают», - поясняет собеседник «Ленты.ру». Вскоре «прессовщики» объясняют своему объекту: на явку к следователю нужно согласиться - и все рассказать. А на суде, мол, откажешься от своих слов и скажешь, что тебя заставляли - так можно делать.

«Тебе нравится сидеть на одеяле?»

Пресс-хаты одинаково работают что в СИЗО, что на зонах. Люди в них весь день сидят на корточках на одном одеяле, за границы которого нельзя заступать. Семеро взрослых мужчин проводят так день за днем - и терпят. Вольготно чувствуют себя только старший «активист» и его помощники - они к одеялу не привязаны. Через какое-то время «прессовщики» обращаются к одному из терпящих с простым предложением: «Тебе нравится сидеть на одеяле? Конечно, нет. Давай к нам! Мы поделимся с тобой продуктами, будешь курить, когда захочешь, спать на шконке…»

Обрадованный арестант - назовем его Васей, - конечно же, соглашается - и становится помощником «активистов». Когда в пресс-хату прибывает новичок, новоявленный «активист» объясняет ему правила: вот здесь сидеть, не разговаривать или разговаривать шепотом, курить или пить чай - с разрешения старшего. А потом старшие товарищи говорят Васе, чтобы его родственники на карту им скинули деньги.

Васино положение изменилось, стало более благополучным, - объясняет Курьянов. - И если у него есть возможность попросить деньги у кого-то из близких, то он, конечно, попросит - и родственники помогут, чем могут. Ведь в тюрьме сидят люди с разными возможностями. Или телевизор в камеру нужно, и Васе говорят: давай плазму поставим, с операми договоримся, они разрешат нам на флешке любые фильмы смотреть. Или еще один телефон нужен, а это расходы: операм за пронос дать, интернет подключить, связь оплатить.

И вот Вася отдал 100 тысяч рублей. Наступил новый месяц - и ему говорят: пусть твои еще денег отправят, а то вернешься на одеяло и будешь сидеть как все. И так - до бесконечности.

Впрочем, пытка одеялом - это далеко не единственный инструмент в арсенале «прессовщиков». Еще один метод - полторашки. Это пластиковые бутылки с водой, которыми бьют заключенных, чтобы у них не осталось следов.

Если такой полторашкой ударить по голове пару раз, гудит голова долго, - объясняет Курьянов. - В камерах стоят бутылки - и не придерешься, а они используются для таких вот целей. Впрочем, если говорить о колониях, то как только осужденные попадают в карантин, им сразу дают понять, как себя вести, чтобы не получать затрещин и не терпеть издевательства. Если же на зоне кто-то посмел ослушаться - его быстро через штрафной изолятор (ШИЗО) переводят на строгие условия содержания. Там закрытый режим - и такие же невыносимые условия, как в пресс-хатах.

«Неважно, что голова набок висит»

В те годы, когда я сидел [в 2000-х], в Саратове пресс-хат было через одну, одна треть точно прессовых. Сейчас от силы на корпус одна-две, и сидят там не 10-15 человек, как раньше, а 5-7, - рассказывает Курьянов.

В 2016 году он посетил саратовский изолятор как общественный защитник и до сих пор общается с теми, кто оттуда выходит.

Старшим был отсидевший срок на тюремном режиме - это самый строгий, дают за многочисленные взыскания. Такой матерый жук, - рассказывает собеседник «Ленты.ру», - Он отсидел 14 лет и опять врюхался в какую-то фигню. И если на прошлом сроке он заслужил себе крытый [тюремный] режим за противостояние с администрацией, то вновь заехав, он понял, что здоровья уже не хватит, и «переобулся» - начал сотрудничать с администрацией. Накачанный, в прошлом занимался единоборствами, он стал трясти семерых сокамерников: вымогал деньги, склонял к явкам…

По словам Курьянова, раньше на пресс-хатах работали куда более топорно, чем сейчас.

Я застал такое: дважды в день приходят с проверками, посчитать по головам. И вот в пресс-хате лежит избитый человек, наглухо отдубашенный, его в чувство привести не могут. И что делали: этого человека стоя приматывали за руки скотчем к двухъярусной шконке, рядом с ним вставали на поверку остальные сокамерники, и получается, что он в толпе стоит на ногах - неважно, что он без сознания, что голова набок или вниз висит. Стоит вертикально - и ладно. Сотрудники [администрации] зашли, посчитали по головам, все в порядке.

Сейчас «активисты» действуют аккуратнее, да и пресс-хат стало меньше. В 2010 году были отменены общественные секции дисциплины и порядка, состоявшие из «активистов». По сути это были легализованные сборища стукачей и «быков», благодаря которым целые колонии считались пыточными. Но если в колонии или изоляторе, как сегодня, есть одна-две пресс-хаты - этого вполне достаточно, чтобы держать в страхе весь контингент.

Впрочем, по данным Петра Курьянова, в московских СИЗО сейчас нет «настоящих пресс-хат». Он полагает, что в Москве администрации учреждений не могут себе позволить такое явное нарушение законов, как на периферии. Но такие камеры до сих пор существуют в СИЗО Саратова, Екатеринбурга, Челябинска, Минусинска, Владимира, Ярославля…

В Екатеринбурге, допустим, пресс-хат не меньше десятка, - рассказывает правозащитник, - В Омске одна треть камер - прессовые, а в Красноярске хоть и рапортуют, что у них отличное СИЗО, но на деле там вместо пресс-хат работает группа быстрого реагирования (ГБР). Проще говоря, все камеры снабжены видеонаблюдением, и если кому-то показалось, что в одной из камер конфликтная ситуация (или просто ради того, чтобы арестанты не расслаблялись), - включают сигнализацию. В камеру влетают сотрудники ГБР с дубинками, всех без разбору лупят и кладут на пол. А потом говорят: это учения были.

Слова правозащитника подтверждают ролики с YouTube, которые в комментариях не нуждаются.

«Я вся была черного цвета»

Пресс-хаты - печальная примета не только мужских, но и женских колоний в России. Об этом не понаслышке знает (имя изменено) , отсидевшая шесть лет в мордовской колонии. Она попала туда в 2008 году.

Сразу же завели в комнату для обыска. Начали со мной разговаривать матом, у меня глаза на лоб полезли, - вспоминает Дмитриева. - Я им говорю: «Как вы со мной разговариваете!», а они начали бить меня. Тогда я поняла: там, где начинается Мордовия, законы России заканчиваются. Отвели меня к оперативнику, он тоже меня избил. Бил кулаками по голове, в живот - как мужика избил. Потом отправили меня в ШИЗО - и оттуда я уже не вышла. Я там сидела безвылазно.

В ШИЗО почти не кормили: «каши две ложки положат, размажут по тарелке», не разрешали мыться, холодом морили, били каждый день. Зэчек конвоировали в ШИЗО в позе ласточки.

«Как пожизненно осужденные ходят раком: голова вниз, руки за спиной кверху. В таком положении заставляли бегать по коридору - глумились так. Еще при этом нас били дубинками», - вспоминает Анна.

Женщины спали на одних только матрасах, а утром и их забирали. Заставляли бегать по камере. В ШИЗО сидели по четыре заключенные в камере.

Там ничего нет, очень холодно, у нас забирали носки, трусы. Дверь в камеру - это решетка, зимой сотрудники ШИЗО открывали дверь корпуса на улицу, и весь холод шел в камеру. А мы в одних платьях и тапочках. Холодная, голодная, избитая - ну, короче, концлагерь.

Один раз меня там так отлупили, просто [нет слов], - рассказывает Дмитриева. - Начальник промзоны был маньяком: находил жертву и глумился над ней. Надзирательница сделала мне замечание, я послала ее. Она мне: ах ты, сука! И нажаловалась ему. Начальник промки [промзоны] пришел, вывел меня и повел в комнату, где хранятся матрасы, на которых мы спим по ночам. Сказал мне: вставай на колени и проси прощения у надзорки [надзирательницы]. Я отказалась. Он меня - железной дубинкой. У меня попа была черная, как кирзовый сапог. Один сплошной синяк. Я вся была черного цвета, живого места не было. Зашла в камеру - и девчонки стали орать: у них шок был от моего вида. Они испугались, что их тоже так будут бить. И начальник промки стал каждый день ко мне приходить - и по этим же синякам меня бил. Я думала, он меня убьет в конце концов. Хорошо, что меня увезли…

Сокамерницы Дмитриевой изо дня в день жили в ожидании побоев. Такое напряжение очень било по психике, и люди сводили счеты с жизнью.

У меня много таких случаев на памяти, - вспоминает Дмитриева. - В 2012 году Татьяну Чепурину избивали сотрудники колонии, не пускали в туалет. Она [покончила с собой]. Ее труп бросили возле пекарни, он валялся там несколько дней. В морге ее не принимали - она была вся в синяках. В камере [покончила с собой] Зульфия, не выдержав избиений. Гаврилову Таньку едва не убили. Ее наручниками приковали к решетке и пинали втроем, в том числе начальник колонии, пробили голову, таз сломали. Сделали ее инвалидом. Я очень хочу, чтобы их наказали, но как это сделать - я не знаю. Мы писали жалобы в , а они пишут ответ: недостаточно доказательств. Там знаете, как списывают: человек умер по состоянию здоровья. Не можем мы доказать, что их убили.

По словам собеседницы «Ленты.ру», от осужденных требовали 200 процентов выработки. Плохо работаешь - сотрудницы берут палки и бьют. Женщина сидит и шьет, а надзирательница сзади подходит - и начинает бить ее по голове. «Толпой могут завести в темную комнату и там [избить]. Отряд идет - и все с синяками. Одна серая масса», - вспоминает Анна.

«Не мы придумали - не нам их отменять»

42 года из своих 69 лет Васо Сахалинский провел в местах лишения свободы. Именно под этим именем его знают в криминальных кругах: свое настоящее имя он назвать не захотел. По словам Васо, пресс-хаты были всегда. Как говорили милиционеры, «не мы придумали - не нам их отменять».

Это очень страшная и безобразная вещь. Когда мы сидели при советской власти (впервые Васо попал в тюрьму в 23 года), то знали, что мы - ненавистные люди: по ленинскому принципу «уничтожить преступность во всяком виде», - вспоминает собеседник «Ленты.ру». - Плюс хрущевские слова, что в 70-х он покажет последнего преступника. И нас старались уничтожать. А сейчас интересная вещь в лагерях: уничтожают людей не потому, что их надо уничтожать, а потому, что сотрудники администрации - власть имущие. Сотрудники колоний воспитаны как уголовники и стали более жестокими, чем раньше. В советское время они были палачами, но были гуманнее, потому что палач просто убивал, а эти изверги жестоко издеваются над такими же людьми, как они сами, - то есть проявляют свою неполноценность. Эти люди не добились ничего, а им дали власть. Такие же отбросы, как уголовники…

Собеседник «Ленты.ру» отмечает, что раньше в пресс-хатах били руками и ногами, а сейчас поступают куда хитрее: бьют бутылками с горячей водой, застегивают надолго в наручники, льют кипяток в пах и на спину, что приводит к страшным ожогам.

Люди ломаются, плачут, сдаются, - говорит Васо. - Раньше могли расстрелять, убить - и все. А теперь вот это… Каждый металл начинает сопротивляться, так и мы: кто-то гнется, кто-то сопротивляется, кто-то плавится. Так вот, оплавленных людей очень много было, а сейчас их еще больше. Ведь сейчас судят людей за такую мелочь, о которой даже стыдно говорить.

Попасть в «пресс-хату» боятся все заключенные: от рядового до авторитета. Там не действуют иерархия зоны и ее законы, оттуда можно выйти полностью сломленным человеком или вообще не выйти. Существование «пресс-хат» отрицает администрация, а правозащитники ищут их в каждом СИЗО и изоляторе временного содержания.

В «пресс-хаты» отправляют подследственных для того, чтобы сломать их и выбить признание. Вся расправа осуществляется другими заключенными, уже сломленными администрацией. В некоторых источниках говорится, что первые «пресс-хаты» такого типа появились в ходе «сучьих войн» между преступниками старой и новой формаций в 1946-1956 гг.

Тогда они существовали в «крытых», то есть в тюрьмах. В «крытые» попадали либо те, у кого тюремный режим был частью срока (например, из пятнадцати лет усиленного режима пять – тюремное заключение), либо переведенные из зон злостные нарушители режима. Тех, кто не желал идти на сотрудничество с администрацией, и отправляли в «козлиные» камеры или «пресс-хаты».

Кто такие «шерстяные»?

Тех, кто выбивает признания из брошенных в «пресс-хату», заключенные пренебрежительно называют «шерстяными», «быками», «лохмачами». В иерархии отношение к ним едва ли не хуже, чем к «опущенным». Это физически крепкие люди, знающие, что в обычную камеру им хода нет – там их ждет неминуемая расправа. Некоторым бывшим «шерстяным» на зонах потом насильственно набивали наколки, указывавшие на то, что они «работали» в «пресс-хате». Особо жестоких, даже полностью отбывших свой срок, потом могут выследить на воле и убить.

Перед тем как начать «трудиться» в «пресс-хате», они совершили нечто такое, за что им грозит месть. Например, это люди, предавшие своих, «крысятники», не заплатившие долги, опущенные, утратившие уважение в криминальном мире.

Обычно в «пресс-хате» есть «бригадир», дающий указания, и несколько человек его «команды». Некоторым за сотрудничество обещают дозу, другим – выпивку, третьим – усиленный паек и относительную безопасность. У многих «шерстяных» есть телефоны, их почти не досматривают.

За что можно попасть в «пресс-хату»?

Попасть в «пресс-хату» могут те, кто не хочет сознаваться в преступлении. Обычно это громкое дело, по которому у следствия недостаточно информации. Туда же попадают и те, кто активно не желает идти на сотрудничество, «непокорные».

Заключение в такую камеру может сочетаться с лишением передач, применением наручников, водворением в карцер.

Как «прессуют» в «пресс-хате»?

На попавшего в «пресс-хату» оказывается как психологическое, так и физическое воздействие. Сидящие сначала рассказывают, как плохо в тюрьме, что нужно быстро написать явку с повинной, согласиться на особый порядок рассмотрения дела и перейти в колонию. Человека убеждают, что если не упираться, возможно, удастся отделаться даже условным сроком.

Если человек в подобные уговоры не верит, его начинают избивать. Оказавшийся в Елецкой тюрьме в 70-е годы правозащитник Кирилл Подрабинек писал, что там в «пресс-хате» в ходу были палки. Их формально отбирали на «шмонах», но потом возвращали обратно. Прессуемого могли бить постоянно, побои возобновлялись в любое время дня и ночи. У человека не было возможности уснуть – «на дежурстве» всегда находились несколько «прессовщиков».

Избиения в «пресс-хатах» чередуются с оскорблениями и попытками вызнать информацию. Попавшего в эту камеру человека угрожают «опустить», называют педофилом, осведомителем, говорят, что распространят эти сведения на всю зону.

В арсенал средств воздействия входят пытки и изнасилования. Если человек упорно не «ломался», ни в чем не признавался и сотрудничать не желал, то, как писал Подрабинек, истязаемого привязывали к шконке и оставляли так на недели, подвешивали, прижигали сигаретами. Прессуемый помимо прочего был обязан принимать участие в избиении новеньких.

Формально администрация оказывалась ни при чем, все конфликты фиксировались как происходившие между заключенными «на почве личной неприязни», а смертельные случаи часто оформлялись как «сердечные приступы».

Главная » Собственность » «Непокорных насилуют шваброй». Арестанты — о пытках в пресс-хатах, унижениях и муках за решеткой