Равенство

Принято выделять четыре типа равенства:

• 1) равенство людей, или онтологическое равенство;
• 2) равенство возможностей при достижении целей;
• 3) равенство условий, когда условия жизни выравниваются законодательно;
• 4) фактическое равенство.

Идея онтологического равенства обычно связывается с монотеистической религией. Например, христианская доктрина постулирует равенство людей, прежде всего их равенство перед Богом.

Равенство возможностей заключает в том, что все позиции в обществе должны достигаться в результате конкурентного отбора на основе образовательных достижений и личного таланта. Повышение человеком своего благосостояния и приобретение собственности, перемещение на более высокие этажи социальной пирамиды и другие достижения должны зависеть не от исходного его положения, но в первую очередь от затраченных им усилий, степени его трудолюбия, предприимчивости, деловитости, сметливости и других свойств.

Идея равенства условий направлена на изменение общества скорее путем реформ, а не уничтожения существующей системы неравенства.

Фактическое равенство является идеей, близкой социализму. Оно подразумевает осуществление программы политической и экономической революции, устраняющей социальные причины неравенства. Цель социализма заключается именно в уничтожении неравенства. Радикальный социализм видит основной источник фактического неравенства в частной собственности. В этом пункте проблема равенства пересекается с проблемой индивидуальной свободы, поскольку частная собственность является одной из гарантий такой свободы.

Социальная справедливость

Социальная справедливость – один из самых распространенных общественных идеалов. Его конкретное содержание, а также название, менялось на протяжении истории, будучи всегда связанным с определенной идеологией.

Современная Россия переживает сейчас переход от коммунистического устройства общества к демократической системе. В этих условиях понятие справедливости приобретает особую важность: новое общество, формирующееся сейчас у нас в стране, должно быть, прежде всего, справедливым обществом , притом справедливым в том смысле, в каком не являлось справедливым российское общество ни на каком из предшествующих этапов своего развития. Можно сказать, "Новая Россия – это прежде всего справедливая страна". Все остальные характеристики формирующейся новой России, такие как обеспеченность ее населения, его образованность и другие, являются вторичными.

Согласно современным представлениям, реализация принципа социальной справедливости на практике включает:

• равенство всех граждан перед законом;
• обеспечение гарантий жизнедеятельности человека;
• высокий уровень социальной защищенности.

В частности, осуществление принципа социальной справедливости должно включать в себя:

• обеспечение работой каждого работоспособного;
• достойную зарплату;
• социальное обеспечение детей-сирот и инвалидов;
• свободный доступ граждан к образованию, здравоохранению, культуре, спорту и т.д.

Справедливость – понятие о должном, содержащее в себе соответствие деяния и воздаяния. Справедливость является важнейшей категорией социально-философской мысли, морального, правового и политического сознания.

Понятие социальной справедливости вызывает широкие споры. Многие авторы считают это понятие внутренне противоречивым и неприемлемым. В частности, согласно Ф. А. Хайеку, определение "социальный" приложимо ко всему, что связано с уменьшением или устранением различий в доходах. На этом основании Хайек считает слово "социальный" противоречивым. Прилагательное "социальное" вероятно стало самым бестолковым выражением во всей нашей моральной и политической лексике, пишет Хайек. Оно все чаще выступает в роли слова "благое" при обозначении всего высоконравственного. Всякий призыв быть "социальным" – это обычно подталкивание нас к еще одному шагу в сторону "социальной справедливости социализма". В итоге употребление термина "социальный" практически становится тем же самым, что и призыв к "распределительной справедливости". А между тем это несовместимо с конкурентным рыночным порядком, а также с ростом и поддержанием существующей численности населения и достигнутого уровня богатства. В общем, из-за подобного рода ошибок люди стали называть "социальным" ("общественным") то, что является главной помехой для самого поддержания жизни "общества". В сущности "социальное" следовало бы именовать "антисоциальным". Хайек считает невозможным субъективное распределение результатов труда на основе затраченных работником усилий: "Никому не под силу то, что под силу рынку: устанавливать значение индивидуального вклада в совокупный продукт".

Ученик Хайека М. Фридман критикует понятие социальной справедливости с точки зрения свободы. Подоходный налог, полагает он, носит вовсе не добровольный, а принудительный характер. Во-вторых, этот налог снижает стимулы к труду, что, в свою очередь, снижает общее благосостояние общества. Фридман также резко противопоставляет справедливость и свободу. "Я не сторонник справедливости. Я сторонник свободы, а свобода и справедливость – это не одно и то же. Справедливость подразумевает, что некто будет оценивать что справедливо, а что – нет". Существуют и другие позиции, с точки зрения которых подвергается критике понятие социальной справедливости.

Иногда понятие социальной справедливости относят к общечеловеческим идеалам. Такое расширительное истолкование социальной справедливости должно иметь в виду, что социальная справедливость может являться объектом критики с многих точек зрения и что она меняет свое значение в ходе развития общества. Нет никаких оснований рассматривать справедливость, как это иногда делалось в древности, как внутренний принцип существования природы, как физический, космический порядок, отразившийся в социальном порядке.

Таким образом, социальная справедливость является довольно неясным понятием. Это, конечно, не уменьшает важности данного понятия.

Известный американский политический философ Дж. Ролз в книге "Теория справедливости" формулирует два основных принципа социальной справедливости.

• 1. Каждый человек должен иметь равные права в отношении наиболее широкого спектра основных свобод, совместимого с подобными свободами для других.
• 2. Социальные и экономические различия должны быть устроены так, чтобы:
  • наибольшие преимущества от них получали бы наименее привилегированные члены общества в соответствии с принципом ответственности перед будущими поколениями и принципом справедливого неравенства ;
  • доступ к рабочим местам и государственным должностям должен быть открыт для всех на основе равенства возможностей.

Книга Ролза обсуждается уже несколько десятилетий, но обоснования выдвигаемых им принципов справедливости так никому и не удалось найти. Нет уверенности также в том, что эффективную теорию справедливости действительно удастся обосновать с помощью двух указанных Ролзом простых принципов. Создается впечатление, что предлагаемые им принципы недостаточно ясны, чтобы попытаться вывести из них содержательную и полную теорию социальной справедливости.

Подход Ролза не лишен важных недостатков. Главный из них в том, что не проводится ясного различия между двумя типами справедливости: пониманием ее в открытом и закрытом обществе. Ролз – несомненный сторонник открытого общества, закрытое общество упоминается им лишь вскользь: это та абстрактная, но сразу же отброшенная альтернатива, которая стояла перед гражданами в момент заключения ими "общественного договора". Советы Ролза по совершенствованию общества на основах справедливости относятся только к открытому обществу. Чтобы реализовать подробно расписанный план переустройства общества, пришлось бы объединить два полярных типа общественного устройства: открытое общество и закрытое общество. Когда писалась книга Ролза, идея постепенной конвергенции этих полюсов была достаточно популярной. Однако более поздние события, и прежде всего распад коммунистического закрытого общества, показали, что постепенное сближение посткапитализма и коммунизма – всего лишь иллюзия.

Продолжаем публикацию курса лекций по основам политики и методологии формирования партийной программы Партии нового типа, составленного как обязательный партминимум знаний члена ПНТ.

Сегодня десятое занятие. Тема: «Справедливость и социальная справедливость». В прошлый раз была тема: «Макробаланс страны» - кем потребляются блага, создаваемые трудом страны. Вы видите, что каждое занятие продолжает или вырастает из предыдущих и порождает новый коридор развития актуальных мыслей, которые продвигают нас в понимании важных тем. Понятно, что темы макробаланса, распределения материальных благ и справедливости, конечно, связаны, но ровно так же понятно, что рассуждать об этом незачем, если только не иметь в виду их реализацию в реальной жизни. Поэтому следующая тема будет посвящена теме государственного устроения, воплощающего обсуждаемые принципы и идеи.

Сегодняшняя тема - «Справедливость и социальная справедливость» - очень интересна с точки зрения методологии, вхождения в способность понимать смыслы и суть далеко непростых вещей.

В качестве учебной литературы отсылаю к нашей работе .

БОЛЕЗНЬ ОПРЕДЕЛЕНИЙ

Казалось бы, кому же не ясно, что такое справедливость? А на самом деле это сложнейшее понятие, одно из важнейших, агрегирующих высокие смыслы жизни человека и его сообществ - все то, в чем мы разбирались до сих пор.

Что такое справедливость? Что такое социальная справедливость? Чем они отличаются друг от друга? Как справедливость можно реализовать в жизни человека, общества и в деятельности государства?

Я, к сожалению, не могу рекомендовать вам общеизвестную литературу. Вы ее найдете сами, если захотите. Не могу рекомендовать по одной причине - меня как человека, который взял на себя смелость выстроить систему знаний и передает ее вам, совершенно не удовлетворяет эта литература и вы сейчас поймете, почему.

Главное в этой неудовлетворенности - болезнь внеконтекстных, а не активно-деятельностных определений, которые настолько размывают смысл, что для людей, которые имеют задачу программировать и проектировать государственное устройство, общественное развитие, готовящихся реализовывать справедливость в жизни страны и людей, такие размытые, рыхлые, многовекторные определения ровным счетом ничего не дают. Для иллюстрации специально зачитаю цитаты из философских энциклопедий, а вы на этих примерах попытайтесь практически уловить смысл слова справедливость, а самое главное понять, как ее в такой интерпретации возможно реализовать в государственной и общественной жизни. Начнем.

Справедливость - это общая нравственная санкция совместной жизни людей, рассмотренная по преимуществу и под углом зрения сталкивающихся желаний, интересов, обязанностей, способ обоснования и распределения между индивидами выгод и тягот их совместного существования в рамках единого социального пространства. Существует два значения понятия справедливости: широкое и узкое. Это разграничение предложил Аристотель, чье учение о справедливости, о своем сущностном содержании сохраняет свое значение по настоящее время. В общем, широком смысле справедливость есть разумность общественной жизни. Ее можно определить как общий нравственный знаменатель всех социально упорядоченных отношений между людьми, последнюю нравственно апелляционную инстанцию в общественных делах. Она совпадает с нравственностью в ее проекции на социальную сферу, является основной добродетелью социальных институтов. В специальном, узком смысле слова справедливость есть нравственно санкционированная соразмерность в распределении тягот и выгод совместной жизни людей, степень совершенства самого способа кооперирования деятельностей и взаимного уравновешивания конфликтующих интересов в обществе, государстве.

Если автора этого текста не остановить, он сам, кажется, не остановится. Вы на мои вопросы, хотя бы на один из них, можете, прочитав этот текст, ответить? Хотя бы на последний? Что с этим коробом зауми всем делать, если хочется достигнуть справедливости в жизни людей и общества?

Вот еще одно определение, которое ближе к требуемому нами качеству.

Справедливость - это понятие о должном, соответствующее определение понимания сущности человека и его неотъемлемых прав. Справедливость - категория морально-правового, а также социально-политического сознания, поскольку она оценивает общественную действительность, подлежащую сохранению или изменению с точки зрения долженствования. В отличие от понятий блага и добра, с помощью которых оцениваются отдельные явления, взятые сами по себе, справедливость характеризуется отношениями нескольких явлений с точки зрения распределения уже существующих блага и зла между людьми. В частности, понятие справедливости требует соответствия между практической ролью различных индивидов, социальных групп в жизни общества и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием, заслугами людей и их общественным признанием, а также эквивалентности взаимообмена деятельности и ее продуктами. Несоответствие этих соотношений оценивается как несправедливость.

Это определение ближе к некой осмысленной логической модели, которая отвечает на поставленные мною вопросы. Но мы пойдем все-таки собственным путем.

ЧТО ТАКОЕ СПРАВЕДЛИВОСТЬ?

Что такое справедливость? Это предмет, это характеристика, это явление или это процесс? Явление тут очевидно. Характеристика - очевидно. Остальное - не очевидно. Как человек судит о том, что справедливо или несправедливо? В какой ситуации он вообще эту тему для себя обозначает?

Представим себе Робинзона на острове, у которого еще нет Пятницы, когда он жил один. Никаких коммуникаций с людьми, обществом, государством у него нет. Появляется ли у него ощущение справедливости или несправедливости? Единственная коммуникация (для чистоты эксперимента мы ее сейчас отбросим в сторону) - это коммуникация с Богом, с которым каждый человек в те времена, конечно, общался. Робинзон взывал: «Господи! Почему ты ко мне несправедлив, зачем создал такие трудности в жизни?» . Возникает ли у него вопрос о справедливости или несправедливости? Совершенно, очевидно и достоверно, что он вообще не возникает.

То есть первый вывод: справедливость - это нечто, это некая характеристика или некоторое обстоятельство, фактор или причина, которая возникает в коммуникациях. Коммуникациях кого с кем? Человека с себе подобными, их много, в пределе это общество, и с государством.

Что это за коммуникация? Это коммуникация обмена. Человек что-то ожидает от других из каких-то своих соображений и что-то получает от них. Человек что-то ожидает от общества, от государства и что-то от них получает. Что это может быть? Это может быть что-то материальное или нематериальное.

Как человек фиксирует справедливое или несправедливое? Как? Он это видит? Слышит? Обоняет? Нет. Он ментально, психологически ощущает, он чувствует, что нечто происходящее несправедливо. Ощущает не физическими органами чувств, а чувствует и ощущает мысленно. Значит, он мысленно нечто происходящее сравнивает с неким эталоном и говорит: «Совпадает! Значит, справедливо!», «Не совпадает! Значит, несправедливо!». Что же он сравнивает и с каким эталоном? Что есть предмет и содержание справедливости. И что это за эталон?

У человека есть потребность в коммуникациях с обществом. Он ожидает от себе подобных, от общества и от государства те самые потоки материальных и нематериальных благ или воздаяний. Почему он их ожидает? Потому что такова природа человека, социальность, кооперативность абсолютно неотъемлемое его свойство. На каком основании у него формируются ожидания неких воздаяний? У человека есть собственное внутреннее представление, оно почти эквивалентно представлению о человеческом достоинстве, о том, чего он достоин. Это ожидаемое на основании представлений человека о себе, о собственном достоинстве - это позиция «Жду воздаяния».

А откуда берется воздаваемое? И что это такое? Очевидно, что воздаваемое, в ответ на ожидаемое, получается от другого человека, от общества или государства. На каких основаниях, по каким причинам что-то кому-то воздается? Берем микрообщество - семью. Малыши ожидают от папы и мамы в силу сложившихся социальных коммуникаций и еду, и утешения, и защиту, и похвалу. Вот уже, и почти очевидно, что, если между ожидаемым человеком на основании собственных представлений о том, чего он достоин, и воздаваемым от общества, государства или другого человека стоит знак равенства, то у человека возникает ощущение: «Это справедливо». Справедливо равенство ожидаемого человеком и воздаваемого ему.

Слово «справедливо» во многом говорит само за себя. В нем есть смыслообразующий корень - «прав». Этот же корень существует в слове и смысловом пространстве слова «правильный». Этот же корень и в слове «праведный», и в слове «право» в смысле области юриспруденции, законности, правоприменения порядков, установленных правом.

Эти слова: «правильный», «праведный», «право», «справедливый» апеллируют к некому критерию. Искомому эталону сравнения. А что такое правильный/неправильный? Мы уже разбирались с тем, что человек характеризуется вполне определенными мотивациями и проявлениями в мировоззрении, намерении и самом действии. Истинный человек - это человек труда, коллективизма, социальности, духовного удовлетворения, нематериальных ценностей, любви, детности, семейности, инновационности, альтруизма, терпимости, ценности человеческой жизни, сопереживания, креативности, стремления к совершенству. Это абсолютные, идеальные константы. Константы чего? Не только человека истинного, но и совокупности людей, человеческого, очеловеченного, истинного общества.

Если ожидаемое человеком совпадает с воздаваемым ему (знак равенства), это справедливо. Если, по мнению этого человека, возникает знак неравенства, он ощущает, что это несправедливо, т. е. неправильно, т. е. не соответствует некоторым абсолютным константам. Это очень важно. Напомню разницу между нравственностью и моралью: нравственность - это абсолютная константа образа истинного человека, а мораль - это текущее, достижимое на данном этапе развития общества понимание нравственности, которое от самой нравственности может быть еще достаточно далеко.

Итак, справедливость - это совпадение ожидаемого человеком и воздаваемого ему. Но вспомним, что проблема справедливости возникает в связи с коммуникациями человека с обществом и человека с государством, а коммуникация процесс взаимно направленный. Если человек что-то ожидает от общества, то ожидает ли общество чего-то от человека? Конечно, да. Чего оно от него ожидает? «Баранкин! Будь человеком!» , - был такой мультик сюжет Ералаша. «Человек! Будь Человеком! Будь человеком истинным», т. е. будь социальным, трудолюбивым, законопослушным, любящим, милосердным, творческим, инновационным. И если общество, государство видит, что человек этим их ожиданиям не отвечает, например, не желает исполнять священный долг защиты Отечества во имя благополучия страны, то что происходит? Возникает ощущение, что-то неправильно, несправедливо, что этот человек нарушает некоторые нормативы, которые коммуникации делают справедливыми. Возникает представление о несправедливости.

Поэтому понятие справедливости применительно к одному единственному человеку вне его социальной природы, вне наличия коммуникаторов - государства и общества, вообще не существует. Понятие «справедливость» живет исключительно в пространстве понятий «истинный человек», «добро», «нравственность». Из этого понимания возникает вывод, что справедливость - это характеристика состояния человека, его взаимоотношений, вбирающая в себя все эволюционно и этапно предстоящие характеристики.

Чем социальная справедливость отличается от справедливости? А ничем не отличается. Потому что справедливость, как мы увидели, неотъемлемо является социальной. Если нет социума, социальности коммуникаций, нет человеческого окружения, то нет самого понятия справедливости. На самом деле, «социальная» - это избыточное слово.

Справедливость - это высшая мировоззренческая характеристика, характеристика намерений человека и его действий, равно как и его сообществ, т.е. общества и государства, которая делает человека и общество истинными, человеческими. Отсюда и это, очень глубинное, русское, древнее слово - «праведное». Поэтому мы свою новую работу в итоге назвали «Государство справедливости - праведное государство», выбрав самую главную формулу: «Справедливость - это праведность, это соответствие абсолютным природным константам, которые человека делают человеком, а человечество делают человеческим».

Почему же тогда так распространен термин «социальная справедливость», «социальная служба», «социальная политика», «социальное государство» («welfare state»)? Это не случайно. Помните, я упоминал, что поток воздаяний в ответ на ожидания включает материальную и нематериальную компоненты? Что именно исторически было ключом и главным вызовом для физической жизни человека? Конечно, материальное: продукты питания, одежда, жилье, лекарства и т.д. Достижение справедливости и тогда, да и, в значительной степени, сейчас связывают в реальной практике с материальным распределением, поэтому этот институт справедливости-де-факто первичен, он и сегодня остается доминирующим. Но он не описывает всего объема требования людей: «Мое человеческое достоинство не ниже, чем достоинство любого другого человека».

В глубокой истории такого принципа не было, древние считали справедливым то, что установлено таковым людьми в их договорной практике. Господину - господиново; рабу - рабское. Кесарю - кесарево, а Богу - Богово. Договоренность на определенном этапе эволюции человеческих обществ, право на основе этой договоренности, отражающее реальный уровень приближения к истинному человеку и к истинной нравственности, истинному добру, конечно, были куцыми, ограниченными. Рождалась жесткая связка между правом и им устанавливаемым порядком: этот господин, а этот раб, со всеми вытекающими из такого определения последствиями для одного и другого.

Справедливость и право как бы переплелись, они до сих пор идут в неразрывной связке. В нашей работе мы сделали удивительное открытие: в современном российском законодательстве (я уж не говорю о Конституции) эта тема вообще не поднимается. На следующем занятии мы будем говорить о том, как в праве и государственном строительстве эта коренная, истинная, сущностная, смысловая справедливость может быть реализована. В путинской России наше государство даже близко не соответствует справедливому государству и понятию справедливости. Оно живет по законам джунглей, а именно: чем более ты конкурентоспособен, тем больше получишь благ, тем надежнее добьешься справедливости для себя; а чем ты слабее, тем меньше к тебе внимания, о тебе вообще думать не надо.

К примеру, у либерала Явлинского в его президентской программке «Как быть с российской экономикой?» есть такая преамбула: «Государство должно быть подчинено интересам активных, деятельных людей» . Приехали! А остальные люди, которые не активные и не деятельные? Они вообще государству не должны быть видны? Их интересы должны быть проигнорированы? Вот так и зарождается расизм, фашизм, а называется это лукавой обманкой - либерализмом.

Возвращаемся к уравнению - ожидаемое и воздаваемое. Человек ожидает от общества и государства, общество тоже ожидает от человека и государства. Человек отдает обществу, государству труд, законопослушание, социальное ̧ нравственное поведение, исполняет долг, обязанности, но общество и государство отдают человеку оплату труда, обеспечивают условия труда, экологическую среду, безопасность, защиту, социальную помощь и т.п.

Почему Советский Союз и идеи социализма, коммунизма часто примитивизируются, над ними зубоскалят: «Уравниловка! Всем поровну!» ? Потому, что первая, очевидная, примитивная мысль по поводу справедливости такова: «А почему им больше, а нам меньше (или этому больше, а этому меньше)? Надо поровну» . Но тут же рождается прямо противоположная мысль: «А почему, собственно говоря, поровну? Этот трудился, а этот бездельничал. Значит, этому надо больше, а этому меньше».

Формула социализма, которую сейчас, к сожалению, не преподают на гуманитарных специальностях, была очень глубока и важна: «От каждого по способностям, каждому по труду». Но эта формула не полная. Представим эту формулу для модели общества - семьи: папа и мама работают, значит, им по труду, а малыши или престарелые, больные, неработоспособные родители-старики… А им что? Ничего? Конечно, нет. Потому что исходная абсолютная объективная сущность справедливости - справедливость в коммуникациях. Если, по Явлинскому, активные, деятельные граждане - папа и мама в семье - будут думать только о себе, а ребятишки и старики умрут с голоду, что будет дальше? А ничего не будет. Жизнь прекратится. Папа и мама тоже со временем состарятся и умрут. Это уничтожает сам факт жизни. Значит, не просто по труду, а еще и по тому самому достоинству человека, связанному с тем, что малыши и старики - члены семьи, и у них есть свое социальное право на тот уровень достоинства, в соответствии с которым происходит перераспределение материальных благ. И это вовсе не уравниловка. И вовсе не каждому по труду. То есть эти принципы только в определенных контекстах справедливы и нужны.

Помните, рассказ Шолохова «Судьба человека», в котором пленный русский солдат Соколов, получив от изгалявшегося над ним фашиста буханку хлеба, возвращается в барак и в бараке ниточкой нарезают эту буханку на крошечные кусочки хлеба: «Всем поровну!» ? Этот крохотный кусочек хлеба, который доставался каждому, не мог спасти жизни, ничего не менял в материальном плане, но каким же важным он был в моральном плане! Он олицетворял равенство в братстве, в беде, в судьбе. И это моральное ощущение спасало жизни, потому что это было по-человечески, это было справедливо.

Принцип равенства в материальном, порождающий свои крайние, примитивные формы в виде уравниловки, вызвал снижение мотивации к творческому труду в Советском Союзе. Не помогли социалистические соревнования и почетные звания Героев социалистического труда. Как мы сейчас понимаем, этот принцип далеко не единственный в пространстве реализации справедливости. Но это был первый важный шаг.

ЭТАПЫ НА ПУТИ ПРОДВИЖЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА К РЕАЛИЗАЦИИ СПРАВЕДЛИВОСТИ

Историческим ответом обществ на дикое неравенство и на общественный запрос на материальное равенство стали социалистические революции, социализация, вторжение государства в распределительные материальные процессы, прежде всего создание целевых общественных фондов потребления и рождение того самого welfare state (социального государства). Как Путин выразился: «Только на Западе социалистическая революция в России принесла свои плоды. У нас она вообще никаких плодов не принесла» . Но, Бог с ним, с Владимиром Владимировичем.

Важно другое. Поступательное эволюционное развитие не отменило борьбы человека истинного (добро, нравственность) и античеловека (зло, безнравственность, присвоение, рента, ссудный процент). И идеология, и практика этого контрчеловечества обрела новую форму.

Начался этап либеральной интерпретации справедливости, здесь слово «равенство» тоже употребляется. Очень лукавый этап с лукавыми технологиями, законами, Конституцией. Это либеральный этап так называемого равенства возможностей.

Что написано в Конституции нашей страны 1993 года? Права и свобода человека есть у всех равным образом. Но почему люди так по-разному живут: одни не получают даже самую необходимую медицинскую помощь, не могут купить простых лекарств и в итоге умирают, а другие лечатся в лучших клиниках у ведущих врачей в мире? Возможности якобы равные, а жизнь совершенно разная. Слово «человеческое достоинство» здесь забыто, зато есть якобы равенство. Но при этом лукаво не упоминается, что стартовые условия у всех разные, что, оказывается, правосудие судит богатого одним образом, а бедного другим, родственника или друга Президента одним образом, а чужого человека иным. Сечин четыре раза не пришел в суд, суд утерся: «Ладно. Ну, что ж делать… Ну, не пришел…» . А где приставы и насильственный привод в суд в наручниках свидетеля, который нарушает закон, обязывающий его явиться в судебное заседание? Попробовал бы какой-нибудь дядя Вася не явиться в суд! Его не только бы тут же привели, он бы еще и дубинки попробовал в зале заседания суда, если бы высказался по части судейской несправедливости.

Второй этап на пути продвижения человечества к реализации справедливости - равенству воздаваемого и ожидаемого - приобрел лукавый фарисейский вид - равенства возможностей под флагом либерализма. Следующий эволюционный этап породит вид государства справедливости, которое впитывает в себя нравственное государство, правовое государство, государство социальное как предтечи, - это то, что мы открыли, что прогнозируем, проектируем и предлагаем России в виде проекта ее новой Конституции, доктрин, законов. Это будущее порождает государство справедливости как праведное государство, в котором и право правильное, и материальные распределительные потоки правильные, и справедливость на чувственном уровне у каждого человека достигается. В таком государстве реализуется наше понимание справедливости - человек равен в своем достоинстве. Помните, сначала равенство в материальном, затем равенство возможностей и, наконец, равенство в достоинстве человека. Такое государство с точки зрения устроения его институтов, функций, порядков, механизмов и процедур мы будем рассматривать на нашем следующем занятии.

Сделаю еще одно очень важное замечание, о котором не упоминается в литературе. Помните, рассуждая о справедливости, мы вывели уравнение: справедливо когда воздаваемое = ожидаемому . Каким образом можно добиться равенства в этом уравнении, если, допустим, ожидаемое превышает возможности воздавающего? Наращивая воздаваемое, материальное и нематериальное. Возможно ли это? Конечно, возможно. Развитием экономики, развитием материальных потоков в адрес малолетних, пожилых, больных, государевых служащих, военнослужащих. Они материальные вещи не создают, но все их потребляют.

А если есть ограничение: более материальное не наростишь, не хватит трудовых потенциалов, ресурсов? Но есть ведь возможность снижения ожидаемого - это называется «нестяжание», воспитание не потребительства, а разумности, достаточности потребления. Как говорил русский святой: «Не стяжай - богат будешь» . Вроде бы парадокс! На самом деле, нет. Богат будешь духом, смыслом, чувством праведного, правильного. Вот ведь в чем важный ключ! Зачем человеку нужна справедливость? Чтобы чувствовать себя счастливым. Когда такое чувство возникает - тогда ощущается правильность, праведность жизни. Даже если человеку назначено какое-то физическое страдание, он своим духом, обликом человека истинного, настоящего страдание победит. Даже умирая в мучениях, будет улыбаться, потому что победил, потому что ему есть чем ответить за прожитую жизнь.

И вновь вернемся к нашему уравнению. Мы можем увеличивать воздаваемое человеку, увеличивая предложение материальных благ и развивая предложение нематериальных благ: уважения, признания, престижности труда, социальности, очеловеченности, добра, всех тех характеристик, которые человека делают человеком. А можем влиять на ожидаемое человеком, воспитывая его в ценностях человека истинного. А такая постановка уже выдвигает требования к государству. Каким должно быть образование? Как построить воспитание? Как обустроить культуру, литературу, искусство, кино, театр? Какой должны быть реклама, социальная, политико-психологическая реклама в стране? И еще множество «Как…?».

И мы понимаем, что из нашего уравнения, глубинного, универсального определения справедливости, понимания, что такое социальная справедливость, видения этапов эволюции от человеческого равенства в материальном через равенство людей в возможностях и, наконец, к равенству человека и человечества в достоинстве человека, мы вырабатываем схему, правила, инструктивы, как нам построить государство, как выстроить отношения в обществе, чтобы человек был человеком, общество человеческим, государство государством справедливости.

ОБЪЕДИНЯЕМСЯ!

Смотрите, какой мы путь сейчас проделали. Введя базовое определение, мы вышли к тому, что на его основании нашли путь и способны спроектировать государство справедливости для всех и каждого, с требованием равенства достоинства каждого человека, что убирает на помойку расизм, социал-дарвинизм, либерализм, фашизм, насилие, неравенство. И кстати нынешнюю путинскую модель России. Россия теперь может стать другой.

Надеюсь, вы увидели, насколько важно собственное понимание и владение собственным мыслительным методом. Он не только позволил спроектировать Конституцию, доктрины устроения государства, законы, описывающие общественные отношения. Он дает ключ к ответу и на вновь возникающие вызовы и вопросы.

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ И УГЛУБЛЕНИЯ ПОЛУЧЕННОГО ЗНАНИЯ

1. Дайте определение справедливости

2. Чем нравственность отличается от морали?

3. Назовите три этапа реализации справедливости?

4. Назовите способы уравновесить уравнение справедливости?

5. Как государство воплощает справедливость?

6. Чем справедливость отличается от социальной справедливости?

Фото: Школа Лонжюмо. Слушатели горячо обсуждают задачу, поставленную перед ними товарищем Лениным… Рисунок С.Трофимова

Социальная справедливость и равноправие - понятия, которые применяются для обозначения и измерения уровня справедливости в обществе в процессе его развития и её идеалом является такая система социально-экономических отношений, которая по своей структуре постоянно обеспечивает всё более и более справедливое распространение как социально-политических прав и свобод, так и необходимых для жизни людей производимых СОЦИАЛЬНЫХ БЛАГ от их общего количества в виде достойных человека норм жилья, необходимых продуктов для здорового и сбалансированного питания, фактуры для достойной человека одежды по нормам морали данного общества, чтобы право на труд определяло и право на социальные условия жизни достойно труда. Создаются необходимые условия для получения достойного образования, медицинского обслуживания и отдыха после трудового дня или во время отпуска, для развития благополучия семей, счастливого детства и спокойной старости.

В оценке уровня социальной справедливости многих стран мира учитываются такие параметры, как продолжительность жизни и уровень здравоохранения, уровень преступности и безопасности проживания, обеспечение прав и свобод человека, соблюдение определённых законом социальных гарантий, уровень удовлетворенности граждан жизнью в стране и комфортность проживания, климат и экология, учитываются возможности свободно путешествовать и свобода слова, уровень политических и религиозных свобод.
А также уровень заботы правительства о стариках, о защите материнства и детства, о качестве образования и оздоровительного спорта, об условиях развития предпринимательства и о благосостоянии людей по уровню социальных благ производимых на душу населения, отношение людей друг к другу и многое другое, что позволяет человеку чувствовать себя свободным. Именно по этим параметрам определяются рейтинги благосостояния разных стран мира всевозможными социальными институтами.

Но сегодня скудость духовности россиян, нежелание объединяться и бороться за равноправие и справедливость только по причине неверия в свои силы и в силы своих соплеменников не даёт никакой уверенности в победе за это общее дело. Да, сегодня пока трудно поверить в то, что сил для борьбы за такое дело достаточно, поверить в победу борьбы за становление равноправия и социальной справедливости в России очень трудно, но когда-то же надо начинать, чтобы приблизить хотя бы надежду на реализацию этой цели!!!

Настало время, когда можно вплотную заняться вопросом, при каких условиях возможна реализация общества социальной справедливости, чтобы право на труд формировало не только зарплату пропорционально труда, но и социальные блага необходимые каждому для достойной труда жизни, но капитализм силится вытравить из сознания людей само понятие социальной справедливости, поставив на ее место наживу. В ход идет целая система приемов, направленная на снижение морали и нравственности, на замену духовного материальным, на изображение в выгодном свете всех мерзостей человечества и всегда у капитализма одна задача - вбить в голову человека мысль, что тебе нужно заботиться о благополучии только самого себя, а другие пусть сами о себе позаботятся.

От исхода этой борьбы за души людей и зависит ответ на вопрос о возможности социальной справедливости и если за справедливость будет большинство, то возможна и победа. Но победить можно только при объединении всех антикапиталистических сил, а когда количество перерастёт в качество и станет возможным изменение психологии индивидуализма в сторону коллективизма, именно тогда и будет возможно появление нового, более прогрессивного общества.

Вследствие такого духовно-нравственного подъема мечты об обществе справедливости обретут реальную основу и Россия вернет себе свою самобытность, основанную на общинных принципах равноправия и справедливости, которые ещё сохранились в подсознании населения народов России на генном уровне, в том числе и в обретении большинством своего, присущего россиянам социального строя, который будет отличаться от Западного большей духовностью, которая всегда определялась на Руси сочувствием, состраданием и сопереживанием к обиженным, ограбленным, обманутым и они примут соответствующие этому социально-экономические законы.

А СТАЛИН вообще не мог изменить духовные и социальные структуры в пользу такого общества даже в силу своей безграничной власти и влияния, так как не было создано реального демократического механизма, который мог обеспечить в сознании населения первенство равноправия и справедливости, а потом уже авторитет партии и нации, поэтому он опирался только на насилие и страх перед своей властью…

А теперь о самом обществе социальной справедливости, который следует за капитализмом и является социально-экономическим типом общества, который, как и капитализм, является саморазвивающейся системой с той лишь разницей, что для дальнейшего развития равноправия и справедливости (при определённом уровне развитии экономики и самого общества), при партийном парламентаризме и при победе партии стоящей на позициях равноправия и социальной справедливости, население выбирает новый, более совершенный закон своих социально-экономических взаимоотношений.
В социально-экономических отношениях граждан такого общества ЗАКОНОМ формируются определенные социальные гарантии и не столько право на труд, сколько право на жизнь достойную труда, когда не только зарплата определяется пропорционально труду, но и необходимые КАЖДОМУ человеку социальные блага в виде достойных человека норм от общего количества по стране на благоустроенное жильё, на необходимые продукты питания и фактуру на одежду для создания необходимых социальных условий для жизни достойной труда от относительного равенства рабочего времени и квалификации, но при этом сохраняется рынок вне социальной сферы. Конечно, от таких гарантий, как и от зарплаты, можно отказаться, но они ДОЛЖНЫ БЫТЬ!!!

В этом случае экономика общества зависит не столько от прибыли и конкуренции, сколько от потребностей всех членов общества и реализуется принцип - от каждого по способностям, каждому по потребностям достойно способностей! А когда в процессе экономического развития общество сможет распределять по этому принципу и средства коммуникации, а это энергия, вода, канализация, средства связи, информации, транспорта необходимые для развития как всего общества, так и каждого человека в отдельности, то наступит коммунизм. При дальнейшем развитии, когда для каждого будут доступны и все интеллектуальные богатства общества, наступит интеллектизм и каждый сможет свободно развивать свои творческие и интеллектуальные способности, необходимые человеку для созидательного труда, благополучия в быту и для самосовершенствования. Если деньги можно распределять пропорционально труду и достойно способностей в труде, то почему нельзя самое необходимое для достойной труда жизни каждого члена общества???? Всё очень просто и мир уже давно движется по этому пути, нужна лишь воля народа, поэтому считать подобное устройство общества утопией по меньшей мере слабоумие.

Если условно принять, что все люди равны настолько, насколько они способны производить какие-либо действия за определённое время и если отдельные люди производят относительно одинаковые действия, то они равны относительно друг друга, но не равны тем, которые производят более сложные или более простые действия за это же время. Исходя из этих условий можно уже вывести некоторые права этих людей и их обязанности, когда они находятся во взаимных социально-экономических отношениях.
Вышесказанное можно классифицировать как классическую трактовку диалектического единства прав и обязанностей личности, в основе которого лежит закон общественной жизни и принцип социальной справедливости.
Когда интересы личности требуют стремления к осуществлению общих интересов, то общественные цели будут достигаться исключительно из интересов личности. Поэтому истинная общественная форма жизни требует не подчинения общественного интереса личному, и не поглощения личности обществом, а соединения общественных и личных интересов. Личность должна развивать в себе понимание общественных интересов как суть своих личных интересов! Поэтому основой справедливого общества при социально-экономическом взаимодействии людей может быть лишь общий труд на благо каждого, или труд каждого на общую пользу, как вам больше нравится, но при условии, что необходимые социальные блага каждый будет иметь количеством от относительного равенства рабочего времени, а качеством от квалификации в труде!!!… Поэтому преступно пользоваться социальными благами без соответствующего труда на пользу и развитие общества и преступно получение от общества хотя бы немногим более того, что ты заслужил своим трудом на пользу его.

Предлагаемые средства некоторых учёных сделать человека нравственным, а общество счастливым, например, изменение общественного устройства или новые общественные законы, улучшение воспитания и образования, конечно, могут уничтожить некоторые внешние невзгоды и неприятности, влить в душу внутренние силы к преуспеванию в труде и в жизни, но не смогут искоренить У КАЖДОГО прирожденной греховности и лености, некоторой склонности к злу и спесивости, поэтому никогда не сделать ВСЕХ людей идеальными. Кто не опускался до низа социально-хозяйственных проблем, не взглянул беспристрастно на задний двор человеческой жизни и не захотел стать лучше и чище, тот не знает жизни и не имеет права судить других за их жизнь.

Общество социальной справедливости это не рай на земле, это общество, где присутствует любовь и смерть, ревность и измены, дружба и предательство, но все тяготы земной жизни уже не будут такими страшными, ибо в обществе будет цениться не столько право на праведный труд, сколько право КАЖДОГО иметь от общества всё необходимое для жизни достойной труда, где не может быть людей забытых и выброшенных из социума. И этот строй возможен, несмотря на падение морали и нравственности в современном обществе, нужна только воля народа к такому свершению.

Однако пока события развиваются в совершенно противоположном направлении и даже руководство Российской Православной Церкви, не говоря о правительстве России, сейчас взяло курс на слияние с олигархической властью, оправдывая капитализм и встраивание его во все институты общества. Церковь фактически отстраняется от борьбы за социальную справедливость, сводя свою социальную функцию только к «социальной работе», т.е. к точечной помощи некоторым немощным и больным. В результате эта борьба будет вестись вне христианства, в основном левыми силами не склонными к религиозности, а в условиях падения грамотности и росте безнравственности при активности церкви может развиваться разве что только показная духовность и религиозность, в основе которой страх перед божьей карой за грехи, да и это за деньги можно отмолить у «слуг Господа».В силу этого нетрудно спрогнозировать, что эгоистам ныне находящимся у власти, удастся сохранить ее вместе с бесчеловечным и антихристианским социальным строем, где больше показной религиозности, праведности и духовности. В то же время очень вероятно, что общество в полной мере проявит свою нестабильность, выплеснув весь заряд ненависти к новым богачам. Надвигается социальная, государственная национальная катастрофа, которая может привести либо к гибели России, либо к ее очищению и чудесному возрождению.

Но возможен и третий сценарий, если власть имущим удастся перестроиться в сторону здорового коллективизма и перетянуть на свою сторону всех индивидуалистов, прельстив их перспективой материального благополучия, сохранив направление в сторону социального равноправия и справедливости; когда партий, объединяющих население с более высокой моралью и нравственностью и которые тоже стоят на позициях здорового коллективизма и сотрудничества будет больше; когда население своим большинством примет для себя здоровый и праведный образ своих мыслей и своей жизни, то при победе принципов равноправия и справедливости вполне возможно реализовать весь сценарий развития такого общества и впоследствии всегда быть в этом направлении одной из передовых стран мира.

Пока же вся Россия стать обществом равноправия и справедливости не в состоянии, ибо для этого нет ни экономических, ни социальных предпосылок, так как слишком много у нас индивидуалистов и для развития принципов общинности при равноправии и справедливости характер общества очень неоднороден. В рамках общества эгоизма общинам с такими принципами существовать крайне трудно, поэтому они вынуждены скрываются и маскироваться, оставаясь чисто ментальными союзами, наподобие церковных и монастырских приходов, иногда развиваясь в различные секты, где на фоне равенства и религиозности прячутся разные отщепенцы, обогащаясь на несчастьях прихожан, но только развитие истинного общества социальной справедливости даст возможность подобным общинам развиваться, множиться, быть образцами жизни для остального мира, но индивидуализм пока побеждает.

"...Строившаяся миллионы лет наследственная пирамидальная иерархическая конструкция хранится и передаётся веками и тысячелетиями господами, узурпировавшими власть и знания для того, чтобы управлять людьми для накопления своего богатства за счёт народного труда, оставляя его в нищете, но эти господа скоро будут не в состоянии остановить стремление народа при своём духовном и интеллектуальном развитии в борьбе за своё освобождение от любого рабства, в том числе и от наёмного!
Веками формировавшаяся форма эксплуатации человека человеком и классовая структура общества беспощадно разоблачается критиками рабовладения, феодализма и капитализма, поэтому ожесточили этих «фурий частного интереса», и они бросили все силы своего злого гения на подкуп и шантаж, убийства и ложь, и всё для того, чтобы остановить НЕОТВРАТИМОЕ - свободу развития каждого ради благополучия всех! Но феномен РАЗУМНОЙ мысли в том, что её продукт обязательно когда-нибудь станет достоянием миллионов человеческих существ, незримо и тайно связанных ноосферой - сферой Разума и Мудрости планеты Земля, одной из множества миров на бескрайних просторах Вселенной, и объединившись они уничтожат несправедливость!… " - писал Вернадский.

А это для информации -

Первое в истории общественного сознания понимание справедливости было связано с непререкаемостью норм первобытного строя. Здесь справедливость понималась как простое следование общепринятому порядку. В этом смысле характерно, что, например, древнегреческое слово соответствующее нашему слову "справедливость", означало лишь "обычай", "уклад жизни". В социальной практике такое понимание справедливости имело негативный смысл - требование наказания за нарушение общей нормы. Одним из воплощений такого понимания справедливости, которое в науке определяется как ретрибутивная, воздающая справедливость, можно считать принцип "око за око, зуб за зуб", реализовавшийся в институте родовой мести.

Более сложное, позитивное понимание справедливости, включающее наделение людей благами, возникает в период выделения индивидов из рода. Первоначально оно обозначает главным образом равенство всех людей в пользовании средствами жизни и правами.

Однако, с возникновением частной собственности и неравенства справедливость начинают отличать от простого равенства, включая в нее и различия в положении людей сообразно их достоинствам. Так, например, знаменитый древнегреческий философ Демокрит писал: "Наиболее содействует делу справедливости и добродетели тот, кто отдает наибольшие почести самым достойным" Борохов Э.. Энциклопедия афоризмов. (Мысль в слове). М., 2004 г.. То же понимание справедливости выражает и имевший широкое хождение античный афоризм "Справедливость есть постоянная и неизменная воля воздавать каждому по заслугам" В.И.Даль Словарь живого великорусского языка. М., 1993 г.. В социальной утопии Платона понятие справедливости характеризует такое общественное устройство, где каждое из трех сословий добросовестно исполняет свои обязанности и не вмешивается в дела других. Справедливость, которую Платон считает "добродетелью великих душ", заключается, по его мнению, в том, чтобы "...производить свое и не хвататься за многое" В.М.Жуйков Судебная защита прав граждан и юридических лиц. М.,1997 г..

Другой великий греческий философ, Аристотель считал, что справедливость может означает, с одной стороны, равенство для равных, а, с другой стороны, неравенство для неравных. Именно Аристотель впервые разделил справедливость уравнительную и распределительную. "Что касается специальной справедливости..., то один вид ее проявляется в распределении почестей, или денег, или вообще всего того, что может быть разделено между людьми, участвующими в известном обществе (здесь может быть равное и неравное наделение одного перед другим). Другой вид ее проявляется в уравнивании того, что составляет предмет обмена". При этом особенно важным для справедливости Аристотель считает воздаяние, которое должно исходить из принципа пропорциональности. Это обосновано тем, что, с его точки зрения, общество держится тем, что каждому воздается пропорционально его деятельности. Таким образом, Аристотелю удалось сформулировать основополагающее для современного понимания справедливости противоречие между идеей равенства и идеей заслуг и достоинства, предполагающей признание социального неравенства и пропорциональность воздаяния.

Это разграничение равенства и пропорциональности получило свое развитие в социально-правовой мысли Средних веков и Нового времени. Равенство как основа справедливости признавалась здесь ограниченно, то есть в каком-нибудь определенном отношении. Средневековая христианская мораль допускала лишь религиозное равенство в смысле их общего происхождения от Бога ("братства во Христе") и причастности первородному греху. Соответственно несправедливым могло считаться лишь неоправданно жестокое обращение государя с подданными. В новоевропейском буржуазном обществе, где была в определенной мере преодолена нерушимость сословных границ, понимание справедливости уже предполагает известное реальное равенство прав (политическое и юридическое равенство перед законом, экономическое равенство возможностей и эквивалентность обмена товарами и услугами), которое на практике оказывается в значительной мере формальным. Соответственно изменяется и понимание основы пропорциональной справедливости. Если средневековая мораль видит ее в достоинствах, связанных со степенью "благородства" происхождения, то буржуазная мораль, возникающая во многом под влиянием этики протестантизма, видит ее в способности и усердии проявленных данным человеком и его предками и воплощенных в накопленном богатстве.

Формирование новоевропейского понимания справедливости было связано с формированием нового представление о человеке. Человек здесь стал рассматриваться как самостоятельный индивид, обладающий неотъемлемыми правами и способный самостоятельно контролировать и регулировать свое поведение в обществе на основе некоторых общезначимых норм. В этом смысле характерно признание вины как индивидуальной ответственности каждого за свои собственные осознанные действия обязательным элементом состава правонарушения в отличие от права древности и средних веков, где признавалось так называемое объективное вменение, когда наказание применялось за осуждаемые государством церковью социальной группой последствия каких-либо действий совершенных без вины. Таким образом, идея справедливости предполагает (хотя бы в качестве идеала, к которому следует стремится) обеспечение, с одной стороны, равенства всех индивидов в реализации их неотъемлемых прав, а, с другой стороны, возможностей социальной самореализации каждого без ущерба для других членов общества и пропорциональности общественных оценки и воздаяния для этой самореализации. Признание неотъемлемых прав человека позволяло значительно расширить сферу действия справедливости и успешно развивать механизмы ее реализации.

Другим важным вкладом новоевропейской мысли в понимание справедливости было изменение представлений о ее происхождении. Для античности было характерно представление о том, что справедливость является характеристикой естественного порядка вещей. Это представление находит свое выражение уже у Анаксимандра, учившего о том, что из чего все вещи возникают, в то же они и возвращаются согласно справедливости, поскольку они за свою нечестивость несут наказание и получают свое возмездие друг от друга в установленное время. Аналогичное мнение высказывали также Демокрит и Эпикур. Демокрит, считавший, что ничто в мире не происходит без естественной причины, подчеркивал в своем учении объективную природу справедливости. Несправедливым он считал то, что противно природе. По мнению Эпикура, справедливость как соответствие людей космическому порядку проявляется в договоре о том, что полезно всем его участникам. Для средневековой мысли характерно представление о том, что источником справедливости является божественная воля.

В философии Нового времени была отчетливо выявлена определенная взаимосвязь идеи справедливости с идеей свободы. Как писал И. Зейме: "Где нет справедливости, нет и свободы, а где нет свободы, нет и справедливости" Концепция судебной реформы. М., 1992 г.. Наиболее яркое свое выражение эта мысль нашла в учение Г.В.Ф.Гегеля. По его мнению, конституция, в которой "разумная воля доходит до сознания и понимания самой себя", и есть "...существующая справедливость как действительность свободы и развития ее разумных определений" Латинская юридическая фразеология. М., 1979 г..

В Новое время утверждается общественно-конвенциональное понимание справедливости, прежде всего выразившееся в теориях общественного договора. Теории общественного договора отделяют государство как политико-правовой институт от общества, объявляют его созданием воли людей. По мнению, представителей теорий общественного договора (в частности, Гельвеция), понятие справедливости не могло существовать до выхода людей из естественного состояния и создания ими законов. "Справедливость предполагает установленные законы" Нормативные материалы о судьях и суде присяжных. М., 1994 г.. Такое понимание означало, что, в отличие от античной и средневековой интерпретации справедливости, где она обосновывалась авторитетом естественного закона и божественной воли, здесь справедливость оказывается зависящей от воли человека. Соответственно утверждение справедливости того или иного общественного порядка, учреждения, закона и т.д. в силу его "естественного" или "божественного" происхождения становилось невозможным. Идея относительности представлений людей о справедливости была высказана еще Гераклитом ("У бога прекрасно все, и хорошо, и справедливо, люди же одно считают справедливым, другое - несправедливым"), однако именно в философии Нового времени эта идея получает свое адекватное воплощение. Именно в философии Нового времени осознаны, с одной стороны, относительность всякого представления о справедливости, ведущая к признанию многообразия возможных представлений о ней, а, с другой стороны, - необходимость справедливости как некоторой идеи, с точки зрения которой оценивается то или иное общественное установление. Как писал Вольтер: "Абсолютная справедливость недостижима также как абсолютная истина; но справедливый человек отличается от несправедливого своим стремлением к справедливости и надеждой ее достичь, как правдивый от лживого - своей жаждой истины и верой в нее" Общая теория права. под ред. А.С.Пиголкина.М., 1996 г.. По мнению И.Канта, "когда справедливость исчезает, то не остается ничего, что могло бы придать ценность жизни людей" Соловьев Э.Ю. Выступление на круглом столе "Право. Свобода. Демократия."//Вопросы философии. -

1990. - №6.. С ним перекликается и мнение Дж. Стюарта Милля, который называл справедливость "главной частью и, вне всякого сомнения, самой священной и обязательной частью всякой морали" Становление судебной власти в Российской Федерации. М., 1997 г.. Справедливость имеет автономную, ни от чего не зависящую ценность. Ж.-Ж.Руссо писал: "Первая награда справедливости - это сознание того, что мы поступили справедливо". Идея справедливости, таким образом, превращается в некоторую регулятивную идею, необходимую для моральной оценки тех или иных законов и учреждений. По мнению Э.Ю.Соловьева, такое понимание справедливости связано с противопоставлением права и закона (или иначе нормативно-теоретическим определением закона), которое позволяет ввести этическую оценку в законодательство. Такое его определение он связывает с тем, что право понимается не как совокупность принудительных норм, регулирующих поведение каждого члена общества, но как мораль, регламентирующая правителя. Именно такое понимание права, которое Э.Ю.Соловьев, связывает с кантовской концепцией моральной автономии индивида, и соответствует концепции гражданского общества. Соответствующее такому праву законодательство делает общество автономным от государства и дает ему возможность контролировать последнее.

Необходимость моральной оценки господствующих установлений нашла свое выражение в противопоставлении понятия справедливости понятию силы. Уже в древности справедливость понималась как определение праведного распоряжения своей властью. До нас дошло изречение Фукидида, гласящее: "Похвалы достойны те люди, которые, по свойству человеческой природы устремившись к власти над другими, оказываются более справедливыми, чем могли бы быть по имеющейся в их распоряжении силе". Ему вторит изречение Менандра: "Справедливый человек не тот, который не совершил несправедливости, а тот, который, имея возможность быть несправедливым, не желает быть таковым" Философская энциклопедия.в 5 т., т.5., М., 1970 г.. Некоторые мыслители Нового времени специально подчеркивают моральный аспект справедливости. Русский философ В.С.Соловьев писал о том, что "справедливость в нравственном смысле есть некоторое самоограничение, ограничение своих притязаний в пользу чужих прав; справедливость является, таким образом, некоторым пожертвованием, самоотрицанием". С этим перекликается изречение французского моралиста Л. Вовенарг, гласящее, что "нельзя быть справедливым, не будучи человечным" Мальцев Г.В. Социальная справедливость и право. М., 1997 г., с.98. Между тем, другие мыслители, отмечая несводимость справедливости к морали: "Быть добрым совсем не трудно: трудно быть справедливым" (В.Гюго), "Быть милосердным гораздо легче, чем быть справедливым" (А.Граф) Борохов Э. Энциклопедия афоризмов. (Мысль в слове). М., 1998 г., с.537. Тем самым акцентируется ее связь с исполнением долга и неуклонного следования некоторой норме, то есть подчеркивается ее правовой аспект. Зафиксированная здесь проблема соотношения в понятии справедливости моральных и правовых аспектов выявляет необходимость поиска возможностей совмещения справедливости и силы, то есть такого положения вещей, когда закон соответствовал нравственным нормам, а нравственные нормы могли бы стать действенными и реально воплощаться в жизнь посредством закона. Об этом писали, в частности, Б.Паскаль ("Справедливость без силы - одна немощь, сила без справедливости - тиранична. Надо, стало быть, согласовать справедливость с силой и для этого достигнуть, чтобы то, что справедливо, было сильно, а то, что, сильно, было справедливо"), К.А.Гельвеций ("Справедливость исчезает, когда она не обладает силой") и Ж.Жубер ("Справедливость без силы и сила без справедливости - обе ужасны") Борохов Э. Энциклопедия афоризмов.(Мысль в слове). М., 1998, с.538.

Сначала заглянем в словари. В философском словаре справедливость определяется как «понятие о должном, соответствующее определениям о сущности человека и его неотъемлемых правах».
Мы узнаем, что справедливость - категория морально-правового, а также социально-политического сознания. Так, понятие справедливости содержит в себе требования соответствия между практической ролью различных индивидов (социальных групп) в жизни общества и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием, заслугами людей и их общественным признанием. Несоответствие в этих соотношениях оценивается как несправедливость. Как видно из данного определения, категория справедливости является и этической, и правовой, и социально-политической.
Справедливость как этическая категория является принципом, регулирующим индивидуальные поведения по отношению как к другим людям, так и к себе. По отношению к другим людям справедливость противостоит эгоистическим устремлениям человека и удерживает его от причинения вреда другим людям. Так называемое «золотое правило морали» в его отрицательной формулировке «не делай другому того, чего не желаешь себе» направлено к справедливости, а в утвердительной - «поступай но отношении к другим так, как бы ты хотел, чтобы другие поступали по отношению к тебе» - к милосердию.
Главное требование справедливости как этической категории - это уважение прав и достоинств людей. При этом «справедливость заключается в исполнении человеком своих обязанностей, гарантирующих соблюдение прав людей. Такие обязанности (выполнение долга) могут носить как правовой характер (обусловлены законодательством), так и нравственный (обусловлены нравственным требованием на уважение человеческого достоинства по отношению к другому). Обязанности и права всегда находятся в единстве. Если соблюдение справедливости в отношении других людей предполагает исполнение своих обязанностей (долга), то справедливость в отношении себя предполагает отстаивание своих прав.
Особым видом справедливости является социальная справедливость, субъектами которой выступают большие социальные группы, общество в целом, человечество. «Социальная справедливость - это система общественных институтов, которая не в единичных действиях, а по самой своей структуре постоянно обеспечивает удовлетворяющее, по меньшей мере, большинство членов общества распределение политических, юридических, экономических и других прав и материальных ценностей».
Существуют различные концепции социальной справедливости. В зависимости от соотношения справедливости, свободы, равенства и неравенства можно выделить следующие:
1. Уравнительная концепция. Она исходит из близости или тождества понятий справедливости и равенства. Критерием уравнительной справедливости является арифметическое равенство. Данный вид справедливости применяется в области гражданско-правовых сделок, возмещение ущерба, наказания и т.д.
2. Распределительная концепция. Распределительная справедливость как принцип означает деление общих благ по достоинству, пропорционально вкладу и взносу того или иного члена общества: тут возможно как равное, так и неравное наделение соответствующими благами, льготами.
3. Либеральная концепция. Это по существу частный вид распределительной концепции, в которой, якобы, возможно сбалансировать свободу и равенство, сделать их опорой друг друга в рамках целостной системы социальной справедливости.
С моей точки зрения, либеральная концепция – очередная сказка богатых для бедных, чтобы питать их иллюзиями.
Теперь, когда мы познакомились с определениями, подумаем над тем, почему представления о справедливости у людей могут очень различаться, что, как правило, приводит к конфликтным ситуациям в обществе.
И здесь я хотел бы познакомить читателей с концепцией на этот счёт современного учёного-религиоведа бакалавра теологии Николая Сомина (http://chri-soc.narod.ru/opravdanie_spravedlivosti.htm). Привожу её с сокращениями.
Если спросить кого-либо из наших православных о таком предмете как социальная справедливость, то, как правило, увидим негативную реакцию, поскольку, мол, «Христос судил не по справедливости, а по любви». А кое-кто из батюшек нам популярно разъяснит, что жажда социальной справедливости – это не что иное, как зависть шариковых к состоятельным людям, чувство постыдное, которого христианин должен чураться. Думается, что такое отношение к социальной справедливости как раз нельзя назвать справедливым, и нам, в том числе христианам, необходимо более вдумчиво отнестись к этому понятию.
Но сначала – подробнее о предмете разговора. Еще в Древнем Риме была сформулирована общая формула справедливости: «каждому своё, каждому по заслугам». Этот принцип охватывает не только сферу судопроизводства, но и громадное количество иных ситуаций, когда «каждому по заслугам» особенно актуально. Это ситуации распределения ограниченного количества благ. Сплошь и рядом, ежечасно мы решаем эту задачу, или кто-то решает её относительно нас. Собственно, эта формула в такого рода случаях и есть социальная справедливость.
Слово «социальная» тут очень кстати. Ибо всегда налицо «круг распределения» – некое общество. Оно может быть локальным или глобальным, но вне общества задача распределения благ становится бессмысленной. Общественный характер социальной справедливости подчеркивает и то, что в это понятие часто включают некий минимум поддержки каждого – иначе говоря, это социальная гарантия того, что общество никого не оставит на произвол судьбы.
Но, несмотря на, казалось бы, прозрачный смысл слова «справедливость», само понятие оказалось, очень даже непростым. Нет ясности ни в вопросе о нормах социальной справедливости, ни в сущностном смысле этого понятия, ни в условиях его реализации. К тому же работ, посвященных его философско-религиозному анализу, на удивление мало. Но разбираться надо.
Рассмотрим следующие существенные для православного сознания вопросы:
1. От Бога ли социальная справедливость? Или она есть человеческое установление? Это главный богословский вопрос, от которого зависит отношение к этому феномену.
2. Справедливость и любовь. Как соотносятся эти понятия? Является ли справедливость совершенно отличной от любви силой? Или между ними есть связь? А может быть это в сущности одно и то же?
3. Почему для людей столь важна социальная справедливость?
Почти все много говорят о справедливости, считают необходимым соблюдение её (хотя понятие о справедливости у каждого свое). Так в чем же дело?
4. И возможно ли общество социальной справедливости? Причем, не в теории и принципе, а в реальности, у нас на грешной земле?

Если посмотреть внимательно, то Писание недвусмысленно говорит о Божественном источнике социальной справедливости.
В Ветхом Завете повествуется, как Господь даёт еврейскому народу Закон, который можно характеризовать одним словом – справедливость. Этот закон не позволял скапливаться в одних руках большим денежным и земельным владениям. Закон также обязывал заплатить наёмнику «до захода солнца», предлагал справедливые нормы против воровства и причинения хозяйственного ущерба. Ростовщичество по отношению к евреям полностью запрещалось. Вводилась система платы левитам, исключавшая их бедность, но не позволявшая неограниченно наживаться.
Правда Божия – вот на чём стоит справедливость и в Ветхом и в Новом заветах. И Сам Спаситель Своими устами с огромной силой утверждает социальную справедливость: «блаженны нищие»; «горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение».
Господь настолько заинтересован в осуществлении социальной справедливости, что готов её недостаток в земной жизни восполнить на Небесах. Воздаяние справедливости на Небе – тема в Евангелии неоднократная.
Итак, Сам Господь оправдывает социальную справедливость и требует её установления. И потому христианин должен бороться против её попрания, причём, в этом, грешном мире. И скептические ухмылки по поводу социальной справедливости совершенно неуместны. А уж неумение отличить праведную жажду справедливости от греха зависти (который присущ людям, как раз справедливости не признающим) совсем не красит пастыря.
Справедливость и любовь
Ветхий Завет – это не только конкретные нормы социальной справедливости. Он даёт удивительно точное объяснение её моральной сущности. Вот оно: «люби ближнего твоего, как самого себя». И действительно, суть справедливости в том, что в вопросах распределения каждый получает по заслугам невзирая на лица. И в этом смысле я ничем не выделен из других людей. Следовательно, принимая социальную справедливость за норму своей жизни, я тем самым утверждаю, что к себе я отношусь точно так же, как и ко всем остальным – не лучше и не хуже. Или иначе: люблю остальных так же как себя.
Конечно, это не определение общества социальной справедливости, а лишь характеристика справедливого человека. Причём, заметим, что человека отнюдь не святого – в нем любовь к ближнему уравновешивается любовью к себе (т.е. эгоизмом). Но этот критерий позволяет ясно осознать, что социальная справедливость невозможна без определенного уровня любви среди членов общества.
Любовь и эгоизм – две важнейшие моральные силы, постоянно появляющиеся в ветхозаветном повествовании. Можно даже представить, что в Ветхом Завете все события, люди, установления, и даже народы как бы нанизаны на установленную Богом моральную ось. Вверху Божия святость, любовь и правда, внизу – сатанинский эгоизм и ложь. Всякая душа человеческая (установление, народ) занимает на моральной оси определенное положение – если любовь в ней превалирует, то она находится ближе к Богу, если преобладает эгоизм – то ближе к сатане.
Разумеется, есть и «нулевая точка», где имеет место паритет любви и эгоизма, где человек любит себя так же, как и другого... Казалось бы, - ура! Вот она, справедливость! Но не станем трубить в фанфары – это лишь точка на шкале, но не сама справедливость. Точка очень важная, ибо она дает нам некий мысленный ориентир, определяет «нормативную» справедливость, но всю специфику понятия она не раскрывает. Поэтому пойдем дальше.
Посмотрим внимательнее, как относится к справедливости Новый Завет. С одной стороны, Спаситель подтверждает ветхозаветный критерий, отвечая на вопрос - «когда человек будет отдавать ближнему столько, сколько получать?»: «люби ближнего твоего, как самого себя».
Но, с другой стороны, заметно, что Евангелие как бы уклоняется от обсуждения темы справедливости. Пафос проповеди Христа в том, что Он принес благую весть, что приблизилось Его Царство, Царство Любви. Он дает благодать, позволяющую стать любящим, а значит – войти в Царство. Что же касается справедливости, то Христос, как кажется, уходит от ее исполнения.
Вот эпизод, где два брата просят Христа разделить между ними наследство. Разумеется, разделить справедливо – ведь о Нём фарисеи говорят: «Учитель! Мы знаем, что Ты справедлив». Но Христос делящим наследство отвечает: «кто поставил меня делить и судить вас?». Этим Он как бы говорит: «Вы стремитесь к справедливому разделу имущества, Я же хочу от вас любви». А вот еще: «больший из Вас да будет всем слуга».
Снова справедливость парадоксально отрицается: больший не должен получить за свои заслуги больше, а наоборот послужить всем. Или притча о работниках в винограднике: по динарию получили все – и работавшие с раннего утра, и пришедшие с одиннадцатого часа, вопреки, казалось бы, очевидной справедливости.
Так в чем же дело? А в том, что справедливость вовсе не является христианским идеалом. Ибо Христом провозглашен куда более высокий принцип. Это любовь. Новозаветным идеалом является чистая любовь, любовь как жертва, как полное отдание всех своих сил на благо другому. К такому идеалу должны восходить христиане.
Но отправной точкой этого восхождения к совершенству является справедливость. Ниже «нормативной» справедливости по нравственной оси христианин опуститься не имеет права – тогда он уже вне христианства, в области эгоизма.
И идеал общества, предлагаемого Христом, – общество любви. Все его многоразличные степени и состояния находятся в зоне любви. Именно его, общество любви, и создали апостолы в Иерусалимской общине. О, это общество было намного выше всего существовавшего до сих пор, в том числе – всех чаяний о справедливом социуме. «Это было ангельское общество» - говорит о нем Иоанн Златоуст. Причём, нравственная высота его была настолько значительна, что по сравнению с ним расхожие понятия о справедливости оказались грубой профанацией. Случай с Ананией и Сапфирой это подтверждает. Эта чета вряд ли была гнездом законченного эгоизма. Нет, они, увлеченные всеобщим порывом, тоже сначала решили продать всё и деньги принести к ногам апостолов. Но, видимо, чуть позже «здравый смысл» возобладал, и они решили часть денег оставить себе, на всякий случай. Собственно, а почему нет – так будет где-то даже по земному справедливо: часть общине, часть себе. Они рассуждали по обычным законам падшего, безлюбовного общества. Но оказалось, что их поступок совершенно несовместим с новым обществом Христовой любви. Что и повлекло столь печальный финал.
Являя нам Иерусалимскую общину, Новый Завет завершает библейскую классификацию обществ. А именно: человечеству предоставлены три социальные альтернативы: «общество эгоизма», «общество справедливости» и «общество любви». В первом – обществе эгоизма – жило и ранее, и живет сейчас большинство населения. Люди в этом обществе эгоистичны, и быть такими их заставляют законы этого социума. Это общество – под властью мамоны, под маской которого скрывается сам сатана.
Новый Завет провозглашает общество любви – высший тип общества, в котором все, сознательно и по любви, служат друг другу. Это «заповедь новая», ибо в рамках Закона достичь её невозможно – она есть плод благодати, которую даёт Христос любящим Его. А границей между этими двумя противоположностями служит общество социальной справедливости, реализовать которое требует от нас Господь.
Но есть и относительная справедливость.
Случай Иерусалимской общины дает нам и другой урок: когда в царстве любви апостолы восстанавливают справедливость, ибо считают введённый ими строй общей собственности справедливым – для христиан, разумеется. Это означает, что кроме абсолютной справедливости, о которой мы говорили до сих пор, есть еще относительная справедливость. Суть в том, что в социуме, даже далеко отстоящем от «точки справедливости», все равно вырабатываются свои, локальные нормы справедливости.
Кстати, Новый Завет очень тонко учитывает этот случай, говоря: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». Иначе говоря, «точка справедливости» показывает уровень «нормативной» справедливости (уровень, надо сказать, весьма высокий), но справедливость может иметь место и на другом уровне нравственности – выше или ниже.
Есть высшая справедливость в высочайшем из обществ (Иерусалимской общине) - «и разделяли всем, смотря по нужде каждого». Есть своя справедливость и в бандитской шайке («ты зашухерила всю нашу малину, и за это пулю получай»). Но насколько разительно отличаются друг от друга эти справедливости! Относительная справедливость объективна, но она зависит от господствующих в обществе социально-экономических отношений, а те, в свою очередь, – от уровня любви.
Модели же распределения, как известно, разные: «по силе», «по капиталу», «по труду». Потому и в соответствующих обществах – криминальном, капиталистическом и социалистическом – будут разные социальные справедливости. Так, для капиталистического общества «справедливо», если собственник получает больше рабочего, если крупная фирма съедает мелкую, если банкир вообще делает деньги из воздуха, и если страна, печатая зеленые фантики, получает за них реальную продукцию.
Отклонения от этих норм в сторону криминала считаются нечестными и запрещены законом. А отклонения в сторону социализма вызывают у носителей капиталистической «справедливости» тихую ярость и неуёмное желание всеми правдами и неправдами такие «аномалии» ликвидировать (недавний пример – Ливия).
Заметим, что и справедливость Ветхого Завета все же ниже «нормативной». Это видно хотя бы из жестокой нормы «око за око, зуб за зуб», или из известного факта двойной морали: для «своих», для евреев – одно, а для чужих – другое. Подтверждает это и апостол Павел: «Закон ничего не довел до совершенства».
Примеры разных справедливостей можно множить и множить. Но и из приведённого ясно, что справедливость, будучи феноменом социальным, в форме относительной справедливости возникает в любом обществе.
Более того, оказывается, что чувство справедливости – чувство глубочайшее, сродни совести, чувство, укорененное в каждой душе, заложенное туда Самим Богом, чувство, ответственное за социальную жизнь человека. И именно поэтому справедливость столь важна для людей. Хотя они трактуют его по-разному, но сама необходимость соблюдения справедливости для большинства очевидна. И это нисколько не удивительно.
Ещё Аристотель определял человека как «существо общественное», и, несмотря на всю личностную направленность христианства, отменить это определение невозможно – человек и личность, и часть общества, и вне общества он как человек сформироваться не может. Вот чувство справедливости и формирует человека общественного, определяя тем самым физиономию общества.
Более того, оказывается, что относительная справедливость является мерой любви в обществе. Заряд любви как бы материализуется в соответствующих нормах социальной справедливости. Какова любовь, такова и справедливость, и наоборот. И если справедливости нет (точнее, относительная справедливость на низком уровне), то разговоры о любви носят оттенок демагогии – она в обществе отсутствует.
Разумеется, любовь совсем исчезнуть не может, но тогда она умаляется, уходит в чисто личные контакты, не выходя на уровень социальных отношений.
Наконец, относительная справедливость позволяет нам точнее сформулировать критерий стабильности общества. Если в обществе сформировалось большинство, которое поддерживает существующую в обществе справедливость (пусть она даже далека от «нормативной»), то общество будет стабильным. Например, уже многие десятилетия наши философы ждут распада западного капитализма, а он всё живёт и живёт.
Стабильность капитализма обусловлена существованием столь мощной и ненарочито действующей системы промывания мозгов, что большинство (и богатых и бедных) – за справедливость по формуле «богатый и сильный побеждает». Консенсус относительно своей справедливости налицо, и потому никакие попытки «революционизировать» современный Запад никогда не приводили к сколь-нибудь серьезному результату.
И наоборот, если в обществе нет согласия, если имеет место разделение на группы (классы), которые по-разному понимают социальную справедливость, то общество обречено на нестабильность – конфликты, перевороты, революции, взрывы массовых беспорядков и прочее. Такова наша Россия.
У русских всегда было обострённое чувство справедливости, причем, на высоком, почти «нормативном» уровне. Но далеко не у всех. Наш иерархический сословный строй, как на вершине властной (имущественной) пирамиды, так и внизу её, часто рождал людей другой, более низкой справедливости.
Когда справедливости верхов и низов были сцеплены – дворяне служили, крепостные работали на дворян, свободные несли «тягло» – всё ещё держалось. Но после указа Петра III о вольности дворянства несправедливость системы стала для низов неприемлемой, что и вызвало революционное движение. Предпочесть справедливость не только сытости, но даже стабильности – наша черта. Увы, сейчас она уходит, что является признаком вырождения.
Теперь обсудим наиболее трудный вопрос реализации общества социальной справедливости. Но сначала надо уточнить постановку задачи. О какой справедливости тут идет речь – абсолютной или относительной? В первую очередь – о первой: имеется в виду справедливость на «нормативном» уровне или близком ему.
Но и относительный момент тут присутствует: такое общество должно быть стабильным. Итак, возможно ли сочетание обеих свойств в таком большом обществе как, например, Россия? Обоснованно ответить на этот вопрос сходу нельзя – нужно начать издалека.
Как понять, насколько человек может продвинуться в осуществлении социальной справедливости? Социальная психология давно и прочно выявила два типа личностей – индивидуалистов и коллективистов.
Коллективист видит в обществе, к которому он принадлежит, как бы, свою большую семью. Он ценит и уважает установления этого общества, подчиняется им не за страх, а за совесть. Коллективист работает на общество, старается принести ему пользу. И в то же время он ждет, что общество его не оставит в беде, поддержит, даст ему средства для достойного существования.
Индивидуалист, разумеется, тоже понимает, что вне общества он жить не может. Но он, прежде всего, уповает на свои собственные силы. Для него общество – лишь некая среда, к которой он относится потребительски: как можно больше получить, как можно меньше отдав. И главное, чтобы общество не навязывало ему свои законы, свою мораль. Индивидуалист выше всего ставит свою собственную личность, считая, что чем меньше общество будет ограничивать его, тем лучше.
Тут сразу следует развеять одно недоразумение. Иногда говорят, что коллектив уничтожает личность. Отнюдь. И коллективисты и индивидуалисты – полноценные личности. Только индивидуалист признаёт свою личность верховной ценностью и всё подчиняет её существованию. Коллективист же смиряет себя, сознательно подчиняя свою волю коллективу.
Чтобы лучше понять это разделение, сопоставим термины «индивидуалист» и «коллективист» с другой парой терминов: «альтруист» и «эгоист» (думается, что объяснять их не нужно; заметим только, что христианство призывает людей быть альтруистами, ибо христианство – это следование Спасителю, Который возлюбил людей до смерти крестной, а в эгоизме видит причину всех грехов человеческих).
Казалось бы, эти пары имеют совершенно разный смысл. Но, всматриваясь внимательнее, мы увидим, что связь имеется, и существенная: коллективист – очень часто альтруист, а индивидуалист – по большей части эгоист. И действительно, коллективист, уважая общество, любит и уважает составляющих его людей. Индивидуалист же отрицает общество, поскольку любит только себя. Утверждать, что так бывает всегда, было бы неверно. Известен особый тип людей, эксплуатирующих коллектив, любящих качать свои права, не отдавая обществу ничего.
Или наоборот, есть индивидуалисты, которые настроены на деятельную помощь людям, но кому помочь – решают только сами. Но всё же корреляция между этими понятиями очень значительна, и это даёт нам право во многих контекстах считать соответствующие термины синонимами.
И у индивидуалистов, и у коллективистов есть своя справедливость. Только разная. Если у первых она сводится к тезису «справедливость в том, чтобы грести к себе», то для коллективиста социальная справедливость существует на высоком, практически «нормативном» уровне.
Но тут мы подходим к пессимистичному, но много раз проверенному факту: индивидуалистов больше. К сожалению, реально большинство людей любят себя любимого куда больше, чем окружающих. Заповедь «люби ближнего как самого себя» оказывается для них не реальностью, а лишь несбыточным идеалом. А для многих эта заповедь – просто абсурд, идиотизм и глупость, над которой, разве что, только и можно посмеяться.
И, тем не менее, сила эгоизма (индивидуализма) не бесконечна, она не уничтожила доброго в человеке. Хотя она затрагивает всех людей, но всех по-разному и не всех в равной мере. Поэтому, наряду с индивидуалистами-эгоистами, существуют (и всегда будут существовать) коллективисты-альтруисты, стремящиеся к установлению социальной справедливости.
И, кроме того, индивидуалист индивидуалисту рознь. В первом приближении их можно разбить на две группы: первого рода и второго рода. О вторых разговор простой: это настоящие эгоисты, работающие только на себя. Таковых исправить практически невозможно.
А вот индивидуалисты первого рода другие – это люди с совестью, люди, в которых чувство справедливости не атрофировалось. По большей части это люди честные, с презрением относящиеся к всякого рода халяве. Но в то же время дотянуться до коллективизма они, по тем или иным причинам, не могут: своя рубашка ближе к телу, работать надо на себя (и на свою семью) с целью «выбиться в люди» – в этом их справедливость. К индивидуалистам первого рода относится большинство людей, живущих своим трудом, прежде всего – работающие на земле (крестьяне).
Возможно ли общество социальной справедливости?
Теперь уже можно вплотную заняться вопросом, при каких условиях возможна реализация общества социальной справедливости.
Индивидуалисты первого рода – это большинство человечества. Это люди, хоть и старающиеся урвать себе, но все же люди, в которых голос Божий еще не полностью вытеснен звоном злата, люди, пусть и не твёрдые в добре, но все же способные на него. И если глас Божий их достигает, то они начинают понимать важность социальной справедливости, принимать её, требовать её осуществления, бороться за неё. Но они же могут быть совершенно индифферентны к справедливости, утыкаясь в корыто потребления.
И за эти нетвердые души идет упорная борьба. Капитализм силится вытравить из них само понятие социальной справедливости, поставив на её место наживу. В ход идет целая система приёмов, направленная на снижение культурного уровня, на замену духовного материальным, на изображение греха в выгодном свете. Но всегда задача одна: вбить в голову человека мысль, что тебе нужно заботиться о благополучии только самого себя, а другие – пусть сами о себе позаботятся.
От исхода этой борьбы за души людей и зависит ответ на вопрос о возможности социальной справедливости. Но победить можно только при объединении всех антикапиталистических сил, как правых, так и левых. И более того, необходимым условием является активное участие в этом движении Православной Церкви. По сути дела она должна духовно возглавить антикапиталистическое движение.
Церковь должна сказать, что капитализм и социальная справедливость – две вещи несовместные. И не только сказать, но и жить в соответствии с этим принципом. Тогда ей поверят очень и очень многие, даже неверующие. И тогда станет возможным изменение психологии индивидуалистов первого рода в сторону коллективизма и приятия подлинно евангельских, «нормативных» воззрений на социальную справедливость.
Вследствие такого духовно-нравственного подъема мечты о Святой Руси и Великой России обретут реальную основу. Россия вернёт себе свою самобытность, в том числе и в обретении своего, присущего ей социального строя, который будет разительно отличаться от Западного, приближаясь (в смысле устроения экономики) к советскому социализму.
Это не рай на земле. Куда там! В Царстве Небесном жизнь бесконечная, где «несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание». А это всего лишь общество социальной справедливости, где присутствует смерть и все тяготы земной жизни, но где ценится труд, и нет забытых и выброшенных из социума. И этот строй возможен, несмотря на греховность человеческой природы. Нужна только воля к свершению.
Однако пока события развиваются в совершенно противоположном направлении: руководство РПЦ сейчас взяло курс на «симфонию» с олигархической властью, оправдание капитализма и встраивание в его экономические институты. Церковь фактически отстраняется от борьбы за социальную справедливость, сводя свою социальную функцию только к «социальной работе», т.е. к точечной помощи немощным и больным. В результате эта борьба (а борьба эта праведная, поскольку справедливость – от Бога) будет вестись вне христианства, в основном левыми силами, увы, склонными к атеизму.
В силу такой несогласованности нетрудно спрогнозировать, что эгоистам второго рода, ныне находящимся у власти, удастся сохранить свою власть вместе с бесчеловечным и антихристианским социальным строем. В то же время очень вероятно, что общество в полной мере проявит свою нестабильность, выплеснув весь заряд ненависти к новым барам. Надвигается социальная, государственная, национальная катастрофа. К чему она приведет – к окончательной гибели России или, наоборот, к её очищению и чудесному возрождению – Бог ведает.
Но возможен и третий сценарий. Если власть имущим удается перетянуть на свою сторону индивидуалистов первого рода, прельстив их перспективой материального благополучия, то о социальной справедливости будет напрочь забыто. Возникнет общество свиного корыта с неприглядными сценами отталкивания друг друга от кормушки.
Опасность такого развития событий велика, но, видимо, у мирового правительства другие планы: оно очень боится России, и потому решило уничтожить русский народ на корню, оставив 15 млн. рабов для обслуживания трубы. Однако человек предполагает, а Бог располагает. Посмотрим.
Ну а как же общество любви, о котором, на примере Иерусалимской общины, так вдохновенно повествуют Деяния апостольские? Оно тоже у нас возможно, но лишь в локальных сообществах, общинах, создаваемых группами единомышленников. Но вся Россия стать обществом любви не в силах – слишком много у нас индивидуалистов, как первого, так и второго рода.
Однако для существования общин любви характер окружающего их «большого» общества далеко небезразличен. В рамках общества эгоизма таким общинам существовать крайне трудно – они скрываются, уходят в андеграунд или остаются чисто ментальными союзами, наподобие церковных приходов. Только общество социальной справедливости даст возможность общинам любви развиваться, множиться, стать образцами жизни для «большого» общества.
Кратко подытожим. В стремлении к социальной справедливости люди правы, ибо это Божие веление. Правы, поскольку чувство справедливости – чувство глубинное, ответственное за социальную жизнь человека. Они правы и в том смысле, что общество социальной справедливости достижимо, даже нынешним человечеством. Наконец, они правы потому, что только в условиях такого общества возможен расцвет общин любви, о которых нам повествует Новый Завет. Оправдание справедливости – вот что нужно нам, христианам, если мы хотим, чтобы Россия восстала из пепла.
Напомню, что я привёл рассуждения российского учёного-религиоведа, ведущего научного сотрудника Института Проблем Информатики РАН Николая Сомина.

Рецензии

Умная, доказательная статья, но не убедительная. По моим многолетним наблюдениям и размышлениям, люди живут не тем, что они говорят, и не тем, что думают. Люди живут желаниями, чувствами, страстями. А вы, Владимир, стремитесь убедить их логикой. В этом ваша главная ошибка, из-за которой порушились мечты Маркса, Ленина, Сталина и прочих. Справедливость сильных и жадных никогда не будет совпадать со справедливостью слабых или умеренных. Найти же середину пока не удавалось никому!

Спасибо, Виктор, за отзыв. Для меня доказательность и убедительность – синонимы. Убедительность всегда в родстве с логикой. Другое дело, если логика мешает чьим-то интересам. Как там у Ленина: «Если бы геометрические аксиомы затрагивали судьбы людей, они бы наверняка опровергались». Конечно, всегда найдутся те, которых оскорбляет всё, что для них несправедливо, если, конечно, это не приносит им прямой выгоды. Хотя, по поводу несовпадения «справедливостей», и есть данная статья. И дело здесь не в сильных, слабых или умеренных, и не в поисках середины. Мешает «корыто потребления». Люди могут быть и совершенно индифферентны к справедливости, утыкаясь в это корыто. Не зря было подмечено: «Странно устроена жизнь: нищему – ничего, бедному – мало, богатому – много, а достаточно – никому». Капитализм и социальная справедливость – две вещи несовместные.
Что касается мечтаний Маркса, Ленина, Сталина, то тут Вы не правы. Это – не мечты, а в значительной степени наука, которая не прощает ошибок в реализации. И ещё – не вечер.информацию о портале и связаться с администрацией .

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Главная » Корпоративное » Что такое социальная справедливость. Справедливость социальная Обязывающий характер частной собственности