Комендантдолжностная инструкция. Должностная инструкция коменданта Новый толково-словообразовательный словарь русского языка, Т

Предлагаем Вашему вниманию типовой пример должностной инструкции коменданта, образец 2019 года. должна включать следующие разделы: общее положение, должностные обязанности коменданта, права коменданта, ответственность коменданта.

Должностная инструкция коменданта относится к разделу "Общеотраслевые квалификационные характеристики должностей работников, занятых на предприятиях, в учреждениях и организациях ".

В должностной инструкции коменданта должны быть отражены следующие пункты:

Должностные обязанности коменданта

1) Должностные обязанности. Руководит работами по содержанию зданий, а также относящихся к ним строений и окружающей территории в надлежащем порядке. Организует проведение уборки и следит за соблюдением чистоты во внутренних помещениях здания. Готовит помещения здания к осенне - зимней эксплуатации. Организует своевременный ремонт дверей, окон, замков, штор и т.п. Обеспечивает сохранность и содержание в исправном состоянии имущества, находящегося в его ведении. Ведет учет наличия имущества, производит периодический осмотр и составляет акты на его списание. Получает, выдает подсобным рабочим и уборщицам инвентарь, предметы хозяйственного обслуживания и осуществляет соответствующий оперативный учет. Контролирует выполнение санитарных требований и правил противопожарной безопасности. Ведет книгу записей санитарного и пожарного надзора.

Комендант должен знать

2) Комендант при выполнении своих должностных обязанностей должен знать: постановления, распоряжения, приказы, другие руководящие и нормативные документы вышестоящих и других органов, касающиеся содержания служебных, бытовых и жилых помещений здания; основы организации труда; законодательство о труде; правила внутреннего трудового распорядка; правила и нормы охраны труда.

Требования к квалификации коменданта

3) Требования к квалификации. Начальное профессиональное образование без предъявления требований к стажу работы или среднее (полное) общее образование и специальная подготовка по установленной программе.

1. Общие положения

1. Комендантом принимается лицо, имеющее начальное профессиональное образование без предъявления требований к стажу работы или среднее (полное) общее образование и специальная подготовка по установленной программе.

2. Комендант принимается на должность и освобождается от должности ________ (директором, руководителем) организации по представлению ________ (должность) .

3. Комендант должен знать:

• постановления, распоряжения, приказы, другие руководящие и нормативные документы вышестоящих и других органов, касающиеся содержания служебных, бытовых и жилых помещений здания;
• основы организации труда;
• законодательство о труде;
• правила внутреннего трудового распорядка;
• правила и нормы охраны труда.

4. В своей деятельности комендант руководствуется:

• законодательством Российской Федерации,
• Уставом (положением) организации,
• приказами и распоряжениями ________ (генерального директора, директора, руководителя) организации,
• настоящей должностной инструкцией,
• Правилами внутреннего трудового распорядка организации.

5. Комендант подчиняется непосредственно: _________ (должность) .

6. На время отсутствия коменданта (командировка, отпуск, болезнь, пр.) его обязанности исполняет лицо, назначенное __________ (должность) организации в установленном порядке, которое приобретает соответствующие права, обязанности и несет ответственность за исполнение возложенных на него обязанностей.

2. Должностные обязанности коменданта

Комендант:

1. Руководит работами по содержанию зданий, а также относящихся к ним строений и окружающей территории в надлежащем порядке.

2. Организует проведение уборки и следит за соблюдением чистоты во внутренних помещениях здания.

3. Готовит помещения здания к осенне-зимней эксплуатации.

4. Организует своевременный ремонт дверей, окон, замков, штор и т.п.

5. Обеспечивает сохранность и содержание в исправном состоянии имущества, находящегося в его ведении.

6. Ведет учет наличия имущества, производит периодический осмотр и составляет акты на его списание.

7. Получает, выдает подсобным рабочим и уборщицам инвентарь, предметы хозяйственного обслуживания и осуществляет соответствующий оперативный учет.

8. Контролирует выполнение санитарных требований и правил противопожарной безопасности.

9. Ведет книгу записей санитарного и пожарного надзора.

3. Права коменданта

Комендант имеет право:

1. Вносить на рассмотрение руководства предложения:

• по совершенствованию работы связанной с предусмотренными настоящей инструкцией обязанностями,
• о поощрении подчиненных ему отличившихся работников,
• о привлечении к материальной и дисциплинарной ответственности работников, нарушивших производственную и трудовую дисциплину.

2. Запрашивать от структурных подразделений и работников организации информацию, необходимую ему для выполнения своих должностных обязанностей.

3. Знакомиться с документами, определяющими его права и обязанности по занимаемой должности, критерии оценки качества исполнения должностных обязанностей.

4. Знакомиться с проектами решений руководства организации, касающимися его деятельности.

5. Требовать от руководства организации оказания содействия, в том числе обеспечения организационно-технических условий и оформления установленных документов, необходимых для исполнения должностных обязанностей.

6. Иные права, установленные действующим трудовым законодательством.

4. Ответственность коменданта

Комендант несет ответственность в следующих случаях:

1. За ненадлежащее исполнение или неисполнение своих должностных обязанностей, предусмотренных настоящей должностной инструкцией, - в пределах, установленных трудовым законодательством Российской Федерации.

2. За правонарушения, совершенные в процессе своей деятельности, - в пределах, установленных действующим административным, уголовным и гражданским законодательством Российской Федерации.

3. За причинение материального ущерба организации - в пределах, установленных действующим трудовым и гражданским законодательством Российской Федерации.

Должностная инструкция коменданта - образец 2019 года. Должностные обязанности коменданта, права коменданта, ответственность коменданта.

В начале октября 1918 года Революционный Военный Совет левобережной группы в Симбирске назначил меня комендантом города Бугульмы. Я обратился к председателю Каюрову.
- А вам точно известно, что Бугульма уже взята нашими?
- Точных сведений у нас нет, - ответил он. - Весьма сомневаюсь, что она уже сейчас в наших руках, но надеюсь, что, пока вы туда доберетесь, мы ее займем.
- А будет у меня какое нибудь сопровождение? - спросил я тихим голосом. - И еще одно: как туда попасть? Где она, собственно, находится?
- Сопровождение вы получите. Мы даем вам команду из двенадцати человек. А что касается второго, посмотрите по карте. Думаете, у меня только и забот, что помнить, где лежит какая то там Бугульма?
- Еще один вопрос, товарищ Каюров: где получить деньги на дорогу и на прочие расходы?
В ответ он только всплеснул руками.
- Да вы спятили! Вы же будете проезжать деревнями, там вас накормят и напоят. А на Бугульму наложите контрибуцию…
Внизу, в караулке, меня уже ждала моя свита - двенадцать статных парней чувашей, которые очень плохо понимали по русски. Я никак не мог у них добиться, мобилизованные они или же добровольцы. Но их боевой, устрашающий вид позволял предполагать, что скорее всего это добровольцы, готовые на все.
Получив мандат и командировочное удостоверение, в котором весьма внушительно предлагалось всем гражданам от Симбирска до Бугульмы оказывать мне всевозможную помощь, я отправился со своими провожатыми на пароход, и мы пустились в путь по Волге, затем по Каме до Чистополя.
Дорогой никаких особых происшествий не случилось, если не считать, что один чуваш из моей команды, напившись, свалился с палубы и утонул.
Итак, у меня осталось одиннадцать провожатых. Когда мы в Чистополе сошли с парохода, один из них вызвался пойти за подводой, и… только мы его и видели. Мы решили, что он, наверное, захотел повидаться со своими родителями, поскольку от Чистополя до его родной деревни что то не более сорока верст. Осталось десять провожатых…
После долгих расспросов у местных жителей я наконец то все записал: и где находится эта Бугульма и как до нее добраться. Оставшиеся чуваши достали подводы, и по непролазной грязи мы тронулись на Крачагу, затем - через Еланово, Москово, Гулуково, Айбашево.

Во всех этих деревнях живут татары, только в Гулукове есть и черемисы.
Поскольку между чувашами, лет пятьдесят тому назад принявшими христианство, и черемисами, которые и по сей день остаются язычниками, господствует страшная вражда, в Гулукове у нас произошло небольшое столкновение. Мои вооруженные до зубов чуваши, совершив обход деревни, приволокли ко мне старосту - Давледбея Шакира, который держал в руках клетку с тремя белыми белками. Один из чувашей, тот, что лучше других умел говорить по русски, дал мне такое разъяснение:
- Чуваши - православные… один, десять, тридцать, пятьдесят годов. Черемисы - поганые свиньи.
Вырвав из рук Давледбея Шакира клетку с белками, он продолжал:
- Белая белка - это их бог. Один, два, три бога. Этот человек их поп. Он скачет вместе с белками, скачет, молится им… Ты его окрестишь…
Чуваши выглядели столь угрожающе, что я велел принести воды, покропил Давледбея Шакира, бормоча нечто то невразумительное, и после этого отпустил его.
Потом мои молодцы забрали всех черемисских богов и… теперь я могу заверить каждого, что суп из черемисского господа бога получился просто замечательный.
Затем меня навестил также магометанский мулла Абдулгалей, который выразил свое удовлетворение тем, что мы этих белок съели.
- Каждый должен во что то верить, - изрек он. - Но белки… это свинство. С дерева на дерево скачет, а посадишь в клетку - гадит. Хорош господь бог!
Он принес нам много жареной баранины и трех гусей и заверил, что если вдруг ночью черемисы взбунтуются, то все татары будут с нами.
Но ничего не произошло, поскольку, как сказал Давлед бей Шакир, явившийся утром к нашему отъезду, белок в лесу сколько угодно…
Наконец мы проехали Айбашево и к вечеру без всяких приключений добрались до Малой Письмянки, русской деревни в двадцати верстах от Бугульмы.
Местные жители были весьма хорошо информированы о том, что делается в Бугульме. Белые три дня тому назад без боя оставили город, а советские войска стоят по другую сторону города и не решаются войти, чтобы не попасть в засаду. В городе безвластие, и городской голова вместе со всем городским управлением уже два дня ожидает с хлебом и солью, чтобы почтить того, кто первым вступит в город.
Я отправил вперед чуваша, который умел говорить по русски, и утром мы двинулись к Бугульме.
На границе города нас встретила огромная толпа народа. Городской голова держал на подносе каравай хлеба и солонку с солью.
В своей речи он выразил надежду, что я смилуюсь над городом. И я почувствовал себя по меньшей мере Жижкой перед Прагой, особенно когда заметил в толпе группу школьников.
Отрезав кусок хлеба и посыпав его солью, я в длинной речи поблагодарил присутствующих и заверил, что прибыл не для того, чтобы лишь провозглашать лозунги, но что моим стремлением будет установить спокойствие и порядок.
Напоследок я расцеловался с городским головой, пожал руки представителям православного духовенства и направился в городскую управу, где было отведено помещение под комендатуру.
Затем я велел расклеить по всему городу приказ № 1 следующего содержания:

«Граждане !
Благодарю вас за искренний и теплый прием и за угощение хлебом солью. Сохраняйте всегда свои старые славянские обычаи, против которых я ничего не имею. Но прошу не забывать, что у меня как у коменданта города есть также свои обязанности. Поэтому прошу вас, дорогие друзья, завтра к 12 часам дня сдать все имеющиеся у вас оружие в городскую управу, в помещение комендатуры .
Я никому не угрожаю, но напоминаю, что город находится на военном положении .
Сообщаю также, что имею полномочия наложить на Бугульму контрибуцию, но настоящим приказом город от контрибуции освобождаю .
Подпись».
К двенадцати часам следующего дня площадь наполнилась вооруженными людьми. Их было не меньше тысячи человек, все с винтовками, а некоторые притащили и пулеметы.
Наша маленькая группа из одиннадцати человек совсем бы потерялась в такой лавине людей, но они пришли сдавать оружие. Эта процедура затянулась до самого вечера, причем я каждому пожимал руку и говорил несколько теплых слов.
На следующее утро я распорядился напечатать и расклеить везде приказ № 2:

«Граждане !
Приношу благодарность всему населению города Бугульмы за точное исполнение приказа № 1 .
Подпись».
В тот день я спокойно отправился спать, не предчувствуя, что над моей головой уже навис дамоклов меч в образе Тверского революционного полка.
Как я уже сказал, советские войска стояли невдалеке от Бугульмы - на расстоянии примерно пятнадцати верст к югу от города - и не решались вступить в него, опасаясь ловушки. В конце концов они получили приказ от Революционного Военного Совета из Симбирска во что бы то ни стало овладеть Бугульмой и создать тем самым базу для советских войск, оперирующих к востоку от города.
Таким образом, командир Тверского полка товарищ Ерохимов решил в ту ночь осадить и завоевать Бугульму, где я уже третий день был комендантом и в страхе божием исполнял свои обязанности, к вящему удовлетворению всех слоев населения.
«Ворвавшись» в город и проходя улицами, Тверской полк сотрясал воздух залпами. Сопротивление оказал ему только патруль из двух моих чувашей, разбуженных на посту у комендатуры, которые не хотели пустить внутрь здания товарища Ерохимова, шествовавшего во главе своего полка с револьвером в руках, чтобы овладеть городской управой.

Чувашей арестовали, и Ерохимов вступил в мою канцелярию (она же и спальня).
- Руки вверх! - воскликнул он, упоенный победой, направляя на меня револьвер.
Я спокойно поднял руки.
- Кто такой? - начал допрос командир Тверского полка.
- Комендант города.
- От белых или от советских войск?
- От советских. Могу я опустить руки?
- Можете. Но, согласно военному праву, вы должны немедленно передать мне управление городом. Я завоевал Бугульму.
- Но я был назначен, - возразил я.
- К черту такое назначение! Сначала нужно завоевать! Впрочем… Знаете что… - великодушно добавил он, помолчав, - я назначу вас своим адъютантом. Если не согласны, через пять минут будете расстреляны!
- Я не возражаю против того, чтобы быть вашим адъютантом, - ответил я и позвал своего вестового: - Василий, поставь ка самовар. Попьем чайку с новым комендантом города, который только что завоевал Бугульму…
Что слава? Дым…

Странный комендант города

Я был прикомандирован к коменданту города в Унне. Даже командиры частей должны были следовать его указаниям. Однако на самом деле они едва замечали этого человека, который вел себя, как командир на поле боя. В любом случае мне пришлось ему представиться. Командный пункт находился на военном полигоне к западу от дороги местного значения 233 и к югу от рурской магистрали. Наконец, я нашел вход в бункер. Тридцать ступенек вели в глубокий подвал, который, вероятно, первоначально был оборудован в качестве бомбоубежища. Снаружи стоял «салага» часовой, который очень серьезно относился к своим обязанностям. Сначала он не хотел давать никакой информации. Но наконец все-таки подтвердил, что штаб находится здесь. Вниз по лестнице мне пришлось идти по темному проходу, где часовой привел меня к «начальнику». Когда открыли дверь, я не мог поверить своим глазам.

Вокруг огромного, заваленного картами стола сидело множество эсэсовских офицеров в эффектной, с иголочки, чистой форменной одежде. Перед каждым из этих господ стоял стакан со спиртным. Короче говоря, уникальная разновидность командного пункта!

Я доложил и сообщил о своем боевом составе. С интонациями опытного мастера церемоний комендант объяснил мне ситуацию. Показал на карте, где, предположительно, были заняты позиции вокруг Унны, сколько людей под его командованием, как великолепно укреплена Унна и как она была неприступна. Конечно, мои семь «ягдтигров» также были немедленно обозначены на карте. Я не знал, смеяться или плакать. С определенных для меня позиций я не мог ни сделать ни одного выстрела, ни видеть ничего на расстоянии пятидесяти метров, поскольку они находились за железнодорожной насыпью. Перед этим я уже объехал район и подыскал для себя позицию. На мои возражения «главнокомандующий» весело отвечал:

Мой дорогой друг! Я думаю, ты скоро вполне освоишься. На данный момент наибольшую опасность представляет атака с востока и северо-востока. Мы скоро покажем этим американцам!

Я сказал почтительно: «Так точно!» - и стал пробираться наружу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Когда открыл дверь, молодой часовой подбежал в сильном волнении и доложил следующее:

Артиллерия наносит удар в секторе XV по карте.

Я спросил часового о его обязанностях. По его словам, он должен докладывать о месте каждого нанесения артиллерийского или бомбового удара немедленно. «Фюрер» никогда не поднимался вверх, даже для того, чтобы принять ванну. Все организовывалось комфортно по телефону. Насколько это отличалось от того, как вели себя эсэсовские части, которые мы видели на востоке! По крайней мере, в тот момент я знал, что мы могли вести там войну так, как нам больше подходило. Мне только оставалось удостовериваться, что наша странная «птичка» не вылетала из своего гнезда незаметно для меня.

Я установил самоходные артиллерийские установки для прикрытия рурской магистрали, а остальные на северных окраинах Унны, в направлении Камена. Мой командный пункт находился в комнате жилого дома возле второй группы. В городе уже почти не оставалось гражданских. В занимаемом нами доме еще жила маленькая пожилая женщина, которая хорошо о нас заботилась. Я всегда был в разъездах, контролируя ситуацию, с тем чтобы мы не оказались в ловушке.

На следующий день вражеские танки уже стреляли по городу, хотя и с очень большого расстояния. Я отъехал со своего командного пункта в гарнизон, чтобы узнать о настроениях в «штабе гарнизона в Унне». Расстроенный «Наполеон» немедленно вызвал меня:

Неслыханную наглость проявляют эти янки! Они просто стреляют по городу из своих танков. С моего наблюдательного поста на зенитной башне мне докладывают, что эти ребята выехали на открытое место на своих танках и двигаются рядами!

Он также посоветовал мне слазить разок на зенитную башню и «заглянуть им в карты». Ему самому трудно лазить по лестницам из-за костного перелома, и он поэтому ходит с палкой.

Танки янки меня, конечно, интересовали, поэтому я взобрался на зенитную башню. Оттуда я сразу увидел около двадцати танков противника, выстроившихся в аккуратный небольшой ряд на расстоянии примерно двух с половиной километров. Они то и дело давали залп по городу. Я подумал про себя, что нам стоило бы показать этим ребятам разок, что и у нас осталось немного боеприпасов. Если уж они переправились через Большой канал и им пришлось встретиться со столькими ненужными страхами, то им следовало бы предоставить возможность рассказать хотя бы об одном настоящем снаряде, после того как они вернутся домой. Вот такие мы, немцы, подлые люди!

Однако я хотел, чтобы наш «Наполеон» поучаствовал в нашей операции. В конце концов, костные переломы не будут его беспокоить в моем танке. Поэтому я вернулся на командный пункт и передал ему свое приглашение. Он, конечно, не мог сказать нет! С двумя «ягдтиграми», которые я снял с рурской магистрали, мы поехали на небольшой подъем восточнее полигона. Оттуда нам открывался великолепный вид на противника. К сожалению, открывая огонь, я заметил, что янки вообще-то были от нас по крайней мере в добрых трех километрах. Так что у нас ушло слишком много времени на то, чтобы как следует пристреляться. Тем временем вражеские танки заползли в небольшой лесной участок. Они, конечно, быстро затребовали поддержки, противостоя этой «превосходящей силе». Противник не заставил себя долго ждать и открыл огонь снарядами очень неприятного для нас калибра по нашей высоте. Собственно говоря, у меня там не было больше дел, но, как гостеприимный хозяин, я хотел дать коменданту города пережить хотя бы несколько близких разрывов снарядов. Опасность прямого попадания была, конечно, невелика, потому что янки стреляли из дальнобойных орудий. Однако психологический эффект от их залпов был сильнее, чем ожидалось. Наш «фюрер» и великий стратег помчался обратно в свой бункер, забыв про свою палку!

Я оставил две машины там и установил их на кладбище южнее поста, чтобы осуществлять прикрытие с востока. Экипажи старательно маскировали свои машины, а я призывал их поторапливаться с этой работой, потому что «утка-хромоножка» с артиллерийским наблюдателем жужжала в небе, совершая облет. В настоящей войне такой летательный аппарат, который походил на наш «физелер шторх», был бы немедленно уничтожен. В ситуации же, где у нас не было ни самолетов, ни зениток, они могли летать вокруг без риска и с большой точностью корректировать огонь своих батарей. Как только наши солдаты начинали стрелять вверх из пулеметов, янки тут же исчезали.

Я видел два или три самолета, сбитых таким манером в бою в «рурском мешке», но это были чисто случайные попадания. В действительности любые вылеты самолетов противника в завершающие недели войны были совершенно безопасны. «Утка-хромоножка» обнаружила нас, и вскоре последовал выстрел со стороны янки. Снаряд разорвался примерно в 150 метрах позади нас.

«Быстро все по машинам!» - прокричал я, но молодые парни не слышали. У них просто не было опыта, и они не верили в грозившую им опасность. Второй выстрел пришелся, наверное, в 80 метрах перед нами. Вслед за этим сразу же последовал огонь всей батареи противника. Тяжелый снаряд попал в середину нашей группы. Я находился всего в нескольких метрах от взрыва, но чудесным образом в меня попал лишь маленький осколок. Теперь уже, конечно, все, кто еще мог ходить, в один миг исчезли в своих самоходках. Однако три солдата остались на земле и ужасно кричали. Они получили тяжелые ранения. Осколком разорвало всю спину моему заряжающему и задело позвоночник. Я погрузил всех троих в свой легковой автомобиль и велел водителю ехать прямо в госпиталь в Изерлоне, где у меня были знакомые врачи. Несмотря на их усилия, один из раненых вскоре умер. Все это было исключительно следствием недостаточной подготовки.

Когда я вернулся в «штаб» и уже собирался спуститься по лестнице, то услышал поблизости выстрелы из пулемета. Мой фельдфебель и я сразу же взялись расследовать, в чем дело. Сразу за границей полигона мы увидели солдата из неизвестной части. Он был поражен, что обнаружил все еще находившихся тут немецких солдат. Он принадлежал к одной из разбитых частей, остатки которой пробивались к своим самостоятельно. Они нарвались на разведотряд противника, в результате чего и началась стрельба, которую мы слышали. Следует заметить, что никто из солдат не видел ничего похожего на занятые позиции.

Это меня весьма позабавило в связи с докладами о ситуации нашему «командиру». Я вернулся в бункер. Так или иначе, нам нечего было беспокоиться по поводу того, что янки продвинутся дальше вперед в течение ночи.

Я застал всю группу в обычном составе и в веселом расположении духа. Я спросил о последних донесениях с фронта. Полный гордости, комендант города кратко проинформировал меня:

Наша крепость держится, как железное кольцо. К настоящему моменту только подразделения на севере на дороге на Камен вошли в боевой контакт с противником.

Я ответил немного менее самодовольно, но столь же по существу:

Если вы немедленно не поднимете ваши резервные роты в гарнизоне, то будете захвачены, прежде чем янки даже удосужатся позвонить вам по телефону!

Его ответ был классическим:

Только не надо раньше времени нервничать, мой молодой друг!

Вот с какого типа людьми приходилось иметь дело американцам! Этот человек думал, что ему нужно было меня успокоить. Я выразил на прощание свои «самые искренние» пожелания и собрался как можно скорее ехать в автомобиле на командный пункт. Я хотел отвести назад оба самоходных орудия от дороги на Камен и отдать распоряжения тем, что стояли на рурской магистрали, немедленно двигаться из Унны в случае, если янки попытаются окружить их. Я поехал по автобану 233 на север. Примерно в пятидесяти метрах до пересечения этой дороги с рурской магистралью я был ошеломлен. Я нажал на тормоза. Прямо перед нами машины двигались с востока на запад. Мы только могли различить тени и поэтому, спешившись, подкрались поближе. Наши подозрения быстро подтвердились.

Американские колесные и полугусеничные машины двигались неспешно мимо Унны на Дортмунд. Они абсолютно не имели понятия, что тут в округе еще были немецкие солдаты. Ни единая душа не воспрепятствовала их намерениям. Вот каким «крепким» было кольцо вокруг Унны! Мои «ягдтигры» еще не открывали огонь. Вероятно, они не хотели себя раскрывать. Я поехал назад и вытащил «фюрера» из его бункера, чтобы показать ему этот странный спектакль.

Мы только что вернулись на прежнюю позицию близ пересечения дорог, когда я услышал, как открыла огонь моя самоходная артиллерийская установка. Движение сразу же было прервано, и несколько джипов беспорядочно сновали взад-вперед перед нашими глазами. Далее я поехал в город без своего коменданта, потому что тот предпочел возвращаться пешком. Он был и в самом деле напуган, потому что я ехал на одном из джипов, захваченном в Зигене. На нем красовалась звезда янки! И хотя мой фельдфебель успокаивал его, заметив, что американцы, конечно, скорее оскорбятся за свою военную форму, чем за джип, комендант не дал себя уговорить ехать с нами. Мой джип уже несколько раз сослужил мне хорошую службу, когда я хотел занять командные пункты, определенные для меня корпусом, и не мог установить присутствие американцев до тех пор, пока лично не побывал в конкретном месте.

После беспорядочной стрельбы янки на своих машинах оттянулись в утренние часы назад к восточной окраине города. Нерешительность американцев опять отсрочила падение «крепости Унна». «Храбрость» коменданта и его гарнизона не имела в этом большого значения.

Сегодня я часто удивляюсь, почему мы просто не позволяли себе сдаться. Очевидно, что все было потеряно, и солдаты едва ли могли продолжать оказывать сопротивление. Но мы не хотели и не могли верить, что все наши жертвы были напрасны. Если бы наши противники проявили хотя бы немного больше отваги, мы, вероятно, капитулировали бы гораздо быстрее. По крайней мере, мы бы могли надеяться на достойное обращение. Однако ни один настоящий фронтовик в глубине души не хотел бы допустить того, чтобы позволить себе раньше времени быть захваченным этими «недоучками», в то время как наши товарищи на Восточном фронте все еще храбро сдерживали русских.

Из штаба корпуса я быстро поехал назад в Унну, чтобы добраться до города до рассвета. Сразу перед рурской магистралью мигал красный свет. Неужели это янки? Мы все же слишком их переоценили. Мы, наконец, увидели эсэсовца, который энергично размахивал фонариком. Он сказал:

Вы уже больше не проедете в город. Все противотанковые заграждения поставлены. Унна будет защищаться до последнего солдата!

Со словами «Без меня!» я проехал мимо удивленного молодого человека. Вскоре мы достигли первого противотанкового заграждения. Любой автомобиль мог с легкостью объехать его слева или справа от дороги. Я приехал в гарнизон без контакта с противником. Отставший от своей части сообщил мне хорошую новость, что «комендант» уехал. Прежде чем это сделать, он направил радиодонесение в ставку фюрера: «Унна окружена. Держимся до последнего солдата! Да здравствует фюрер!» Согласно последнему приказу, гарнизон Унны должен был собраться в Изерлоне.

Я нашел свои «ягдтигры» и повел их на юге к следующей деревне. Вскоре мы заметили, что война все еще шла. Американский танк стал доставлять беспокойство. Я быстро вывел «ягдтигр» на позицию на восточном краю деревни, а сам загнал автомобиль на небольшой возвышенный участок, чтобы занять господствующий пункт. Противник уже достиг автобана 233, а пять танков стояли прямо у нас на виду под деревьями. Расстояние было не более 600 метров. Я быстро взял одну из своих самоходок, чтобы дать противнику пищу для размышлений.

Командир «ягдтигра», не имевший фронтового опыта штабс-фельдфебель, хотел взяться за дело сам. Подойдя с безопасной стороны, я сначала провел его пешком на высоту. Я показал ему противника и сообщил расстояние, так что вообще-то никакой ошибки не должно было быть. Это было как на полигоне. Затем штабс-фельдфебель пошел к своей машине, а я остался наблюдать.

Неудачник затем совершил роковую ошибку. Он не опускал пушку вниз, чтобы придать ей правильное положение, до тех пор пока почти не въехал на возвышенность. Американцы, конечно, услышали шум мотора и отреагировали соответственно. Два танка ушли, но три других открыли огонь. Самоходка штабс-фельдфебеля вскоре получила попадание в лобовую броню, а сама выстрелить не успела. Вместо того чтобы, наконец, выстрелить, ненормальный повернулся вокруг на высоте, когда он просто мог откатиться назад. Когда перед янки во всей красе предстал «ягдтигр», они задали жару нашей машине. Ее сразу же охватило пламя. Последовали другие попадания, и ни один из шести человек экипажа не смог спастись, вероятно, потому что все мешали друг другу. Этот пример наглядно показывает, что самое лучшее оружие и самый большой энтузиазм бесполезны, если не проводилась упорная базовая подготовка.