14 октября 1964 года в истории СССР началась новая эпоха. Пленум ЦК КПСС освободил от занимаемой должности первого секретаря компартии Никиту Хрущёва. Произошёл последний в советской истории "дворцовый переворот", сделавший новым лидером партии Леонида Брежнева.

Официально было объявлено, что Хрущёв уходит в отставку в связи с состоянием здоровья и преклонным возрастом. Советских граждан об этой отставке известили лаконичным сообщением в газетах. Хрущёв просто исчез из общественной жизни: перестал появляться на публике, мелькать на экранах телевизоров, в радиоэфирах и на передовицах газет. Его старались не упоминать, словно его и не было. Только много позже стало известно, что Хрущёва удалось сместить благодаря хорошо продуманному заговору, в который оказалась вовлечена практически вся номенклатурная элита. Первого секретаря сместили те люди, которых он сам некогда возвысил и приблизил к себе. Лайф выяснил обстоятельства бунта "верных хрущёвцев".

Хотя Никита Хрущёв всегда выступал в амплуа сельского простофили, всем своим видом показывая, что к нему не стоит относиться серьёзно, на самом деле он был совсем не так прост. Он уцелел в годы сталинских репрессий, при этом занимая достаточно высокие посты. После смерти Сталина он вместе с соратниками по ближнему кругу вождя скооперировался против Берии. Затем сумел одолеть ещё одного политического тяжеловеса - Маленкова, который был первым среди равных в постсталинском СССР.

Наконец, в 1957 году, когда старая сталинская гвардия объединилась против Хрущёва, ему удалось почти невероятное. Он сумел удержать власть, отбив атаку таких тяжеловесов, как Ворошилов, Молотов, Каганович, Булганин и Маленков.

Оба раза Хрущёву очень помогла советская номенклатура. Он сделал на неё ставку ещё в 1953 году и не прогадал. Эти люди совсем не желали возвращения сталинских времён, когда вопросы жизни и смерти определялись, в некотором роде, слепым жребием. И Хрущёв смог убедить их поддержать его, дав гарантию, что возврата к старому не будет и никого из высоких чинов он не обидит.

Хрущёв хорошо понимал все тонкости властных интриг. Возвышал тех, кто был бы к нему лоялен и признателен ему за карьерный рост, избавлялся от тех, кому сам был обязан. Например, маршал Жуков, сыгравший огромную роль и в свержении Берии в 1953 году, и в разгроме сталинской гвардии в 1957 году, оперативно был уволен со всех постов и отправлен в отставку. Ничего личного у Хрущёва к Жукову не было, просто он был его должником, а ни один руководитель не любит оставаться должником перед кем-либо.

Хрущёв умело подбирал своё окружение, возвышая тех, кто ранее занимал руководящие посты второго-третьего порядка. К началу 60-х в рядах высшей партийной номенклатуры было всего три человека, которые не были обязаны своим выдвижением Хрущёву и сами по себе являлись весьма крупными фигурами. Это Алексей Косыгин, Михаил Суслов и Анастас Микоян.

Косыгин ещё в сталинское время неоднократно занимал различные наркомовские и министерские должности, возглавлял РСФСР, а кроме того, был заместителем председателя Cовета Министров СССР, то есть замом самого Сталина.

Что касается Суслова, то он всегда стремился остаться в тени. Тем не менее занимаемые им должности свидетельствуют о том, что он был очень влиятельным человеком уже при Сталине. Он был не только секретарём ЦК, но и руководил партийной пропагандой, а также международными партийными сношениями.

Что касается Микояна, то на конкурсе самых "непотопляемых" политиков он с огромным отрывом выиграл бы первый приз. Просидеть на руководящих постах все бурные эпохи "от Ильича до Ильича" - это великий талант. Забегая вперёд: Микоян был единственным, кто выступил против смещения Хрущёва.

Все остальные выдвинулись на первые роли уже при Хрущёве. При Сталине они входили в номенклатурную элиту, но второго-третьего ранга (Шелепин, например, был главой комсомола).Такой расклад должен был гарантировать Хрущёву правление без всяких тревог и волнений за своё кресло. Всех людей он подобрал лично, зачем же им бунтовать против него? Однако в итоге получилось так, что большую роль в хрущёвском свержении сыграли именно его ставленники.

Причины заговора

С первого взгляда причины хрущёвского отстранения совсем неочевидны. Вроде бы номенклатура при нём жила и не тужила. Никаких чёрных воронков по ночам и допросов в подвалах. Все привилегии сохранены. Начальник, конечно, взбалмошный, но в целом говорит правильные вещи - о необходимости возврата к ленинским заветам коллективного управления страной. При Сталине был великий вождь и партия, с которой можно было делать всё что угодно. Члена политбюро запросто могли объявить английским или немецким шпионом и расстрелять. А теперь коллективное руководство. Хоть Хрущёв и тянет одеяло на себя, но у всех свои слабости, в конце концов, он не зарывается.

Но так было только до поры до времени. С конца 50-х, когда Хрущёв наконец-то избавился от всех видимых конкурентов и перешёл к единоличному правлению, он постепенно начал забывать то, что сам пропагандировал ещё несколько лет назад. На словах коллективное правление страной сохранялось, но на деле первый секретарь принимал ключевые решения единолично или же настойчиво их продавливал, не прислушиваясь к возражениям. Это стало вызывать сильное недовольство в высших рядах номенклатуры.

Само по себе это обстоятельство не стало причиной смещения Хрущёва, хотя и внесло свою лепту. Хрущёв фонтанировал идеями, как только его осеняло, он сразу же требовал претворения этой идеи в жизнь, невзирая не реальные возможности. При этом провалы, которые случались достаточно часто, он сваливал на подчинённых, тогда как успехи приписывал себе. Это тоже обижало высоких партийных чинов. За десятилетие они успели позабыть сталинские времена, и Хрущёв, ранее казавшийся им избавителем, сейчас начинал раздражать своей суетливостью, грубой манерой общения. Если раньше высокие чины жили со смутным предчувствием ночного звонка в дверь, то теперь уже с предчувствием взбучки от первого секретаря за очередной провал, который неминуем, потому что реформа совершенно не продумана, но её внедрения Хрущёв требует во что бы то ни стало.

Главной ошибкой генсека стала затеянная им административная реформа, ударившая по позициям партийной номенклатуры. В своё время Маленков уже совершил непростительную ошибку, которая стоила ему власти: он начал урезать льготы партийных чинов, делая ставку на государственный аппарат. В этой ситуации подсуетиться и переманить на свою сторону номенклатуру было для Хрущёва делом техники. Но теперь он сам допустил ошибку.

Большое недовольство вызвало внедрение советов народного хозяйства. Совнархозы по сути приняли на себя управление отраслевыми предприятиями на местах. Хрущёв рассчитывал этой реформой избавить производство от излишних бюрократических препонов, но только настроил против себя высшую номенклатуру, которая лишилась части своего влияния, тогда как ранг областных аппаратчиков в совнархозах приблизился едва ли не к министерскому.

Кроме того, реформы затронули и организацию самой партии. Райкомы вообще упразднялись, а обкомы были разделены на производственные и сельскохозяйственные, которые отвечали за состояние дел каждый в своей области. Обе реформы вызвали настоящие тектонические сдвиги, партийные чины то и дело перемещались с места на место, а то и теряли свои посты. Все снова вспомнили, что такое страх потери "тёплого" рабочего места.

Обе реформы, особенно партийная, вызвали тихое, но яростное негодование номенклатуры. Она снова не чувствовала себя в безопасности. Хрущёв клялся, что не навредит, но обманул. С этого момента первый секретарь больше не мог рассчитывать на поддержку этих слоёв. Номенклатура его породила - номенклатура его и убьёт.

Заговорщики

Против Хрущёва объединились практически все высшие партийные и государственные чины. У всех для этого были свои мотивы. У кого-то личные, кто-то присоединился за компанию, чтобы не быть белой вороной. Но всех объединяло то, что они стали видеть в первом секретаре угрозу своему благополучию, либо же помеху своей карьере.

Брежнев

Хрущёв и Брежнев были хорошо знакомы ещё со времён работы в УССР. После смерти Сталина Хрущёв не забыл своего старого знакомого и сделал много для его возвышения. На рубеже 50–60-х годов Леонид Брежнев был одним из самых доверенных людей Хрущёва. Именно ему Хрущёв доверил курировать один из самых важных имиджевых проектов - освоение целины. О его важности достаточно сказать, что значительная часть советского руководства была настроена против этого проекта и его провал мог очень дорого обойтись Хрущёву.

Именно Хрущёв ввёл его в секретариат и Президиум ЦК, а позже сделал председателем Президиума Верховного Совета СССР. В июле 1964 года Хрущёв решил сместить Брежнева с поста председателя Президиума ВС. Даже по стенограмме заседания чувствуется, что это вызвало очень сильное недовольство Брежнева, которому нравилось ездить по заграничным странам в роли неформального "президента" государства. Хрущёв на заседании был весел и буквально фонтанировал шутками и прибаутками, тогда как Брежнев говорил крайне лаконично и односложно.

Косыгин

Алексей Косыгин был одним из немногих людей, кто мог смотреть на Хрущёва свысока, поскольку свою карьеру сделал ещё при Сталине. В отличие от большинства советских высокопоставленных руководителей, Косыгин сделал карьеру не по партийной линии, а по линии кооперации и промышленности, то есть был скорее технократом.

Убрать его было не за что, да и незачем, поскольку он действительно разбирался в советской промышленности. Приходилось терпеть. При этом не было секретом довольно прохладное отношение Косыгина и Хрущёва друг к другу. Хрущёв недолюбливал его за "старые взгляды", а Косыгин не любил первого секретаря за дилетантский подход к серьёзным проблемам. Косыгин без долгих раздумий присоединился к заговору.

Суслов

Михаил Суслов был влиятельным идеологом уже во времена Сталина. Для Хрущёва - а впоследствии и Брежнева - он был незаменимым человеком. У него была огромная картотека, где хранились исключительно цитаты из работ Ленина на все случаи жизни. И товарищ Суслов мог абсолютно любое решение партии представить как "ленинское" и значительно укрепить его авторитет, поскольку оспаривать Ленина в СССР никто себе не позволял.

Поскольку Хрущёв почти не имел образования и даже толком не умел писать, он не мог, подобно Ленину или Сталину, выступать теоретиком партии. Эту роль взял на себя Суслов, находивший идеологическое обоснование всем реформам первого секретаря.

Суслов не имел личных претензий к Хрущёву, но присоединился к заговору, почувствовав за ним силу. Более того, играл в нём активнейшую роль. Именно Суслову доверили идеологическое обоснование причин снятия Хрущёва с должности.

"Комсомольцы"

Члены группировки "шелепинцев". Они же "комсомольцы". Наиболее видными её представителями были Александр Шелепин и Владимир Семичастный. Лидером в этом тандеме был первый. В последний год жизни Сталина Шелепин возглавил советский комсомол. Там он и сблизился с Семичастным, который стал его доверенным человеком. Когда Шелепин покинул комсомол, он составил протекцию товарищу, который и заменил его на этой должности. В дальнейшем то же самое произошло и с КГБ.

Шелепин был очень многим обязан Хрущёву. Должность главкомсомольца хоть и была видной, но всё же далеко не перворанговой. А Хрущёв назначил Шелепина руководить могущественным КГБ с чёткой задачей: крепко подчинить структуру партии. А в последние годы хрущёвского правления Шелепин возвысился до должности заместителя председателя Совета Министров, то есть самого Хрущёва.

При этом Шелепин наряду с Семичастным играл одну из ключевых ролей в смещении своего патрона. Во многом из-за того, что смещение открывало ему грандиозные перспективы. Фактически Шелепин был самым могущественным среди заговорщиков. Он крепко контролировал КГБ, кроме того, имел свою негласную партийную группировку "комсомольцев", в которой находились его былые сподвижники по ВЛКСМ. Смещение Хрущёва открывало ему путь к власти.

Подгорный

Бывший глава Украинской ССР. Был знаком с Никитой Сергеевичем ещё по работе в УССР и считался верным хрущёвцем. В своё время Подгорный сыграл немалую роль в решении вопроса о перезахоронении Сталина, однако после административной реформы Хрущёва резко к нему охладел. Кроме того, в 1963 году последний подверг его жёсткой критике за неурожай в УССР и снял с поста. Тем не менее, чтобы не обижать старого товарища, перевёл его в Москву и нашёл место в Секретариате ЦК.

Николай Подгорный играл в заговоре важную символическую роль. Он должен был обеспечить в нём участие украинской высшей номенклатуры, что стало бы особо сильным ударом для Хрущёва, ведь Украину он считал своей вотчиной и всегда пристально следил за ней, даже став первым секретарём.

В обмен на участие в заговоре Подгорному было обещано место председателя Президиума Верховного Совета.

Малиновский

Министр обороны. Нельзя сказать, что своей карьерой был обязан Хрущёву, поскольку маршалом стал ещё при Сталине. Тем не менее он немало сделал для него. В своё время после катастрофической Харьковской операции Сталин подумывал применить крутые меры к Малиновскому, но его отстоял Хрущёв, бывший членом военного совета фронта. Благодаря его заступничеству Малиновский отделался только лишь понижением в должности: из командующего фронтом он стал командующим армией.

В 1957 году после смещения опасного Жукова Хрущёв назначил давнего знакомого министром обороны. Однако всё это не помешало Родиону Малиновскому без особых колебаний присоединиться к заговору. Впрочем, его роль была не так уж велика: от него требовалось только обеспечить нейтралитет армии, то есть исключить попытки Хрущёва воспользоваться этим ресурсом для противодействия заговорщикам.

Игнатов

Николай Игнатов был одним из немногих людей, которым был обязан Хрущёв, а не они ему. За три месяца до смерти Сталина он вошёл в состав Секретариата ЦК и советского правительства, заняв должность министра заготовок, однако сразу после смерти вождя лишился всех постов и занимал руководящие должности в провинциальных обкомах.

Игнатов сыграл большую роль в спасении Хрущёва в 1957 году. Он был одним из членов ЦК, которые прорвались на заседание Президиума и потребовали созыва Пленума ЦК, благодаря чему удалось перехватить инициативу из рук Молотова, Маленкова и Кагановича. На Пленуме большинство было за Хрущёва, что и позволило ему остаться у власти, а "антипартийную группу" заговорщиков лишили всех постов и изгнали из КПСС.

В благодарность Хрущёв сделал Игнатова председателем Президиума ВС РСФСР и своим заместителем в Совете Министров. Тем не менее Игнатов стал активным участником заговора - во многом из-за своей амбициозности, склонности к интригам и закулисным манёврам.

Смещение Хрущёва

План свержения первого секретаря родился на охоте. Именно там ключевое ядро заговорщиков достигло согласия о необходимости смещения Хрущёва и активизации работы с номенклатурой.

Уже в сентябре 1964 года ядро заговорщиков было сформировано. Фактически все ключевые лица партии примкнули к заговору. В этих условиях привлечь на свою сторону остальную часть номенклатуры на случай необходимости созыва Пленума было уже делом техники.

План был прост. Президиум ЦК на специальном заседании подвергал Хрущёва суровой критике и требовал его отставки. Если он не соглашался, созывался Пленум ЦК, на котором Хрущёва опять подвергали жёсткой критике и требовали отставки. Этот сценарий полностью повторял события 1957 года, когда так называемая антипартийная группа из числа сталинской гвардии заручилась поддержкой большинства членов Президиума, но Пленум в тот раз отстоял Хрущёва. Теперь была проведена соответствующая подготовка, чтобы Пленум этого не сделал. На тот случай, если бы Хрущёв начал сопротивляться и отказался уходить, должен был быть зачитан доклад с убийственной критикой недостатков его правления.

Помимо резкой критики личных недостатков Хрущёва (начал дрейфовать в сторону культа личности, тянет одеяло на себя, крайне груб с подчинёнными) он содержал и критику политики Хрущёва (снижение темпов роста экономики, ухудшение ситуации в промышленности и сельском хозяйстве). К Хрущёву выдвигалось множество претензий, причём вплоть до того, что он отстаивал строительство пятиэтажек вместо больших высоток, что привело к снижению плотности застройки в городах и "удорожанию коммуникаций".

В самом конце доклада огромная его часть была посвящена реорганизации партии, потому как уровень жизни трудящихся и вопросы сельского хозяйства - это, конечно, интересно, но вот подкоп под партию - это святое. Это то, что каждый номенклатурщик буквально ощущал на себе и с чем не смог смириться. Тяжёлая артиллерия, после которой не согласных со смещением Хрущёва уже не могло быть. Подробно расписывалось, почему реорганизация партии грубо противоречит ленинским принципам и вызывает недовольство у всех партийных чинов ("люди не могут теперь нормально работать, они живут, так сказать, под страхом новых реорганизаций").

Однако заговор едва не сорвался. В сентябре Хрущёв получил информацию о подозрительных намерениях членов Президиума от шефа охраны одного из заговорщиков - Николая Игнатова. Однако Хрущёв на удивление безразлично отнёсся к этому факту и совершенно спокойно уехал в Абхазию на отдых. Только лишь попросил Микояна встретиться с ним и проверить информацию. Микоян просьбу шефа выполнил, впрочем, не развивая бурной деятельности. Вскоре он также уехал на отдых.

Отсутствием вождя воспользовались заговорщики, которые прорабатывали последние вопросы на закрытом заседании Президиума. Фактически они контролировали все рычаги. КГБ и армия подчинялись им, даже хрущёвская вотчина - Украина - тоже. И предыдущий первый секретарь местной компартии Подгорный, и действующий - Шелест, поддерживали заговорщиков. Хрущёву было просто не на кого опереться.

Теперь требовалось вызвать Хрущёва в Москву под предлогом срочного участия в заседании Президиума. Шелест вспоминал: "Решили, что позвонит Брежнев. И мы все присутствовали, когда Брежнев разговаривал с Хрущёвым. Страшно это было. Брежнев дрожал, заикался, у него посинели губы". Шелепин также свидетельствовал, что Брежнев долго "трусил позвонить". Впрочем, стоит отметить, что оба позднее были обижены на Брежнева и могли приукрасить факты в мемуарах.

Закрытое заседание Президиума состоялось 12 октября. А 13-го должен был прилететь из Пицунды Хрущёв. Прилетевшего в Москву Никиту Сергеевича не мог не насторожить тот факт, что его не приехал встречать никто из Президиума, только шеф КГБ Семичастный.

После прибытия первого секретаря все члены Президиума дружно подвергли жёсткой критике как его личные качества, так и политические ошибки и неудачи. Самое главное, что всё это происходило в соответствии с идеологическими установками самого Хрущёва. За три месяца до этих событий, в июле 1964 года, когда он снимал Брежнева с его поста, Хрущёв заявил: "Нам сейчас не завинчивать гайки надо, а надо показать силу социалистической демократии. При демократии, конечно, может быть всякое. Раз демократия, то и руководство может быть подвергнуто критике. И это надо понимать. Без критики нет демократии. Тогда раз сказал, значит, враг народа, тащи его в каталажку с судом или без суда. От этого мы ушли, это мы осудили. Поэтому, чтобы было более демократично, надо устранить препятствия: освободить одного и выдвинуть другого".

Именно в соответствии с этим заявлением и действовали заговорщики. Дескать, какой заговор, у нас социалистическая демократия, как вы сами и хотели, товарищ первый секретарь. Вы же сами говорили, что без критики нет демократии и даже руководство может быть подвергнуто критике.

Заговорщики били Хрущёва его же оружием, обвиняя в культе личности и нарушении ленинских принципов. Это были именно те обвинения, которые Хрущёв когда-то выдвигал в адрес Сталина.

Первый секретарь целый день слушал критику в свой адрес. Он особо не пытался возражать. Грубость с подчинёнными и несдержанность на слова он признавал, некоторые ошибки тоже. Разве что только партийную реформу с разделением обкомов и отменой райкомов пытался оспорить, понимая, что это, видимо, главная причина восстания номенклатуры.

На следующий день, 14 октября, заседание Президиума продолжилось, поскольку в один день все не уложились. Никто из прежних "верных хрущёвцев" не выступил в поддержку своего шефа. Все разбили его в пух и прах. На стороне Хрущёва оказался только Микоян, который был одним из немногих, кто вообще ничем не был ему обязан. Хитрый Микоян тоже присоединился к критике шефа, однако в конце оговорился, что считает нужным оставить Хрущёва в руководстве партии, но при этом лишить его части полномочий и поста председателя Совета Министров.

Наконец с последним словом выступил Хрущёв. Он верно оценил ситуацию и не стал бороться до конца. Он был уже далеко не молод, ему исполнилось 70, и он не стремился удержать власть любой ценой. К тому же он был искушён в аппаратных интригах и прекрасно понимал, что на этот раз его подловили, перехватив все рычаги, и сделать он ничего не сможет. А если будет упрямиться, то сделает себе же хуже. Чего доброго, ещё отправят под арест.

В последнем слове Хрущёв сказал: "Не прошу милости - вопрос решен. Я сказал товарищу Микояну: "Бороться не буду, основа одна". Зачем буду искать краски и мазать вас? И радуюсь: наконец партия выросла и может контролировать любого человека. Собрались и мажете г..ном, а я не могу возразить. Чувствовал, что я не справляюсь, а жизнь цепкая, зазнайство порождало. Выражаю согласие с предложением написать заявление с просьбой об освобождении".

В тот же вечер открылся внеочередной Пленум ЦК, на котором была согласована отставка Хрущёва. "В связи с состоянием здоровья и достижением преклонного возраста". Поскольку Хрущёв не стал сопротивляться, разгромный доклад решено было не озвучивать на Пленуме. Вместо этого с более мягкой речью выступил Суслов.

На этом же Пленуме было одобрено разделение должностей первого секретаря и председателя Совета Министров. Партию возглавил Брежнев, а главой правительства стал Косыгин.

Хрущёву сохранили дачу, квартиру, личный автомобиль и допуск в кремлёвскую столовую. На большее он и не претендовал. Для него большая политика закончилась. А вот для победителей всё только начиналось. Брежнев многими рассматривался в качестве временной и компромиссной фигуры. Он был не очень хорошо известен широким массам, к тому же производил обманчивое впечатление добродушного тюфяка, неискушённого в интригах. Большие амбиции были у Шелепина, сохранившего пост заместителя председателя Совмина и опиравшегося на своих "комсомольцев". Далеко идущие планы были и у бывшего руководителя УССР Подгорного, который был не прочь повторить путь Хрущёва. Укрепил своё влияние и проводил самостоятельную линию Косыгин. Всем им предстояла борьба за влияние. Но это уже другая история.

Вопрос о причинах смещения Н.С. Хрущева со всех партийных и государственных постов носит скорее учебный, нежели научный характер, так как острых споров в научной среде он уже не вызывает. Наиболее четко он отражен в учебных пособиях для основной и средней школы, справочных изданиях. Авторы данных пособий высказывают схожие точки зрения о наличии целого комплекса причин, приведших к отставке Н.С. Хрущева. Cреди них, в частности, называются: возрастающая противоречивость внутренней политики, хозяйственные эксперименты, непоследовательность курса в идеологической сфере, острое неприятие партийной номенклатурой новаций в управлении партией и страной, ставивших под угрозу стабильность ее положения.

Объявленный после смерти И.В. Сталина курс на демократизацию общественной жизни нашел свое отражение в комплексе масштабных социально - экономических и политических реформ, которые поколение 60-х гг. XX века связывало с именем Первого секретаря ЦК КПСС Н.С.Хрущева. Его историческая заслуга заключалась прежде всего в разоблачении культа личности Сталина, в активных попытках демократизировать общество и реформировать народнохозяйственный механизм, прекратить международную конфронтацию и совершить поворот к мирному сосуществованию стран с различными политическими системами, в большом внимании к социальным проблемам, к человеку. Однако сами реформы, непродуманные и противоречивые, а также методы, которыми они проводились, сделали Хрущева заложником этих реформ.

Отставка Н.С.Хрущева завершила двухлетний период, в течение которого его авторитет и проводимая им политика во все большей степени оказывалась под вопросом. Недовольство самых разных социальных слоев оказалось для него роковым. Большинство населения страны видело, что условия жизни с начала 60-х гг. стали заметно ухудшаться: снижение темпов жилищного строительства, повышение цен на продукты питания, рост налогов, ограничения размеров приусадебных участков (у крестьян), снижение на треть тарифных расценок в промышленности - все эти непопулярные меры ежедневно вступали в противоречие с обещаниями “радужного коммунистического будущего”. В ряде городов произошли стихийные выступления рабочих. Самое крупное из них было в Новочеркасске (июнь 1962 г.), где власти применили оружие и десятки людей погибли.

Либеральная интеллигенция, приветствовавшая разоблачение культа личности Сталина, сделанное на XX съезде КПСС (1956 г.), скоро разочаровалась в Хрущеве. КПСС, проводя политику “управляемой десталинизации”, четко обозначила допустимые границы критического осмысления прошлого и настоящего. Систематически разносной критике -“за идеологическую сомнительность”, “недооценку руководящей роли партии”,”формализм”- подвергались писатели и поэты (А.Вознесенский, Д.Гранин, В.Дудинцев, С.Кирсанов и др.), скульпторы и художники (Э.Неизвестный, Э. Фальк и др.), режиссеры (М. Хуциев и др.), ученые - гуманитарии. Из Союза писателей был исключен Б. Пастернак. Хоскинг Д. История Советского Союза. М., 1996.С.76

Росло недовольство действиями Н.С. Хрущева в армии. В военных кругах не могли забыть масштабных и социально необеспеченных сокращениях Вооруженных Сил (с 5,8 млн. человек в 1955 г. до 2,5 млн. человек в 1960 г.), не только ликвидировавших многие высокооплачиваемые генеральские должности, но и выбросивших на произвол судьбы миллионы офицеров и младших командиров. Верт Н.История Советского государства.1900 - 1991. М.: Прогресс Академия, 1995.С.112

Реорганизация государственных органов, партийных и общественных организаций вызвало острое недовольство партийной и государственной номенклатуры. В рамках преобразований в значительной степени были расширены полномочия Советов в хозяйственной сфере; произошла реорганизация ВЦСПС, были расширены права первичных профсоюзных организаций, сокращен штатный аппарат. Аналогичные процессы проходили в комсомоле.

В 1957 году стартовала грандиозная реформа управления народным хозяйством, инициатором которой был сам Н.С. Хрущев. По всей стране вместо министерств и ведомств создавались территориальные органы управления всем народно- хозяйственным комплексом на данной территории - совнархозы. Цели реформы заключались в децентрализации хозяйственной жизни страны. Однако на деле это привело к разрыву многих экономических связей между смежными производствами, а также к нарушению координации усилий предприятий, производивших однотипную продукцию в различных регионах.

Апофеозом хрущевских преобразований в партийно - государственной сфере стало принятие нового Устава партии. В новый Устав КПСС, принятый XXII съездом партии (октябрь 1961 г.), были внесены важные положения: о возможности проведения внутрипартийных дискуссий; о ротации партийных кадров в центре и на местах; о расширении прав местных партийных организаций; о недопустимости подмены партийными организациями государственных органов и общественных организаций; о выдвижении руководящих кадров исключительно на основе их деловых качеств.

Осенью 1962 года по настоянию Н. С. Хрущева была проведена реформа, изменившая структуру правящей партии: областные партийные организации были разделены на промышленные и сельские. На территории одной области или края оказалось по два обкома, два исполкома Советов и т.д. Это решение внесло полную сумятицу в деятельность местного партийного и советского аппарата. Хоскинг Д. История Советского Союза. М., 1996.С.78

Полной неожиданностью для номенклатуры стало лишение ее части привилегий, реализованное Н.С. Хрущевым по его собственной инициативе, без всякого давления снизу. По свидетельству академика Г.А. Арбатова, пришедшего на работу в аппарат ЦК в начале 1964 года, действия Первого секретаря в нем “ по аналогии с “десятью сталинскими ударами” 1943-1944 гг. назвали “десятью хрущевскими ударами”. Арбатов Г.А. Затянувшееся выздоровление (1953 - 1985гг.). Свидетельство современника. М.: Международные отношения, 1991. С.39Ответственные работники тогда лишились многого: с приходом к власти Н.С. Хрущев сразу же ликвидировал систему так называемых “ сталинских пакетов” - денежных сумм, которые вручались каждому тайно и не только не подпадали под налогообложение, но из них не выплачивались даже партийные взносы. Он же посягнул и на “столовую лечебного питания” по улице Грановского, где за чисто символическую цену да еще с зачетом денежной дотации работники аппарата “отоваривались” самыми лучшими продуктами. Хрущев трижды готовил Президиум ЦК к принятию решения о ликвидации “кормушки”, но каждый раз под различными предлогами этот проект откладывался. После посещения Англии он узнал, что там право вызова спецмашины имеют лишь премьер-министр и еще один - два министра. То же самое и в США. В СССР же только в официальном служебном пользовании находилось боле полумиллиона машин с одни - двумя водителями. Кроме того, многие пользовались государственным транспортом неофициально. Однако эти замыслы так и остались благими намерениями. Бурлацкий Ф.М. Вожди и советники. М., 1990. С.63

Бурные послесталинские преобразования в СССР, непоследовательные и противоречивые, все же сумели вырвать страну из оцепенения предшествующей эпохи. Партийно-государственная номенклатура добилась укрепления своих позиций, однако недовольство беспокойным лидером в ее рядах нарастало. Вал административных экспромтов, кадровая чехарда угрожали едва обретенной ею стабильности. В военных кругах не могли забыть о масштабных сокращениях Вооруженных Сил, не только ликвидировавших генеральские должности, но и выбросивших на улицу миллионы солдат и офицеров. Свои основания для недовольства имелись и у других слоев населения. Росло разочарование интеллигенции строго дозированной номенклатурной “оттепелью”. Рабочие и крестьяне устали от шумной борьбы за “светлое будущее” при ухудшении текущей жизни.

Цель: дать характеристику политической дея­тельности Хрущева и выяснить причины его политичес­кого поражения; определить общую направленность поли­тического развития страны в 1964-1985 гг.

План

Смещение Н.С. Хрущева.

Борьба внутри нового руководства.

Политический выбор Л.И. Брежнева.

Концепция «развитого социализма».

Новая Конституция СССР.

Политический «застой». «Геронтократия».

Национальная политика.

Завершение периода «геронтократии».

Даты и события:

Октябрь 1964 г. - смещение Н.С. Хрущева

Понятия:

Партийная номенклатура; «геронтократия»; «развитой социализм»; этническое самосознание.

Работа с картой

На карте покажите союзные республики СССР и круп­нейшие автономные республики РСФСР к концу 70-х гг.

Работа с документами

1) Используя документы, составьте рассказ о лидере Со­ветского государства н. С. Хрущеве и эпохе его правления.

Признать, что в результате ошибок и неправильных действий т. Хрущева, нарушающих ленинские принципы коллективного руководства, в Президиуме ЦК за последнее время создалась совершенно ненормальная обстановка, затрудняющая выполнение членами Президиума ЦК ответ­ственных обязанностей по руководству партией и страной.

Тов. Хрущев, занимая посты первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР и сосредоточив в своих руках большую власть, в ряде случаев стал выхо­дить из-под контроля ЦК КПСС, перестал считаться с мне­нием членов Президиума ЦК и членов ЦК КПСС, ре­шая важнейшие вопросы без должного коллективного обсуждения.

Проявляя нетерпимость и грубость к товарищам по Пре­зидиуму и ЦК, пренебрежительно относясь к их мнению, т. Хрущев допустил ряд крупных ошибок в практическом осуществлении линии, намеченной решениями XX, XXI и XXII съездов КПСС.

Президиум ЦК считает, что при сложившихся отрица­тельных личных качествах как работника, преклонном возрасте и ухудшении здоровья т. Хрущев не способен ис­править допущенные им ошибки и непартийные методы в работе.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ДРАМАТУРГА М. Ф. ШАТРОВА О ВСТРЕ­ЧАХ С Н. С. ХРУЩЕВЫМ ПОСЛЕ ЕГО УХОДА В ОТСТАВКУ

Мне посчастливилось трижды встречаться с Никитой Сергеевичем, мы много говорили, вернее, я слушал, гово­рил он. И у него, и у меня были неприятности за эти встре­чи и разговоры. Из всего того, о чем мы говорили, я выб­рал три темы, три моих вопроса и соответственно его ответы.

Первый. Что толкнуло Вас на XX съезд? Второй. О чем Вы сожалеете? И третий. Что Вам представляется главным в Вашей деятельности?

Итак, что толкнуло Вас на XX съезд, на путь реформ, что побудило поднять руку на Сталина?

Это, товарищ Шатров, я Вам так скажу (всегда его ответы начинались именно так: - это, товарищ Шатров, я Вам так скажу...), не личная обида, нет!

Ко мне Сталин относился лучше, чем к другим. Меня не­которые из Политбюро считали чуть ли не его «любимчи­ком». Он меня иногда называл польским шпионом, Хрущев­ским, заставлял плясать, ну, в общем, и все. Не сравнить с тем, что творилось и делалось им с другими.

Мог ли я продолжать то, что было раньше, т.е сталинс­кую линию? После некоторой косметики, после некоторых маленьких реформ совершенно спокойно мог продолжать. На мой век и даже больше инерции бы хватило.

Потому что я не из 30-х годов, я из другого десяти­летия. Знаете, как я стал коммунистом? Погнали нас, мо­лодых солдат, молодых красноармейцев, на собрание, ка­кой-то товарищ из центра будет выступать, погнали в те­атр. Вышел маленький, меньше меня, рыжий, в кожаной куртке и как начал говорить, так у меня прямо пелена с глаз слетела. Вот с этого времени я считаю себя коммунистом. Это выступал Николай Иванович Бухарин.

После войны, когда я стал все понимать, я всегда меч­тал вернуться в то время, в тот воздух.

О чем Вы сожалеете?

Больше всего - о крови. У меня руки по локоть в крови. Я свято верил тогда в Сталина и все делал... Это са­мое страшное, что лежит у меня на душе.

Не было у меня образования, мало культуры. Чтобы управлять такой страной, как Россия, в голове надо иметь две Академии наук. А у меня было четыре класса церковно­приходской школы, а потом сразу вместо среднего неза­конченное высшее. Шарахался часто, был непоследовате­лен. Обидел много хороших людей, особенно среди вашего брата, кричал, ругался на товарища Евтушенко, товарища Вознесенского и других товарищей, на интеллигенцию, ко­торая, если всерьез говорить, как раз и была за мой анти­сталинский курс. Они меня поддерживали, а я...

Поздно я наверху оказался. Силы уже были не те. Если бы мне в 64 году, когда они заговор устроили, лет на де­сять было бы меньше, я бы этим «партийным друзьям» так просто не дался. Просмотрел момент, поддался им, когда они меня своей информацией напичкивали - и против ин­теллигенции, и против художников. И в ближних соратниках своих стал ошибаться. Впрочем, предают всегда только свои, близкие друзья. Тогда это меня, как и многих руко­водителей и до меня и после меня, не миновало.

Одни освобождение людей вспомнят, другие - куку­рузу, третьи - жилищную политику, четвертые - как я, ког­да с мясом стало плохо, начал с абстракционистами бо­роться. Все было. Но самое главное - все мы, весь народ, и те, кто был там, за проволокой, и те, кто трясся от стра­ха здесь, по другую сторону проволоки, все мы глотнули другого воздуха. Это главное. Этого теперь просто у наро­да не отнять. Это не пропадет, прорастет.

Комментарии к ключевым проблемам и понятиям курса

При смещении Н. С. Хрущева с постов первого секре­таря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР удалось избежать создания чрезвычайной ситуации, а са­ма процедура отставки формально не нарушала ни действующую Конституцию СССР, ни партийный устав. Она проводилась гласно, при почти полном совпадении настроений правящей верхушки и простых граждан.

Выдвижение Брежнева на пост главы партии и факти­чески правителя государства отвечало интересам и наст­роениям прежде всего партийной номенклатуры, незави­симо от идейных и политических предпочтений отдель­ных ее представителей.

Пришедшие к власти деятели не имели общей плат­формы. Фактически они были объединены лишь негатив­ным отношением к политике Хрущева. Противоречивость подходов к оценке деятельности прежнего руководителя не позволяла разработать единую и последовательную программу развития страны и даже создать единую руко­водящую «команду». После октябрьского пленума 1964 г. развернулась решительная (хотя и скрытая) борьба за влияние на главу партии со стороны реформаторов и кон­серваторов.

В аппарате ЦК было немало сторонников «курса ХХ съез­да», большинство из которых считали, что смещение Хру­щева вызвано именно необходимостью избавления от ис­кривлений этого курса. Их деятельность была связана с развернувшейся борьбой с последствиями хрущевского волюнтаризма, а также с началом хозяйственной рефор­мы, делающей упор на развитие рыночных отношений.

Вместе с тем в кругу новых лидеров были и сторонни­ки возврата к сталинской модели развития. В конце 1964 г. А. Н. Шелепин подал на имя Брежнева записку, в кото­рой была сформулирована цельная программа возвраще­ния к сталинской политике, включая применение репрес­сий. Взгляды Шелепина находили сочувствие среди влиятельных деятелей из окружения самого Брежнева. Полное осуществление замыслов консерваторов означало бы создание реальной угрозы новой смены власти.

Однако из числа радикальных требований консервато­ров было удовлетворено лишь одно - из устава партии на ХХ111 съезде КПСС устранялись указания о нормах ротации (обязательной сменяемости) партийных кадров. С помощью этой меры обеспечивалось практически бессмен­ное пребывание у власти всего секретарского корпуса. Последствия же этого закономерно проявились через де­сяток лет, когда во главе СССР оказалась пресловутая «геронтократия» (власть стариков).

Нерешительность Брежнева все больше раздражала просталинскую группировку в верхах. Осенью 1965 г. председатель КГБ В. Е. Семичастный осмелился на самос­тоятельные политические действия в духе 30-40-х гг. Были арестованы писатели А. Д. Синявский и Ю. М. Да­ниэль и инициирован судебный процесс по обвинению их в антисоветской деятельности. Это было вызовом не толь­ко либеральным настроениям внутри страны и за рубе­жом, но и самому Брежневу: создавался прецедент поли­тической бесконтрольности сталинистов с явным прице­лом на полную власть.

Инстинкт политического самосохранения требовал от Брежнева удаления сталинистов из руководства страны.

Неопределенность настроений в правящей верхушке отражала противоречивость ожиданий всего советского общества. Большинство верило, что развитие Советского Союза происходило беспрецедентно успешно, и мечтало, чтобы эти успехи приумножились. Но одновременно все понимали, что платой за эти достижения была предель­ная мобилизация всех сил. А новых тягот советские лю­ди не желали. Начало брежневского правления как раз и было отмечено поиском такой стратегии, которая позво­лила бы ослабить напряжение от неимоверных усилий. Основная идея, на которой фактически сошлись новые ру­ководители страны, была проста: развиваться на уже сформировавшейся основе, ничего принципиально не меняя. Стабильность становится главным лозунгом госу­дарственного курса, а идеологическое оформление эта по­литика находит в концепции «развитого социализма», разработка которой и открывает этап собственно брежнев­ского правления.

Концепция «развитого социализма» призвана была, во-первых, «примирить» фундаментальные положения марксистско-ленинской теории со сложившимися реалия­ми социализма: сохранением классового деления общест­ва, различных форм собственности, товарно-денежных от­ношений и, наконец, самого государства с его чиновничь­им аппаратом. Во-вторых, обосновать отход от прежних грандиозных проектов (экономическая реформа 1965 г. - один из них) к более спокойному, стабильному развитию. В-третьих, внедрить в сознание граждан, что окружаю­щая их действительность - сама по себе ценность, кото­рая должна приносить удовлетворение и вселять гордость.

7 октября 1977 г. на сессии Верховного Совета СССР была принята новая Конституция. Важнейшей статьей в ней стала статья 6, которая гласила: «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его по­литической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советс­кого Союза». Это привело к еще большему усилению зна­чения партийного аппарата во всей властной пирамиде, окончательно устанавливало членство в партии как обяза­тельное условие для любой карьеры. Государство объявлялось «общенародным», т.е. отныне оно должно было в равной степени представлять интересы всех об­щественных слоев. Это положение должно было стать обо­снованием торжества «подлинной» демократии в Советском Союзе.

По-новому трактовалась сложившаяся в СССР социаль­ная структура: советское общество объявлялось однород­ным.

Важнейшее место в характеристике общества «разви­того социализма» занимал в новой Конституции вопрос о состоянии и развитии межнациональных отношений. Провозглашалось, что в результате сближения наций и народностей в СССР сложилась «новая историческая общ­ность - советский народ». Но при этом не объяснялось, по каким критериям одни национальности носят консти­туционный статус нации, а другие - народности, почему одним разрешено иметь государственность в форме союз­ной республики, другим - лишь автономной, а третьи не имели даже этого.

Если прежде партийные работники, государственные служащие и хозяйственные руководители в подавляющем своем большинстве были выходцами из простого народа, проявившими деловые способности, то в 60-е, а особенно в 70-80-е гг. пополнение властной элиты происходило че­рез особую систему отбора и подготовки кадров будущих руководителей. Дети и другие родственники начальников с самого начала вступления в самостоятельную жизнь ока­зывались в особом положении. Они учились в престижных вузах, затем многие из них занимали перспективные должности, почти автоматически делая карьеру.

В основу национальной политики закладывалась идея достижения фактического равенства наций. Эта идея восходила к ленинским представлениям, что интернацио­нализм «великой» нации должен состоять «и в том нера­венстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетаю­щей, нации большой, то неравенство, которое складывает­ся в жизни фактически». Другими словами, русские, как самая большая и в прошлом «угнетающая» нация, долж­ны взять на себя ответственность за развитие всех наций Советского Союза, платя за это особо большую цену.

Данный этап истории Советского Союза совпал с нарас­танием этнического самосознания у большинства народов СССР. Однако отсутствие должной реакции на это со сто­роны центральной власти способствовало тому, что этот процесс стал выливаться в примитивный национализм, «ревность» народов друг к другу, увлечение иллюзиями относительно своего, отдельного «национального рая».

Дополнительная литература

Арбатов Г. А. Затянувшееся выздоровление (1953-1985). - М., 1991.

Бурлацкий Ф. М. Вожди и советники. - М., 1990.

Громов Б. В. Ограниченный контингент. - М., 1994.

Зубкова Е. Ю. Общество и реформы. 1945-1964. - М., 1993.

Л. И. Брежнев: Материалы к биографии. - М., 1991.

Практическая работа 8

Советская экономика в 1964-1985 гг. Попытки реформ и отказ от коренных преобразований

Цель: сформировать у учащихся общее представ­ление об успехах и проблемах развития советской эконо­мики в 1964-1985 гг.; выяснить причины неудач пред­принятых в эти годы реформ в экономической сфере и последствия отказа от них.

План

Необходимость хозяйственной реформы.

«Косыгинская реформа». Попытка перехода к новой модели хозяйственного развития.

Сохранение административно-командной системы.

Хозяйственный «застой».

Опорные знания

Даты и события:

1965 г. - начало экономической реформы («реформа А. Н. Косыгина»)

Имена:

А.Н. Косыгин.

Понятия:

Хозрасчет; номенклатура; трудодень; интенсификация; экстенсивный путь; теневая экономика; хозяйственный «застой»; гонка вооружений.

Работа с картой

На карте покажите местонахождение крупнейших про­мышленных объектов, построенных в 60-70-е гг.

На карте отметьте районы нефтегазовых месторождений РСФСР, обнаруженных в конце 50-х - начале 60-х гг.

На карте покажите БАМ

Работа с данными

Проанализируйте данные и сделайте вывод об эконо­мическом потенциале и развитии СССР к началу 80-х гг.

ВРУЧНУЮ РАБОТАЛИ:

40% работников промышленности

60% строителей

75% работников сельского хозяйства

ЖИЛИЩНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО:

1966-1970 гг. - 17, 7%

1981 - 1985 гг. - 15, 1 %

ПОСТРОЕНО КВАРТИР:

1960 г. - 2 млн

1984 г. - 2 млн

ИЗМЕНЕНИЕ СТРУКТУРЫ ЭКСПОРТА ИЗ СССР ЗА 1960- 1985 гг. (ДОЛЯ МАШИН И ОБОРУДОВАНИЯ):

1960 г. - 20,7%

1985 г. - 12,5%

ДОЛЯ НЕФТИ И ГАЗА:

1960 г. - 16,2%

1985 г. - 55,4%

ФОНД ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ (1985 г.):

СССР - 36,5%

Швеция, Швейцария - 80%

В октябре 1964 г. Хрущев был освобожден от всех партийных и государственных постов и отправлен на пенсию в полной изоляции. Хотя это удивило весь мир, его падение было лишь финалом длительного процесса. Хрущев так и не оправился от поражений конца 1962 - первой половины 1963 г.: карибский кризис, неудачи в сельском хозяйстве, идеологическое контрнаступление и разрыв с Китаем. Казалось, формально его власть оставалась такой же полной, но в последний год его правление было совершенно неэффективным. Невозможно назвать ни одного дела, оставившего бы заметный след в обществе. Нельзя сказать, что внезапно исчезла его способность проявлять инициативу, но она оказалась более, чем когда-либо, противоречивой и слабой. Формально на все его действия реагировали с должной почтительностью, но их молча и упорно саботировали как в центре, так и на периферии. Его популярность резко упала во всех слоях общества. Критика и недовольство им широко распространялись, естественно, не в печати, но во все более широких общественных и частных кругах.

Самые разные обвинения составили толстое досье, которое было ему предъявлено в момент сведения счетов. Обвинения касались внутренней и внешней политики, а также его стиля руководства, который считали слишком авторитарным. Ему инкриминировали многое, начиная с предложений урегулировать немецкий вопрос путем прямого сближения с боннским правительством и до конфликтов с Академией наук из-за выборов новых членов. Эти события, слухи о которых позднее широко распространились, может быть, и помогают воссоздать обстановку, в которой стало возможным его смещение, но все равно не разъясняют тех обстоятельств, которые заставили его коллег по Президиуму ЦК действовать совместно, чтобы избавиться от него.

Многие исследователи считают решающим обстоятельством планы, которые сам Хрущев подготовил для нового Пленума ЦК, намеченного на ноябрь 1964 г.. Об этих планах мы знаем очень мало - Хрущев не успел изложить их. Известна только часть, касающаяся новой реорганизации сельского хозяйства, так как он говорил о ней публично. Мы не знаем, думал ли он, как подозревали, о более значительном изменении соотношения сил в верхах партии, чтобы преодолеть возобновившееся сопротивление своей политике и /525/ необоснованной попытке завоевать большую личную власть. Действительно, когда летом Хрущев выступил с серией речей, подготавливая ноябрьский Пленум ЦК, другие руководители стали создавать пустоту вокруг него. Это почувствовал во время своей последней поездки Пальмиро Тольятти, который, хотя он и поехал в Москву по настойчивому приглашению именно затем, чтобы встретиться с Хрущевым, не сумел даже увидеть его.

Внешне смещение Хрущева проходило почти так же, как и безуспешная попытка его смещения, предпринятая Булганиным, Молотовым и Маленковым в 1957 г., но внутренние различия были глубокими. Похожим был и характер операции, решенной и осуществленной в основном внутри Президиума ЦК. Однако на этот раз противники Хрущева сумели воспользоваться положениями Устава партии. Они тайно решили созвать ЦК. Основным автором операции, насколько можно судить сейчас, был Суслов, защитник государственной идеологии от нападок Хрущева. Обращение к ЦК потребовало предварительных консультаций если не со всеми его членами, как утверждали, то по крайней мере с большинством из них. Тот факт, что Хрущев не узнал об этом, свидетельствует о большой шаткости его политического положения.

Первый секретарь ЦК КПСС отдыхал на Черноморском побережье в конце сентября, в то время как в Москве готовилось его устранение. Президиум ЦК собрался в его отсутствие на расширенное заседание 12 октября (по другим источникам - 11-го), чтобы решить вопрос о его смещении. Хрущева вызвали в Москву только 13 октября, когда основные резолюции были уже приняты. Его доставили в столицу на военном самолете, привезли прямо в зал, где еще заседал Президиум ЦК, и сообщили ему о согласованном решении освободить его от основных постов. Как и в 1957 г., в первый момент намеревались оставить его в составе ЦК на второстепенных ролях. Однако отказ Хрущева подчиниться приговору вынудил его коллег к жесткости. Только ночью его заставили подписать заявление об отставке.

14-го в Москве был созван Пленум Центрального Комитета, заслушавший доклад Суслова. Практически обсуждения не было, и заседание длилось лишь несколько часов. Обе должности, совмещаемые Хрущевым с 1958 г. (Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров), были разделены, и было принято решение, что их не должен больше занимать один человек. Они были отданы наместникам Хрущева в обеих организациях: Брежневу - в Секретариате ЦК КПСС, Косыгину - в правительстве. Эта новость стала известна поздно ночью 15 октября и была опубликована в печати утром 16-го. В официальном сообщении говорилось об отставке из-за преклонного возраста и ухудшившегося состояния здоровья.

Преемники Хрущева были довольно сдержанны, давая объяснения как внутри страны, так и иностранным гостям, которые получили только официальную версию, дополненную обещанием не менять /526/ политического курса. Это были в основном представители других компартий, озабоченные тем, что это решение может означать также критику и пересмотр антисталинских действий Хрущева. Членам КПСС была направлена более подробная информация, в которой довольно критически оценивалась недавняя деятельность Хрущева. Однако и они не имели права на исчерпывающий анализ подлинных причин кризиса. Если Хрущев в свое время не скрывал подробностей крупных политических столкновений, сопровождавших его путь к власти, то его преемники предпочли хранить в тайне то, что привело их к высшим государственным постам. Несмотря на то, что Суслов выступил в главной роли, его положение в руководстве партии не изменилось - он остался главным идеологом, которым был уже давно.

Одному видному посетителю из Азии, который спрашивал, почему не было открытого и подробного анализа правления Хрущева, было сказано, что страна не выдержит еще одного XX съезда. Это объяснение кажется по меньшей мере неполным. Действительно, уже в отношении Сталина было трудно отделить его личную ответственность и за хорошее, и за плохое от ответственности его близких сотрудников, включая и самого Хрущева. Было бы еще труднее объяснить смещение Первого секретаря, потому что все остальные советские лидеры публично поддерживали и одобряли основные его решения, причем его политика была такой, что у них не было теперь смягчающих обстоятельств в виде методов, которыми Сталин расправлялся со своими критиками. Однако поведение новых руководителей обусловливалось и иными, менее эгоистическими мотивами.

Политика Хрущева, которую характеризовали как чрезмерно «субъективистскую», то есть обусловленную только личной волей, не была слишком «субъективной», как бы ее ни изображали и как бы ни заставляли в это поверить. Наиболее явное доказательство касается отношений с Китаем. Пекин воспринял падение Хрущева, которого китайцы теперь называли «клоуном на современной политической арене», с нотками триумфа. Это, заявляла официальная пресса, «прекрасное дело», которое китайцы «давно предвидели». Чжоу Эньлай спустя несколько недель прибыл в Москву, чтобы выяснить намерения новых руководителей. Однако обе стороны довольно быстро убедились, что их позиции так же далеки, как и раньше. Возможно, некоторые иллюзии по этому поводу имелись и в Москве, и в Пекине. Может быть, и правда, что Чжоу Эньлай получил предложение от одного советского лидера: мы сейчас избавились от Хрущева, теперь вы избавитесь от Мао, и все станет значительно легче. Ход событий доказывает, что дело было не в личностях: глубинные причины конфликта остались теми же. Каждый был убежден, что другой должен изменить политику.

То же можно сказать и о многих других сторонах советской внутренней и внешней политики. Когда мы пытаемся добраться до главных причин падения Хрущева, то мы должны обратиться не только /527/ к объяснениям, которые время от времени дают основные действующие лица, но и к главным изменениям, произведенным его преемниками. Знаменитый ноябрьский Пленум 1964 г. действительно состоялся, но он занимался не теми проектами, которые запланировал Хрущев. Напротив, Пленум без шума ликвидировал за один день хрущевскую реформу, затронувшую основную структуру Советского государства - разделение партии на аграрную и промышленную части, - и вернул ее к единой организации. Раздвоение партии было главной причиной, вызвавшей тайную оппозицию против Хрущева в руководящих кругах страны, именно в тех кругах, на которые он больше всего рассчитывал. Постепенно были ликвидированы и другие поздние реформы Хрущева, но не сразу и после более или менее длительных размышлений. Некоторые сошли на нет еще до того, как их отменили юридически, например уставные нормы, предусматривающие обязательное обновление руководящих органов и запрет избирать одного человека на один и тот же пост больше, чем на два-три срока. Другие реформы были аннулированы позже: совнархозы ликвидировали в сентябре 1965 г., и руководство экономикой было снова передано министерствам, но была проведена реформа управления, которую представил и поддержал Косыгин. В целом через эти изменения прокладывала себе путь новая линия: постепенно были ликвидированы зачаточные элементы политического плюрализма, которые развивались в период возобновления антисталинского наступления.

Значение хрущевского десятилетия

С каждым днем имя Хрущева исчезало из советской общественной жизни, осужденное на политическую смерть. Его редчайшие появления в обществе отмечались только иностранными корреспондентами. Почему так строго сохранялась эта тишина? Боялись возвращения его популярности? Рассказывают, что сам Брежнев был удивлен, когда глава органов государственной безопасности Семичастный рассказал ему, что в стране не было ни одного выступления в защиту Хрущева после его смещения. Это не помешало новым руководителям принять многочисленные меры предосторожности, когда в 1971 г. он умер, и в Москве проходили его похороны. Его преемники оказались весьма чувствительными к любому сравнению с Хрущевым, которое могло бы оказаться в его пользу. Повторим еще раз: не было ни одного течения в СССР, которое бы поддерживало бывшего Первого секретаря, никого, кто бы вспоминал о нем с ностальгией. Итак, причина была более глубокой: Хрущев представлял в истории СССР диалектический момент - он подорвал официальный монолитизм, обострив антагонизм между разными политическими линиями.

Он занимает в развитии СССР совсем не второстепенное место, как можно было бы подумать из-за того забвения, в котором оказалось /528/ его имя. Наша задача здесь - попытаться подвести итог его деятельности. И не только потому, что целое десятилетие эта фигура доминировала на политической сцене. Впрочем, 10 лет - это мало по сравнению с 30-летним правлением Сталина. Однако за это десятилетие в советском обществе произошло нечто серьезное.

Во время 30-летнего правления Сталина в СССР не прекращалось чрезвычайное положение. Ни одна страна не может долго выдержать состояние такой напряженности. Правление Хрущева также не было спокойным периодом. Оно знало кризисы, трудности, внутренние и внешние осложнения. Это были годы, когда общество переживало потрясения, ощущало потребность в обновлении чисто конвульсивно; не всегда это было понятно широким народным массам. Однако эти беспокойные события способствовали сложному переходу от непрерывного чрезвычайного положения к нормальному. Советский Союз впервые пытался привести себя в порядок. Хрущев оставил преемникам длинный список нерешенных проблем. Вряд ли можно возлагать только на него всю ответственность за то, что они не решены. Многие из них не были заметны или не проявлялись в чрезвычайных условиях. Когда эти условия исчезли, проблемы вышли на свет как неизбежные вопросы развития общества, начавшего мирную эволюцию, управляемого не по законам бесконечного чрезвычайного положения, а согласно нормам стабильности.

Успех перехода не был оплачен. Сталинское правление характеризовалось превосходством только одной личности, и исчезновения героя могло быть достаточно для фатального кризиса. К этому добавились тяжелые внешне- и внутриполитические условия, в которых Сталин оставил страну. Был некоторый резон в расчетах тех, кто за рубежом предсказывал возможный распад советской системы. Кризис был преодолен, однако не без потерь, и самой тяжелой был разлад с Китаем. Однако может ли один Хрущев быть виноват в этом?

В СССР переход был осуществлен не ценой новых расколов и новых жертв, а путем восстановления утраченной или подавленной энергии, которой страна не могла больше пренебрегать, если не хотела парализовать собственное развитие. Понятно, насколько горд был Хрущев, что руководил всей этой операцией; он даже неоднократно позволял себе иронизировать над сомнениями Сталина в способностях своих наследников. Успех этого предприятия зарядил Хрущева особым оптимизмом, который привел к недооценке проблем, накопившихся за эти годы. Отсюда и лихорадка последующих планов, оставшихся на бумаге, планов, которые вызвали немало сарказма со стороны критиков.

Таким образом, в личности Хрущева отразились гораздо более глубокие тенденции. Осуществляя первые реформы, быстро придя к власти и победив своих прямых противников, он действовал как представитель той особой коммунистической партии, которая исторически сложилась в СССР. Он представлял в первую очередь ее руководящий аппарат в центре и на периферии, был Первым секретарем /529/ организации, которая опиралась на всех первых секретарей сверху донизу, на любом уровне партийной структуры. Эти секретари не могли больше мириться со сталинскими методами руководства, которые мешали им выполнять свои функции. Они не могли больше работать под угрозой непрерывных кровавых чисток, под надзором очень мощной бесконтрольной полиции, не могли осуществлять политику, которая, как, например, в сельском хозяйстве, вела в тупик. В первой фазе своего правления Хрущев был выразителем настроений руководящего слоя советского общества, укрепляя его власть. Он выражал не только жалобы руководителей - его реформы соответствовали распространенным настроениям в стране, которая чувствовала, что завоевала право более спокойно жить и дышать.

Однако Хрущев на этом не остановился. Стремясь форсировано решить многочисленные проблемы советского общества, он задумал более радикальные планы, которые привели его к конфликту с той же верхушкой партии и руководящим аппаратом общества в целом, Противоречие возникло из-за «секретного доклада», именно из-за его иконоборческого содержания, которое касалось не только личности Сталина. С этого момента началось его столкновение с носителями государственной идеологии. Столкновение было сначала не настолько ожесточенным, чтобы помешать ему победить оппозицию в первые годы правления. Затем оно обострилось до непримиримости, когда его предложения стали угрожать более глубинным структурам Советского государства. Хрущев попытался решить эту проблему смещением людей на различных уровнях и обостренной полемикой с иерархией. Однако у него так и не хватило сил выиграть. В конце концов именно иерархия избавилась от него. Правда, операция была проведена узким кругом людей, которых вынудили действовать конъюнктурные причины. Однако они в свою очередь выражали чувства, распространенные в аппарате партии и государства.

Сталинизм выживает

Имя Хрущева связано в первую очередь с XX съездом. Он бросил вызов Сталину и пересмотрел его наследие; под этим углом следует прежде всего оценивать его деятельность. Его нововведений было много, и наиболее заметные из них оставили глубокий след в советском обществе. Нельзя сказать, что введенные им изменения не были существенными. И все же, подводя итоги, надо отметить, что Хрущев независимо от своих намерений скорее укрепил сталинскую систему, чем по-настоящему реформировал ее. Он изменил не только то, что было в ней самого угнетающего, но прежде всего то, что обусловливало ее кризис и могло задушить ее еще при жизни Сталина. Основная часть сталинизма, наиболее жизнеспособная, напротив, осталась неизменной.

В политических дебатах термин «сталинизм», если он был принят, охватывал различные аспекты сталинской деятельности. Исторически /530/ это понятие включает определенную политику, некоторые методы правления и систему довольно последовательных взглядов. Политика - это индустриализация, осуществляемая быстрыми темпами, при помощи механизма накопления, созданного за счет крестьян и тяжелых жертв всего или почти всего населения. Эта политика, связанная с самой суровой начальной стадией промышленного развития, была существенно выправлена в хрущевский период, хотя отдельные аспекты старой системы сохранились и поныне, что обусловлено как военными потребностями, так и давлением отраслей экономики, для которых она была самой выгодной.

Сталинские методы правления нашли свое суровое выражение в жестоком массовом подавлении сопротивления, которое эта политика и ее общие концепции встречали у населения, партии, в самых революционных слоях Советского Союза. После войны репрессии стали настолько обычным делом, что применялись для решения любой политической проблемы. В хрущевский период именно в этой области были осуществлены самые глубокие перемены. Эти методы были не только отвергнуты, но и публично осуждены, чтобы сделать практически невозможным их восстановление. Политическая полиция не исчезла, от репрессий отказались не полностью, но сфера их действий была, с одной стороны, резко сужена, с другой - введена в русло законности. Это была хоть и не бесспорная, но все же легальность, подчиненная контролю партийных органов. Эти значительные сами по себе изменения позволили все же сохранить почти нетронутым основное ядро сталинских концепций.

Полувековой экскурс в советскую историю показал, какую форму приняли эти концепции. Стоит напомнить их и синтезировать в том виде, в каком они пережили не только своих создателей, но и самые яростные атаки на двух съездах советских коммунистов. Социализм характеризуется огосударствлением средств производства, всей экономической и социальной жизни. В этом смысле он уже построен в СССР в середине 30-х гг. Не полностью огосударствленные формы экономики рассматриваются как переходные, предназначенные стать государственной собственностью в будущем, или как нелегальные аномалии. С этой точки зрения общество остается «монолитным» в том смысле, что противоречия в нем не могут быть антагонистическими. При последовательном развитии сталинской мысли его государство рассматривается как «всенародное». Оно в свою очередь «морально-политически едино», независимо от существующих внутри него национальных и социальных различий. Следовательно, в этом обществе не может быть политического плюрализма. Его руководящие силы существуют для народа и находятся на службе народа, «не имеют других интересов, кроме интересов народа». Проявление несогласия, по определению, есть нечто «чуждое» народу.

Общество организовано в сильное государство, сильное в классическом смысле, причем не последнюю роль играют репрессивный аппарат и армия. Его ведущий структурный орган, его основное /531/ ядро - это партия, которая играет «руководящую роль» на всех уровнях не по вручаемому каждый раз страной мандату, а по завоеванному праву, сейчас - по конституционному предписанию. Следовательно, сама партия - государственный институт. Она руководит всеми другими государственными или общественными организациями, которые всегда выступают в роли ее «приводных ремней». Это было справедливо названо «руководством партии». Партию следует понимать как орден военно-идеологического типа, организацию «лучших людей», со своей жесткой иерархией, доктриной, дисциплиной, традициями, определенной степенью секретности при обсуждениях, хотя и меньшей по сравнению со сталинскими годами, и, следовательно, с ограниченным правом доступа к информации, расширяющимся по мере перехода от низших ступеней к высшим.

Партия вооружена своей идеологией, доктриной, которая уже не считается, как вначале, лишь средством анализа общества и ориентации при политическом выборе, а рассматривается как суть истины, которая может быть изменена под воздействием практики, но от которой нельзя «отклоняться», пока она остается в силе. К ней государство не только не нейтрально, но и, само являясь идеологическим, допускает и защищает только партийную идеологию - его официальную идеологию. Эта идеология имеет своих толкователей, стражей, распространителей. Она долго и мучительно формировалась, потому что ее источник - марксизм - означает совсем другое: научное исследование общественных процессов и планирование на этой основе преобразования общества. Отсюда непрерывный источник конфликтов и споров. Однако именно потому, что так велико расстояние от исходного пункта до конечного, было бы неверно игнорировать тот вклад, который внес Сталин приспособлением, упрощением и интерпретацией идей Маркса и Ленина и своими собственными концепциями. Важно то, что именно этим вызвано ее превращение в официальную идеологию Советского государства. Сталин также привнес в идеологию сильный националистический и патриотический акцент, который в ней противопоставлен первоначальному духу интернационализма и образует одну из основных ее особенностей.

Вся эта часть сталинского наследия сохраняется и действует в советском обществе. Предлагал ли Хрущев затронуть ее? Пока невозможно дать исчерпывающий ответ, основываясь лишь на его многочисленных публичных и частных высказываниях. О том, что он мог бы расколоть ядро сталинизма, свидетельствуют лишь трагические обвинения XX съезда и неудавшиеся попытки реформы 1962 г. Однако и сейчас не удается увидеть целостно будущее советское общества, способного достаточно активно сопротивляться всем сталинским концепциям и мобилизовать в свою поддержку энергию общественного мнения.

Несмотря на все искажения, сталинизм имел глубокие корни в СССР. Преодолеть и устранить его - весьма нелегкая политические задача. Чтобы выполнить ее, требуется широкая коалиция общественных /532/ сил, активная поддержка широких масс, в первую очередь рабочих и всех трудящихся. Для этого им потребовалось бы более самостоятельная организация, какой не было с 20-х гг.; она так и не была создана. Однако и этого недостаточно. В этих действиях народные массы должны видеть как залог улучшения условий жизни, так и гарантию защиты и развития национальных, социальных и экономических завоеваний, достигнутых потом и кровью. Несмотря на сильную тенденцию к обновлению и известное улучшение внутреннего положения, хрущевское десятилетие (и не по вине одного Хрущева) так и не смогло добиться удовлетворения всего комплекса потребностей. Оно завершилось при относительном равнодушии масс.

Ограниченная этими рамками деятельность Хрущева показала, что возможна, хотя и робкая, альтернатива сталинизму, возникшая из самой советской истории. В этом ее непреходящая ценность. Правление Хрущева сочетало в себе унаследованные сталинские концепции и возродившийся дух оппозиции и сопротивления Сталину, существовавший в прошлом. Они обрели с Хрущевым возможность существовать в советском обществе, свою, хотя и противоречивую, законность. /533/

Глава 18 Смещение Хрущева

В октябре 1964 года, когда было подготовлено смещение Хрущева, его популярность была на очень низком уровне практически среди всех слоев населения. В предыдущей главе мы уже показали, что в СССР ни одна достаточно большая социальная группа не была готова оказать ему серьезную поддержку. Не было таких групп и среди руководства партией и государством, лишь малое число личных помощников и выдвиженцев Хрущева могли выступить на его стороне, однако они занимали хоть и важные, но не слишком влиятельные посты. Поэтому смещение Хрущева могло быть проведено обычным путем на заседании Президиума ЦК КПСС и на пленуме ЦК, а не путем заговора, который в 1957 году пытались организовать Молотов, Маленков и Каганович. Тогда они хотели сделать так, чтобы основной состав пленума ЦК КПСС оставался в неведении. С октября 1964 года в Москву начали вызывать из областей членов пленума ЦК КПСС и информировать их индивидуально и по группам о подготовке смещения Хрущева. В основном беседы с ними вел М. А. Суслов. Из общего состава ЦК КПСС (более двухсот человек) против выступили только трое – секретарь ЦК КПСС по сельскому хозяйству В. И. Поляков, секретарь Ленинградского обкома В. С. Толстиков и один из секретарей ЦК Украины, женщина, имени которой мы не знаем. Рассказывают, что она пыталась дозвониться до Хрущева и сообщить ему о заговоре, но это ей не удалось. Телефон черноморской резиденции Хрущева был уже, по-видимому, под контролем.

На Западе о смещении Хрущева написано много статей и очерков, и основные обстоятельства этого события в настоящее время известны. В советской прессе никаких подробностей не публиковалось, однако члены Президиума ЦК КПСС и другие ответственные работники ЦК КПСС после 16 октября разъехались по стране, чтобы провести собрания партийного актива и объяснить причину принятого решения. В результате этих закрытых собраний постепенно стало многое известно и из того, что произошло в Москве в период между 12 и 15 октября. В самиздатской литературе некоторые подробности смещения Хрущева изложены только в первом выпуске рукописного сборника «Политический дневник». (Одиннадцать выпусков этого сборника, №№ 3, 9, 25, 33 и др., опубликовал в 1972 году в Голландии Фонд имени Герцена. Дополнительные восемь выпусков, №№ 7, 28 и др. он опубликовал в 1975 году с предисловием одного из авторов настоящей книги (Ж. А. Медведева), выполнявшего в период работы в СССР обязанности помощника редактора этого ежемесячного информационно-политического бюллетеня, проявившего инициативу в публикации как первого, так и второго комплекта выпусков «Политического дневника» за границей. № 1 этого сборника пока не публиковался и поэтому мы не считаем возможным воспроизвести здесь некоторые факты, изложенные в анонимной статье Р. А. Медведева, посвященной обстоятельствам смещения Хрущева.)

Президиум ЦК КПСС собрался для решения вопросе о смещении Хрущева уже 11 октября 1964 года. На заседании отсутствовал А. Микоян, который отдыхал на своей даче, расположенной неподалеку от дачи Хрущева (вопреки существующей версии, Микоян в этот день не знал о подготовке решения). Не участвовал в заседании Президиума ЦК КПСС и Ф. Р. Козлов, который был серьезно болен. Кроме членов и кандидатов в члены Президиума на заседании присутствовал министр иностранных дел А. А. Громыко и несколько секретарей обкомов (всего двадцать два человека). Хотя министр обороны Р. Я. Малиновский, Председатель КГБ В. Е. Семичастный и другие руководители армии, государственной безопасности и милиции были полностью в курсе всех событий и поддерживали готовившееся решение, тем не менее были приняты специальные меры, чтобы изолировать Хрущева с момента, когда началась подготовка заседания и до принятия окончательного решения. В зарубежной прессе неожиданное падение Хрущева вызвало многочисленные сенсационные сообщения о заговоре, перевороте и т. д. В действительности организаторы решения стремились именно к тому, чтобы провести все мероприятия в пределах конституционных и партийных норм и избежать каких бы то ни было волнений в стране. Первоначально было даже предусмотрено, что Хрущев мог остаться членом ЦК КПСС, поскольку избрание членов ЦК – это прерогатива съезда партии. Однако его поведение во время заседания не оставило ему этой возможности. Основной доклад на заседании пленума был поручен Суслову, хотя на пост Первого секретаря предполагалось избрать Л. И. Брежнева. Суслову доверили главный доклад именно потому, что он не был обязан своей карьерой Хрущеву и входил в состав Президиума ЦК еще в сталинские времена. Большинство других членов Президиума ЦК выдвинул сам Хрущев, и многие из них в недавнем прошлом слишком активно участвовали в реализации различных проектов и реорганизаций, которые стали теперь предметом критики. Именно поэтому ни доклад Суслова, ни другие материалы этого заседания никогда не печатались, и на проводившихся после пленума ЦК собраниях актива обсуждались лишь очень немногие из обвинений в адрес Хрущева. Избранный Первым секретарем ЦК КПСС Брежнев сказал в заключительном слове, что «не надо на себя выливать грязь» и рекомендовал не комментировать смещение Хрущева на собраниях беспартийных и в печати шире, чем в официальной версии, опубликованной в газетах (освобожден по личному заявлению в связи со старостью и состоянием здоровья).

Хрущеву сообщили о заседании Президиума ЦК КПСС 13 октября. К этому времени Кремль был изолирован и все связи Хрущева взяты под контроль. Поводом для неожиданного пленума стало, по словам Брежнева, проводившего этот телефонный разговор, решение обсудить записку Хрущева о новой перестройке системы управления сельским хозяйством. (Эту записку он разослал членам Президиума ЦК в августе с предложением обсудить ее в ноябре перед намеченным пленумом ЦК КПСС. Уже в августе ее открыто критиковали на партийных собраниях сельскохозяйственных учреждений, сельского актива и во многих научных институтах.) В Москву был вызван и Микоян. Хрущев сначала отказался немедленно приехать на пленум, причем в достаточно грубой форме. Кроме Брежнева его пытался уговорить также и Малиновский. Однако Брежнев после короткого перерыва сообщил Хрущеву, что в случае его отказа Президиум ЦК начнет обсуждение без него, и Хрущев согласился. Однако ему был подан не его личный, а военный самолет. После приземления в Москве Хрущев распорядился сначала отвезти его домой, но на этот раз охрана не подчинилась, и ему сообщили, что есть распоряжение о том, чтобы он сразу явился в Кремль.

Заседание Президиума продолжалось до поздней ночи 13 октября. Против смещения Хрущева выступал только Микоян, однако в дальнейшем он присоединился к большинству. Хрущев не соглашался на добровольную отставку и требовал созыва полного пленума ЦК. Он надеялся, что, как и в 1957 году, сумеет получить поддержку большинства членов пленума. Однако в перерыве заседания в ночь с 13 на 14 октября именно Микоян уговорил Хрущева согласиться на добровольную подачу заявления об отставке. Была принята и формулировка, которую впоследствии опубликовали в газетах. Поэтому на пленуме ЦК КПСС не должно было быть широких прений и «проработки» Хрущева.

Президиум ЦК КПСС продолжил заседание 14 октября, а во второй половине дня был собран уже заранее подготовленный полный состав пленума ЦК КПСС. Пленум открыл Брежнев. Председательствовал Микоян, доклад о смещении Хрущева и основных мотивах этого решения сделал Суслов. Во время доклада звучало много реплик, направленных против Хрущева. Предложение об освобождении его с постов Первого секретаря и Председателя Совета министров СССР и о выводе его из состава ЦК было принято единогласно и без прений.

В докладе Суслов обращал внимание на многие ошибки Хрущева в сельскохозяйственной и экономической политике, которые мы уже рассмотрели в данной книге. Кроме этого его обвинили в попытках создания «культа собственной личности», в том, что он злоупотреблял властью, вместо коллегиального решения вопросов на Президиуме ЦК создал небольшой неофициальный кабинет из друзей и родственников и привлек к политике всю свою семью. Его зять А. И. Аджубей выполнял функции министра иностранных дел, и многие внешнеполитические решения принимались даже без консультации с Громыко и дезориентировали послов в разных странах. Из некоторых личных внешнеполитических решений Хрущева, подвергшихся критике, было и присуждение Президенту ОАР Гамалю Насеру и вице-президенту Амеру званий Героя Советского Союза, а также строительство в Индонезии большого и дорогого стадиона, в то время как эта страна, по существу, нуждалась в продовольственной помощи.

После смещения Хрущева были сняты с должностей редактор «Известий» А. И. Аджубей, редактор «Правды» П. А. Сатюков, председатель Комитета по радиовещанию и телевидению А. Харламов (за раздувание «культа Хрущева»), а также секретарь ЦК по сельскому хозяйству В. И. Поляков. Других серьезных перестановок в партии и в государственном аппарате не произошло. Было принято решение об обязательном разделении постов Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета министров СССР (на эту должность рекомендовали А. Н. Косыгина).

Смещение Хрущева и другие перемены в руководстве страной, связанные с октябрьским пленумом ЦК КПСС, почти все население страны встретило удивительно спокойно и даже с большим удовлетворением. Некоторое беспокойство проявляли лишь реабилитированные старых партийцы, которые связывали свою реабилитацию с инициативой Хрущева. Однако в 1964 году эта группа состояла в основном из людей пенсионного возраста и не влияла на принятие политических решений. Рассказывают, что когда министр КГБ Семичастный доложил Брежневу, что по стране не было зарегистрировано ни одного публичного или организованного выступления в защиту Хрущева, Брежнев сначала не мог в это поверить. Ведь больше десяти лет имя Хрущева ежедневно появлялось в прессе, его портреты печатали в центральных газетах и журналах больше ста раз в год, и деятельность его не была полностью негативной. Но к 1964 году Хрущев сумел настроить против себя все слои населения и весь руководящий партийный и государственный аппарат.