Романы в письмах: любовная переписка великих людей, покорившая мир. Любовное письмо любимой женщине, девушке

Известные письма знаменитых людей своим возлюбленным. Со временем эти письма стали достоянием общественности, и мы можем узнать не только как конкретные люди писали о любви, признавались в своих чувствах, но и как люди тех времён выражали свои чувства вообще, какими словами, оборотами… Сегодня в эпоху Интернета и мобильной связи эпистолярный жанр вымирает, но вдруг сегодня у вас появится желание написать хотя бы записку (на бумаге!), короткое послание тому, к кому вы неравнодушны. Возможно, вы сами удивитесь, на что вы способны. А пока можно поучиться этому у знаменитых людей.

Дени Дидро — Софи Волан

Я не могу уехать, не сказав Вам нескольких слов. Итак, моя любимица, Вы ждёте от меня много хорошего. Ваше счастье, даже Ваша жизнь зависит, как Вы говорите, от моей любви к Вам! Ничего не бойтесь, дорогая моя Софи; моя любовь будет длиться вечно, Вы будете жить и будете счастливы. Я никогда ещё не совершал ничего дурного и не собираюсь ступать на эту дорогу. Я весь Ваш — Вы для меня всё. Мы будем поддерживать друг друга во всех бедах, которые может послать нам судьба. Вы будете облегчать мои страдания; я буду помогать Вам в Ваших. Я смогу всегда видеть Вас такой, какой Вы были в последнее время! Что до меня, то Вы должны признать, что я остался таким же, каким Вы увидели меня в первый день нашего знакомства. Это не только моя заслуга, но ради справедливости я должен сказать Вам об этом. С каждым днём я чувствую себя все более живым. Я уверен в верности Вам и ценю Ваши достоинства все сильнее день ото дня. Я уверен в Вашем постоянстве и ценю его. Ничья страсть не имела под собой больших оснований, нежели моя. Дорогая Софи, Вы очень красивы, не правда ли? Понаблюдайте за собой — посмотрите, как идет Вам быть влюблённой; и знайте, что я очень люблю Вас. Это неизменное выражение моих чувств. Спокойной ночи, моя дорогая Софи. Я счастлив так, как только может быть счастлив человек, знающий, что его любит прекраснейшая из женщин.

Вольфганг Амадей Моцарт — Констанце

Дорогая маленькая жёнушка, у меня к тебе есть несколько поручений. Я умоляю тебя:

1. не впадай в меланхолию,
2. заботься о своем здоровье и опасайся весенних ветров,
3. не ходи гулять одна — а ещё лучше вообще не ходи гулять,
4. будь полностью уверена в моей любви. Все письма тебе я пишу, поставив перед собой твой портрет,
5. и под конец я прошу тебя писать мне более подробные письма.

Я очень хочу знать, приходил ли навестить нас шурин Хофер на следующий день после моего отъезда? Часто ли он приходит, как обещал мне? Заходят ли Лангесы иногда? Как движется работа над портретом? Как ты живёшь? Всё это, естественно, меня чрезвычайно интересует.Я умоляю тебя вести себя так, чтобы не пострадало ни твоё, ни моё доброе имя, также следи за своей внешностью. Не сердись на меня за такую просьбу. Ты должна любить меня ещё сильнее за то, что я забочусь о нашей с тобой чести.

Виктор Гюго — Адель Фуше

Несколько слов от тебя, моя любимая Адель, вновь изменили моё настроение. Да, ты можешь делать со мной всё что угодно. И завтра я непременно умру, если волшебный звук твоего голоса и нежное прикосновение твоих обожаемых губ не вдохнут в меня жизнь. С какими противоречивыми чувствами я ложился спать! Вчера, Адель, я утратил веру в твою любовь и призывал час смерти.

Я говорил себе: «Если правда, что она не любит меня, если ничто во мне не смогло заслужить благословения её любви, без которой моя жизнь лишится привлекательности, это ли не причина умереть? Должен ли я жить только ради своего личного счастья? Нет; всё моё существование посвящено ей одной, даже вопреки её желанию. И по какому праву посмел я домогаться её любви? Разве я ангел или божество? Я люблю её, это правда. Я готов с радостью принести ей в жертву всё, что она пожелает, — всё, даже надежду быть любимым ею. Нет в мире преданности большей, чем моя по отношению к ней, к её улыбке, к одному её взгляду.

Но могу ли я быть другим? Разве не она — цель всей моей жизни? Если она выкажет равнодушие ко мне, даже ненависть, это будет моим несчастьем, концом. Но не повредит ли это её счастью? Да, если она не в силах любить меня, я должен винить в этом только себя одного. Мой долг — следовать за ней по пятам, быть рядом с ней, служить преградой для всех опасностей, служить спасительным мостиком, вставать без устали между ней и всеми печалями, не требуя никакой награды, не ожидая никакой благодарности. Только бесконечное счастье даст она, если иногда соизволит бросить жалостливый взгляд на своего раба и вспомнит о нём в миг опасности! Вот так! Если она только позволит мне положить свою жизнь на то, чтобы предугадывать каждое её желание, исполнять все её капризы. Если она только разрешит мне целовать почтительно ее восхитительные следы; если она хотя бы согласится опираться на меня в тяжёлые минуты жизни. Тогда я буду обладать единственным счастьем, к которому стремлюсь.

Но если я готов пожертвовать всем ради неё, должна ли она быть благодарна мне? Её ли это вина, что я люблю её? Должна ли она считать, что обязана любить меня? Нет! Она может смеяться над моею преданностью, принимать мои услуги с ненавистью, отталкивать моё поклонение с презрением, при этом у меня ни на мгновение не будет права пожаловаться на этого ангела; не будет морального права приостановить мою щедрость по отношению к ней, щедрость, которой она пренебрегает. Каждый мой день должен быть отмечен жертвой, принесённой ей, и даже в день моей смерти не исчезнет мой неоплатный долг перед ней». Таковы мысли, моя возлюбленная Адель, посетившие меня вчера вечером. Только теперь они смешиваются с надеждой на счастье — такое великое счастье, что я не могу думать о нем без трепета.

Это правда, что ты любишь меня, Адель? Скажи, и я поверю в эту изумительную идею. Ты ведь не думаешь, что я сойду с ума от радости, бросив свою жизнь к твоим ногам, будучи уверенным, что сделаю тебя столь же счастливой, сколь счастлив я сам, будучи уверенным, что ты будешь восхищаться мной так же, как я восхищаюсь тобой? О! Твоё письмо восстановило мир в моей душе, твои слова, произнесённые этим вечером, наполнили меня счастьем. Тысяча благодарностей, Адель, мой возлюбленный ангел. Если бы я мог пасть ниц пред тобой, как перед божеством! Какое счастье ты принесла мне! Прощай, я проведу восхитительную ночь, мечтая о тебе.

Спи спокойно, позволь твоему мужу взять двенадцать поцелуев, которые ты обещала ему, помимо тех, что еще не обещаны.

Бетховен своей Возлюбленной

Даже в постели мысли мои летят к тебе, Бессмертная Любовь моя! Меня охватывает то радость, то грусть в ожидании того, что готовит нам судьба. Я могу жить либо с тобой, либо не жить вовсе. Да, я решил до тех пор блуждать вдали от тебя, пока не буду в состоянии прилететь и броситься в твои объятия, чувствовать тебя вполне своей и наслаждаться этим блаженством. Так должно быть. Ты согласишься на это, ведь ты не сомневаешься в моей верности тебе; никогда другая не овладеет моим сердцем, никогда, никогда. О, Боже, зачем расставаться с тем, что так любишь!

Жизнь, которую я веду теперь в В., тяжела. Твоя любовь делает меня одновременно счастливейшим и несчастнейшим человеком. В мои годы требуется уже некоторое однообразие, устойчивость жизни, а разве они возможны при наших отношениях? Ангел мой, сейчас узнал только, что почта уходит ежедневно, я должен закончить, чтобы ты скорей получила письмо. Будь спокойна; будь спокойна, люби меня всегда.
Какое страстное желание видеть тебя! Ты — моя Жизнь — мое Всё — прощай. Люби меня по-прежнему — не сомневайся никогда в верности любимого тобою
А.
Навеки твой,
Навеки моя,
Навеки мы — наши.

Джек Лондон — Анне Странски

Дорогая Анна:
Я говорил, что всех людей можно разделить на виды? Если говорил, то позволь уточнить - не всех. Ты ускользаешь, я не могу отнести тебя ни к какому виду, я не могу раскусить тебя. Я могу похвастаться, что из 10 человек я могу предсказать поведение девяти. Судя по словам и поступкам, я могу угадать сердечный ритм девяти человек из десяти. Но десятый для меня загадка, я в отчаянии, поскольку это выше меня. Ты и есть этот десятый.

Бывало ли такое, чтобы две молчаливые души, такие непохожие, так подошли друг другу? Конечно, мы часто чувствуем одинаково, но даже когда мы ощущаем что-то по-разному, мы все-таки понимаем друг друга, хоть у нас нет общего языка. Нам не нужны слова, произнесенные вслух. Мы для этого слишком непонятны и загадочны. Должно быть Господь смеётся, видя наше безмолвное действо.

Единственный проблеск здравого смысла во всём этом - это то, что мы оба обладаем бешенным темпераментом, достаточно огромным, что нас можно было понять. Правда, мы часто понимаем друг друга, но неуловимыми проблесками, смутными ощущениями, как будто призраки, пока мы сомневаемся, преследуют нас своим восприятием правды. И всё же я не смею поверить в то, что ты и есть тот десятый человек, поведение которого я не могу предсказать.

Меня трудно понять сейчас? Я не знаю, наверное, это так. Я не могу найти общий язык.

Огромный темперамент - вот то, что позволяет нам быть вместе. На секунду в наших сердцах вспыхнула сама вечность и нас притянуло к друг другу, несмотря на то, что мы такие разные.

Я улыбаюсь, когда ты проникаешься восторгом? Эта улыбка, которую можно простить - нет, это завистливая улыбка. 25 лет я прожил в подавленном состоянии.

Я научился не восхищаться. Это такой урок, который невозможно забыть. Я начинаю забывать, но этого мало. В лучшем случае, я надеюсь, что до того, как я умру, я забуду всё, или почти всё. Я уже могу радоваться, я учусь этому понемножку, я радуюсь мелочам, но я не могу радоваться тому, что во мне, моим самым сокровенным мыслям, я не могу, не могу. Я выражаюсь неясно? Ты слышишь мой голос? Боюсь нет. На свете есть много лицемерных позёров. Я самый успешный из них.

Наполеон Бонапарт — Жозефине

Не было дня, чтобы я не любил тебя; не было ночи, чтобы я не сжимал тебя в своих объятиях. Я не выпиваю и чашки чая, чтобы не проклинать свою гордость и амбиции, которые вынуждают меня оставаться вдалеке от тебя, душа моя. В самом разгаре службы, стоя во главе армии или проверяя лагеря, я чувствую, что мое сердце занято только возлюбленной Жозефиной. Она лишает меня разума, заполняет собой мои мысли. Если я удаляюсь от тебя со скоростью течения Роны, это означает только то, что я, возможно, вскоре увижу тебя. Если я встаю среди ночи, чтобы сесть за работу, это потому, что так можно приблизить момент возвращения к тебе, любовь моя. В своем письме от 23 и 26 вантоза ты обращаешься ко мне на «Вы». «Вы»? А, черт! Как ты могла написать такое? Как это холодно!..

…Жозефина! Жозефина! Помнишь ли ты, что я тебе сказал когда-то: природа наградила меня сильной, непоколебимой душой. А тебя она вылепила из кружев и воздуха. Ты перестала любить меня? Прости меня, любовь всей моей жизни, моя душа разрывается.

Марк Твен - Ливи

Ливи, дорогая, сегодня мы с радостным гиканьем шесть часов подряд лазали вверх и вниз по крутым холмам, в грязных и мокрых башмаках, под дождём, который не прекращался ни на минуту. Всю дорогу я был бодр и свеж, как жаворонок, и прибыл на место без малейшего чувства усталости. Мы помылись, вылили воду из ботинок, поели, разделись и улеглись спать на два с половиной часа, пока наши одёжки и снаряжение сохли, а ботинки ещё и подвергались чистке. Потом мы надели ещё тёплую одежду и отправились к столу. Я завёл несколько милых друзей-англичан и завтра увижусь с ними в Зерматте.

Собрал маленький букет цветов, но они завяли. Я отправил тебе полную коробку цветов вчера вечером из Люкербада. Я только что послал телеграмму, чтобы ты завтра передала семейные новости по телеграфу мне в Рифель. Надеюсь, у вас всё в порядке и вы так же весело проводите время, как и мы. Люблю тебя, моё сердечко, тебя и деток. Передай мою любовь Кларе Сполдинг, а также ребятишкам.

Чарльз Дарвин — Эмме Веджвуд

Не могу передать тебе, какое удовольствие я получил от визита к Маерам. Я предвкушал будущую безмятежную жизнь: очень надеюсь, что ты сможешь быть так же счастлива, как я. Но, когда я думаю об этом, меня пугает, что ты не привыкла к такому образу жизни. Сегодня утром я думал о том, как случилось, что на меня, человека общительного и сугубо рационального, так благотворно действует счастье, и тишина, и уединение. Объяснение, полагаю, достаточно просто, я говорю о нём потому, что оно даст тебе надежду, что со временем я стану менее неотесанным и грубым.

Всему виной пять лет моего путешествия (и, конечно, последние два года), которые, можно сказать, стали началом моей настоящей жизни. Несмотря на активный образ жизни, который я там вёл — восхищался невиданными животными, путешествовал по диким пустыням или непроходимым лесам, расхаживал по палубе старины «Бигля» в ночи — истинное наслаждение доставляло мне только то, что происходило в моей голове. Прости мой эгоизм, я рассказываю об этом в надежде, что ты облагородишь меня, научишь находить счастье не только в построении теорий и осмысливании фактов в тишине и одиночестве.

Дражайшая моя Эмма, я горячо молюсь, чтобы ты никогда не пожалела ни о чём, и я добавлю ещё кое-что — ты получишь во вторник: моя дорогая будущая жена, да благословит тебя Бог…

Сегодня после церкви заходили Лайелы; Лайел так занят геологией, что ему необходима разгрузка; в качестве почётного гостя я обедаю у них во вторник. Сегодня мне было немного стыдно за себя, мы говорили около получаса и всё о геологии, а бедная миссис Лайел сидела рядом, подобно монументу, воплощающему терпение. Наверное, мне стоит попрактиковаться в общении с женским полом, хотя не заметил, чтобы Лайел испытывал хоть какие-то угрызения совести. Надеюсь со временем укрепить свою совесть: немногие мужья, кажется, считают это трудным делом.

После возвращения я несколько раз заглядывал в нашу гостиную, чему ты охотно поверишь. Полагаю, мой вкус в выборе цвета уже испорчен, поскольку я заявляю, что комната смотрится уже менее безобразной. Я получил так много удовольствия, находясь в доме, что, наверное, стал похож на ребёнка-переростка, увлечённого новой игрушкой. Но все же я не совсем ребёнок, поскольку страстно желаю иметь жену и друга.

Оноре де Бальзак — графине Эвелине Ганской

Как бы хотелось мне провести день у Ваших ног; положив голову Вам на колени, грезить о прекрасном, в неге и упоении делиться с Вами своими мыслями, а иногда не говорить вовсе, но прижимать к губам край Вашего платья!.. О, моя любовь, Ева, отрада моих дней, мой свет в ночи, моя надежда, восхищение, возлюбленная моя, драгоценная, когда я увижу Вас? Или это иллюзия? Видел ли я Вас? О боги! Как я люблю Ваш акцент, едва уловимый, Ваши добрые губы, такие чувственные, — позвольте мне сказать это Вам, мой ангел любви.

Я работаю днём и ночью, чтобы приехать и побыть с Вами две недели в декабре. По дороге я увижу Юрские горы, покрытые снегом, и буду думать о снежной белизне плеч моей любимой. Ах! Вдыхать аромат волос, держать за руку, сжимать Вас в объятиях — вот откуда я черпаю вдохновение! Мои друзья изумляются несокрушимости моей силы воли. Ах! Они не знают моей возлюбленной, той, чей чистый образ сводит на нет все огорчение от их желчных выпадов. Один поцелуй, мой ангел, один медленный поцелуй, и спокойной ночи!

Екатерина Великая — князю Григорию Потёмкину

Ноября 15 ч. 1789 г.

Д руг м ой любезный, князь Григорий Александрович. Не даром я тебя люблю и жаловала, ты совершенно оправдываешь мой выбор и моё о тебе мнение; ты отнюдь не хвастун, и выполнил все предположения, и цесарцев выучил турков победить; тебе Бог помогает и благословляет, ты покрыть славою, я посылаю к тебе лавровый венец, который ты заслужил (но он ещё не готов); теперь, мой друг, прошу тебя, не спесивься, не возгордись, но покажи свету великость своей души, которая в счастье столь же ненадменна, как и не унывает в неудаче. Il n’y a pas de douceur mon ami que je ne voudrais vous dire: Vous etes charmant d’avoir pris Benders sans qu’il en aye coute un seul homme.

Усердие и труд твой умножили бы во мне благодарность, если б она и без того не была такова, что увеличиться уже не может. Бога прошу да укрепить силы твои; меня болезнь твоя очень беспокоила, однако, не имея от тебя более двух недель писем, я думала, что возишься около Бендер, либо завёл мирные переговоры. Теперь вижу, что догадка моя не была без основания. Нетерпеливо буду ожидать приезда Попова; будь уверен, что я для твоей вверенной армии генералитета всё сделаю, что только возможно будет, равномерно и для войска: их труды и рвение того заслужили. Как обещанную записку о цесарских награждениях получу, то и тебе скажу и мое мнение.

Любопытна я видеть письма Волосского господаря и капитана-паши бывшего о перемирии и твои ответы; всё cиe уже имеет запах мира, и тем самым непротивно. План о Польше, как его получу, то рассмотрю и не оставлю тебе, как скоро возможно, дать решительный ответь. В Финляндии начальника переменить крайне нужно, ни в чем на теперешнего положиться нельзя; в Нейшлот я сама принуждена была послать соль отсюда, ибо люди без соли в крепости; я велела мясо дать людям, а он мясо поставил в Выборг, где мясо сгнило без пользы; ни на что не решится; одним словом, неспособен к предводительству, и под ним генералы шалят и интригуют, а дела не делают, когда прилично; из сего можешь судить, сколько нужно сделать перемен там. Присланного от тебя молодца я пожаловала полковником и в флигель-адьютанты за добрые вести. L’enfant* trouve que Vous avez plus d’esprit et que Vous etes plus amusant et plus aimable, que tous ceux qui Vous entourent; mais sur cegi gardez nous le secret car il ignore que je sais cela; за весьма ласковой твой приём они крайне благодарны; брат их Димитрий женится у Вяземского на третьей дочери.

Александр Грибоедов — Нине Чавчавадзе

Душенька. Завтра мы отправляемся в Тейран, до которого отсюда четыре дни езды. Вчера я к тебе писал с нашим одним подданным, но потом расчёл, что он не доедет до тебя прежде двенадцати дней, так же к M-me Macdonald, вы вместе получите мои конверты. Бесценный друг мой, жаль мне тебя, грустно без тебя как нельзя больше. Теперь я истинно чувствую, что значит любить. Прежде расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан, но день, два, неделя, и тоска исчезала, теперь чем далее от тебя, тем хуже. Потерпим ещё несколько, Ангел мой, и будем молиться Богу, чтобы нам после того никогда боле не разлучаться. Пленные здесь меня с ума свели. Одних не выдают, другие сами не хотят возвратиться. Для них я здесь даром прожил, и совершенно даром.

Дом у нас великолепный, и холодный, каминов нет, и от мангалов у наших у всех головы пересохли. Вчера меня угощал здешний Визирь, Мирза Неби, брать его женился на дочери здешнего Шахзады, и свадебный пир продолжается четырнадцать дней, на огромном двор несколько комнат, в которых угощение, лакомство, ужин, весь двор покрыт обширнейшим полотняным навесом, в роде палатки, и богато освещён, в середине Театр, разные представления, как те, которые мы с тобою видели в Табризе, кругом гостей человек до пятисот, сам молодой ко мне являлся в богатом убранстве.

Однако, душка, свадьба наша была веселее, хотя ты не Шахзадинская дочь, и я незнатный человек. Помнишь, друг мой неоценённый, как я за тебя сватался, без посредников, тут не было третьего. Помнишь, как я тебя в первый раз поцеловал, скоро и искренно мы с тобой сошлись, и на веки. Помнишь первый вечер, как маменька твоя и бабушка, и Прасковья Николаевна сидели на крыльце, а мы с тобою в глубине окошка, как я тебя прижимал, а ты, душка, раскраснелась, я учил тебя, как надобно целоваться крепче и крепче. А как я потом воротился из лагеря, заболел, и ты у меня бывала. Душка!.. Когда я к тебе ворочусь! Знаешь, как мне за тебя страшно, всё мне кажется, что опять с тобою то же случится, как за две недели перед моим отъездом. Только и надежды, что на Дереджану, она чутко спит по ночам, и от тебя не будет отходить. Поцелуй ее, душка, и Филиппу и Захарию скажи, что я их по твоему письму благодарю. Если ты будешь ими довольна, то я буду уметь и их сделать довольными. Давеча я осматривал здешний город, богатые мечети, базар, караван-сарай, но всё в развалинах, как вообще здешнее Государство. На будущий год, вероятно, мы эти места вместе будем проезжать, и тогда всё мне покажется в лучшем виде.

Прощай, Ниночка, Ангельчик мой. Теперь 9 часов вечера, ты, верно, спать ложишься, а у меня уже пятая ночь, как вовсе бессонница. Доктор говорит от кофе. А я думаю совсем от другой причины. Двор, в котором свадьбу справляют, недалек от моей спальной, поют, шумят, и мне не только непротивно, а даже кстати, по крайней мере, не чувствую себя совсем одиноким. Прощай, бесценный друг мой ещё раз, поклонись Агалобеку, Монтису и прочим. Целую тебя в губки, в грудку, ручки, ножки и всю тебя от головы до ног. Завтра Рождество, поздравляю тебя, миленькая моя, душка. Я виноват (сам виноват и телом), что ты большой этот праздник проводишь так скучно, в Тифлисе ты бы веселилась. Прощай, мои все тебе кланяются.

Любовные письма Александра Пушкина Наталии Гончаровой

Москва, в марте 1830 г. (Черновое, по-французски.)

Сегодня — годовщина того дня, когда я вас впервые увидел; этот день… в моей жизни…
Чем боле я думаю, тем сильнее убеждаюсь, что моё существование не может быть отделено от вашего: я создан для того, чтобы любить вас и следовать за вами; все другие мои заботы — одно заблуждение и безумие. Вдали от вас меня неотступно преследуют сожаления о счастье, которым я не успел насладиться. Рано или поздно, мне, однако, придётся всё бросить и пасть к вашим ногам. Мысль о том дне, когда мне удастся иметь клочок земли в… одна только улыбается мне и оживляет среди тяжелой тоски. Там мне можно будет бродить вокруг вашего дома, встречать вас, следовать за вами…

Я отправляюсь в Нижний, без уверенности в своей судьбе. Если ваша мать решилась расторгнуть нашу свадьбу, и вы согласны повиноваться ей, я подпишусь подо всеми мотивами, какое ей будет угодно привести мне, даже и в том случае, если они будут настолько основательны, как сцена, сделанная ею мне вчера, и оскорбления, которыми ей угодно было меня осыпать. Может быть, она права, и я был неправ, думая одну минуту, что я был создан для счастья. Во всяком случай, вы совершенно свободны; что же до меня, то я даю вам честное слово принадлежать только вам, или никогда не жениться.
А. П.

Въезд в Москву запрещён, и вот я заперт в Болдине. Именем неба молю, дорогая Наталья Николаевна, пишите мне, несмотря на то, что вам не хочется писать. Скажите мне, где вы? Оставили ли вы Москву? Нет ли окольного пути, который мог бы меня привести к вашим ногам? Я совсем потерял мужество, и не знаю в самом деле, что делать. Ясное дело, что в этом году (будь он проклят!) нашей свадьбе не бывать. Но неправда ли, вы оставили Москву? Добровольно подвергать себя опасности среди холеры было бы непростительно. Я хорошо знаю, что всегда преувеличивают картину её опустошений и число жертв; молодая женщина из Константинополя говорила мне когда-то, что только la canaille умирает от холеры — всё это прекрасно и превосходно; но всё же нужно, чтобы порядочные люди принимали меры предосторожности, так как именно это спасает их, а вовсе не их элегантность и не их хорошей тон. Итак, вы в деревне хорошо укрыты от холеры, неправда ли?

Пришлите мне ваш адрес и бюллетень о вашем здоровье! Мы не окружены карантинами, но эпидемия ещё не проникла сюда. Болдино имеет вид острова, окружённого скалами. Ни соседа, ни книги. Погода ужасная. Я провожу моё время в том, что мараю бумагу и злюсь. Не знаю, что делается на белом свете, и как поживает мой друг Полиньяк. Напишите мне о том, так как я совсем не читаю журналов. Я становлюсь совершенным идиотом: как говорится — до святости. Что дедушка с его медной бабушкой? Оба живы и здоровы, неправда ли? Передо мной теперь географическая карта; я смотрю, как бы дать крюку и приехать к вам через Кяхту или через Архангельск? Дело в том, что для друга семь верст — не крюк; а ехать прямо в Москву, значить, семь верст киселя есть (да ещё какого! московского!). Вот, поистине, плохие шутки. Je ris jaune, как говорят пуассардки. Прощайте. Повергните меня к ногам вашей maman; мои сердечные приветы всему семейству. Прощайте, мой прелестный ангел. Целую кончики ваших крыльев, как говорил Вольтер людям, которые не стоили вас.

Лев Толстой — Софии Бернс

Софья Андреевна, мне становится невыносимо. Три недели я каждый день говорю: нынче все скажу, и ухожу с той же тоской, раскаянием, страхом и счастьем в душе. И каждую ночь, как и теперь, я перебираю прошлое, мучаюсь и говорю: зачем я не сказал, и как, и что бы я сказал. Я беру с собою это письмо, чтобы отдать его вам, ежели опять мне нельзя, или недостанет духу сказать вам всё. Ложный взгляд вашего семейства на меня состоит в том, как мне кажется, что я влюблён в вашу сестру Лизу. Это несправедливо. Повесть ваша засела у меня в голове, оттого, что, прочтя её, я убедился в том, что мне, Дублицкому, не пристало мечтать о счастье, что ваши отличные поэтические требования любви… что я не завидую и не буду завидовать тому, кого вы полюбите. Мне казалось, что я могу радоваться на вас, как на детей.

В Ивицах я писал: «Ваше присутствие слишком живо напоминаешь мне мою старость, и именно вы». Но и тогда, и теперь я лгал перед собой. Ещё тогда я мог бы оборвать всё и опять пойти в свой монастырь одинокого труда и увлечения делом. Теперь я ничего не могу, а чувствую, что напутал у вас в семействе; что простые, дорогие отношения с вами, как с другом, честным человеком потеряны. И я не могу ухать и не смею остаться. Вы честный человек, руку на сердце, не торопясь, ради Бога не торопясь, скажите, что мне делать? Чему посмеёшься, тому поработаешь. Я бы помер со смеху, если бы месяц тому назад мне сказали, как я мучаюсь, и счастливо мучаюсь это время. Скажите, как честный человек, хотите ли вы быть моей женой? Только ежели от всей души, смело вы можете сказать: да, а то лучше скажите: нет, ежели в вас есть тень сомнения в себе. Ради Бога, спросите себя хорошо. Мне страшно будет услышать: нет, но я его предвижу и найду в себе силы снести. Но ежели никогда мужем я не буду любимым так, как я люблю, это будет ужасно!

Л ичная жизнь многих русских писателей сама по себе была похожа на сложный психологический роман. Доказательством этому служат их письма к возлюбленным.

Литературный критик Виссарион Белинский Марии Орловой

Представляете ли вы себе «неистового Виссариона», грозу русских писателей XIX века, в роли нежного влюбленного? Нет? А придется, вот что он писал невесте.

Вчера я был как на углях, рассчитывая, в котором часу должны вы получить мое письмо. Я не могу видеть вас, говорить с вами, и мне остается только писать к вам; вот почему второе письмо мое получите вы, не успевши освободиться из-под впечатления от первого. Мысль о вас делает меня счастливым, и я несчастен моим счастьем, ибо могу только думать о вас. Самая роскошная мечта стоит меньше самой небогатой существенности; а меня ожидает богатая существенность: что же и к чему мне все мечты, и могут ли они дать мне счастье? Нет, до тех пор, пока вы не со мной, - я сам не свой, не могу ничего делать, ничего думать. После этого очень естественно, что все мои думы, желания, стремления сосредоточились на одной мысли, в одном вопросе: когда же это будет? И пока я еще не знаю, когда именно, но что-то внутри меня говорит мне, что скоро. О, если бы это могло быть в будущем месяце! <...>

Скажите: скоро ли получу я от вас письмо? Жду - и не верю, что дождусь, уверен, что получу скоро - и боюсь даже надеяться. О, не мучьте меня, но ведь вы уже послали ваше письмо, и я получу его сегодня, завтра! - не правда ли?

Хоть на минуту увидать вас, долго, долго посмотреть вам в глаза, обнять ваши колени и поцеловать край вашего платья. Но нет, лучше дольше, как можно дольше не видаться совсем, нежели увидеться на одну только минуту и вновь расстаться, как мы уже расстались раз. Простите меня за эту болтовню; грудь моя горит; на глазах накипает слеза: в таком глупом состоянии обыкновенно хочется сказать много и ничего не говорится, или говорится очень глупо.

Поэт Петр Вяземский жене Вере Гагариной (Вяземской)

Даже на войне поэт не забывал о возлюбленной. Этот брак был счастливым и прочным: и Вяземский, и его жена дожили до глубокой старости и воспитали семерых детей.

Я сейчас еду, моя милая. Ты, Бог и честь будут спутниками моими. Обязанности военного человека не заглушат во мне обязанностей мужа твоего и отца ребенка нашего. Я никогда не отстану, но и не буду кидаться. Ты небом избрана для счастья моего, и захочу ли я сделать тебя навек несчастливою? Я буду уметь соглашать долг сына отечества с долгом моим и в рассуждении тебя. Мы увидимся, я в этом уверен. Молись обо мне Богу. Он твои молитвы услышит, я во всем на Него полагаюсь. Прости, дражайшая моя Вера. Прости, милый мой друг. Все вокруг меня напоминает тебя. Я пишу к тебе из спальни, в которой столько раз прижимал я тебя в свои объятия, а теперь покидаю ее один. Нет! мы после никогда уже не расстанемся. Мы созданы друг для друга, мы должны вместе жить, вместе умереть. Прости, мой друг. Мне так же тяжело расставаться с тобою теперь, как будто бы ты была со мною. Здесь, в доме, кажется, я все еще с тобою: ты здесь жила; но - нет, ты и там, и здесь со мною неразлучна. Ты в душе моей, ты в жизни моей. Я без тебя не мог бы жить. Прости! Да будет с нами Бог!

Иван Гончаров Елизавете Толстой

Эта история не закончилась свадьбой. Лиза Толстая была младше Гончарова на 15 лет и уже в начале их переписки была влюблена в Александра Илларионовича Мусина-Пушкина, за которого позже и вышла замуж. Однако этот роман не прошел бесследно: Лиза стала прототипом Ольги Ильинской в романе «Обломов ».

Как благодарить Вас, изящнейший, нежнейший друг, за торопливую, милую весть о себе? Кинуться Вам в ноги и в умилении поцеловать одну из них, а буде можно, то и обе - Вы не велите, находите это унижением, а я вижу тут только понижение, взять одну из Ваших рук и почтительно-страстно приложиться к ней: пальцы закованы в броню колец, которые охлаждают пыл поцелуя. Заплакал бы от радости, да кругом все чиновники, я на службе был (когда пришло письмо), подумают, не рехнулся ли я. Но Вы поймете и без всего этого, как я рад: faut-il encore mettre les points sur les i? Но не думайте, однако ж, что Вы первая вспомнили обо мне, а не я о Вас, что Вы первая написали ко мне, а не я первый к Вам: доказательство должно быть давно в Ваших руках - это мое письмо, другое доказательство на Ваших плечах - это салоп, третье - в Ваших глазах: это книги. Вы не подозревали, конечно, что навстречу Вашему письму неслось уже мое, не чувствовали, что за Вами помчалась моя неотступная мысль, летала, как докучливая муха, около поезда, врывалась нескромно в семейный вагон, тревожно отыскивала Вас среди узлов, мешков, ребят, старых и молодых княгинь, успокоивалась подле Вас час, два, потом, усталая, измученная, летела в столь любимый Вами Петербург и теперь ревниво допытывается, к кому направлены Ваши наиболее горькие сожаления, о ком были Ваши слезы?.. <...>

Антон Чехов будущей жене Ольге Книппер

Антон Чехов и Ольга Книппер написали друг другу более 800 писем. Их переписка началась летом 1899-го и закончилась лишь со смертью писателя в 1904 году. Их брак продлился меньше трех лет, но после смерти Чехова Ольга больше не выходила замуж.

Я получил анонимное письмо, что ты в Питере кем-то увлеклась, влюбилась по уши. Да и я сам давно уж подозреваю, жидовка ты, скряга. А меня ты разлюбила, вероятно, за то, что я человек не экономный, просил тебя разориться на одну-две телеграммы... Ну, что ж! Так тому и быть, а я все еще люблю тебя по старой привычке, и видишь, на какой бумажке пишу тебе.

Скряга, отчего ты не написала мне, что на 4-й неделе остаешься в Петербурге и не поедешь в Москву? А я все ждал и не писал тебе, полагая, что ты поедешь домой.

Я жив и, кажется, здоров, хотя все еще кашляю неистово. Работаю в саду, где уже цветут деревья; погода чудесная, такая же чудесная, как твои письма, которые приходят теперь из-за границы. Последние письма - из Неаполя. Ах, какая ты у меня славная, какая умная, дуся! Я прочитываю каждое письмо по три раза... Итак, работаю в саду, в кабинете же скудно работается, не хочется ничего делать, читаю корректуру и рад, что она отнимает время. В Ялте бываю редко, не тянет туда, зато ялтинцы сидят у меня подолгу, так что я всякий раз падаю духом и начинаю давать себе слово опять уехать или жениться, чтобы жена гнала их, т. е. гостей. Вот получу развод из Екатеринославской губ и женюсь опять. Позвольте сделать Вам предложение.

Я привез тебе из-за границы духов, очень хороших. Приезжай за ними на Страстной. Непременно приезжай, милая, добрая, славная; если же не приедешь, то обидишь глубоко, отравишь существование. Я уже начал ждать тебя, считаю дни и часы. Это ничего, что ты влюблена в другого и уже изменила мне, я прошу тебя, только приезжай, пожалуйста. Слышишь? Я ведь тебя люблю, знай это, жить без тебя мне уже трудно. Если же у вас в театре затеются на Пасхе репетиции, то скажи Немировичу, что это подлость и свинство.

Сейчас ходил вниз, пил там чай с бубликами. Получил я письмо из Петербурга от академика Кондакова. Он был на «Трех сестрах» - и в восторге неописанном. Ты мне ничего не написала об обедах, которые задавали вам, напиши же хоть теперь, хотя бы во имя нашей дружбы. Я тебе друг, большой друг, собака ты этакая.

Получил сегодня из Киева от Соловцова длинную телеграмму о том, что в Киеве шли «Три сестры», успех громадный, отчаянный и проч. Следующая пьеса, какую я напишу, будет непременно смешная, очень смешная, по крайней мере по замыслу.

Ну, бабуся, будь здорова, будь весела, не хандри, не тужи. От Яворской и я удостоился: получил телеграмму насчет «Дяди Вани»! Ведь она ходила к вам в театр с чувством Сарры Бернар, не иначе, с искренним желанием осчастливить всю труппу своим вниманием. А ты едва не полезла драться! Я тебя целую восемьдесят раз и обнимаю крепко. Помни же, я буду ждать тебя. Помни!

Владимир Набоков жене Вере

Еще одна история о крепком и счастливом браке. Несмотря на частые разлуки, которые семья пережила в 30-х годах, Набоковы состарились вместе. Вера была для Владимира Владимировича ассистентом, литературным агентом, секретарем и даже изредка заменяла мужа на лекциях.

Дорогое мое счастье, какая ты была прелестная, хорошая, легкая на этом суматошном вокзале... Ничего я не успел сказать тебе, счастье мое. Но из окна вагона я видел тебя, и почему-то, глядя, как ты стоишь, локтями прижимая шубу и засунув руки в рукава, - глядя на тебя, на желтое стекло в вокзальном окне за тобой и на твои серые ботики - один в профиль, другой en trois quarts, почему-то именно тогда я понял, как я люблю тебя, - и затем ты так хорошо улыбнулась, когда заскользил поезд. А знаешь - ехали мы совершенно исключительно плохо. Вещи наши были рассыпаны по всему поезду, и до границы пришлось торчать стоймя, на сквозняке. Мне так хотелось показать тебе, как забавно пристал к внутренней части тех, знаешь, кожаных фартуков, которые соединяют вагоны, снег мерзлый, похожий на серебряную кукурузу, - ты бы оценила. <...>

Венедикт Ерофеев Юлии Руновой

Последнее, что видит умирающий герой поэмы «Москва-Петушки» - алую букву «Ю». И это отсылка к роману самого Венедикта Ерофеева с однокурсницей Орехово-Зуевского пединститута Юлией. Их отношения продлились без малого 30 лет. Влюбленные то расходились, то возвращались друг к другу.

Здравствуй, глупая...

И что это у тебя в письме за «право вмешиваться» в какую-то там твою личную жизнь. Я ничего не понял, когда мне говорит с апломбом королева обеих Сицилий, да еще первобытным лексиконом, да еще в оловянной манере изъясняясь, тут я не берусь что-нибудь понимать, да и не интересно.

Вообще говоря, того, что называют любовью, у нас с тобой никогда и не было. И, дай Бог, никогда не будет. Лишь причудливая форма полувраждебности-полуфлирта, декларативные шашни, единоборство ублюдочных амбиций и противостояние двух придурков. С 1 по 11 июня я сверх основных своих дел был еще занят тем, что тебя терпеть не мог. 11-го, часов в 6 вечера по местному времени, я тебя полюбил, но к полдесятому ты мне обрыдла и надоела. И вчера утром ты совсем уже было подохла, но вот сегодня вечером опять зашевелилась. Потому и пишу, опустив ноги в канал, как Шиллер.

Илья Ильф будущей жене Марии Тарасенко

Со своей будущей женой молодой фельетонист Илья Ильф познакомился в 1923-м. Ему было 24 года, ей - 17. Бурный роман в письмах продлился не одно десятилетие. Даже после смерти писателя его преданная жена, пережившая мужа на 44 года, отвечала на послания, написанные когда-то Ильфом, так, будто бы он мог их прочесть.

Милая моя девочка, разве Вы не знаете, что вся огромная Москва и вся ее тысяча площадей и башен - меньше Вас. Все это и все остальное - меньше Вас. Я выражаюсь неверно, по отношению к Вам, как я ни выражаюсь, мне все кажется неверным. Лучшее - это приехать, придти к Вам, ничего не говорить, а долго поцеловать в губы, Ваши милые, прохладные и теплые губы.

Моя девочка, я не устану повторять и не устаю это делать - все об Вас, о горькой страсти, с какой я Вас люблю. Мне сейчас нельзя писать много. Против меня сидит какое-то барахло, которое много говорит и много мешает. Почему Вы сидите дома и потом сидите ли Вы или лежите? Там, в Вашем письме, есть слово, которого я не понял. Эльхау. Что это значит? Я напишу Вам другое письмо, когда в моей комнате никого не будет. Это я пишу потому, что только что прочел Ваше. Дорогой мой друг, у меня уже три Ваших письма, одно, которое я увез из Одессы, и два, полученных в Москве2.

Мне очень мешают. Эти свиньи нисколько обо мне не думают. Пишите мне на новый адрес - Чистые пруды - Мыльников пер, № 4, кв. 2б3.

Ladislas Wladislaw von Czachorski (1850-1911),кликабельна

Я пишу тебе письма лучами рассвета,
Опускаю конверты в холодный туман,
Но плохой почтальон из осеннего ветра,
Ты не слышишь меня, наша встреча - обман.

Так решила судьба, яркой вспышкою света,
Кратким мигом безумия нас ослепив...
Золотою порой сумасшедшего лета,
Мимолетное счастье и нам подарив.

Вновь приходят дожди, полосуя упруго
Лобовое стекло и полоску шоссе,
Напевает мне песенку осень-подруга
Под шуршание шин об упавшей звезде...

Я пишу тебе письма лучами рассвета,
Мне не нужен ответ, пусть продлится обман,
Твое имя останется капелькой света,
Согревая меня в предрассветный туман...

Виталий Сон

Carl Schweninger, Jr. (1854-1903),кликабельна

William Maw Egley (1826-1916)

Моя единственная Жозефина - вдали от тебя весь мир кажется мне пустыней, в которой я один... Ты овладела больше чем всей моей душой. Ты - единственный мой помысел; когда мне опостылевают докучные существа, называемые людьми, когда я готов проклясть жизнь, - тогда опускаю я руку на сердце: там покоится твое изображение; я смотрю на него, любовь для меня абсолютное счастье... Какими чарами сумела ты подчинить все мои способности и свести всю мою душевную жизнь к тебе одной? Жить для Жозефины! Вот история моей жизни...Умереть, не насладившись твоей любовью, - это адская мука, это верный образ полного уничтожения. Моя единственная подруга, избранная судьбою для совершения нам вместе тяжкого жизненного пути, - в тот день, когда твое сердце не будет больше мне принадлежать, - мир утратит для меня всю свою прелесть и соблазн.

Delphin Enjolras (1857-1945)

Thomas Benjamin Kennington (1856-1916)

Я только что получил твое письмо, моя обожаемая подруга; оно наполнило радостью мое сердце. Я очень благодарен тебе за подробные известия, которые ты сообщаешь о себе; твое здоровье, по-видимому, теперь лучше; вероятно, ты уже поправилась. - Очень советую тебе ездить верхом, тебе это должно быть полезно.С тех пор, как мы расстались, я все время печален. Мое счастье - быть возле тебя. Непрестанно думаю а твоих поцелуях, а твоих слезах, а твоей обворожительной ревнивости, и прелести несравненной Жозефины непрестанно воспламеняют мое все еще пылающее сердце и разум. Когда освобожусь я от всех тревог, всех дел, чтобы проводить с тобой все минуты моей жизни; когда моим единственным занятием будет любить тебя и думать о счастье, говорить тебе и доказывать это? Я пошлю тебе твою лошадь; все же надеюсь, - ты скоро сможешь ко мне приехать.Недавно еще я думал, что горячо люблю тебя, но с тех пор как увидел вновь, чувствую, что люблю тебя еще в тысячу раз больше. Чем больше я тебя узнаю, тем больше обожаю. Это доказывает ложность мнения Ла-Брюэра, что любовь возгорается внезапно. Все в природе имеет свое развитие и различные степени роста. Ах, молю тебя, открой мне какие-нибудь твои недостатки! Будь менее прекрасна, менее любезна, менее нежна, и прежде всего - менее добра! Никогда не ревнуй и не плачь; твои слезы лишают меня разума, жгут меня. Верь мне, что теперь у меня не может быть ни одной мысли, ни одного представления, которые не принадлежали бы тебе.Поправляйся - отдыхай - скорее восстанови свое здоровье. Приезжай ко мне, дабы мы, по крайней мере, могли сказать раньше чем придет смерть: «У нас было столько счастливых дней!»Миллион поцелуев- даже твоему Фартюнэ*, несмотря на его злобность.

Delphin Enjolras,кликабельна

Albert Roelofs (1877-1920)

Я так далеко от тебя! Меня окружает густой мрак! и это будет длиться да тех пор, пока ужасающие молнии наших пушек, которыми мы завтра встретим врага, рассеют этот мрак.Жозефина! ты плакала, когда я с тобой расставался; ты плакала! Все внутри содрогается у меня при одной этой мысли! Но будь спокойна и утешься. Вурмзер* *) дорого заплатит мне за эти слезы!

Я больше тебя не люблю... Наоборот, - я ненавижу тебя. Ты - гадкая, глупая, нелепая женщина. Ты мне совсем не пишешь, ты не любишь своего мужа. Ты знаешь, сколько радости доставляют ему твои письма, и не можешь написать даже шести беглых строк.Однако, чем вы занимаетесь целый день, сударыня? Какие важные дела отнимают у вас время, мешают вам написать вашему возлюбленному? Что заслоняет вашу нежную и стойкую любовь, которою вы так ему хвастались? Кто этот новый соблазнитель, новый возлюбленный, который претендует на все ваше время, мешая вам заниматься вашим супругом? Жозефина, берегитесь, - не то в одну прекрасную ночь твои двери будут взломаны, и я предстану пред тобой.В самом деле, мая дорогая, меня тревожит то, что я не получаю от тебя известий, напиши мне тот час четыре страницы и только о тех милых вещах, которые наполняют мне сердце радостью и умилением.Надеюсь, скоро заключить тебя в свои объятия и осыпать миллионом поцелуев, жгущих меня словно лучи экватора. * Комнатная собачка Жозефины с которой она никогда не расставалась* Граф Вурмзер - австрийский генерал-фельдмаршал, разбитый на следующий день в битве при Кастилионе.

Eduardo Leon Garrido

Giovanni Boldini (1842-1931)

George Goodwin Kilburne (1839-1924)

Государь! Я получила чрез моего сына удостоверение, что Ваше Величество изъявили согласие на мое возвращение в Мальмэзон, и на выдачу мне средств для попра-вления Наваррского замка. Эта двойная ваша милость, Государь, облегчает меня от огромных забот и избавляет от опасений, на которые наводило меня длительное молчание Вашего Величества. Меня тревожила мысль - быть вами окончательно позабытой, теперь я вижу, что этого нет. И потому я теперь менее несчастна, ибо быть счастливой -вряд ли уже мне когда удастся в будущем. В конце этого месяца я отправлюсь в Мальмэзон, если Ваше Величество не находит к тому препятствий. Но я считаю нужным сказать вам, Государь, что я не так скоро воспользовалась бы предоставленной мне в этом отношении Вашим Величеством привилегией, если бы жилище в Наварре не требовало бы настоятельных поправок, - не столько ради моего здоровья, сколько ради здоровья меня окружающих. Я намеревалась лишь короткое время пробыть в Мальмэзон; скоро я его покину и поеду на воды. Но Ваше Величество может быть уверено, что я буду жить в Мальмэзон так - словно он находится за тысячу миль от Парижа. Я принесла большую жертву, Государь, и чувствую с каждым днем все больше ее величину; однако, эта жертва, которую я приняла на себя, будет доведена до конца. Счастье Вашего Величества ни в коем случае не будет омрачено никаким выражением моего горя. Непрестанно буду я желать счастья Вашему Величеству, может ради того, чтобы снова вас увидеть; но Ваше Величество может быть уверено, что я всегда буду безмолвно почитать ваше новое положение; уповая на прежнее ваше ко мне отношение, не буду требовать никаких новых доказательств; надеюсь только на справедливость вашу. Я ограничиваюсь, Ваше Величество, просьбой о том, чтобы Ваше Величество само соблаговолило изыскать способ - доказать мне и моим приближенным, что я еще занимаю маленькое место в вашей памяти, и - большое в вашем уважении и дружбе. Что бы это ни было - это смягчит мое горе, не нарушая при этом, как мне кажется, счастья Вашего Величества, о котором Я больше всего думаю. Жозефина

Не по поводу утраты трона позволяю я себе выразить вам сочувствие; по собственному опыту знаю, что с этим можно примириться; но больше всего скорблю я о том горе, которое доставило вам расставанье с вашими старыми сподвижниками по славе. Ах! как охотно полетела бы я к вам, чтобы доказать вам, что изгнание может спугнуть лишь мелкую душу, и что несчастье не только не уменьшило мою бескорыстную привязанность, но придало ей еще новую силу. Я намеревалась покинуть Францию, последовать за вами, посвятить вам остаток жизни, от чего вы были так долго избавлены. Меня удержала одна единственная причина, и вы ее отгадаете. Когда я узнаю, что я, наперекор всем вероятиям, единственная, желающая выполнить свой долг - ничто не сможет меня удержать, и я отправляюсь в то единственное на земле место, где отныне я могу быть счастлива, ибо там я могу утешать вас - находящегося одного в несчастии. Прощайте, Государь, все, что я могла бы прибавить, - покажется излишним; теперь нужно не на словах, а на деле доказывать вам свое отношение. Мне нужно ваше согласие.

Haynes King (1831-1904)

James Jacques Joseph Tissot (1836-1902)

Petrus Van Schendel (1806-1870)

Привет любимая! Может ты и никогда не прочтешь моё письмо... Не знаю как мне быть без тебя, тебя очень не хватает, хочу увидеть, увидеть тебя, увидеть твои глаза, твою улыбку, хотя бы увидеть тебя с далека! Я никогда не думал что я буду чувствовать такую боль, тебя забыть я никак не могу, день и ночь думаю о тебе... Знаешь когда-то один человек мне говорил, "Всё равно ты когда нибудь полюбишь, и ты узнаешь, что такое любовь, почувствуешь боль в сердце... И никто тебя не услышит, и никто никогда не будет знать, как ты будешь страдать, и никто не будет чувствовать твою боль! И ты будешь страдать! Страдать конкретно!!! " И этот момент настал! Никто меня не видит, никто не чувствует мою боль! Лишь моя подушка знает как я плачу днями и ночами! Прости, прости за всё! Умоляю прости! Хоть ты и не будешь со мной, главное будь счастлива! Улыбайся, пусть бьется твое сердце! И я буду чувствовать твоё сердце! Если тебе будет грустно, или что-то будет тревожить тебя, то вспомни, что в мире есть сердце, которое любит тебя, больше всех на свете!!! Всё равно я буду ждать, ждать тебя, буду любить, хоть вечно! Сижу пишу тебе письмо, всё равно слёзы текут, клавиши наполняются слезами! Никак не могу тебя забыть!!! Без тебя жизнь моя не имеет смысла! Почему? Потому что Я люблю тебя!!! Понимаешь??!! ЛЮБЛЮ!!!

Моей милой Принцессе все самые прекрасные цветы на свете в подарок от меня.

Нежный мой Котенок, пусть глаза твои, всегда светятся от радости, а слезинки блестят в ресничках только по поводу самых счастливых моментов в твоей жизни.

Все принцы мира будут увиваться вокруг тебя, умоляя одарить их лучезарной улыбкой твоей. А девушки будут тайно завидовать тебе, и стараться хоть немного походить на недостижимый идеал. Всем этим попыткам, как первых, так и вторых, не будет суждено сбыться никогда. Спросишь почему? Естественно потому, что нельзя быть чуточку похожей на тебя, самую прекрасную и девушки пропитают слезами все подушки в своих девичьих спаленках. Принцам же, покорно опустившим буйны головы, останется лишь огорченно вздыхать. Рядом, нежно поддерживая твой локоток, не оглядываясь на всех этих неудачников, буду стоять я. Все улыбки и лукавые взгляды твои будут предназначены только мне одному. Держа ласковые ручки в своих ладонях, буду целовать краешки твоих губ. Ты же, весело смеясь, будешь отстраняться от меня и говорить, что борода моя колет и щекочет тебя. И уже через пару секунд, не устояв перед желанием, отдашь мне для поцелуев всю себя, лицо и шею, руки и плечи. Приподнявшись на носочки, ты попытаешься дотянуться до губ моих, а сделав это, жарко с чувством поцелуешь…
Лежа на моем животе, будешь рассказывать обо всех твоих приключениях за день.
Я же, ежеминутно упуская весь смысл, буду любоваться золотыми локонами, щедро рассыпанными у меня на груди. Вдыхая запах твоих волос, лаская пальчики рук твоих, буду тихо думать о том, что вот оно счастье. Счастье быть вместе с лучшей женщиной мира, слушать ее прекрасный голос. Вот женщина, в которой столько света,
Друг в непогоду, спутница в борьбе,
И сразу сердце подсказало: эта,
Да, только эта – луч в моей судьбе!

О боги, жадно завидуйте мне - смертному.

Никогда я не был на Босфоре,
Ты меня не спрашивай о нем.
Я в твоих глазах увидел море,
Полыхающее голубым огнем.
Не ходил в Багдад я с караваном,
Не возил я шелк туда и хну.
Наклонись своим прекрасным станом,
На твоих коленях дай мне отдохнуть.

Здравствуй, милая моя! Я пишу стихи,
И вот решил вдруг написать письмо.
Простым, знакомым почерком.
Не знаю я, дойдет ли до тебя оно.

Я каждый день тебя моя родная вспоминаю,
И прихожу на место наших встреч.
Где так сильно не хватает мне тебя,
Клянусь тебя не бросить больше впредь.

Я лишь отсчитываю каждую минуту,
Листая на стене потертый календарь.
И каждый листик встречу приближает,
Но время тянется под бой часов удар.

Порой, гуляя по брусчатой набережной,
Где мы гуляли с тобой по вечерам.
Частенько я смотрю на небо, облака,
Пытаясь увидеть, разглядеть что-то там.

Как помнишь? они во что-то превращаясь,
То в птиц, зверей или просто в пыль.
А, мы пытались это как то разгадать,
И превращали это в сказку или быль.

И до сих пор ты снишься мне ночами
Я не могу забыть тебя ни на секунду.
И до сих пор клянусь я этой клятвой.
"Тебя моя любовь я не забуду".

Ты подарила мне надежду и любовь.
Околдовала меня своею красотой.
Лишь, у тебя сердечко освещает,
Всю мглу и тьму пронзает оно собой.

Я лишь немного помолюсь о тебе,
Хоть сам не сильно верю в Бога.
Но, я на все готов ради тебя.
Даже пройти поперек собственного слова.

Как жаль, заканчивать письмо,
Оно лишь подтверждение любви.
Я до сих пор к твоему дому подхожу,
С надеждой, что приедешь ты.

Ну, вот я буду собираться,
Уже пора мне, пойду домой.
Я жду, скорее возвращайся,
Любимая, возлюбленная мной!

Пойми меня родная услышав нет в ответ моё сердце разобьется на тысячу комет на тысячу осколков и превратится в лёд пойми меня родная нет меня убьет. Встречи радость расставанья это боль без тебя я не кто без тебя я изгой живу я в этом мире только для тебя в любви признаюсь надеюсь что не зря. Я не знаю большей радости на этом свете чем гулять с тобой при лунном свете, я хочу раскрыть все твои секреты пойми меня родная для меня важно это. Хочу любить тебя и быть тобой любимым чтобы не когда мы друг друга не забыли радости и горести по палам делили плыли по жизни только вдвоем отвечали чистой правдой но не враньём смотрели в глаза как при первой встрече та не порочно и не изменчиво любили –чисто, вечно, беспечно творили что желали всё преодолевая не замечая мелких ссор и обид моё сердце бьётся для тебя…

Я готов сгореть дотла
От взгляда твоего
Знать что есть что ты жива
И не надо ничего
Где взять сил и крылья
Чтобы мне взлететь
И на край земли
к тебе улететь
Взять рукою сердце
Вырвать из груди
И к твоим ногам
На блюдце принести
На тебя смотреть
Из за облаков
Быть ковром терпеть
Боль твоих каблуков
Душем стать твоим
Поливать тебя
быть с тобой везде
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

Приветик Солнышко! Решил написать тебе письмо... Ты даже не представляешь что со мной творится, не представляешь как мне больно, больно в сердце, больно в душе... Больно, больно до ужаса смотреть как ты ходишь с другим:(, душа кричит от боли... Что мне делать? Как мне быть... Я умираю, постепенно умираю у тебя на глазах, а ты даже не думаешь обо мне... Скажи мне Солнышко, чем я заслужил всё это??:(. Ведь я люблю тебя! Люблю всем сердцем и душой! Люблю не на миг, не на день, а люблю на всю жизнь! Как ты не понимаешь этого? В голове только одни мысли, мысли только о тебе. С Каждым днем моя любовь становится к тебе всё сильнее и сильнее... Знаешь когда то я наткнулся на одно письмо... В котором был вопрос "Хотели бы вы стереть всю вашу жизнь и начать всё заново?" Я ответил себе нет! Я не выдержу так долго! Ни за что! Почему? Потому что ты в жизни моей! Ты в мыслях моих! Я хочу видеть тебя, хочу быть рядом с тобой, любить тебя, провести вечность вместе с тобой! Самое дорогое на свете для меня - это ты! Самое лучшее на свете для меня - это ты! Для меня целый мир - это ты! Ты и только ты! Самая нежная, ласковая, самая лучшая на всём белом свете - это ты! Последняя искорка моей жизни... Единственная любовь в жизни моей... Солнышко Я люблю тебя! И еще раз люблю! Миллион раз люблю! Слышишь? Я люблю тебя!!! Надеюсь ты когда нибудь поймешь всё это...

Заинька моя... Я так люблю тебя..... знаешь... Любовь подобна морской волне. С начало ты не чувствуешь ничего, это подобно штилю. Но наступает момент когда в твоем сердце начинается шторм, и так было когда я встретил тебя. И никогда не забыть мне твой взгляд как прекрасный морской пейзаж. И никогда не забыть вкус твоих губ как вкус соленой морской воды. И никогда не забыть мне твоих прекрасных пышных волос как брызги воды нежно падающие на мое лицо, и никогда не забыть мне твоего поцелуя как то ощущение когда эта волна сбивает тебя с ног.... я люблю тебя зайка, и вечно буду любить... И я готов окунуться в этот океан любви с головой вместе с тобой....

Тебя любить, лишь миг с тобою быть
В том миге столько радости и трепета души.
С тобою быть! Пусть миг покажется мне целой жизнью, тебя любить
И наслаждаться той минутой, что я с тобою рядом был…
Пусть просто рядом … и даже это прекрасно для меня
Ведь я люблю, люблю, впервые в жизни
До этого я не любил, а лишь влюблялся…
Ты подарила мне надежду, что в этом мире я не один.
Пусть смотришь на другого - я не сержусь
Ведь миг, а был с тобою рядом
А миг бывает жизни всей длинней…

Когда ночами ты так сладко спишь, и что-то сниться тебе, может кто-то, может даже я, лежу и думаю как счастлив я с тобой, как здорово что ты только моя! А утром, просыпаясь, вижу, как трогательно грудь твою колышет моей любви невидимый поток... Так хочется прижаться к ней, но срок свиданья утром короток и вот, я грустно ухожу, бросая взгляд свой полный нежности и чувств, уверенности в том что я вернусь и обниму тебя и ласково скажу как сильно я тебя люблю! Не забываю целовать тебя пока ты спишь, я просто не могу забыть поцеловать, как утром, так и вечером,ложась в кровать, я знаю что меня ты любишь и я от этого готов лететь, лететь от счастья каждый день к тебе, чтобы увидеть вновь твои глаза, так любяще глядящие в меня, я чувствую тебя всем своим телом, любое настроение твоё, любой твой взгляд не на меня я тоже вижу, Скажи мне от чего всё так? Отвечу сам, если позволишь, за тебя. Любимый мой, люби меня,как я люблю тебя!

КАК не удивительно, но это письмо тебе.

Я пишу тебе о том, что сказать я тебе не смог в славах, но я попытаюсь об этом написать. Весь месяц я не приезжал к тебе и наврятли ты мне это простишь, может ты даже и не задумывалась об этом. Я, конечно, знаю, что мои некоторые поступки невозможно понять, и о том, что я говорю. Я знаю, что не которые твои подружки обо мне плохого мнения и как бы я не пытался с ними найти альтернативных выходов, но меня все ровно осуждают и пытаются показать (меня) тебе в плохом свете. Может они и правы, может я и в самом деле такой придурок, дурак, идиом, злобный и не кому не нужный парень который не понимает, кого теряет. У меня ни кого не было кроме тебя, ты была и будешь для меня первой, кто бы тебе не пытался сказать обратного.
Я не пытаюсь оправдаться, почему я приезжал к тебе раз в неделю. Честно, я просто устал, и ни кто из твоих подруг в этом мне не мешал, и если я хотел, я бы приезжал к тебе каждый день, кто бы мне не мешал, ну ты, наверное, это слышишь каждый день от подруг, и они, к сожалению правы. Если честно у нас не было практически не какого общения и даже я не знаю всех твоих интересов мы ходили в месте, и я не как не мог начать с чего-то разговор.
НО, я хочу сказать тебе спасибо за все воспоминания, которые ты мне подарила за все 5 месяцев. Моя жизнь была просто не интересной до тех дней пока я не встретил тебя, ты была как самое драгоценное в моей жизни, и тот сладкий вкус, который я не когда не забуду.
Я просто потерял голову, и все мне было нипочем хоть огонь, торнадо, цунами и даже самые страшные сны. Я не понимал, что все дни с тобой были лучшими и когда я был рядом с тобой, каждый день я думал, что я сплю (честно, честно) и если ты думаешь, что все это я приукрашиваю, ты в этом сильно ошибаешься.
И я хочу сказать, что какой бы ты не сделала выбор, я всё равно буду тебе благодарен за воспоминания, которые ты мне подарила.

Многое хочется сказать. Еще больше оставить недосказанным. То, что можно только почувствовать, то, что не передаст словами лучший писатель. Ощутить, как прикосновение губ, как касание шелковистой кожи, чувство, пронзающее душу и оставляющее глубокий след сладостных воспоминаний, предвкушения прекрасных ощущений и тревожного биения сердца. Словно вихрь образов, в который погружаешься медленно, желая сберечь каждую секунду, продлить ее в вечность, не ожидать конца стихии чувств. Сберечь, как золото, как самый ценный подарок, хранить в памяти вечность, которая хранит тебя. И никогда не предать святое для двоих в их маленьком мирке забытья и отрады.

Здравствуй любимая, здравствуй родная!
Пишу я письмо, о тебе вспоминая!
Давно я писем никому не писал
Да и я уж не помню, когда сам получал.
Писать о погоде я смысла не вижу!
Не писать о любви – свои чувства обижу!
Правда трудно будет слова подобрать,
Чтобы любовь к тебе в письме описать!
Передать все желания, мысли свои,
О Муза, прошу тебя мне помоги!
Кристина, люблю тебя, Ангел земной!
Хочу, чтоб была ты рядом со мной!
Хочу обнимать тебя и целовать,
Каждую ночь тебя нежно ласкать!
Мне так не хватает твоей теплоты,
Лишь о тебе все мои мечты!
Я знаю, ты хочешь быть только со мной!
Ты будешь моею, моею женой!
Как трудно влюбленным без понимания,
Никто на их чувства не обращает внимания.
Но нашу любовь мы не придадим!
И наших родителей объединим!
Наша любовь пройдет все преграды,
И наши друзья за нас будут рады!
И будем жить счастливо Я и Ты!
Воплощая в реальность все наши мечты!
Сердце ночами меня тревожит,
Рвется к тебе, без тебя не может!
Каждую минуту жизни своей
Я посвящаю Кристине моей!
Все мои мысли лишь о тебе,
Хочу прижать тебя нежно к себе!
Всё, Муза уходит, и слов больше нет,
Я жду от тебя родная ответ:
- Ты будешь со мною? Ты будешь моей?
Ты любишь меня? Ответь мне скорей!
Ну вот, я закончил на этом письмо.
Люблю тебя очень! На сегодня всё!

Ты так красива словно звезды в ночном небе,
Ты так прекрасна как цветущие поля.
Твой голос звонче всех на свете,
Все это Ты, хорошая моя!

Твои глаза как океан безбрежный,
В котором утонуть мечтаю я.
Улыбка, которой нет прелестней.
Все это Ты, любимая моя!

И поцелуй Твой слаще меда,
Я пью, как воду из ручья.
И губы алые как роза.
Все это Ты, нежная моя!

А волосы как шелк Индийский,
Которыми укрыться хочу я.
И взгляд Твой нежный и искристый-
Все это Ты, добрая моя!

Твое дыхание словно ветер освежает,
Когда в пустыне от жары изнемогаю я.
Твой аромат меня так сильно опьяняет-
Все это Ты, скромная моя!

А кожа нежная как бархат,
К которой прикасаюсь я,
Все это Ты, родная!
Все это Ты - и вся Ты для меня!!!

Любовное письмо любимой женщине, девушке

Здравствуй дорогая, ну как дела?
В моей душе еще осталась, ушедших грез слеза.
Я о тебе стихи слагаю, как про свою мечту.
Тобой я восхищаюсь, тобою вновь живу

Ты солнца свет бесценный, ты яркая звезда!
Ты ангел белоснежный, ты райская мечта!
Ты звук волны прибрежной, полночная луна,
Цветок… мой самый нежный, прекрасней нет тебя!

Прошу у неба, чтоб хранил твой дом,
Прошу у солнца, чтобы счастье было в нем,
Все лучшее тебе желаю, как никакой другой,
Чтоб все, что было между нами осталось навсегда с тобой..

Пусть путь твой освещает счастливая звезда,
И пусть в душе играет мелодия любви всегда,
Пусть глаз твоих прекрасных слеза коснется,
но только лишь от счастья,
И пусть не будешь знать ты век ненастья!

А что же мне осталось?
Ушедших дней приятные воспоминания
Твой образ в сердце мне, прекрасных глаз, их очертания,
Твои слова, твои уста, твой голос в телефоне, улыбка на рассвете,
я не забуду их…, пока живем мы на одной планете.

Благо моё, это ты - родная..
Подарок судьбы, любовь неземная.
Будто воздухом пьяным, тобою дышу,
Надышаться никак не могу.

Изумруд души, Дьявол и Бог..
Такую тебя впитать в себя смог.
Восходящее солнце, рассвета заря,
Лучами любви приковала меня.

Раб твой, пленник, изгой..
Бреду, гремя кандалами любви, за тобой.
Пожизненным сроком я обречен,
Счастье с тобой, словно сказочный сон.

Сердца Хозяйка, моя Госпожа..
Омут глаз бездонных - топит меня.
В них растворяюсь, в них - утону,
Губы лишь шепчут: "Тебя я, люблю!"

Ты посмотри, как жизнь прекрасна,
На небо это посмотри,
Как солнце светит ярко, ясно,
Все раскрывается внутри.

На звезды посмотри повыше,
Что так мерцают там вдали,
Вон соловей сидит на крыше,
Поет нам песни о любви.

С Тобой по радуге промчимся,
Поймаю бабочку Тебе,
А Ты ее из рук отпустишь,
И просто улыбнешься мне.

Вон солнце тоже подмигнуло,
Луна вообще с ума сошла,
Конечно, как тут не сойти то,
Со мной такая красота!

Ты подошла ко мне поближе,
Поцеловала вдруг меня,
Внезапно, не предупредила,
Стою теперь шатаюсь я.

Ты улыбаешься, смеешься,
А я стою весь никакой,
Ты издеваешься, конечно,
На свете нет другой такой.

А вот другой мне и не надо,
Ты лучше всех, с ума сойти,
Хочу я быть с Тобою рядом,
Любовь свою с Тобой найти!

Моя любовь придет к тебе
с лучами утреннего солнца,
и потихонечку коснется,
твоих веснушчатых ресниц.

Ты улыбнешься, выходя,
из плена персикового сна
и потянувшись, ощутишь,
мою любовь и божью тишь.

И ты почувствуешь сама,
что мир, наполненный любовью,
согреет, защитит тебя
и он, и я, все мы - с тобою.

Вдохни всей грудью чистоту,
любви и божьего покоя,
и силы вечной доброты,
ты примешь в шёпоте прибоя.

Проснись любимая моя,
я далеко, но я с тобою,
скучаю так… и жду тебя,
грущу, с поникшей головою…

Любовное письмо любимой женщине, девушке

Зачем Ты улыбнулась мне любя?
Моя душа тогда перевернулась,
Теперь не узнаю я сам себя.

Ты знаешь, как-то очень не привычно,
Ходить по улицам, вот так на голове,
Но для меня приятно лично,
Так лучше даже думать о Тебе!

Твоя улыбка, знаешь, все Твоя улыбка,
Свела меня с ума, тогда совсем,
Ну не сказать, что так уж очень сильно,
Что я не сплю и, в общем-то, не ем.

Твоя улыбка, все Твоя улыбка,
Зажгла в душе моей потухший огонек,
И вот от этого, внутри все развернулось,
Душа порхает словно мотылек.

Твоя улыбка, нежная такая,
Приятно ощущать, что она здесь,
И ради этого я думаю, что можно,
Вообще не спать, не знаю, как насчет поесть.))

Твоя улыбка, все Твоя улыбка,
Тут натворила столько, не пойму,
Меня взяла Ты и в себя влюбила,
Я ничего поделать не могу.))

Твоя улыбка, знаешь все Твоя улыбка,
Совсем нет совести я вижу у Тебя,
Ну, разве можно мне так улыбаться,
Совсем на свете пропаду ведь я.

Твоя улыбка, знаешь, классная такая,
Да если честно, я давно уже пропал,
Когда увидел в уголках вот эти,
Ты угадала, я на них попал.

Да…эти ямочки…восьмое чудо света,
Ну, все, теперь я точно не усну,
Ты улыбаешься, да знаю я конечно,
Наверно, все ж покушаю, пойду.))

Твоя улыбка, знаешь, все Твоя улыбка,
Мимо нее нельзя было пройти,
Когда Ты улыбаешься так мило,
Любого просто так собьешь с пути.

Ну, если говорить всю правду, честно,
То мне считаю, очень повезло,
Улыбку я Твою тогда заметил,
И это здорово, как это хорошо.

Я так искал ее на белом свете,
И вот случайно так ее нашел,
А может даже вовсе не случайно,
К такому выводу недавно я пришел.

Случайно в мире просто не бывает,
Всегда любовь тебя нечаянно найдет,
Но я отвлекся, знаешь дорогая,
Твоя улыбка очень мне идет.))

По росту очень даже мне чудесно,
По весу - супер, просто идеально,
Вообще она так смотрится прелестно,
Звучит это как странно не банально.

Она подходит даже по походке,
Заметно, очень, что по ямочкам совсем,
И чувствую себя я странно очень,
Вообще не сплю я и не пью, не ем.

Она и смотрится так классно и красиво,
Могу погибнуть просто без нее,
И чувствую себя ужасно очень,
Когда не вижу в зеркале ее.

Но вновь, когда опять ее увижу,
И с нею я вообще совсем другой,
А если до конца с Тобой быть честным,
Теперь я Твой навеки, только Твой.

А чей еще, сама тогда подумай,
Кто может так еще меня сразить,
Своими ямочками этими вот дивными,
Насквозь так сердце взять мое пронзить.

Теперь мне никуда уже не деться,
И улыбаться так вот мне вообще не надо,
Хочу покушать? Да, конечно, можно,
Спать? Не хочу,…хочу с Тобой сейчас быть рядом!

Письмо любимой девушке

Любить тебя мне сложно. Неописуемые чувства, ты внесла в мою душу. Букет фантастических эмоций внес в моё сердце твой нежданный приход в мою жизнь. Сейчас тебя нет рядом, но я знаю, ты чувствуешь мою согревающую любовь к тебе. Научить человека, снова мечтать, дано не каждому. У тебя получилось. И я вновь в сказке, манящей вдаль и пугающей своей красотой… Ты - это не желание, а возможность найти самого себя. Только с появлением тебя, я смог переродиться и понять кто я. Только ты помогла мне стать независимым от своих желаний. Моё сердце научилось терпеть. Терпеть пожар, разгорающихся чувств и захлестывающих эмоций. Пройдя через тьму, через джунгли зла и пустыню страданий, я обрел свет в душе. Свою гармонию. Я никому теперь тебя не отдам и не позволю отнять. Но отпущу, если сама захочет уйти… Подарить свою жизнь тебе я могу, но боюсь, что ты выбросишь её в небо, бездонное и слишком просторное для одной человеческой жизни. Боюсь, что она не вернётся больше ко мне, и я буду только существовать, а не жить… Ты стала ангелом в моей жизни!..

Сколько сейчас времени я даже и не знаю и знать мне совсем не хочется….а хочется сказать просто то что есть в голове хотя я высказываю это уже на протяжении нескольких часов самому себе……какое то странное чувство внутри….
“Здравствуй моя дорогая…..сейчас все спят…. только я один совсем не сплю…. не могу просто…. я думаю о тебе и сердце не может заставить мой организм уснуть…. вот смотрю в потолок и думаю о тебе…. а на лице улыбка как у маленького мальчика которому подарили его первую любимую игрушку……..вдруг я встаю и куда то иду я сам не знаю куда иду…. меня ведет сердце…. и вот оно привело меня наверно в самое прекрасное место которое есть…. на крышу…. странно так……сейчас рассвет так хочется чтобы ты оказалась рядом со мной и я вновь почувствовал нежность твоих рук и бездонность твоих чудесных глаз…..хотелось бы услышать на ушко нежно “Люблю” но этому не бывать и мне осталось только представлять…. хотя это у меня тоже не плохо выходит…. когда я думаю о тебе то всегда могу преодолеть любую трудность или болезнь…. что бы то не было я смогу это преодолеть…..ради тебя и ради себя……. и только наверно для того чтобы увидеть вновь тебя…. моё сердечко стучит каждый раз только для тебя и больше не для кого…..оно не может стучать для другой…..перед моими глазами неописуема картина……но того что я хочу…этому не сбыться…. жалко…..но я привык……вот так вот изо дня в день думать о тебе…. закрыв глаза, я представляю тебя…..твой образ вечно улыбающейся красавицы которая заставляет трепетать моё унылое иль радостное сердце…. каким бы я не был…в каком состоянии я не был где бы я не был…. знай одно…. я никогда тебя не забуду…. просто это знай и согревайся тем теплом которое я тебе дарю каждый раз думаю о тебе……надеюсь что это так……ну вот моё время подошло к концу мне пора заканчивать……до встречи…..шлю тебе нежный ласковый поцелуй…..которого достойны только боги”

Письмо любимой девушке – дело несложное и полезное. Ведь таким образом вы можете показать, насколько она нужна и дорога вам. И – будьте уверены – тонкая девичья душа не устоит перед искренними словами любви!
Несмотря на то, что многие мужчины придерживаются тактики того, что «старые солдаты не знают слов любви», им рано или поздно все-таки приходится заняться эпистолярным жанром для того, чтобы порадовать свою любимую женщину или девушку этими самыми словами.
Как же рассказать о чувствах любимой женщине? И есть ли смысл это делать? Конечно, есть! Ведь женщины, как известно, любят «ушами».
Что же превратит ваши мысли в романтическое письмо? Сформулируем основные правила, которые нужно помнить.

Итак, если вы пишете письмо любимой девушке, то помните:

1. Говорить нужно прежде всего о своих чувствах к ней.
2. Не стоит вспоминать свои прошлые романы – это вряд ли ее порадует.
3. Использовать готовые шаблоны, которыми сегодня наводнен Интернет – дело опасное, потому, что ваша возлюбленная может нечаянно наткнуться на оригинал письма… и тогда все ваши усилия окажутся напрасными.
4. Говорить девушке о любви важно не только тогда, когда она далеко либо между вами возникли какие-то серьезные разногласия, а постоянно.
5. В письме использовать как можно чаще ее имя, а также те нежные слова, которые обычно вы ей говорите.

Итак, теорию написания романтического письма любимой девушке мы уже знаем. Переходим к практике. Форма вашего письма может быть совершенно различной. Если вы умеете писать стихи – то данное умение пригодится как никогда. Получив написанный любимым собственноручно шедевр, какая девушка не воспарит от счастья?

Моя любимая Анжела!
Вся жизнь, что до тебя была, -
Дорога, что к тебе вела.
Теперь мы будем вместе, обещаю.
Я подарю тебе цветы в начале мая…
А сердце я тебе уже отдал.

Если вы не умеете писать оды в стихах – не страшно! Проза ничуть не хуже, особенно если ее украсить сравнениями, эпитетами и красивыми преувеличениями, которые покажут, насколько дорога вам ваша любимая. Так, ее глаза вполне могут быть глубже моря, а ваша любовь к ней – прочней алмаза! И она скоро вам напишет «письмо любимому мужчине» !
Все в ваших руках. И даже если что-то получится не так красиво, как хотелось бы, помните, что главное – это те чувства, которые вы к ней испытываете!

GIF-ки, смайлики и интернациональное love you в различных мессенджерах отлично помогают выразить чувства здесь и сейчас. Мы настолько привыкли к этому, что порой забываем – так было не всегда! Предлагаем окунуться в романтическую атмосферу прошлых эпох и познакомиться с удивительными историями любви тех, у кого было только одно доступное средство общения – письма (а заодно поучиться у них эпистолярному мастерству).

Помните сцену, когда в первой части фильма «Секс в большом городе» Кэрри Брэдшоу зачитывается «Любовными письмами великих людей»? Кстати, говорят, что именно после выхода картины в 2008 году, спрос на книгу, которой никогда не существовало (имеется в виду именно сборник, а не изданные переписки отдельных людей или автобиографии), был настолько большой, что ее пришлось срочно издать. Мы понимаем героиню Сары Джессики Паркер – трудно найти что-то более красивое, волнующее, трогательнее, чем эти безупречные образцы отражения в словах переживаемой гаммы чувств и эмоций! Для вас мы отобрали самые невероятные истории любви и самые изящные письма, их иллюстрирующие.

Кто кому: Наполеон Бонапарт – Жозефине

«Моя единственная Жозефина - вдали от тебя весь мир кажется мне пустыней, в которой я один... Ты овладела больше чем всей моей душой. Ты - един­ственный мой помысел; когда мне опостылевают докучные существа, называемые людьми, когда я готов проклясть жизнь, - тогда опускаю я руку на сердце: там покоится твое изображение; я смотрю на него, любовь для меня абсолютное счастье... Какими чарами сумела ты подчинить все мои способности и свести всю мою душевную жизнь к тебе одной? Жить для Жозефины! Вот история моей жизни...»

Наполеон Бонапарт же­нился на Жозефине в 1796 году. Ему было 26, ей – 32. Впоследствии, он объяснял этот авантюрный со всех точек зрения поступок не страстью, а расчетом – мол, думал, что вдова де Богарне богата. Не верим! Трезвый ум не оставляет места для такой нежности чувств и такой отчаянной любви, которыми дышали первые письма Наполеона к обожаемой Жозефине. Первые письма были написаны французом сразу после свадьбы, часть – из Италии, где он командовал французскими войсками, какие-то – с поля боя австрийской войны 1805 года. Да, Наполеон развелся с Жозефиной из-за ее (и своих собственных) измен и бесплодия, но хорошие отношения вкупе с доверительной перепиской, бывшие супруги сохранили до конца жизни. 16 апреля 1814 года Наполеон написал Жозефине последнее письмо («Падение мое бездонно. Прощайте, моя дорогая Жозефина. Смиритесь, как смирился я. Никогда не забывайте того, кто не забывал Вас. Никогда Вас не забуду») и отправился в ссылку на остров Эльба.

Кто кому: Дени Дидро – Софи Волан

«Вы здоровы! Вы думаете обо мне! Вы любите меня. Вы всегда будете любить меня. Я верю Вам, теперь я счастлив. Я снова живу. Я могу разговаривать, работать, играть, гулять – делать все, что вы пожелаете. Должно быть, я был слишком мрачен последние два или три дня. Нет! Моя любовь, даже Ваше присутствие не обрадовало бы меня больше, чем Ваше первое письмо. С каким нетерпением я ждал его! Мои руки дрожали, когда я открывал конверт. Лицо мое исказилось; голос срывался, и если бы тот человек, что передал мне Ваше письмо, не был тупицей, он бы подумал: «Он получил весточку от матери, или от отца, или от кого-то, кого он сильно любит». В тот момент я был близок к тому, чтобы послать Вам письмо с выражением великого беспокойства. Когда Вы развлекаетесь, Вы забываете, как сильно страдает мое сердце… Прощайте, моя дражайшая любовь. Я люблю Вас пылко и преданно. Я любил бы Вас еще сильнее, если бы знал, что это возможно.»

«Письменная» история любви Дени Дидро, французского просветителя, писателя, философа и Софи Волан длилась 13 лет. 42-летний Дидро встретил 38-летнюю Луизу-Генриетту Волан на званом вечере. Он был несчастливо женат, она – одинока. К сожалению, в истории не осталось ни одного изображения женщины, известно лишь, что она носила очки и была слаба здоровьем. Скорее всего, она не была красива, но поразила Дидро живостью ума, любознательностью и изучала науку и философию. Покоренный этими качествами, Дидро окрестил ее «мадмуазель Софи» (в переводе с греческого это имя означает «мудрость»). Ничего не значащий обмен записками перерос в глубокое чувство. Великий просветитель, испытывавший до конца жизни значительные финансовые затруднения, продолжал жить обычной жизнью с опостылевшей женой и взрослеющей дочкой и обмениваться страстными посланиями с тайной возлюбленной (письма летели к ней даже из далекой России, куда Дидро приезжал в 1773 году). Этой истории не суждено было перерасти словесные рамки: он так и не развелся, она так и не вышла замуж и не познала радость материнства. Дидро написал Софи свыше 550 писем (лишь 187 из них сохранились до наших дней) и пережил свою возлюбленную всего на 5 месяцев.

Многолетняя переписка пары, полная драм, глубоких переживаний и чувств, была настолько обширной, что спустя какое-то время после смерти Дидро ее опубликовали отдельной книгой его потомки.

Кто кому: Отто Бисмарк – Иоганне Путкаммер

«Благополучно приехал сюда, все уже обследовал, и к моему огорчению убедился, что, как всегда, приехал чересчур рано. Лед на Эльбе еще крепок, и все в порядке. Пользуюсь свободным получасом в скверной гостинице, чтобы написать тебе на сквер­ной бумаге хоть несколько слов. Как только сойдет вода (что, впрочем, еще отнюдь не начиналось), полечу снова на север, на по­иски цветка пустыни, по выражению моего двоюродного брата. Как только приеду в Шенгаузен, напишу тебе подробнее, а пока лишь ─ немногие знаки жизни и любви; лошади бьют копытами землю, ржут и поднимаются на дыбы у дверей, сегодня у меня еще много дел. Сердечный привет твоим или si j’ose dire нашим родным. Твой с головы до пят. Поцелуев писать нельзя. Будь здорова»

Отто Бисмарк женился Иоганне фон Путкаммер в 1847 году. В течение двух лет до брака – в это время как раз начала набирать обороты военная карьера Бисмарка – влюбленные вели очень интересную переписку, в которой письма будущего «железного канцлера» к невесте были полны неж­ности и экспрессивности. Роман Бисмарка в письмах получил неожиданное продолжение спустя значительное время после свадьбы – уже Иоганна фон Бисмарк получала письма-анонимки с подробным описанием приключений ее 47-летнего мужа, выполнявшего на тот момент миссию посла Пруссии в Париже, с 22-летней княгиней Екатериной Орловой-Трубецкой. Мало что известно об этой странице личной жизни великого канцлера, который отличался не только крепкой волей, но и завидной верностью – анонимки Иоаганна тут же сжигала. Окружающие много злословили на счет Иоганны: красотой и стилем она не блистала, зато оказалась умна и дальновидна – брак оказался на редкость удачным. Супруги во всем поддерживали друг друга: она рожала детей и практически жила его жизнью, он тосковал в отъездах и даже после 40 лет брака обращался к ней в письмах не иначе как «любимая» и посылал самые теплые сердечные приветы.

Кто кому: Оноре де Бальзак – Эвелине Ганской

«Моя душа летит к Вам вместе с этими листками, я, как умалишенный, разговариваю с ними обо всем на свете. Я думаю, что они, добравшись до Вас, повторят мои слова. Невозможно понять, как эти листки, наполненные мной, через одиннадцать дней окажутся в Ваших руках, в то время как я останусь здесь… О да, дорогая моя звезда, во веки веков не отделяйте себя от меня. Ни я, ни моя любовь не ослабеет, как не ослабеет и Ваше тело с годами. Душа моя, человеку моих лет можно верить, когда он рассуждает о жизни; так верьте: для меня нет другой жизни, кроме Вашей. Мое предназначение исполнено. Если с Вами случится несчастье, я похороню себя в темном углу, останусь, забытый всеми, не видя никого в этом мире; allez, это не пустые слова. Если счастье женщины - знать, что она царит в сердце мужчины; что только она заполняет его; верить, что она духовным светом освещает его разум, что она его кровь, заставляющая биться его сердце; что она живет в его мыслях и знает, что так будет всегда и всегда. Eh bien, дорогая повелительница моей души, Вы можете назвать себя счастливой; счастливой senza brama, потому что я буду Вашим до самой смерти. Человек может пресытиться всем земным, но я говорю не о земном, а о божественном. И одно это слово объясняет, что Вы значите для меня»

Письма всегда играли важную роль в жизни Оноре де Бальзака. С тех пор, как литературная среда его признала, французу с весьма посредственной внешностью ежедневно доставляли мешки писем от поклонниц с просьбами о свидании. Одно из них, подписанное загадочно и просто – «Чужестранка», заинтриговало его. Под псевдонимом скрывалась очаровательная 32-летняя француженка. Эвелина Ганская была замужем и поначалу совсем не прельстилась Бальзаком (слишком уж отличался вид реального персонажа – тучный и болезненный – от того, что она себе напредставляла, читая его опусы в газетах и журналах). Оноре не остановил ни этот факт, ни разница в возрасте – они стали переписываться. За обменом письмами протекали дни, месяцы и годы. Общий стаж переписки Бальзака и Ганской составил 17 лет. После того, как муж Эвелины скончался, они наконец-то смогли пожениться. Увы, счастье было недолгим – спустя 5 месяцев Бальзак скончался.

Кто кому: Бетховен ─ «Бессмертной возлюбленной»

«Едва проснулся, как мысли мои летят к тебе, бессмертная любовь моя! Меня охватывают то радость, то грусть при мысли о том, что готовит нам судьба. Я могу жить только с тобой, не иначе; я решил до тех пор блуждать вдали от тебя, пока не буду в состоянии прилететь с тем, чтобы броситься в твои объятия, чувствовать тебя вполне своей и наслаждаться этим блаженством. Твоя любовь делает меня и счастливейшим, и несчастнейшим человеком в одно и то же время; в моих годах требуется уже некоторое однообразие, устойчивость жизни, а разве они возможны при наших отношениях? Будь покойна; только спокойным отношением к нашей жизни мы можем достигнуть нашей цели ─ жить вместе. Душа моя – прощай ─ о, люби меня по-прежнему ─ не сомневайся никогда в верности любимого тобою Л. Навеки твой, навеки моя, навеки мы ─ наши»

Один из величайших композиторов за всю историю музыки Людвиг ван Беховен, не смотря на то, что был чрезвычайно влюбчив, никогда не был женат. Возможно, причиной тому был его скверный характер – мрачный, раздражительный, мизантропичный, который становился все хуже по мере развития такой катастрофичной для музыканта глухоты. Уже после смерти Бетховена в 1827 году в его личных вещах были найдены обезличенные страстные послания, написанные карандашом. Точного адресата, т.е. имя той самой «Бессмертной возлюбленной», установить не удалось, но найденный рядом миниатюрный потрет Джульетты Гвиччарди намекает на то, что им могла быть итальянская аристократка, одно из самых серьезных сердечных увлечений Бетховена. Брак 30-летнего Людвига и Джультетты, которой на момент их знакомства в Вене в 1800 году не исполнилось и 17-ти, едва ли мог состояться – девушка принадлежала к старинному аристократическому роду, а музыкант был безызвестен и беден. Родные, заметив их странное сближение, поспешили выдать юную красавицу замуж и отправить на родину в Италию, а Бетховен собрал в кулак оставшиеся силы, продолжил жизнь практически в полной глухоте и создал свои величайшие шедевры.

Кто кому: Александр Пушкин – Наталье Гончаровой

«Я отправляюсь в Нижний, без уверенности в сво­ей судьбе. Если ваша мать решилась расторгнуть нашу свадьбу, и вы согласны повиноваться ей, я подпишусь подо всеми мотивами, какое ей будет угодно привести мне, даже и в том случае, если они будут настолько основательны, как сцена, сделанная ею мне вчера, и оскорбления, которыми ей угодно было меня осыпать. Может быть, она права, и я был неправ, думая одну минуту, что я был создан для счастья. Во всяком случай, вы совершенно свободны; что же до меня, то я даю вам честное слово принадлежать только вам, или никогда не жениться»

Российское национальное достояние, поэт Александр Пушкин женился на одной из первых московских красавиц Наталье Гончаро­вой в 1831 году. Общественность была не слишком доброжелательно настроена к семье: говорили, что Наталья Николаевна – пустоголовая кокетка, а Александр Сергеевич – вольнодумец, женившийся по прихоти и для статусности. Опубликованная после смерти поэта его переписка с невестой и женой (сегодня доступна в букинистических изданиях) развеяла этот клеветнический туман: содержание и тон писем (особенно в период «острой» влюбленности) не оставляет сомнений – Пушкины поженились по любви, а в их семье царили нежность, уважение и доверие.

«Опять берусь за перо, чтобы сказать вам, что я у ног ваших, что я все вас люблю, что иногда ненавижу вас, что третьего дня говорил про вас ужасы, что я целую ваши прелестные ручки, что снова перецеловываю их в ожидании еще лучшего, что больше сил моих нет, что вы божественны и проч.»

Кто кому: Иван Тургенев ─ Полине Виардо

«Доброй ночи ─ надо ложиться. Прежде чем заснуть, буду читать дневник моей матери, который только случайно избежал огня. Если б я мог увидеть вас во сне... Это случилось со мною четыре или пять дней тому назад. Мне казалось, будто я возвращаюсь в Куртавнель во время наводнения: во дворе, поверх травы, залитой водою, плавали огромные рыбы. Вхожу в переднюю, вижу вас, протягиваю вам руку; вы начинаете смеяться. От этого смеха мне стало больно... не знаю, зачем я вам рассказываю этот сон. Доброй ночи. Да хранит вас бог... Кстати, по поводу смеха, все тот же ли он у вас очаровательно искренний и милый ─ и лукавый? Как бы я хотел хоть на мгновение услышать его вновь, этот прелестный раскат, который обычно наступает в конце... Спокойной ночи, спокойной ночи»

Светлая и пронзительно-грустная история – чувство, которое пронес через время Иван Тургенев к Полине Виардо. Он влюбился в дочь известного испанского певца Мануэля Гарсиа сразу, как только увидел ее на концерте, долго ждал возможности приблизиться и познакомиться, а после – просто любил. Он следовал за ней повсюду («Судьба не послала мне собственного моего семейства, и я прикрепился, вошел в состав чуждой семьи, и случайно выпало, что это семья французская. С давних пор моя жизнь переплелась с жизнью этой семьи. Там на меня смотрят не как на литератора, а как на человека, и среди ее мне спокойно и тепло. Переменяет она место жительства – и я с нею; отправляется она в Лондон, Баден, Париж – и я переношу свое местопребывание с нею»), постоянно терзался сомнениями и страдал. Она же с достоинством позволяла ему себя любить, держась корректно и уважительно. Бросаясь в омуты новых влюбленностей, Тургенев, казалось, отчаянно пытался избавиться от болезненного чувства к Виардо. Роковая привязанность, продолжавшаяся почти 40 лет, подкреплялась письмами, тон которых иногда порой заставлял усомниться в платонических отношениях русского писателя и французской певицы.

Кто кому: Пьер Кюри ─ Мари Склодовской

«Ничто не может доставить мне большего удовольствия, чем весточка от Вас. Перспектива жить два месяца, ничего о Вас не зная, для меня совершенно невыносима. Я хочу сказать, Ваша маленькая записка была более чем желанна. Надеюсь, Вы надышитесь свежим воздухом и вернетесь к нам в октябре. Что до меня, то я никуда не поеду. Останусь в деревне, здесь я провожу целый день перед открытым окном или в саду. Мы обещали друг другу быть, по крайней мере, близкими друзьями. Только бы Вы не передумали! Ведь нет таких обещаний, которые связывают навеки; наши чувства не подчиняются усилию воли. Как было бы прекрасно (об этом я не смею даже думать) вместе пройти по жизни, мечтая. Ваша патриотическая мечта, наша гуманитарная мечта и наша научная мечта. Посмотрите, что получается: мы решили, что станем друзьями, но если Вы уедете из Франции через год, это будет слишком платоническая дружба, дружба двух созданий, которые никогда больше не увидят друг друга. Не лучше ли Вам остаться со мной? Я знаю, эта тема Вас расстраивает, Вы не хотите обсуждать ее снова и снова. Так что я, поднимая ее, в любом случае чувствую себя недостойным Вас. Я хотел просить разрешения случайно встретиться с Вами во Фрайбурге»

Гениальное дарование (получив только домашнее образование, он в 16 лет сам поступил в университет) Пьер Кюри встретил свою любовь в парижской Сорбонне. Полячка Мари Склодовская была бедной студенткой, которой отсутствие денег и плохое знание языка не помешали стать блестящей ученицей. Ей было 27, ему – 35. Оба успели зарекомендовать себя блестящими физиками и с осторожностью думали о возможном браке. Точнее, думал Пьер. Маня, как он нежно называл ее, собиралась возвращаться на родину, в Варшаву. Она ответила на предложение руки и сердца отказом. Именно мягкими, но настойчивыми попытками переубедить Мари и наперекор всему соединить судьбы стала переписка влюбленных летом 1894-го. Их союз оказался очень плодотворным – в 1903 году супруги получили Нобелевскую премию за открытие радиоактивности. Их разлучил автомобиль, лихо мчащийся по одной парижских улиц, под колеса которого попал Пьер. После трагедии Мари получила еще одну Нобелевскую премию – в области химии, а замуж больше так и не вышла

Фото: Getty Images, архивы пресс-служб

Главная » Корпоративное » Романы в письмах: любовная переписка великих людей, покорившая мир. Любовное письмо любимой женщине, девушке